История жизни Лестера Самралла

16. «Плод твой должен пребывать»

Для служителя Божьего нет ничего более радостного, чем приносить плоды. Если такой служитель пас торствует в церкви, то она растет, если он проводит собрания пробуждения, люди спасаются.

С другой стороны, нет ничего более опустошающего, чем отсутствие плодов в служении. Когда попытки оказываются бесплодными, то просто не знаешь, что делать. Начинаешь думать, что, может быть, не пребываешь в воле Божьей, или в характере имеются какие-то изъяны, или дьявол препятствует твоему прогрессу.

Я знаю человека, который провел гигантское пробуждение, в результате которого сто тысяч человек обратились к Богу. Но когда чуть позже я приехал в эту страну и захотел встретиться с новообращенными, уверовавшими во время того пробуждения, то обнаружил, что никто в церквях ничего о них не знает.

— Он не связывался с нами, — объяснили мне церковные лидеры той страны.

Очевидно, евангелист покинул город сразу после того, как закончил свои собрания.

— Он не оставил после себя новой церкви. Он просто уехал с теми видеокассетами, которые отснял во время пробуждения, чтобы показать их у себя там, в Америке, людям, оказывающим ему финансовую помощь. Мы не знаем, найдется ли хотя бы десяток человек из обращенных им людей, которые до сих пор следовали бы за Богом. Так случается с теми, кто пытается творить великие дела для Бога собственными силами, кто пытается достичь успеха собственной мудростью. Проповедники и евангелисты обычно делают хорошие дела, но не всегда самые лучшие.

Мы можем начать служить Богу с пылким желанием, но если не станем слушать, что именно Бог говорит нам, то вернемся к собственному разумению и человеческим уловкам. Именно тогда проповедники начинают имитировать помазание и обманывать самих себя, пытаясь поверить, что с их служением все по-прежнему в порядке.

В сердце своем я не сомневаюсь, что Бог призвал меня еще подростком и отделил на конкретное служение. Он обещал мне: «Если Я тебя избрал и поставил, то ты будешь приносить плод». Его обетование содержится в Евангелии от Иоанна 15:16. Во второй части этого стиха говорится: «Плод твой должен пребывать». Свидетели моей плодотворности — прихожане тех церквей, которые были основаны мной много лет назад в сельских школах по всему Югу. Эти церкви до сих пор функционируют.

В Австралии я открыл церковь в палатке прямо напротив бара. Сегодня эта церковь насчитывает тысячу прихожан. Сегодня. Не вчера и не месяцы назад, а сегодня. В Англии я основал три церкви. Они до сих пор существуют и растут, благословленные Богом. Сегодня.

Три церкви были основаны мною на Аляске. Они тоже здравствуют по сей день. На Филиппинах имеется несколько церквей, которые я основал и построил сам. B Гонконге я открыл Храм Новой жизни, от которого ответвились две новые церкви. Все эти церкви по-прежнему действуют в силе Святого Духа.

Когда Бог призывает тебя, это истинно. Бог сделает все, что обещал сделать. Помни: Бог отвечает за это. Он — Бог. Мы не боги.

Моя жизнь представляет собой живое свидетельство того, что когда Бог говорит что-то, вы можете в это верить! Все Его слова обязательно осуществятся. Они будут функционировать. Они исполнятся. Ты можешь верить Богу! Но для этого нужно Его слушать. Если ты не поймешь этого, то можешь подумать, что Лестер Самралл полон гордыни и хвалится всеми церквями, которые он основал.

Но это не так. Я советую тебе искать Господа, прежде чем ты попытаешься что-то делать. Повторяю, если ты не сделаешь этого и попытаешься творить великие и благородные дела собственными силами, то обречешь себя на неудачу.

Почему мои церкви процветают? Потому что Господь повелел мне основать их. Потому что я повиновался. Но повиновение всегда дается нелегко.

Почему я должен ехать в Саут-Бенд? Я никак не мог этого понять.

