Капитали$т: Часть 3. 1989

Глава 7

Девицы Света и Катя не подвели. На следующее утро в нашем распоряжении оказалась пленка, на которой был запечатлен Борис Борисович в весьма нескромном виде, за что девицы получили премию. Пленка же, вместе с полученной от Бориса Борисовича распиской, отправилась в сейф — дожидаться лучших времен. Приятели недоумевали — на кой хрен нужно гарпунить какого-то никому не известного авантюриста? Но я твердо стоял на своем.

— И вообще, — категорически сказал я, — наш кооператив должен принимать участие в общественной жизни!

Что касается общественной жизни, то она в восемьдесят девятом году бурлила, кипела и била ключом. Зарождались общественные организации самого разного толка, появлялись «народные фронты» и прочие зародыши будущих политических партий. И даже состоялись первые выборы, в которых можно было выбирать кандидатов! Для тогдашнего советского человека это было чем-то совершенно немыслимым. Немыслимой ситуация была и для кандидатов — вдруг оказалось, что за голос избирателя нужно еще и побороться! А борьба за голоса предполагает предвыборную кампанию, которой, в свою очередь, не бывает без денег. И пошли ходоки по коммерческим структурам с предложением помочь перспективному кандидату, а уж кандидат, как только изберется, отблагодарит по полной программе!

Мы отбивались от таких ходоков, не пожертвовав никому из просителей ни копейки. Это было обусловлено двумя причинами. Деньги просили преимущественно кандидаты, не связанные с КПСС и даже оппозиционные. Если бы всплыло, что кооператив «Астра» помогает оппозиции, то к отцу могли возникнуть неприятные вопросы. Ну и во-вторых, депутатство практически не предполагало реальной власти и было скорее синекурой. Мейнстрим все еще определяла и направляла КПСС, она же контролировала главные потоки товаров и финансов.

Но теперь, когда отец досиживал в горкоме последние недели, повредить мы уже ничему не могли. Именно этим я руководствовался, когда решил завязать отношения с Борисом Борисовичем.

Нужно сказать, что у нас в области на первых альтернативных выборах победили все те же, что и всегда, представители номенклатуры, оппозиция пока еще не могла тягаться с тяжеловесами-промышленниками, обладающими и финансовым и административным ресурсом.

А потом был съезд новоизбранных депутатов. Зрелище, невиданное советскими людьми никогда ранее! Народ с изумление прильнул к телевизионным экранам и смотрел заседания, как самый увлекательный блокбастер. Еще бы! Горбачев ругается с Сахаровым в прямом эфире. А тут еще Собчак! Афанасьев! Оппозиция! А где-то на Донбассе бастуют шахтеры — требуют увеличения заработной платы. Оно и понятно — в магазинах нет ничего от слова совсем, а на рынке с обычной зарплатой ловить нечего. А на Кавказе и в Средней Азии резко обостряется дружба народов. А прибалты достали из кармана давно сложенную фигу и флегматично помахивают ею в сторону Центра. А Центр делает вид, будто все нормально и никакой фиги и никаких обострений не существует.

Еще какие-то неизвестные гении то ли с центрального телевидения, то ли из минздрава, то ли из самого КГБ разрешают телевизионные сеансы психотерапии. Анатолий Кашпировский массово лечит недержание мочи и воспаленные гланды. У людей рассасываются шрамы и камни в желчных пузырях. Я довольно внимательно наблюдал за происходящим и сделал вывод, что история с Кашпировским — это судорожная попытка хоть как-то отвлечь народ от политической повестки. Она даже частично удалась — Кашпировского и инопланетян обсуждали едва ли не больше, чем Ельцина и Лигачева. А об инопланетянах писали даже в самой «Правде» — конечно в несколько ироническом ключе, и с комментариями специалистов типа Юлия Платова, которые занудно доказывали населению, что если и есть на белом свете инопланетяне, то официальная наука ничего конкретного по этому поводу сказать не может. Население такие объяснения явно не устраивали, население предпочитало революционные гипотезы Феликса Зигеля и иных новаторов.

