Из Бездны

Глава XXIV Осада «Заката». Часть вторая

— Сигнализируй огонь, — приказал Таргус сигнальщику.

Дистанция менее двухсот метров, войска наёмников начали собираться у проломов, где их уже ждали новобранцы за баррикадами.

Загрохотали пушки. Шрапнельные снаряды работали без сбоев, потому что каждый из них был изготовлен лично Спарк. Пусть их получилось не так много, но зато это исключило шансы на осечки. Впрочем, имеющегося количества достаточно, чтобы охладить пыл наступающим наёмникам.

Загрохотали пушки, которых несколько минут назад не было на местах.

Дистанция на замедлителях сто семьдесят метров, чтобы у шрапнели было несколько десятков метров для реализации всего заложенного в неё потенциала.

Шрапнельный снаряд — это пустотелая и тонкостенная жестяная банка с зарядом пороха на дне, диафрагмой и идущей по центру трубкой с запалом-замедлителем, имеющей поворотное кольцо для задачи дистанции, обложенной вокруг готовыми поражающими элементами в виде свинцовых шариков. Когда замедлитель отрабатывает отмеренное время, происходит взрыв донного заряда и поражающие элементы на неплохой скорости рвут банку, а затем и плоть врага.

Такие шрапнельные снаряды Таргус «подсмотрел» во время римско-аспиумской войны. Они к моменту начала боевых действий уже безнадёжно устарели, но военная доктрина Республики Аспиум всё же предусматривала их широчайшее применение. Таргус два раза отлёживался в госпитале именно из-за аспиумской шрапнели.

Конкретно эти снаряды, которые прямо сейчас рвали на куски не готовых ни к чему подобному наёмников, классифицировались как диафрагменная шрапнель, то есть обладающие металлической диафрагмой между зарядом и готовыми поражающими элементами, толкающей их вперёд.

Пятидесятиграммовые шарики, сминаясь при проникновении в тела своих жертв, наносили страшные раны, зачастую убивая противников наповал. Усугубляла ситуацию и Спарк, отстреливая наёмников в дорогих доспехах.

Тут Таргус заметил, что одна группа, бойцов на триста, начала занимать тренировочный лагерь. Он надеялся, что план Анкилу сработает.

Штурмующие проломы в стенах наёмники перестали существовать как подразделения и превратились в неуправляемую толпу испуганных взрослых мужчин и женщин. Поддавшись панике, они развернулись назад и бежали обратно в лагерь. Новобранцы из существующей пока что только на бумаге манипулы не произвели ни одного выстрела из мушкетов, первое серьёзное боестолкновение полностью взяла на себя артиллерия.

Посмотрев на поле боя, Таргус с удовлетворением хмыкнул: на загрязнённой сотнями ног земле тут и там валялись убитые и раненые. Помогать им никто не собирался, поэтому они так и стонали под стенами, постепенно затихая.

Из тренировочного лагеря, который так спокойно заняли наёмники, начали доноситься испуганные вопли и частая стрельба. Спустя минут пятнадцать всё стихло. Никто из ворот не вышел, это могло значить, что план Анкилу сработал безукоризненно.

До наступления темноты командование наёмников спорило и ругалось, а затем один отряд, самый малочисленный, снялся с места и покинул осадный лагерь.

— Судя по штандарту, это «Синички», — поделилась наблюдениями Спарк. — Сильно же мы их потрепали…

Ещё три часа назад эта баталия представляла собой три сотни отборных бойцов в недешёвой броне, а сейчас из осадного лагеря выходило пятьдесят с лишним человек, потрёпанных, раненных, испуганных.

— Это пока что ничего не значит, — хмыкнул Таргус. — Посмотрим за дальнейшим развитием событий.

Ночные атаки здесь не в чести, он специально узнавал. Этим просто надо было воспользоваться.

— Анкилу, твои вурдалаки видят в темноте? — спросил он, войдя в лабораторию мальчика-некроманта, который как раз занимался одним из вурдалаков, в черепе которого торчал обломок широколезвийного копья.

— Они ночные создания, — Анкилу положил на столик скальпель и повернулся к Таргусу. — Зачем интересуешься?

— Как ты относишься к ночным вылазкам? — усмехнулся Таргус.

//Осадный лагерь у замка «Закат». 4.00 утра//

— А-а-а-р-г-г-х! — оглушительно громко проголосил один из вурдалаков, а его поддержали остальные. — У-у-у-у-р-р-р-р-х-х!!!

Даже в душе Таргуса этот крик что-то тронул, а что говорить о спящих в палатках людях?

