Капитали$т: Часть 3. 1989

Глава 8

На следующий день мы встречали груз компьютеров из Москвы. В восемьдесят девятом году принять такой груз — это была небольшая спецоперация, продуманная до малейших деталей. Слишком много появилось любителей чужого имущества — хорошо организованных и вооруженных. Грабежи процветали, милиция ничего не могла сделать, а по слухам — даже сотрудничала с грабителями, информируя их о прохождении особо ценных грузов. Так что, приходилось встречать товар буквально во всеоружии…

Компьютеры мы должны были принять на границе области, до которой фуру сопровождали москвичи. А в нашей области начиналась уже наша зона ответственности.

Прибыли мы туда в условленное время, на трех машинах и раздолбанной «буханке» группой в десять человек. Кроме меня и компаньонов были боксеры из клуба — парни суровые на вид и скорые на расправу. Припарковались мы возле палатки армянских шашлычников, которые сначала отнеслись к нам настороженно — их тоже частенько грабили, но потом, убедившись в наших мирных намерениях, приступили к исполнению профессиональных обязанностей — начали жарить шашлык на всю нашу банду.

— Я сам — бакинский армянин, — рассказывал «бригадир» шашлычников — седовласый мужчина с аристократическим кавказским профилем. — Мы всю жизнь прожили в Баку, и наши отцы, и деды, все вместе жили, вперемешку — азербайджанцы, армяне, русские, евреи, цыгане, да? Вместе работали, учились, женились, праздновали! Угощали друг друга — братья были! А теперь я дом бросил, сад отцовский бросил, все вещи бросил! На чужбину как бродяга убежал, о да? Кто мог подумать, что такая жизнь на старости лет ждет? Здесь все думают, что я шашлык жарю — я миллионер! Милиция деньги отбирает, бандиты деньги отбирают… нет, нет, я вижу, что вы хорошие ребята, правильные, честно все заплатили, спасибо вам! Но я про другое говорю, я жизнь прожил — я не могу понять, что происходит⁈ Что с людьми случилось? Наши отцы вместе воевали, а теперь он приходит — меня из моего дома выгоняет, с детьми, со стариками, о да⁈ — Глаза армянина блестели гневом и обидой.

— Ничего, отец, — успокаивающе сказал Серега. — Главное, что сам живой, и родные-близкие живы. А дом — дело наживное.

Армянин покачал головой.

— Э, дорогой, я сам не знаю — жив я или нет. Иногда думаю, что нет — мертвый я, без своего дома, без родни, без друзей… Вы берите шашлык, ребята, хороший получился, кушайте на здоровье!

Мы кушали шашлык, который действительно получился превосходным и напряженно вглядывались — не едут ли москвичи. Впрочем, они не заставили себя долго ждать.

Громадная фура «Вольво» и белый «Форд Скорпио» остановились тут же, у импровизированной шашлычной.

— Приехали!.. — выдохнули мы.

— Здорово, парни! — из «Форда» выскочил круглый, круглолицый и улыбчивый парень дет двадцати пяти — какой-то помощник нашего московского партнера Юрика, по имени Паша. — А мы все смотрим и понять не можем — вы или не вы? Хотели уже мимо проезжать!

— Точняк! — подтвердил еще один парень типичной спортивно-бандитской внешности. — Видим — стоят какие-то головорезы целой бандой! Ну все, думаем, кранты. Сейчас груз заберут, а самих в степи закопают.

— Закапаешь вас, как же… — пошутил Серега. — Без приключений доехали?

— Нормально, — улыбнулся Паша. — Ну чего, парни, смотрите товар, грузитесь, да поехали, а то торчим посреди дороги…

Перегрузить ящики с компьютерами и рассчитаться было делом десяти минут.

— Все, мы поехали, — засобирался Паша. — Нам еще в два места заехать нужно.

Мы попрощались и передали привет Юре.

— Нехилые обороты у людей, — усмехнулся Валерик, когда мы тронулись в сторону дома. — Ты видел, сколько там ящиков? Штук пятьдесят. Куча долларов на кармане, полсотни компьютеров в фуре и так спокойно ездят…

— Орловский говорил, что у Юрки в Москве прикрытие серьезное, — сказал я. — А вообще — не наше дело. Главное, что товар поставляют вовремя и качества нормального.

