Кай из рода красных драконов 4

Глава 12 Нишай

Айнур велел увести парнишку-охотника в юрту и уложить на кошму, чтобы поспал.

Неудачливого засланца всё ещё мелко потряхивало от слишком грубо наложенной печати. Такая могла и душу из тела вытеснить, повезло.

Наваял её кто-то из подручных Шудура. Слишком мелкий, чтобы Нишай сумел узнать «почерк».

Да и кто б стал жалеть безродного дикаря? Остался живой — пусть радуется.

Нишай и сам мог влепить печать так, чтобы почти стереть жалкий человеческий разум. Но не допускал грубой работы. Надо же и себя уважать: не горшки лепишь, а подчиняешь волю людей. Это тонкое и красивое искусство.

— И ты, маленький волк, — сказал Нишаю Майман. — Отдохни, поешь, как следует. И подожди Кая. Может, он принесёт важные вести для городских волков, и тогда нам не надо будет второго гонца посылать. Найдёшь в городе Куша, расскажешь ему, что мы решим.

Огромный воин полагал, что Нишай должен знать кто такой Куш, и юный колдун не стал спорить: должен так должен. Может, и в самом деле скоро свидятся они с Кушем в царстве Эрлика?

Жизнь — как слеза на реснице, а жизнь у слезы недолгая. Поплачет небо — да и опять рассмеётся, смахнёт пустую слезу. Лучше и не загадывать лишнего, чтобы небо не заметило тебя и посмеялось.

— А когда Кай вернётся? — спросил Нишай, исподтишка изучая лагерь. Что-то уж больно тихо. Вдруг он не углядел чего-то опасного?

— Завтра утром, — коротко ответил Айнур.

Нишай покивал.

Это хорошо, что завтра. До ночи есть время изучить этот странный лагерь как следует. А ночью…

Ночью ведь все драконы одной масти — и чёрные, и красные.

Айнур встал и зашагал к хозяйственной юрте. Там толстяк, какой-то мелкий чиновник из саха, громко спорил со стражниками. Стражники доказывали, что должны охранять лагерь, а толстяк гнал их за водой.

По дороге Айнур неловко поднял обгоревшую ветку, далеко отлетевшую от костра, швырнул в огонь.

Нишай улыбнулся. Он слышал о том, что Айнур был ранен в бою. А теперь видел, что рана была серьёзной. Очень серьёзной.

Рука драконьего воина почти не гнулась. И раз уж Айнур даже лёгкую ветку берёт кое-как, то меч у него на поясе — это уже просто для украшения.

Забавно. Один драконий меч — минус.

Оставался Чиен. Хорошо бы заранее глянуть, на что он способен? Печати не всегда гладко ложатся на воинов высокого ранга. Воля у них тренированная, скользкая, словно мокрый камень. Может, придётся биться.

Юный колдун отсел от Маймана, и последовал доброму совету — как следует заправился маралятиной.

Общего котла он не брезговал. Даже наоборот. Вряд ли в такой большой котёл добавили яду для него лично.

Он запил мясо чистой горной водой и потихонечку отошёл от костра. Переместился поближе к маленьким дикарям, что занимались фехтованием.

Вокруг ровной площадки для занятий было достаточно удобных камней, чтобы пристроиться и понаблюдать за «основным» населением лагеря.

На камнях уже сидели два городских стражника и болели за самых ловких парней. Видимо, это они и понимали под «охраной».

Знаки, выжженные на простецких кожаных доспехах, говорили, что стражники — самого низкого ранга.

Нишай поизучал их какое-то время и решил, что стражники совсем недавно нанялись на эту работу, а может, и продали себя за долги.

Они вели себя как идиоты: глазели на занятия юных дикарей в полной выкладке и с мечами наголо. Думали, никто не поймёт, чем они занимаются на самом деле?

Но самым интересным было иное. Стражники носили печати! Оба. Довольно странные и неумело наложенные.

Значит, Кай — тоже мастер чёрного слова? И выходит, не такой уж и сильный? Он не сумел снять печать с Йорда, да и со стражниками намудрил.