— Вперёд! — дал указание Таргус.

Анкилу взмахнул скипетром и указал им на скопление палаток.

Мертвецы, облачённые в трофейную броню с убитых наёмников и одетые в их же окровавленную одежду, в один прыжок поочерёдно перемахивали через не слишком высокий частокол и вливались в резню. Таргусу и Анкилу оставалось только слушать происходящее.

Подвергшиеся атаке наёмники поддались панике, а их командиры не сумели восстановить контроль, поэтому, по словам Анкилу, основная масса потерь была нанесена в первые минуты, а прямо сейчас происходят отдельные схватки.

Контроля над вурдалаками во время боя Анкилу не имел, даже по славам некрокраба Пента это невозможно, поэтому оставалось надеяться, что наёмники закончатся раньше.

Атакованная часть лагеря опустела, но туда начали стягиваться другие наёмники, уже собранные и готовые к бою.

— Командуй отход, — дал указание Таргус.

Анкилу кивнул и взмахнул скипетром. За стеной началась мясорубка, ревели раненные вурдалаки, вопили люди, которых им удавалось зацепить, а затем через частокол полетели едва одетые трупы.

— Не понял… — Таргус посмотрел на Анкилу, спокойно наблюдающего за процессом.

— Мне нужно пополнение, я сегодня потерял несколько десятков своих солдат, — пожал плечами тот.

Таргус видел не очень много, но из того, что было освещено одним загоревшимся шатром, было отчётливо видно, что наёмники берут вурдалаков полукольцом и прижимают к частоколу.

В ход шли факелы, ведь все знают, что лучшее средство от мертвеца — это огонь. В ход пошли зажигательные стрелы немногочисленных луков, а также ручные картечницы, кои кто-то успел привести в боевое положение, что, с учётом свирепствующих в твоём лагере алчущих твоей плоти вурдалаков, требует определённой силы духа.

Спокойно перебравшись через частокол, вурдалаки похватали тела и помчались вслед за уже убирающимися подальше Таргусом и Анкилу.

Под стенами Анкилу посчитал своих бойцов: из замка выходило четыреста сорок, вернулось триста девяносто один. В качестве итога ночного рейда служили мертвые тела, прихваченные из лагеря — шестьдесят восемь штук. К сожалению Анкилу это были почти ни во что не одетые трупы, без брони и оружия, так как нападение было ночным и жертвы большей частью спали.

Но затем он посмотрел под ноги и увидел остывшие изорванные шрапнелью тела. Весь штурм он пропустил, контролируя своих вурдалаков в тренировочном лагере, поэтому очень удивился, так близко ознакомившись с плодами работы артиллерии.

— Потрясающе, — произнёс он, подняв отдельную верхнюю четверть человеческого черепа со стальным шлемом-саладом, вмятым в кость свинцовым шариком. — Надо распорядиться, чтобы твои легионеры сняли с этих трупов броню.

— Они не легионеры, а всё ещё новобранцы, — поправил его Таргус. — А тела собирать не надо?

— Вы изорвали их в клочья, я больше времени на сшивание потрачу… — с досадой вздохнул Анкилу. — Нет в вашем «немагическом» оружии утончённого изящества когтей вурдалаков и умертвиев…

Пройдя через пролом, они оказались в окружении крайне напуганных новобранцев.

— Легат, — ударила себя по нагруднику кулаком декан Мотена. — Десятки Арво и Сандана подняли бунт. Бунт подавлен, десятки схвачены, разоружены и ждут вашего решения.

— Хм… — Таргус оглядел собравшихся новобранцев, глядящих ему за спину, вероятно, на тащащих на себе тела врагов вурдалаков. — Причина?

— Кто-то пустил слух, что нас в итоге скормят мертвецам, — с неохотой ответила десятник Мотена.

— И много кто так подумал? — задал следующий вопрос Таргус.

— Два десятка, — ответила десятник Мотена.

— Брехня, — недобро усмехнулся Таргус. — Все десятки, бросайте жребий, по три человека из каждого десятка после окончания осады получат по двадцать плетей. Исполнять!

Жребий — одно внесённое им новшество, аналогов которого, к глубочайшему удивлению Таргуса, в местной культуре не было. Орёл и решка были, но дальше них концепция не пошла, хотя идея всё это время лежала на поверхности.

Новобранцы наломали тростинок и бросили жребий, обречённые вздохи раздавались тут и там.

— Теперь непосредственно к виновным… — Таргус прошёл через строй новобранцев и приблизился к связанным верёвками десяткам. — Жребий бросать не будем. Смертная казнь.