— Это да, — согласился Валерик. — А в этот раз еще и со скидкой! Мы же не будем Светлане Романовне скидку делать, Леш?

— Перетопчется, — сказал я строго. — Все будет как договорились. Она сама на этой сделке чуть ли ни больше нас самих имеет! А насчет оборотов московских я скажу так — тише едешь, дальше будешь. Кстати, ты про фотографии не забыл?

— Да помню я, помню, — с досадой сказал Валерик. — Будут тебе фотографии! Хоть на стенку, хоть в альбом!

Приехав в город, мы складировали коробки с компьютерами у себя в офисе и отправились в ресторан — расслабиться после напряженного дня. Впрочем, следующий день обещал быть еще более напряженным…

На следующий день я занялся расследованием, которое назвал про себя: «Тайна личности Петра Петровича, чекиста». Нехорошо, Петр Петрович, ожесточено думал я. Ты знаешь о нас много… даже излишне много! А мы не знаем о тебе ничего. Инкогнито! Зорро! Фантомас! Ох, Петр Петрович, ни к чему нам эти мистификации, во всем должно быть равенство, паритет, так сказать, даже в общении… Нет — особенно в общении! Одним словом, я рвался в бой. Идентифицировать Петра Петровича было совершенно необходимо.

Прежде всего — фото. Конверт с фотографиями мне принес Валерик с утра. Большинство фоток — увы! — для идентификации не годилось. Физиономия Петра Петровича почти везде была смазана, расплывалась, либо же, располагалась под таким углом, что установить личность по ней не представлялось возможным. Но нам все же повезло, а Петру Петровичу — нет. Одна фотка оказалась удачной. Вот прямо очень удачной. Профиль Петра Петровича был запечатлен четко, узнать его по этой фотографии можно, а значит — будем искать.

Я от души поблагодарил Валерика, на что тот удивленно пожал плечами и поинтересовался — не нужна ли мне еще какая помощь? Я ответил, что пока не нужна и продолжил расследование. Оказалось, что это очень увлекательный процесс…

Здание Комитета Государственной Безопасности находилось в самом центре города. Напротив — парк на месте бывшего кладбища. С левой стороны — Дом Быта. Это важно, на это нужно обратить внимание. Чуть поотдаль — гастроном. Самый обычный, государственный. А вот это уже не просто важно, а очень важно. Товарищи чекисты наверняка харчуются здесь. И конечно же — с черного хода, потому как в самом гастрономе в свободной продаже кроме хлеба, соли и морской капусты мало что имеется. Гастроном — это очень хорошо, здесь Петра Петровича должны знать, не в тех он чинах, чтобы ему адъютант сумки с колбасой тягал, сам ходит, решил я.

Что еще рядом с «конторой» интересного? Гостиница, самая большая в городе — конечно там его знают, о чем говорить, но лучше туда не соваться — скорость «стука» в таких местах сильно превышает скорость звука, любая гостиница — филиал «конторы», стучат все… Еще есть кафетерий под названием «Галина» — можно и выпить, и закусить. Наверняка товарищи-чекисты тут отдыхают после работы. Кафетерий это хорошо. Что еще… Библиотека? Это мимо, если Петр Петрович и читает что-то, то скорее всего отчеты и сводки. Максимум — Юлиана Семенова. Или дефицитного Жоржа Сименона… Не Яна Флеминга же, в самом деле. Не нужна нам библиотека, не нужна…

Итак, с чего начать?.. Начну я, конечно же, с гастронома… В гастрономе было скучно и малолюдно — время утреннее, ознакомиться с ассортиментом пришли немногочисленные пенсионеры, да и ознакамливаться, по большому счету, было не с чем, ассортимент не блистал разнообразием — березовый сок в трехлитровых банках, хлеб, консервы, маргарин и тому подобные неликвиды. В колбасном отделе, впрочем, свободно лежала ливерная колбаса, других товаров не наблюдалось. Посетители поглядывали на ливерную колбасу с недоверием и приобретать не спешили. Продавцы откровенно скучали — эти высшие существа жили своей жизнью, что-то обсуждали и весело смеялись, даже не глядя на убогие фигурки покупателей.

Я остановил свое внимание на двух продавцах колбасного отдела. Это были тетки неопределенного возраста — крашенные блондинки с избытком косметики на лице и массивными золотыми серьгами в ушах. Они лениво о чем-то переговаривались, стоя за прилавком.