Но это было так просто. Я должен был повиноваться. Или Бог контролирует всю мою жизнь, или нет. Я должен был положиться на Его план для меня и не пытаться сделать все по — своему.

Вот почему мне пришлось согласиться на пасторскую должность в Саут-Бенде, в то время как сам я хотел продолжать международное евангелизационное служение и основать в крупных городах мира евангелические центры.

Мне нужно было повиноваться, иначе я был бы обречен на провал.

Я не хотел ехать в Саут-Бенд. Я знал, что получил правильное видение о создании крупных евангелических центров и что мое стремление евангелизации целых народов было от Бога. Но когда Бог повелел мне ехать в Индиану, я стал просить Его дать мне выполнить служение по моему желанию.

Он ответил: «Ты никогда не узнаешь Мое сердце, если не будешь пастором. Евангелисты не понимают Мое сердце. Но пастор вникает в печали семьи и самые тонкие взаимоотношения в Моем доме. Он знает, что такое быть пастором, потому что Я — Пастырь. Если ты не станешь пастором, то никогда не поймешь Мое сердце. Я хочу, чтобы ты прошел это испытание».

Бог подтвердил, что церковь в Саут-Бенде будет подготовкой к выполнению той цели, которую Бог уже поло жил на мое сердце.

Это было нелегко. В начале декабря вместе с Луизой и маленьким Фрэнком я приехал в нашу церковь. Мы оказались в маленьком, убогом и ветхом здании с низким потолком.

После того как я изучил обстановку, я сказал пастве, что нужно продать здание и начать строительство нового. Не все согласились с этим. Они проводили собрания в этом здании в течение двадцати шести лет. Они сами построили его и очень любили. Церковь посещали от пятидесяти до семидесяти пяти взрослых и, может быть, около ста детей. В здании можно было разместить сто шестьдесят семь человек, и ни на одного больше. В этих условиях церковь не могла расти.

Кроме того, строение обветшало. Когда шли дожди, крыша протекала. Причем отремонтировать ее было невозможно. Через щели в стенах дул холодный ветер. Рядом со стеной ходить или стоять было невозможно, потому что стены были настолько перекошены, что вы невольно стукались головой о потолок. Это здание было построено добровольцами самостоятельно, без участия архитектора, из бывших в употреблении строительных материалов.

Я не хотел проповедовать в такой церкви.

Я сказал людям: «С этим строением нужно попрощаться. Я не могу здесь работать». Итак, я продал это здание человеку, который устроил в нем типографию.

Я хотел, чтобы наше новое здание было построено на Мичиган-стрит, главной деловой улице Саут-Бенда. В то время на этой улице пустовал целый квартал, но владелец участка (который также владел складом спиртных напитков и занимался продажей автомашин) не хотел продавать его.

К нашему счастью, в церковь стала ходить его мать. Поэтому я попросил ее переговорить с сыном. А затем сам от правился к нему на прием.

Он сказал:

— Ко мне приходила моя мать.

Мне уже говорили, что с ним трудно поладить, поэтому, взяв духовную власть в этой ситуации на себя, я без обиняков заявил ему:

— Она будет приходить к вам снова и снова, если вы не сделаете то, что нам нужно.

Он сказал:

— Ну, хорошо, я могу уступить вам этот квартал за co рок пять тысяч, не меньше.

— Ладно, — ответил я, — но я не хочу платить так много. Я дам вам тридцать пять тысяч. Соглашайтесь.

Он согласился без дальнейших споров и продал нам этот участок. Оставалась одна проблема: у меня не было тридцати пяти тысяч.

Я сказал ему:

— Я хочу доказать вам, что веду честную игру. Как раз сейчас мы продаем церковное здание. Я продаю его за десять тысяч долларов. Итак, я отдам вам эти десять тысяч. Далее я предлагаю вот что: если я не выплачу вам оставшиеся двадцать пять тысяч в течение, скажем, трех-шести месяцев, вы можете оставить себе этот участок вместе с десятью тысячами. А я просто уеду из города.