Естественно, наш брат-кооператор, чувствующий малейшее изменение моды, мгновенно подсуетился. Типографии днем и ночью печатали брошюры о наблюдениях НЛО и даже контактах с пришельцами, которые раскупались народом с невиданной скоростью. Параллельно в режиме нон-стоп шли гастроли различных экстрасенсов, хиромантов, астрологов и колдунов. По моим данным, за этим бизнесом в нашем городе стоял ни кто иной, как Евгений Михайлович Лисинский и его уголовные друзья. Интерес последних был понятен — тема приносит намного больше, чем все «станки» с наперстками вместе взятые и при этом тема уголовно ненаказуема.

В актовом зале ДК медиков, где мы базировались, регулярно шли массовые сеансы разной сверхъестественной гадости. Зал ломился от народа! Мест на всех желающих не хватало, так что со всего ДК собирали стулья.

— А входной билет, между прочим, по «чирику»… — задумчиво сказал Валерик, с изумлением разглядывая какую-то особо многочисленную толпу жаждущих чуда граждан.

— Нет, Валер… — сказал я. — Плохие деньги, грязные. Это как наркотой барыжить. Заработать можно, конечно, но зачем?.. Несчастных людей обманывать — ты посмотри на них.

Собравшиеся, действительно, были в большинстве своем плохо одеты, не очень ухожены, но горели надеждой обрести чудо за десять рублей.

— Это да, — мрачно согласился Валерик. — И со вздохом добавил: — Крыша поехала у народа, вот и все. Их и обманывать не нужно, они же сами кричат — обманите нас!

Похоже, что он был не далек от истины.

Разговор с Сашей Орловским состоялся не в офисе, но в городском сквере — среди голубых елей, возле здания обкома. Орловский был как-то слишком демонстративно спокоен. Я тоже старался демонстрировать безразличие. Сплошной театр.

— Есть новости? — спросил Орловский.

— Есть, — сказал я. — И знаешь, даже не одна, а две новости… Хорошая и плохая, как всегда.

Орловский внимательно посмотрел на меня и сказал:

— Рассказывай.

— Начну с хорошей, — улыбнулся я. — В общем, Саш… Проблему твою с экспортом металла решить можно. И очень легко. Мне сказали, что в течение недели вопрос может быть закрыт.

— Так это же великолепно! Старик, это просто замечательно, я твой должник…

— Ты погоди, — прервал я бурный поток радости. — Не все так просто. Есть проблема.

— Какая? — насторожился Орловский.

— Деньги.

— Деньги? — не понял он.

— Деньги, — подтвердил я. — Люди, которые могут решить этот вопрос, хотят много. Очень много, Саш.

— Сколько? — спросил Орловский. От его радости не осталось и следа.

— Тридцать процентов с прибыли, — сказал я. Хотя Петр Петрович был согласен на двадцать пять.

— Это очень много, — Орловский покачал головой.

Я развел руками.

— Смотри сам, Саш. Человек говорит, что ты собираешься заработать где-то два миллиона. Из пустого места, Саш. Сколько у нас тонна металла тянет? Сто пятьдесят рэ? Ну пусть двести. Пятьсот тонн — ну вложишь ты сто штук. А на выходе два миллиона. Это вообще-то серьезные бабки.

— Тридцать процентов — это много, — повторил Орловский. — А что еще этот твой человек говорил?

— Он говорил, что эту схему можно провернуть неограниченное количество раз. Проблем с вывозом не будет. И со ввозом продукции тоже. И еще, Саш. Решить вопрос по-другому навряд ли получится.

— Будут мешать? — спросил Орловский мрачно.

— Будут вставлять палки в колеса. Так что, или получится через этих людей, или не получится вообще. Сам понимаешь.

— Понимаю, — сказал он. — А мне можно пообщаться с кем-то из этих людей? Откуда они?

— А вот это уже лишнее, Саш. Огласки они не хотят и в рекламе не нуждаются.

— Хреново, — сказал Орловский, глядя в землю.

— Саш, я не понимаю, — сказал я. — Ты просил помочь решить вопрос. Я тебе принес решение. Дорогое, но решение. Соглашаться или нет — твоя добрая воля.

— Тридцать процентов… снова повторил Орловский. — И ты говоришь, что они могут помогать с вывозом все время?

— И со ввозом, — уточнил я.

— Деваться некуда, — сказал Орловский задумчиво. — Нужно соглашаться, хотя условия, конечно… Ты меня извини, старик, я тебе благодарен, на самом деле. Я попросил — ты сделал, что мог… Спасибо тебе!

— Да ладно, — отмахнулся я, — значит, что мне сказать человеку? Ты согласен на те условия, о которых я тебе сказал?