— Здравствуйте, девушки! — лихо подкатил к ним я.

Ледяное молчание было мне ответом. Девушки окинули меня быстрыми оценивающими взглядами. Одет я был вполне прилично — сплошная «фирма», легкие джинсы «Рэнглер», рубашка-поло, кроссовки «Адидас», настоящие японские часы. Довершал образ дорогой кожаный портфель. Оценивающие взгляды сменились вопросительными, и я не стал тянуть время. Из портфеля и вытащил небольшой пакет и протянул девушкам с вопросом:

— Не интересует?

Развернув пакет, девушки определенно заинтересовались. И даже пришли в восторг. Да и было от чего — два польских косметических набора!

— Продаешь? — дружелюбно спросила меня одна из блондинок. — Почем?

— Договоримся! — широко улыбнулся я. — Мне небольшая помощь нужна!

Блондинки переглянулись, и одна из них вполголоса скомандовала мне:

— Пошли! — и крикнула куда-то в тайное магазинное пространство: — Клава! Выйди, посиди пока!

Сопровождаемый двумя блондинками, я оказался в подсобке — темной, но уютной, заставленной какими-то ящиками и вкусно пахнущей чем-то мясным и пряным.

— Рассказывай! — приказала мне одна из продавцов. — Только говорю сразу, больше палки копченой сделать не сможем, у нас самих лимиты…

— Да не нужна мне ваша колбаса! — рассмеялся я. — Я друга ищу.

Тетеньки-блондинки удивились.

— Друга⁈

— Ну да, — сказал я простодушно. — Точно знаю, что он здесь поблизости работает и в ваш магазин захаживает. Да вот, у меня и портрет его имеется, может узнаете?

Из портфеля была извлечена фотография, которую девушки тут же принялись внимательно изучать.

— Вроде что-то знакомое… — с сомнением сказала одна из блондинок. — Что-то знакомое, но…

— Погоди! — перебила вторая. — Это же Иваныч! Ну Иваныч же, помнишь?

— Который это Иваныч? — с недоумением спросила первая. — Всех помнить, что ли, этих Иванычей? Их как собак нерезанных, тоже мне…

— Дура — сказала вторая. — Это тот Иваныч, который Петровне помог от «бэхов» отмазаться! Забыла, что ли? Что же ты, Танька, смотришь и не видишь ни хрена!

— Это тот разве Иваныч? — усомнилась первая. — Разве он? Хотя, вот так, сбоку, что-то общее… Как звать-то его полностью, а то все Иваныч, Иваныч…

— Он! — категорически заявила вторая. — И звать его Святослав Иванович. Так, что ли, парень? Так твоего друга-то зовут?

— Славик зовут, — подтвердил я обрадованно. — Спасибо вам, девушки! Может вы и фамилию знаете?

— Это Петровна знает, — сказала первая. — Нужно у Петровны спросить!

— Как-то на «Ре»… — задумчиво сказала вторая. — Рубин… Рюмин…

— Родин! — выпалила первая.

Вторая просияла:

— Точно, Родин! Слышь, парень? Такая фамилия у друга твоего?

Я не успел ответить. В подсобке появилась дородная женщина лет пятидесяти. Взгляд ее был властным и недобрым.

— Чего это у вас тут? — высокомерно осведомилась она.

— Да вот, парень наборы предлагает, — кивнула одна из продавцов на пакет. — И заодно товарища своего ищет.

— Товарища? — спросила дородная дама. — Это какого-такого товарища…

— Вроде на Иваныча похож, — пожала плечами продавец.

— Иваныча⁈ — дама покраснела от гнева. — Вы кого, дуры, в служебное помещение пускаете? Совсем охренели? А вы, гражданин, кто такой будете? Из какого учреждения?

— Из общества «Знание», — ответил я, понимая, что нужно ретироваться. — Спасибо вам, девушки, за помощь, но кажется, тот о ком вы говорите — не мой товарищ. Пойду я, наверное, простите за беспокойство!

— А наборы? — пискнула блондинка.

— Презент! — махнул рукой я, и выскочил из подсобки.