Надо бы расспросить маленьких дикарей, какой он мечник? А вдруг болтливый просто соврал? Вдруг — задачка не стоит выеденного яйца горлинки, и торопиться — тоже не надо? Можно дождаться этого Кая и настрогать мелко-мелко. Будет чем птиц покормить.

Нишай любил наблюдать за птицами и кормить их. Ему казалось, что они похожи на драконов. Особенно хищные.

Дождавшись, пока мальчишек отпустят передохнуть, юный колдун изобразил презрительный и независимый вид.

Предпринимать каких-то иных шагов для знакомства с дикарями он не собирался. Знал, что прибегут сами.

Угадал, конечно. Мальчишки давно заметили чужака.

Старшие сбились в стайку и пошли к гостю не спеша, стараясь не показывать съедавшего их любопытства. А младшие опередили их и быстро окружили Нишая.

— Кто такой? — выпалил в лоб, без приветствий, один мелкий, грязный и тощий.

— Моё имя — Кара, — представился Нишай, тоже решив не здороваться.

— А какого ты рода? — спросил другой дикарь, постарше.

И младший тут же заткнулся и сделал шажок назад.

— Я суна — волк, — пояснил Нишай. — Но не воин, а из охотников.

— А драться умеешь? — спросил один из самых старших парней, высокий и крепкий. Он был, пожалуй, повыше не только личины Нишая, но и его самого.

Юный колдун пожал плечами:

— А зачем мне драться — я же среди братьев? — он пристально уставился в глаза крепкому. — Или городской волк не брат лесному?

Парни засмеялись — Нишай умел разговаривать с людьми разных сословий безо всякой магии — уселись рядом: кто на камни, а кто и прямо на землю.

— Хитрый какой, а? — ухмыльнулся один из старших. — Бра-а-тья… Нет бы подраться с нами маленько!

— А не намахались с мечами-то? — улыбнулся в ответ Нишай.

— Да ну, куда там! Вот Кай гоняет — так гоняет. А этот… — Парень понизил голос и оглянулся — не подслушивает ли учитель.

Учитель не подслушивал. Он ушёл к костру жаловаться на безголовую и безрукую молодёжь. И через малое время Нишай уже знал имена самых бойких мальчишек: Лойчен, Тош, Игель, Чёрный Лис, Кима.

Узнал он и то, что Кай — воин, избранный духами гор. Что он лучший фехтовальщик и вообще самый крутой из здешних воинов.

А ещё он — мистический Белый заяц Тенгри, дитя бога, что спускается в мир людей, чтобы помогать добрым и наказывать злых.

И что куда там даже Чиену, а он — известный учитель фехтования и даже учил детей правителя Юри. И что когда ютпы напали — то Кай вообще всех порубил, как траву веткой. Почти что голыми сияющими руками!

А вот когда напал небесный я-ащер… (Всё это рассказывалось шёпотом и с вытаращенными глазами.)

Нишай слушал внимательно и даже не пытался скрыть удивления. Брови у него сами лезли на лоб, но совсем не из-за подвигов этого Кая.

Кости ютпа он и сам видел, но ещё и ящер? Настоящий ящер из преисподней? Дух колдовского огня и слуга Эрлика?

— Но как вы сумели его победить? — воскликнул Нишай. — Ведь он же не имеет плоти!

Юный колдун не чуял обмана: мальчишки рассказывали как свидетели поединка. Такого не придумаешь, ведь они точно описывали и сполохи призрачного сияния, и ужасную пасть чудовища.

Но юный колдун знал, что призрака победить невозможно. Ведь ящер — не демон, он не имеет даже тени земной плоти. Человеку нечем его уязвить.

— Мы не победили ящера, — со вздохом пояснил Лойчен, которому ужасно хотелось хвастаться дальше. Его речь была самой правильной, наверное, парень был из хорошей семьи. — Другой дух — горбатый волк спустился на помощь Каю с небесной горы. И духи набросились друг на друга! Даже земля тряслась и!..

— … И кто? — перебил Нишай. — Кто победил?

— Конечно, волк, — удивился Игель, парень с тёмным лицом и странными туманными глазами. — Иначе ящер сожрал бы всех нас.