Он широко распахнул глаза. Это был нечестивый бизнесмен, и ему трудно было поверить в такого рода предложение.

— И вы это сделаете? — спросил он.

— Я так сказал, и я это сделаю. Мы подписали необходимые документы, и я стал владельцем нового участка.

После этого я почувствовал себя немного неуютно. «Где мне взять недостающие двадцать пять тысяч? — недоумевал я. — У меня никогда в жизни не было такой суммы».

«Ну что ж, Господь даст мне эти деньги», — подумал я про себя.

И действительно, не прошло и недели, как мне позвонил один человек с другого конца города и спросил:

— Это вы стали владельцем целого квартала на южной стороне Мичиган-стрит?

— Да, — ответил я. — А в чем дело?

— Мне нужен небольшой участок в этом квартале.

— Нет, я ничего не продаю.

— Что вы хотите этим сказать? — закричал он в телефонную трубку. — Не будьте собакой на сене. Почему бы вам не продать мне кусочек этого сена из целого квартала?

Я сказал:

— Ну, может быть. — Сколько вы хотите всего за сто квадратных футов? — спросил он.

— Наверное, тысяч за тридцать я вам уступлю такой участок, — ответил я, — но предупреждаю: торговаться мы не будем.

Он сказал:

— Всего одно предложение — давайте за двадцать девять тысяч.

— Вы платите наличными? — поинтересовался я.

Он ответил утвердительно.

— Я подготовлю все бумаги, и мы встретимся у нота риуса.

На часть вырученных денег мы купили большую палатку и поставили ее на Мичиган-стрит. В течение одиннадцати недель мы проводили в ней крусейды. Мы перевезли в палатку воскресную школу, офис церкви и все делопроизводство. Многие говорили: «Мы потеряли свою церковь». Но за время палаточного крусейда на центральной улице города мы утроили количество прихожан нашей церкви.

В то же самое время Господь постоянно обеспечивал нас финансами для строительства нового здания церкви.

Однажды утром ко мне пришла женщина.

— Должна сказать, что мне не нравитесь ни вы сами, ни ваши проповеди, — заявила она, — но Бог велел мне дать вам тысячу долларов на строительство церкви. Вот они.

На нашей улице, прямо напротив палатки, в большом и неухоженном доме жил один старик. Он часто сидел на веранде своего дома в кресле-качалке и слушал наши выступления на собраниях. Но к нам в церковь он никогда не приходил.

Однажды он прислал ко мне человека с просьбой зайти к нему.

Я пришел и спросил:

— Чем могу служить, сэр?

— Отвези меня в центр города.

Я подумал: «Я провожу палаточные собрания и пытаюсь построить церковь, а этот человек, который даже не знаком со мной, хочет использовать меня как своего личного водителя!»

— Отвези меня в центр города, — повторил старик, — у меня нет никого, кто мог бы это сделать.

Я минутку подумал и сказал сам себе: «Ну что ж, Библия велит нам всем быть слугами, и мне тоже нужно по служить этому человеку».

— Хорошо, — сказал я, но сам подумал: «В городе столько проповедников, почему бы ему не позвать кого-нибудь другого?»

Я посадил его в машину и спросил:

— Куда поедем?

— Отвези меня в банк.

Услышав это, я решил, что ему нужно получить пособие из органов социального обеспечения.

Итак, я отвез его в центр города и помог войти в банк. Я сел в уголок, а про себя ворчал на старика, который отнимал у меня драгоценное время. Я был очень занят, а в тот вечер мне нужно было проповедовать.

Он стоял у окошка и разговаривал с кассиром. Вдруг он повернулся ко мне и спросил:

— Пастор, тебе нужны деньги?

— Да, конечно, — ухмыльнулся я.

— Сколько денег тебе нужно на сегодня?

