Истинная из страны оборотней

Глава 6. Элла. Обида жжет

Элле вся кровь бросилась в голову от возмущения. Она кинулась через луг, не разбирая дороги. Высокие травы, цветы и колючки цеплялись за подол платья, хлестали по ногам и особенно по рукам, которыми она на бегу раздвигала разнотравье, расчищая себе путь. Девушка злилась на незнакомца, и в уголках глаз предательски закипали слезы от обиды.

«Да как он посмел так вызывающе… нет, недостойно повести себя?! — мысли носились в голове, как рой рассерженных пчел. — Не сказав ни слова, бросился прочь, как от прокаженной! Что я ему игрушка какая? Чертов дракон!» Элла никогда не сталкивалась с таким отношением к себе, напротив, молодые люди относились к ней с почтенным восхищением и не скупились на комплименты.

Расстояние до дома Элла преодолела вдвое быстрее, чем когда шла на прогулку. Она была несказанно рада, что в замке ей никто из слуг не попался навстречу, потому что ее бледное лицо уже было залито слезами. Грета начала бы тут же ахать и выспрашивать подробности, а Марта — суетиться вокруг, как испуганный цыпленок. Не хотелось ни видеть кого-то, ни объясняться по поводу того, что произошло на берегу Варг-озера.

Девушка быстро пробежала по старым скрипучим ступеням вверх до своей комнаты, закрыла дверь и бросилась на кровать. Несколько минут жгучая обида заставила ее лить слезы, но потом ее внимание привлекла не менее жгучая боль на правой руке. Сквозь слезы она видела красное припухшее пятно на правом запястье. «Наверное, обожгла крапивой пока бежала по лугу,» — решила Элла и бросила на больное место магический пластырь из двух заклинаний.

Боль утихла, как и слезы, и взгляд девушки прояснился. На ее запястье вместо уродливой красной припухлости красовалась изящная алая метка истинности.

Элла вскочила с кровати на ноги, изумленно рассматривая нежданное «украшение». Она знала из преданий, что если встречаются люди из истинной пары, то у обоих на запястье появляется метка истинности, словно печать любви. Только в последние десятилетия уже мало кто обращал внимание на подобные метки. Люди женились себе безо всяких меток, и об идеальных парах, которые нашли друг друга по печати истинности, слышали крайне редко.

— Что?! Так этот высокомерный гад-дракон и есть моя истинная пара? О Боже, за что? Неужели на свете нет других молодых людей, воспитанных и добрых, пусть даже не таких красивых, как этот проходимец?!

Элла вспомнила, как Ингвар поднял ее на руки, в груди зажглось солнце, жар от которого стал распространяться по всему телу. От таких прикосновений потом не только метки могут появляться… Эти светло-серые глаза… Девушка с трудом стряхнула морок воспоминания, а внутри солнце свернулось колючим волчонком.

Девушка возбужденно ходила по комнате взад-вперед. Что делать? Сказать маме? Ну нет, Элла заранее знала, что скажет ее благочестивая мать: «Доченька, метка истинности сулит любовь и счастливую жизнь, как у нас с твоим отцом. Поэтому нужно ждать, когда твоя пара тебя отыщет. Встреча не может не произойти еще раз!»

Встречаться с этим гордецом еще раз девушке вовсе не хотелось, не говоря о том, чтоб связывать с ним свою жизнь. Но если о метке узнает мама, служанки, особенно Грета, которая несмотря на нарочитую грубоватость, была весьма романтичной старой девой, то потом ее уже не утаить ни от кого.

Элла смотрела на проклятую метку и силилась вспомнить хотя бы одно мало-мальски подходящее заклинание, чтобы избавиться от нее. Какие только уравнения не крутились в голове: от простуды, от прыщей, от проказы и даже от родильной горячки. Но заклинания от печати истинности не находилось в ее светлой голове, напичканной самыми сложными магическими знаниями.

Оставалось только одно: заклинание-ожог. Девушка внутренне сжалась в комок, зажмурилась и послала на запястье сгусток энергии. И тут же вскрикнула от нестерпимой боли. Теперь на запястье вместо красивой метки красовался круглый шрам, словно Эллу пытали раскаленной металлической печатью.

«Надо будет как-то объяснить домочадцам, откуда у меня этот ожог… — размышляла девушка. — О, Грета же на кухне готовит обед. Придется устроить там маленький спектакль.»

Все прошло, как нельзя лучше. Элла, как заправская актриса, изобразила, что интересуется содержимым стоящей на плите кастрюли, чем немало удивила служанку. Затем вскрикнула, словно обожгла руку горячей крышкой. Бедная Грета! Элле стало ее жалко: она так захлопотала, так засуетилась, опуская ее руку в холодную воду под свои причитания, чуть не упала со стула, пытаясь достать с верхней полки шкафа какую-то «чудодейственную» мазь. Но Элла ее остановила.

— Грета, милая, не беспокойся. Ты разве не помнишь, что я заканчиваю Академию магии? И у меня есть самые лучшие, самые невероятные невидимые мази. Надеюсь, это маленькое происшествие не помешает тебе в приготовлении праздничной еды. — девушка приобняла пожилую женщину за плечи.

— Да, все будет сделано в срок- всхлипнула повариха. — Ой, эд-линна, а почему вы босиком ходите по каменному полу?

Элла только сейчас сообразила, что оставила на озере свои туфли и зонт. Пришлось послать на ними старого мажордома Ольгерда. Нет, сама она больше ни за что не пойдет на это треклятое озеро!