— Согласен, — подтвердил Орловский. И внезапно добавил: — А если мы повезем не пятьсот тонн, а, например, тысячу? Это можно будет устроить?

— Я спрошу, — пообещал я, — но думаю, что без проблем. Сколько нужно, только и вывезешь.

— Узнай, — попросил Орловский. — И еще, завтра вечером компьютеры приезжают, встречайте.

— Договорились, встретим! — с энтузиазмом сказал я. — А ты не парься, Саш. Обойдется, конечно, дорого, но сделают все, что нужно.

— А тебе? — настороженно спросил Орловский. — Тебе я сколько должен за услуги? Все же через тебя будет идти, насколько я понял?

Я сделал широкий жест рукой.

— Не бери в голову, Саш. Ничего не должен, мы же партнеры!

Кажется, Саша не очень поверил мне. Впрочем, это только его проблемы. Мне же еще предстояло общаться с Петром Петровичем.

Но сначала я заехал в нашу контору. Там, как обычно, скучал Валерик, который играл в морской бой с охранником Борей. Валерик выигрывал — адмирал из Бори был никудышный.

— Валера, — сказал я тихо и серьезно. — Бери свой шпионский фотоаппарат и садись за руль. В «Ниву» садись. Возможно, придется кое-куда проехать.

— Куда это? — насторожился Валерик.

— Еще не знаю, — сказал я, — сейчас позвоню одному человеку и поеду с ним встретиться. Ты нашу встречу запечатлеешь на фото. Все понял?

— Ага, — ответил проникшийся серьезностью момента Валерик. — Все понял.

— Вот и дуй!

Валерик ушел, а я набрал номер Петра Петровича.

— Да? — сказал хорошо знакомый мне голос.

— Это Петров, — сказал я. — Он согласился, но есть некоторые нюансы. Нужно обсудить.

Петр Петрович на несколько секунд задумался.

— Через сорок минут подъезжайте к магазину «Книга», — сказал он.

— Подъеду, — ответил я. И побежал инструктировать Валерика. Петр Петрович выбрал место встречи в самом центре города — людное, где никто не обратит на нас внимания, и где Валерику без проблем можно будет нащелкать некоторое количество кадров.

— Лучше всего, если получится лицо его снять, — напутствовал я его. — Но и машину тоже поснимай, он на «копейке» должен подъехать. Времени у тебя — пока он идет от своей машины до моей. И потом возвращается обратно. Может быть секунд сорок. Быстро нужно делать, понимаешь?

— Сделаю, — сказал Валерик. — А кто такой? Что-то серьезное происходит?

— Потом, Валера, некогда! Фотки с этим типом позарез нужны!

— Ясно, — сказал Валерик. И добавил: — Не боись, все будет в ажуре!

Петр Петрович действительно подъехал на уже хорошо знакомой мне «копейке». Несмотря на жару, он был в деловом костюме — сегодня он максимально походил на чекиста.

— Здравствуйте, Алексей Владимирович, — приветствовал меня Петр Петрович, располагаясь на заднем сиденье нашей «девятки». — Я так понимаю, что вы с хорошими новостями?

— Сегодня у меня миссия — сообщать сначала хорошую новость, а потом — не очень хорошую, — притворно вздохнул я.

— Можете сразу начинать с той, которая не очень. Про хорошую я уже понял.

— Не очень хорошая новость заключается в том, что Орловский очень недоволен заявленным вами процентом. И в этом я могу его понять.

— Да перестаньте, — с милой улыбкой сказал Петр Петрович. — Этот ваш (а вернее — наш, ведь правда, Алексей Владимирович?) Орловский зарабатывает больше миллиона просто на пустом месте. Десять лет назад за сумму в десять раз меньшую его бы просто расстреляли. А теперь ему предлагают услуги — очень специфические и, я бы даже сказал, неоценимые. А он проявляет недовольство… Экий наглец! Вы ему хорошенько объяснили, что без нашей помощи он нуль? Или даже не нуль — отрицательная величина?

— Объяснил, — сказал я. — И он согласился на предложенные условия. Но есть некоторые вопросы, которые нужно согласовать.

— Пожалуйста! — великодушно кивнул Петр Петрович.

— Он хочет вывезти не пятьсот тонн, а тысячу. Это возможно.

Голливудская улыбка Петра Петровича осветила салон «девятки».