— О, достаточно много. — Я даже подумать не мог, что у него есть деньги. Он выглядел так, словно у него в кармане и цента лишнего не было. Он был старым человеком и жил один. У него не было никого, кто помог бы ему содержать дом в чистоте.

— Четырех тысяч хватит?

Я вскочил со своего места. С этой суммой на сегодняшний день у нас было бы двадцать тысяч.

Я сказал:

— О, да, сэр, вполне хватит!

Кассир выдал ему четыре тысячи наличными.

Затем старик повернулся ко мне и сказал:

— Ну, значит, на сегодня тебе хватит. Тогда поехали домой.

Он делал так несколько раз, а в тот день, когда мы освящали новую церковь, он умер. Я проповедовал на его похоронах. День, когда он закончил помогать строить нашу церковь, стал последним днем его жизни.

Наступила зима, и из-за морозов мы не могли продолжать собрания в палатке. Поэтому на время нам пришлось арендовать третий этаж здания в центре города, а тем временем мы заканчивали строительство нашей церкви. К лету мы уже проводили собрания в новом зале, который вмещал тысячу человек. Мы назвали нашу церковь Храмом Голгофы.

Почти сразу после того, как мы переехали, ко мне пришел евангелист Рекс Хамбард и сказал:

— Можно провести у тебя собрание?

— Конечно, — ответил я.

Его крусейд привлек так много народу, что полицейским пришлось рядом с нашей церковью регулировать движение транспорта. К нам приезжали также евангелисты Клифтон Эриксон и Орал Робертс, и люди стали свидетелями мощного движения Бога.

В воскресной школе количество учащихся возросло до двух тысяч трехсот человек.

Тем временем росла и наша семья. 27 июля 1950 года на свет появился наш второй сын, Стивен.

В Саут-Бенде мы не остановились на достигнутом. Мы смогли купить участок земли площадью в десять акров и скромный домик для священника на окраинной тогда дороге.

Господь открыл мне путь для шестинедельной миссионерской поездки в Европу, Израиль, Египет, Индию и на Филиппины. Шел 1950 год, когда мне исполнилось тридцать восемь лет.

Самое значительное событие произошло во время трехдневного общегородского крусейда в Маниле, Фи липпины.

В этом огромном городе с населением в несколько миллионов человек не было ни одной церкви, приводящей людей ко Христу. Однако в джунглях было расположено множество миссий.

Вторая мировая война закончилась за пять лет до этого, но большинство зданий в центральной части Манилы оставалось поврежденными после долгих лет яростного сопротивления японцам, которые захватили Филиппины сразу после нападения на Пирл-Харбор.

Японцы повели себя с исключительной жестокостью. Они решили сломить дух этой нации, которая смело сражалась как союзник американцев. Многие американцы погибли или были взяты в плен в битве под Батааном или при осаде Корригедора в Манильском проливе.

За пять лет сопротивления жестоким и мстительным японским захватчикам национальный дух филиппинцев не был сломлен. Но филиппинцы сильно пострадали, и теперь они были охвачены отчаянием.

Мы арендовали стадион Ризал и стали свидетелями того, как сотни людей ответили на призыв отдать свои сердца Христу. Однако после проведения крусейда я почувствовал сильную озабоченность их судьбой, поскольку они остались без руководства и даже без места, где они могли бы поклоняться Господу.

Вскоре после моего возвращения в Саут-Бенд мы проводили миссионерский съезд, когда вдруг Господь заговорил к моему сердцу. Он напомнил о моем видении миллионов людей, которые отправлялись в ад. Я понял, что Господь спрашивает меня: «Лестер, поедешь ради Меня в Манилу?»

Я спросил Господа, освободит ли Он меня от пасторства. Он ответил утвердительно. Более того, Господь сказал мне, что на Филиппинах Он сделает для меня больше того, что делал прежде.