— Но я не участвовал, легат! — воскликнул один из связанных. — Они сами…

— Десяток отвечает за действие каждой единицы, — отрезал Таргус. — Сколотить кресты.

Никто не посмел возразить. Влияние Таргуса на них было настолько велико, что на той Земле, где он провёл очень много времени, это назвали бы стокгольмским синдромом.

Кресты были сколочены из грубых брёвен. Сопротивляющихся жертв раздели донага и привязали к крестам. Далее раздавались только крики и стук молотков.

— Установить на стену, — приказал Таргус. — Все вместе.

Кресты с бывшими соратниками несли почти всей манипулой. Казнённые стенали и молили о пощаде, их слушали, но никто не посмел даже отвечать на мольбы.

Крики людей привлекли внимание осаждающих. Из-за грамотно расставленных мантелетов вылетали осветительные стрелы, которые должны были помочь обнаружить подбирающееся войско, но наёмники никого не увидели.

Только утром они смогли разглядеть на стенах двадцать крестов с распятыми на них людьми.

Таргус догадывался, что Ульрика со своими людьми поймёт, что именно произошло, но это ему было плевать на её мнение.

Технически, делить с «Чёрным водоёмом» им было нечего: контракт закончился, появился новый наниматель, да, он мёртв, но формально контракт всё ещё действует, ничего личного, только бизнес. За это он и не любил наёмников.

«Без идеи, без ценностей, помимо золота, без чести», — подумал Таргус. — «Царь — золото».

Постояв на стене рядом с медленно умирающими бывшими новобранцами минут двадцать, он спустился и направился на крышу донжона.

— Жестковато, — неодобрительно заметила Спарк, сидящая на бочке и починяющая свой ножной протез.

— Такова цена дисциплины, — ответил на это Таргус. — В конечном счёте это работает на их же благо, пусть они этого ещё не понимают. Слабым не место в легионе. Физически слабые отсеялись в самом начале, а теперь потихоньку отсеиваются морально слабые.

— Это твоё дело, — пожала плечами Спарк. — Кстати, как твои протезы?

— Бездна забрала протезы рук и ног, — ответил Таргус. — Взамен вернула нормальные конечности.

— Я это сразу заметила, — хмыкнула Спарк. — Да уж, было бы неплохо заиметь протезы такого качества…

На крышу поднялся Анкилу.

— Я могу использовать тела казнённых в своих целях? — спросил он у Таргуса.

— Они будут висеть следующие две недели, — ответил тот. — Вряд ли от них останется хоть что-то полезное за это время. И с этической точки зрения это будет не очень хорошо. Они уже получили своё наказание.

— Ладно, — кивнул Анкилу и направился к лестнице.

Следующие несколько суток прошли в тишине и спокойствии. Проломы в стенах Таргус приказал не заделывать, наоборот, их демонстративно не трогали и даже отодвинули железные баррикады чуть дальше, чтобы они находились вне зоны прямой видимости. Ночью после первой попытки штурма Таргус лично занялся установкой направленных зарядов пороха с мелким металлическим ломом.

Наёмники никаких действий не предпринимали, сидели в лагере и оправлялись от ночных потерь, которых оказалось не так много, как могло показаться: вурдалаки сумели убить и покалечить лишь пару сотен наёмников, что ввиду общей их численности не являлось существенными потерями.

А на третьи сутки, к утру, к ним прибыло пополнение.

Три баталии по пятьсот человек каждая присоединились к осаждающим, сходу заняв оборону.

— Это было ожидаемо, — произнёс Таргус, в бинокль рассматривая новые штандарты, установленные у штаба, который перенесли на четыреста метров дальше от замка.

Спустя некоторое время из осадного лагеря выехали парламентёры с еловой веткой на шесте. Еловая ветка — это символ мирных намерений.

— Чего-то хотели? — не стал миндальничать обычно хмурый поутру Таргус.

— Мы можем договориться, — выехала вперёд Ульрика, восседающая на чёрном коне, ранее принадлежавшим ныне покойному недогерцогу. — Зачем вам эта осада? Просто заплатите выкуп и можете дальше сидеть в своём замке, а мы уедем.

— Мне нужно на ком-то тренировать будущих легионеров, — ответил ей Таргус. — Вы — идеальный тренировочный материал. Пусть многие из них погибнут, зато выжившие будут иметь шикарный боевой опыт. Не вижу причин платить тренировочным манекенам за то, чтобы они куда-то уходили. Возвращайтесь в лагерь и готовьтесь к штурму получше.