Что-то в его лице очень не понравилось Нишаю. Парень смотрел так, словно бы видел его насквозь. Неужели…

Нишай напрягся чуть-чуть, касаясь души Игеля, и чуть не вскочил с камня, ощутив пульсирующую чёрную бездну.

Игель был шаманом, просто ещё слишком юным и плохо развившимся.

Шаманов не учат — духи сами стучат в двери их душ, как в бубен. Этот стук и отозвался болью и страхом в висках Нишая.

Шаманское отродье!

Юный колдун слышал, что именно шаманов подозревали в способности чуять под личиной настоящую душу колдуна. Они не то, чтобы видели её, но ощущали какой-то подвох, тёмный след, ужасающую черноту магии Эрлика.

Он быстро встал, чтобы оказаться подальше от сидящего на земле Игеля. Спросил у Лойчена:

— А мне можно немного пофехтовать с вами?

Он хотел прощупать тех, кого учил этот Кай. Судя по трупам ютпы, он был мастер клинка.

Болотную тварь нельзя было поразить даже драконьим мечом, если не узнать её уязвимых мест. Рубить ютпу с маху, снизу вверх, как человека, было бесполезно. Только поперёк тела. Или — вгонять клинок в брюхо. Знающий это — просто обязан быть мастером!

— Так уже всё, кончилось фехтование! — рассмеялся Лойчен. — Сейчас прихромает Йорд и будет учить, как правильно стартовать с земли при команде «подъём» или «атака». Он вчера это обещал.

— Так вас и на волках учат летать? — не очень удивился Нишай.

Дикарей вообще-то и собирались учить полёту и бою в воздухе, а вовсе не фехтованию.

— А то! — влез самый старший парень, Тош. — Фехтование — это вообще Кай придумал! Йорд считает, что достаточно уметь тыкать мечом и не падать при этом с волка!

Мальчишки засмеялись.

— А ещё, Кай обещал научить нас читать! — влез Кима.

Нишай чуть качнул головой: читать? Дикарей?

Да… Бардак в лагере царил знатный. Знал бы Шудур, что тут творится, чёрной желчью бы захлебнулся.

Это же надо, вот этого, тощего и ободранного полузверька — учить читать! Ещё бы волков читать поучили.

— А почему Йорд такой… странный? — решился спросить Нишай.

Ему хотелось узнать, понимают ли мальчишки, что вайгалец — под печатью сильного колдуна? Что он готов слушаться приказов, произнесённых особым образом любым мастером чёрного слова, понимающим природу его печати?

Нишай был почти уверен: он тоже сумеет приказать Йорду. То-то будет смешно, когда «учитель» кинется рубить своих же учеников!

— Йорд — вайгальский дюжинный, — пожал плечами Лойчен. — Каким он ещё должен быть, когда вокруг воины правителя Юри? Наверное, ему это не нравится!

Мальчишки ответили ему хохотом. Кима даже повалился на землю, прижимая грязные ладони к тощему животу.

Дикариная мелочь совершенно развеселилась, только Игель, парень с туманными глазами, не улыбался и так же странно смотрел на Нишая. Словно видел в парне-охотнике его страшный изъян.

Но тут из юрты вышла Шасти, и весельчаки сразу забыли про разговоры о фехтовании.

— Эх!.. — выдохнул Тош и цокнул языком. — Сладкая какая, как малина в лесу!

— Отвернись! — посоветовал ему Лойчен. — Девушки — штука опасная. Смотришь на них, и кровь начинает гореть, как будто в кишках у тебя костёр!

— Так у меня и костёр! — буркнул Тош.

— Это она тебя приворожила! — захихикал один из мелких дикарей. — Будет теперь по ночам тебе сниться!

— А кто это? — спросил Нишай, прикидываясь, что не понял, что Шасти — колдунья и жена Кая.

— Нравится? — спросил Лойчен. — Не смотри долго! Это — самая настоящая вайгальская ведьма! Хотела приворожить Кая, и сама попалась!

— Да? — удивился Нишай. — Так она сама захотела за него замуж?