— О, это будет здорово! — сказал я Луизе. — Если Бог обеспечивал нужды моего служения здесь, в Саут-Бенде, представь себе, что Он будет делать в Маниле!

В Сан-Франциско наша маленькая семья погрузилась на борт шведского грузового судна, и через двадцать два дня мы добрались до Манилы.

«Что? — можете сказать вы. — Вы имеете в виду, что вы взяли с собой старшего малыша и новорожденного с собой в трущобы Манилы?»

Именно так. На самом деле в Маниле у нас родился третий сын, Питер. Любой муж, призванный на служение Богом, в соответствии с Писанием в первую очередь призван быть священником в собственной семье. Как я мог оставить семью и продолжать быть ее священником? Я абсолютно убежден в том, что служитель, который не служит своей семье, будет опозорен и останется с разбитым сердцем. Сколько раз вы слышали о проповеднике, у которого сын наркоман или дочь, обесчестившая его имя? Такие случаи позорят имя нашего Господа.

Я не хотел, чтобы мои мальчики стали жертвой моего служения. Я старательно исполнял обязанности священника в своей семье. Я рассказывал детям перед сном библейские истории, обнимал их, когда они проигрывали в соревнованиях, радовался вместе с ними, когда они получали призы в конкурсах, и, конечно, пылко молился за них. Нам, родителям, нужно молиться за детей с самого раннего их возраста, моля Бога сделать их Его служителями. И нужно просить Его о правильном супруге для наших детей, ведь это так важно!

И не забывайте: дружной бывает та семья, в которой играют вместе. Это действительно так. Играйте со своими детьми. Радуйтесь вместе с ними.

Я учил всех троих моих сыновей плавать и играть в гольф. В бойскаутских вылазках я учил их разводить костер, не давать ему угаснуть и не спалить стоящие рядом деревья. Я играл вместе с ними в теннис и баскетбол. Мое сердце исполнялось гордостью, когда они достойно выступали против меня на теннисном корте или в гольфе! По правде говоря, после долгих лет моих уступок в спортивных играх со стороны моих повзрослевших сыновей было бы вполне честно теперь уже поддаваться мне.

Моя семья всегда была очень важной составной частью моего служения. Бог благословил меня детьми и дал мне право воспитывать и растить их. Они были моими детьми, и только моими. Вот почему мне нужно было уделять им достаточно времени.

Когда наступало время моего общения с семьей, ничто не могло помешать этому. По вечерам я выходил из офиса, и на этом мое служение в церкви заканчивалось до следующего утра. Я закрывал дверь и до следующего дня прощался со всеми проблемами. Наступало время служить семье и все свое внимание уделить жене и сыновьям.

Я никогда не обременял жену проблемами своей церкви. За долгие годы служения я видел многих пасторов, чьи жены находились на грани нервного срыва, не в состоянии выдержать напряжение служения своих мужей. Обязанностью Луизы было вести дом. Я не загружал ее бедами и заботами других семей в своей церкви. Когда я приходил домой, я не говорил о проблемах, с которыми разбирался в течение рабочего дня. За обедом мы слушали наших взрослеющих ребят, которые рассказывали о том, что они делали в школе или во что они играли. Мы с женой смеялись над их шалостями и хлопали в ладоши, радуясь их успехам. Это было семейное время, когда мы делились друг с другом и вдохновляли друг друга.

Три сына в семье — дело непростое, но нам было легко, потому что мы учили их любить своих братьев. И действительно, я никогда не слышал, чтобы наши сыновья ссорились. Конечно, иногда они огорчались, но никогда не говорили один другому грубых или злых слов и не обижали один другого.

Они были благословением для моего служения. Они стали маленькими путешественниками. Если я уезжал куда-либо на время, то всегда брал с собой всю мою семью. Я нес за них ответственность.

И в Манилу я взял с собой свою семью. Позже я забрал семью и в Гонконг, где им опять пришлось привыкать к новой церкви. Это было время учебы и испытаний, и я не мог его потратить впустую.