— Ты слишком самоуверен для запертого в замке человека, Таргус, — произнесла Ульрика. — Ты казался мне умнее.

— Разговор потерял всякий смысл, поэтому я считаю переговоры оконченными, — Таргус дал знак и стоящие на стене новобранцы вскинули мушкеты. — У вас есть минута, чтобы убраться обратно в лагерь.

Ульрика неодобрительно смотрела на него секунд десять, а затем развернула коня и поехала прочь, а остальные всадники последовали за ней, бросив в растоптанную грязь шест с еловой ветвью.

Технически, если бы у Таргуса было неограниченно много времени, он мог бы сидеть в осаде хоть следующие четыре года, запасов хватало, но времени не было, нужно спешить. Если в течение следующей недели наёмники не предпримут каких-либо действий, ему придётся брать дело в свои руки.

Следующие три дня он провёл за неустанной муштрой новобранцев второй волны, параллельно продумывая план контратаки.

Он серьёзно слукавил, говоря Ульрике, что наёмники являются отличной мишенью для отработки навыков его новобранцев.

Да, новобранцы уже отлично стреляют, неплохо подготовлены для действий в строю, но они ни разу, за исключением нескольких человек, не участвовали в реальных боях, большей частью никогда не убивали людей, поэтому не совсем подходили для того, что задумал Таргус. Поэтому нужно было альтернативное решение для наёмничьего вопроса.

Удобнее всего работать от обороны, хоть это отдаёт в руки противника инициативу, но у Таргуса преимущество в виде фортификации, которую наёмникам просто нечем сломать. Артиллеристов новое пополнение с собой не захватило, видимо, их предупредили о том, что у обороняющихся есть какое-то новое оружие, разрушающее очень дорогие пушки.

Сам Таргус, будь сейчас на месте наёмников, использовал тактику последовательного продвижения, то есть соорудил бы сотни толстых мантелетов, под их прикрытием рыл бы длинные и многочисленные параллели и добрался до стен с южной стороны, где характеристики местности затрудняют артиллерийский обстрел. В параллелях он бы установил мортиры или обычные пушки на наклонённых лафетах и начал бы обстрел стены, а обороняющиеся ничего не смогли бы с этим поделать. Пробив в стенах брешь, он бы создал максимальной интенсивности натиск на этом участке, занял внутренний двор и обложил донжон, где в итоге оказались бы самые быстрые из обороняющихся. А далее можно делать с ними всё, что душе угодно. Это была оптимальная тактика в текущих условиях и он сам бы не смог ничего ей противопоставить. Но наёмники не были знакомы с тактикой «постепенной атаки» Себастьена Вобана, поэтому действовали в рамках осадного дела своего мира. Конкретно сейчас они занимались какой-то скрытной подготовкой за возведённой из длинных брёвен стеной.

Ещё два дня прошли без каких-либо поползновений со стороны осаждающих и Таргус уже собирался пускать в ход план небольшой ночной вылазки.

— Таргус, — в холле донжона, где за длинным столом в одиночестве сидел Таргус, занимающийся записями в дневник, вошёл Анкилу. — Луна проснулась.

— Это отличные новости, — кивнул Таргус. — Она в силе или нужно какое-то время для её восстановления?

— В полной силе и ждёт моих указаний, — ответил Анкилу. — Я собираюсь наслать её на лагерь наёмников этой ночью.

Луна где-то месяц назад впала в спячку, этого требовал её новый статус — баньши. Накопленная энергия жизни, которую она черпала из ставших спать чуточку крепче жителей Солирина всё это время, позволяла ей перешагнуть и через ступень баньши, но Анкилу не стал рисковать, потому что был не особо уверен в том, что сможет контролировать мару. Материализация занимала много времени, поэтому она была бездеятельна всё это время. Но время прошло и настала пора отрабатывать дармовую энергию, которую Анкилу позволил ей собирать.

— Это твоё существо, — пожал плечами Таргус, вернувшись к теоретической проработке плана.

— Ты говорил утром, что собираешься атаковать в одну из ночей, — продолжил Анкилу. — Не надо.

— Понял, — кивнул Таргус. — Скажешь, когда будет можно.

— Не понадобится, — усмехнулся Анкилу.

Когда время отдыха после тягания очень тяжёлых железок новобранцами прошло, Таргус отвёл их в замковую столовую, где дежурные уже приготовили ужин, накормил их, дал полчаса на туалет и передышку, а затем повёл на отработку боевых приёмов с мечами и щитами.

