Измена (не) моя любовь (СИ)

Глава 15

Неожиданно передо мной вырос Матвей:

— Что вы говорили про сюрприз для мамы?

Его глухой, сильный голос вывел меня из равновесия.

— Знаете, Матвей, наверное, я немного хватила лишнего в своих предложения.: — мои мозги пошли на попятную, выстукивая барабанной дробью:' тормози, Оля.'

— И всё же, Маша. Вы, вероятно не поняли, Светлана Ильинична нездорова. Альцгеймер уже постучался в двери её светлой головы. Я сделаю всё, чтоб порадовать её столько времени, сколько она будет в состоянии радоваться.

О Боже! Мне стыдом ударило в голову. Я ведь болезнь его матери приняла за чудачества, ну конечно, кто бы в здравом рассудке взвешивал собаку каждую неделю в частной ветеринарной клинике. Прикусив язык, я несмело подняла глаза на Матвея. Он улыбнулся уголком губ:

— Поверьте, я очень занят. Каждая моя минута стоит денег. Не выкидывайте мои деньги на ветер. Говорите, что у вас за идея.

Через час, забрав Софи с собой, мы поднялись на третий этаж в библиотеку. Туда же поднялась Варя, периодически заглядывал Мухтар, но от него было мало толку. Решено было сделать на завтра напротив окна гостиной, где любила завтракать Светлана Ильинична, зону парижской улицы. Проснётся Светлана Ильинична, а за окном Париж!

Матвей довольно сносно нарисовал детали эйфелевой башни, Варька усердно раскрашивала лопасти мельницы на ' Мулен руж', я рисовала Нотрдамские башни. Притащили садовника, велели ему приготовить на утро садовые кадки, нарезать ивовых веток, создать нечто наподобие тенистой набережной. Экономку (старуху с черепашьей головой) под страхом увольнения Матвей тайно отправил в город с шофёром за артистами кардебалета. Все были заняты.

Мы то и дело встречались с Матвеем взглядами, он периодически оставлял нас с Варей, уходил к себе в кабинет, отвечал на звонки, его долго не было. Варька бегала, приносила кофе, повар на завтра должна была приготовить любимый вишнёвый штрудель именницы и эклеры. Основное торжество планировалось в выходные. Вроде собирался по этому случаю банкет. Но так как день рождения был завтра, решили устроить Светочке (так за глаза называли добрую, но вспыльчивую и временами неадекватную хозяйку служащие) сюрприз именно завтра.

Я, скрывая наши приготовления, периодически бегала вниз, приносила Софи на обед к хозяйке. Конечно, узнав в чём дело про недуг Светочки, я прикусила язык и теперь со всем уважением и пониманием делала то, что обязана: меняла блюда собаке и вытирала её торчащие во все стороны усишки салфеткой.

К вечеру, когда всё в принципе было готово, я дошивала для Софи юбочку а-ля мадам де Помпадур, мы с Матвеем остались одни. Я пытаясь полностью игнорировать его, делала вид, что сосредоточена на нитке с иголкой.

Обратила внимание, как моя собственная грудь ходила ходуном. Одёрнула себя, этого ещё не хватало! Попыталась выровнять дыхание. Однако, краем глаза следила за его мускулистой фигурой.

Матвей давно сменил рубашку на трикотажное поло, закатил рукава, искушая любоваться его рельефами. Сильные, перевитые венами руки с крупными ладонями просто магнитили мой взгляд. Матвей отошёл на пару шагов от «эйфелевой башни», засунув руки в карманы придирчиво осматривал своё сооружение. Перехватив мой взгляд, спросил:

— Устала?

Я вспыхнула, румянец рванул по шее. Конечно, я обратила внимание, он обратился ко мне на «ты». Я медлила с ответом. Как то странно у нас складывались диалоги. Мы как бы постоянно балансировали на границе вежливого хамства, но я чувствовала, наши отношения опасны. Они или скатятся в пошлую фамильярность, в некое свойское заигрывание между богатым хозяином и бедной прислугой.

Или мы разругаемся вдрызг, хорошо, если не подерёмся. Но… Была серьёзная загвоздка во всём этом. Чего тут скрывать, мужчина мне нравился. Я понимала, что он тоже обратил на меня внимание. А мне это ни к чему. Во-первых, я замужем.

Я сильно замужем за предателем, за вором, обворовавшим мою семью. Мне предстоял в скором времени серьёзный бой за восстановление своих прав. Скорее бы выздоровел Вадим Адамович, я знала, мы победим. А во-вторых — я врала. Врала людям каждую минуту и чувствовала себя от этого очень погано. Я кувыркалась во лжи и притворстве не в силах сказать правду, и толком не зная что делать. Порядком устала от необходимости следить за каждым своим словом. Вот с французским же чуть не погорела!

Матвей подобрался поближе к моему рукодельному столику, опёрся на локти:

— Маша, я вляпался в вашу авантюру. Вы должны мне за потраченное время.

— О чём это вы? Надеюсь, не собираетесь предложить мне фиктивный брак лишь бы порадовать мать?

— Чудесная идея на счёт брака. Об этом позже. Я ведь говорил вам, что моё время стоит денег.

— Время вы потратили на подарок вашей маме.

— Заметьте, Маша, вы меня околдовали идеей картонного Парижа.

— Я заметила, что вы сами были рады махать кисточкой.

— Спорить с вами себе дороже. Приглашаю вас в город, выпьем кофе. За ваш счёт.

— Во первых у меня нет денег. А во вторых у меня расписание с Софи. Мы берём собачку с собой?

— Мне только этого рыжего исчадия не хватало. Забудьте про животинку. А деньги вам займу. Едем.

Я посмотрела ему в глаза. Облизнула внезапно пересохшие губы:

— Разве я давала вам повод считать меня шлюхой? Кто вам сказал, милчеловек, что я мечтаю пить с вами кофе?

В одно мгновение его глаза задымились злостью. Что, не ожидал? Я не отводила от него взгляда. Мне надо было выдержать эту атаку. А как мне ещё было расценить его приглашение на кофе как ни раздвинуть ноги?

Выдержав паузу отвернулась, подхватила Софи и быстро помчалась к нам на первый этаж, к себе в каморку. Лишь бы не развернуться, не прибежать назад и не прыгнуть мощному, обалденно красивому, чертовски сексуальному мужику на шею с воплем: «поехали пить кофе!»