Перевел дух я только на улице. Суровые, однако, нравы царят в стенах советской торговли… Вот уж где мафия! Но зато результат есть. Скорее всего Петра Петровича мы установили. Во-первых, продавцы его определенно узнали. А во-вторых, отмазать от ОБХСС директора магазина нашему Петру Петровичу раз плюнуть — похоже, что все сходится…

Установить адрес по имени и фамилии было делом совсем простым. Тут мне повезло, что Петр Петрович мой любезный оказался носителем весьма редких имени-отчества. Святослав Иванович! В адресном столе домашний адрес Петра Петровича обошелся мне в одну коробку конфет и несколько обворожительных улыбок.

Уставший, но довольный поехал я к Орловскому в банк…

В банке был обычный бедлам — кто-то с кем-то ругался, трезвонили телефоны, а по коридорам как угорелые носились люди с бумагами. Порядок был только на вахте — там два наших охранника тихо-мирно играли в шашки.

— Все нормально у вас? — поинтересовался я у них.

— Нормально, — сказал охранник. — Шеф только не в настроении сегодня. Нервный.

— Это бывает, — сказал я с улыбкой. — Ладно, пойду проверю, чего он там разнервничался…

В «предбаннике» секретарь Орловского встретила меня гневным взглядом.

— На месте? — вежливо поинтересовался я, указав на дверь в директорский кабинет.

— Сейчас я доложу, — сказала секретарь, потянувшись к телефонному аппарату.

— Не трудитесь, я сам доложу! — Я устремился к двери, затылком ощущая гневный взгляд.

Орловский действительно был мрачен.

— Привет, — поздоровался он. — Заходи, садись.

— Благодарю за приглашение, — сказал я, располагаясь в кресле. — Рассказывайте, Александр. Как идут дела?

— Дела идут очень хорошо, — сказал Орловский похоронным тоном. — Все документы получены. Все согласовано, товар погружен. Готовы отправлять.

— Почему же, мой добрый друг, вы сообщаете об этом таким мрачным тоном? — поинтересовался я иронично. — Логика событий подсказывает, что вы, Александр, должны, как минимум радоваться. А как максимум — пить шампанское в компании хороших людей, делясь радостью с окружающими. Что не так?

Орловский посмотрел на меня угрюмо.

— Твои люди подсуетились?

Я пожал плечами.

— Нужные люди подсуетились, Саша. Все как договаривались. Какие проблемы?

— Не знаю! — взорвался Орловский. — Не знаю, какие проблемы! Вроде бы все чисто и гладко, но чуйка у меня, понимаешь, Леш⁈ Чуйка! Подставой пахнет! Ты за этих людей поручиться можешь? Вот лично ты?

Я начал потихоньку раздражаться.

— Саша, — сказал я, — ты эти свои комсомольские замашки начинай потихоньку забывать. Порученцы, доверие коллектива и прочее. В нашей жизни каждый за себя отвечает. Я, например, за себя отвечаю. А за тебя — нет, извини, хоть мы и партнеры. И за тех людей тоже не отвечаю, я с ними детей не крестил. Чуйка у него… Раньше нужно было думать, сейчас поздно. Колесики закрутились, Саш, их уже не остановишь…

— Нервы у меня, — плачуще сказал Орловский. — Нервы, Леш. Такие бабки на кону, такие бабки…

— Есть таблеточки импортные от нервов, хорошие очень, — доброжелательно сказал я. — А может тебе, Саш, в больничке пролежать? Режим дня, капельницы, витаминчики, медсестры… А? Могу посодействовать.

— Иди нахрен, — сказал Орловский. — Ты лучше скажи, компьютеры получили вчера?

— Все чин чином! — заверил я партнера. — В лучшем виде, получили, рассчитались, привезли. Юрику привет передали. А что такое?

Орловский долго молчал, глядя в стол.

— Саша, — сказал я, теряя терпение. — ты, пожалуйста, не молчи. Поговори со мной. Я спрашиваю — случилось чего-то?

Орловский долбанул кулаком по столу.

— Юрка утром из Москвы звонил! Проблема возникла, Леш! Пашка на связь не выходит. Сегодня должен был выйти и не выходит. Там у вас точно все нормально было?

— Ты чего, Саша, гонишь? — спросил я очень спокойно. — Все как обычно было. Товар получили, рассчитались и уехали. С Пашкой еще какие-то бандиты были, человека три. Охранники, я так понимаю…

Орловский смотрел в стол.