Каратель. Том 4: На острие [СИ]

Глава 28

Покровский поднял перехватчик в воздух и повёл по заданному маршруту на север. До цели оставалось около восьми часов полёта на сверхзвуковой скорости. Перегрузки не ощущались благодаря сложной антигравитационной системе, так что внутри корабля люди чувствовали себя как во время обычного полёта на пассажирском самолёте.

Покровский вскоре переключил перехватчик на автопилот и пошёл спать, заявив, что перед серьёзным делом ему необходимо выспаться. Хэлен, посидев немного, тоже отправилась на боковую. Никита уже полчаса как дремал в одном из кресел, и его решили не будить. В рубке остались только Макс и два штурмовика, Игорь и Дэн. Один сидел с закрытыми глазами, вставив в уши горошины динамиков, и ритмично качал головой в такт музыке, а другой сам с собой играл в шахматы на откидном столике.

Макс читал библию. Чем больше он погружался в древний мир, по которому девять тысяч лет назад странствовал Иисус, пытаясь сделать живших в нём людей лучше, тем больше восхищался личностью этого Богочеловека, воплотившего в себе весь гуманизм, озвучившего альфу и омегу милосердия и любви.Тем обиднее было Максу, что его жертва оказалась напрасной. А ведь если бы человечество следовало его заповедям, то уже давным-давно могло быть жить совсем иначе. Макс улыбнулся своим мыслям: конечно, это было невозможно. Никому и никогда не удавалось сделать людей счастливыми. Но если бы нашлось средство убедить людей следовать заповедям Иисуса, то мир наверняка стал бы совсем другим. Макс попытался представить подобную вселенную, и воображение живо нарисовало картины удовлетворённых жизнью, вежливых, радостных и добрых людей. Макс вздохнул: существует слишком мало тех, кто способен понять учение Иисуса, не говоря уже о том, чтобы следовать ему. Поистине, можно любить Христа, но быть им — невозможно.

Примерно через шесть часов полёта в рубку пришёл Сергей и сообщил, что священник проснулся и хочет выйти из капсулы, и что он собирается разбудить Покровского, чтобы спросить, что делать.

— Валяй, — кивнул Макс, откладывая библию. — Я с удовольствием пообщаюсь со священником. У меня к нему есть несколько вопросов.

Когда Покровский вошёл в рубку, сонно потирая веки, шедший за ним Сергей выглядел несколько обескураженным — видимо, Покровский не сказал ему «спасибо» за то, что он разбудил его из-за священника.

— Ну, что, с ним всё в порядке? — проговорил он недовольным голосом. — Он не свалится замертво ни с того, ни с сего?

— Судя по показаниям приборов, старик вполне здоров. Но у него ведь и не было ничего серьёзного, — ответил штурмовик. — Просто запущенная рана.

— Ладно, выпускай его, раз ему неймётся. Нечего занимать лазарет, коли выздоровел, — Покровский махнул рукой и прошел к креслу.

Сергей вошёл в лазарет. Он вернулся минут через двадцать с отцом Матвеем. Священник был в оранжевом комбинезоне техника — очевидно, Сергей выдал его ему вместо залитой кровью рясы.

— Здравствуйте, господа, — проговорил отец Матвей, останавливаясь в центре рубки. — Позвольте прежде всего поблагодарить вас за спасение. Вероятно, вас послал сам Господь.

— Давайте без церемоний, святой отец, — отозвался Покровский, подходя к автокухне и наливая себе кофе. — Мы тут люди простые. Поесть-попить хотите? Не стесняйтесь. Пользоваться автокухней умеете?

— Приходилось, — ответил священник с лёгким поклоном. — Премного благодарен, — он направился к автокухне.

— Вот и хорошо, — сказал Покровский, садясь на место. — Вероятно, вы хотите знать, кто мы такие и куда направляемся. Отвечаю: мы ищем некий артефакт, на который у нас далеко идущие планы. До остального вам дела нет.

— Понятно, — отозвался отец Матвей, забирая из автокухни тарелку с омлетом и тостами. — А что с вами делает Хэлен? Тоже ищет артефакт?

— Как ни странно, да. Вернее, она нас к нему ведёт.

— Вот как! Неожиданно, — священник сел за стол и принялся медленно резать омлет. — А что за артефакт?

— Не важно, святой отец. Скажите лучше, не хотите ли вы сойти? Вы не пленник, так что только скажите, и мы посадим корабль.

Макс едва сдержался, чтобы не фыркнуть: не прошло и дня с тех пор, как Покровский орал, что пастор, Хэлен и мальчик чуть ли не его собственность. А теперь вон как заливает!

— Боюсь, мне некуда податься, — священник задумчиво покачал головой. — Вся моя паства оказалась в руках гвардедиасов.

— Значит, предпочитаете лететь с нами? — без намёка на энтузиазм спросил Покровский.

— Боюсь, что так.

— Тогда несколько простых правил.

— Слушаю, — отец Матвей отложил столовые приборы и внимательно посмотрел на Покровского.

— Первое: я здесь главный. Второе: не пытайтесь спорить или обсуждать мои решения. Третье: у нас важное дело, и не вздумайте нам мешать. Уяснили?

— Думаю, да, — кивнул священник.

— Тогда, уверен, мы поладим, — Покровский отхлебнул кофе.

— Можно один вопрос?

— Валяйте, святой отец.

— Господин Проповедник тоже с вами? Он ищет артефакт? — отец Матвей взглянул на Макса.

— Спросите его сами, — отозвался Покровский.

— Да, я ищу его, — сказал Макс, не дожидаясь, пока священник повторит вопрос. — Но вас это не должно удивлять

— В последнее время меня на Уране вообще мало что удивляет, — покачал головой отец Матвей. — На всё воля Божья.

— Кстати, насчёт Бога, — Макс взял библию и показал священнику. — Я тут почитал Писание, и у меня появилось несколько вопросов. Вы не против ответить на них после того, как поедите?

— Нет, я к вашим услугам.

— Благодарю.

— Вы действительно Проповедник? — спросил пастор, окинув Макса взглядом.

— В каком-то смысле.

Отец Матвей неопределённо покачал головой и принялся за еду.