В одиннадцать ночи, когда Таргус дал команду отбой и сам завалился на свою кровать, со стороны осадного лагеря начали доноситься вопли.

Выскочив на балкон, он увидел картину загоревшегося лагеря, по которому панически бегали полуголые наёмники.

У шатров командования происходило какое-то действо, в котором участвовал Анкилу, который был отлично виден из-за всполохов некромантской магии, исходящих из его скипетра.

Всюду сновали вурдалаки, рвущие людей, которые только-только выбирались из шатров, полусонные и ослабленные.

Два с половиной часа спустя, в течение которых Таргус просто сидел на балконе и жевал сушёное мясо, в сторону замка двинулось воинство из уцелевших вурдалаков, а также Анкилу, в сопровождении с Луной, одетой в долгополый кожаный плащ.

— Вопрос с наёмниками решён, — сообщил Анкилу, которого встретили у пролома Таргус и Спарк. — Завтра с утра надо будет собрать все тела и доставить их в мой подвал, в холодную.

Вурдалаки вновь вернулись в место хранения, которым Анкилу назначил одну из комнат арсенала, а сам он направился спать, перед этим велев Луне возвращаться в саркофаг. Таргус тоже не стал топтаться на месте и вернулся в спальню.

Произошедшее было необычным, но всего лишь ускорившим участь наёмников.

Засыпая, он думал, что Ульрику почему-то немного жаль.

С рассвета они приступили к интенсивной работе.

Первым делом на больших телегах, предназначенных для транспортировки осадной артиллерии, доставили в замок тела наёмников.

Анкилу записывал каждого в длинный свиток, отмечая какие-то анатомические особенности и прикрепляя к большим пальцам правых рук бирки с номерами. Он не мог нарадоваться тому, что трупы как правило идеально подходили для его затеи с поднятием воинов-вурдалаков.

— Это наёмники, — вздохнул Таргус. — Люди, которые зарабатывали на жизнь войной. Неудивительно, что их трупы хороши для поднятия воинов-мертвецов.

— Это приятный бонус, — улыбнулся Анкилу. — Ещё тысяч девяносто таких и можно выдвигать претензию на империю. Таргус, мне нужно, чтобы ты устраивал мне войны. Много войн. Но только так, чтобы император до поры до времени ничего не подозревал.

— Это невозможно, — покачал головой Таргус, глядя, как вурдалаки перетаскивают окоченевшие трупы в холодную комнату, где стояли кубы льда, магически созданные Анкилу из обычной воды.

— Почему? — нахмурился Анкилу, прикрепив бирку к руке неизвестного наёмника, убитого в исподнем.

— Император уже давно следит за нами, — ответил на это Таргус. — Соглядатаи постоянно следовали за нами в городе, даже в окрестностях замка я заметил как минимум пятерых всадников, не принадлежавших к наёмникам. Император уже давно всё знает и смотрит на наши действия с любопытством. Но то, что мы выкинули с наёмниками, не может не насторожить его. Надо ждать гостей в ближайшее время.

— Вот поэтому мне и нужен ты! — воскликнул Анкилу. — Я признаю, что сведущ только в некромантии, а дела современной войны и политики — это большой пробел в моём образовании. Эх, жаль, что Арким ушёл… Мне его так не хватает сейчас…

— Мне тоже, — признался Таргус.

Далее они продолжили ревизию трупов. Ульрики не нашлось, зато обнаружился покрытый трупными пятнами Муруо, которому какой-то вурдалак своими длинными когтями хирургически точно проколол сердце.

Когда закончились трупы, коих Анкилу насчитал аж тысячу семьсот тридцать девять, они приступили к экспроприации имущества безвременно почивших наёмников.

Неповреждённые комплекты брони и оружие заняли свои места на стойках в арсенале, провиант занял место в кладовых, золото, серебро и медь в монетах заняли место в казне, а всякое ценное имущество на подземных складах.

Лошадей, которые не смогли сбежать ночью, разместили в конюшне тренировочного лагеря, а тягловую скотину в хлеву замка.

— Нужны боевые действия, иначе я никогда не смогу натренировать этих обалдуев… — произнёс Таргус тревожно, когда они ужинали в холле с Анкилу, Спарк и Луной.

Последней есть еду было необязательно, но такая возможность была. Анкилу задумал сделать из неё телохранителя, поэтому обучал тетрархскому этикету, чтобы в будущем она не позорила его во время пиров и банкетов.

— Не вижу проблемы, — жуя куриную ножку, сказала Спарк. — У тебя перед глазами есть отличный пример.

Таргус вопросительно посмотрел на неё.

— Стань наёмником!