— Нет проблем! Чем больше, тем лучше!

— Расплатиться он сможет только по факту реализации завезенного товара, — сказал я.

— Это само собой, — согласился Петр Петрович.

— И еще одно, — сказал я. — Это сугубо мое личное мнение. Орловский может приложить некоторые усилия, чтобы решить вопрос за меньшие деньги с другими людьми. В частности, из вашей же конторы.

— А этот вопрос, — сказал Петр Петрович все с той же сияющей голливудской улыбкой, — пусть вас совсем не беспокоит, Алексей Владимирович. Это наши проблемы и ничьи больше. От себя хочу спросить — какой процент вы сочли приемлемым для себя, как для посредника? Если не секрет, конечно.

— Не секрет, — пожал плечами я. — Пять процентов. Вы же не думаете, уважаемый Петр Петрович, что общение с вами для меня — большое бесплатное удовольствие?

— Вполне разумно, — понимающе кивнул он. — Пять процентов от двух миллионов — сто тысяч. А от четырех — двести. Очень неплохая плата за небольшие беспокойства, я полагаю. Тем более, что ваш отец получил земельный участок в приличном месте и, как говорят, готовится строить дом. Благое начинание, но стоит недешево, — лицемерно вздохнул Петр Петрович.

— Лично я бы предпочел обойтись как без беспокойств, так и без платы за них, — сказал я. — Одним словом, я вас предупредил. Орловский может попытаться решить вопрос за меньшие деньги через других людей.

— Еще раз уверяю вас, что это наши проблемы, — улыбнулся Петр Петрович. — Впрочем, если ваш приятель (вы ведь не питаете больших дружеских чувств к этому человеку, не правда ли?) начнет вести себя слишком несознательно, то…

— То?.. — переспросил я.

— То зачем он нам тогда, Алексей Владимирович? — заговорщицки перешел на громкий шепот Петр Петрович. — Тогда он вовсе не нужен. И есть мнение, что вы бы стали директором банка ничуть не худшим, чем Орловский. А может быть даже и лучшим, кто знает…

— Петр Петрович, — сказал я медленно и твердо, — очень не советую вам проверять эту вашу теорию. Очень не советую. Честно говоря, это худшее, что вы могли придумать!

— Я искренне надеюсь, что до этого не дойдет, — ответил он. — На этом, пожалуй, все, Алексей Владимирович. Вашему приятелю передайте, что с завтрашнего дня ему «зеленая улица» везде. Пусть приступает, чем раньше, тем лучше.

— Будьте здоровы, Петр Петрович, — сказал я.

— И вам не болеть! — жизнерадостно откликнулся он. — В случае каких-либо затруднений — звоните.

Петр Петрович вышел, а мне оставалось только надеяться, что у Валерика все срослось. От магазина «Книга» поехал обратно в нашу контору. Валерик к моему приезду был уже там.

— Получилось⁈ — с нетерпением спросил я.

Мой компаньон самодовольно улыбнулся.

— Ништяк! Фотки — как для свадебного альбома! Там киоск «Союзпечати» как раз рядом, помнишь? Вот я за ним пристроился. Фас не обещаю, но профиль гарантирую!

— Фотографии как можно скорее нужны! — сказал я.

— Не боись! — задорно сказал Валерик. — Прям сегодня отдам мастеру, сделает в лучшем виде! Ты лучше расскажи, что это за тип был? На школьного учителя похож. У тебя с ним дела какие-то? Ты ж нам не рассказываешь ничего…

— Это не у меня дела, — сказал я, почти не соврав, — это у Саши Орловского дела, а я только посредник. Он просил в одном деле помочь. Я помогаю через этого вот «школьного учителя». А фотки пригодится могут.

— Ясно, — сказал Валерик с легким недовольством в голосе. — В кабак поедем вечером? Ты как вообще?

— Нет, — сказал я. — В кабак сегодня не поеду. И вы не поедете, завтра компьютеры от Юрки приедут, встретить нужно будет.

— Ну вот, — расстроился Валерик, — так и всегда! Работаешь, работаешь… никакой личной жизни! И профсоюза нет, жалобу написать некуда — рабочий день ненормированный!

— Иди нафиг, — сказал я, поморщившись. — Тоже мне, Петросян выискался. И про пленку не забудь.

— О ней одной все мои мысли! — заверил меня Валерик.

А я поехал к себе, отдыхать. День был не из легких…