Китайская гувернантка (Тайна Альберта Кэмпиона, # 17)

Глава 5. Неофициально

Это заведение - еще один пример современного остроумия”, - заметил мистер Кэмпион, ведя Джулию по великолепному мраморному полу в столовую Harper's Club на Дэвис-стрит.

“Это скорее похоже на красивый инвернесский плащ, доставшийся по наследству. Слишком хороший, чтобы его прятать, поэтому его носят вместо пальто и притворяются, что это забавная новая мода”. Он толкнул дверь из мягкого красного дерева, и они вошли в огромную георгианскую комнату с карнизом, похожим на свадебный торт. “Это был городской дом покойного лорда Боута”, - продолжал он. “У него был дворецкий по имени Харпер, который проработал с ним сорок лет. Когда олд Боут умер, титул прекратил свое существование, и Альф Пианиссимо, поставщик провизии, скупил собственность и права на Harper. Он отправил его на пенсию и даже некоторое время держал старика при себе, пока тот не довел официантов до белого каления и не втянул Альфа в неприятности с Профсоюзом. На данный момент это очень приятное и тихое место, такое же подходящее для ланча, как и любое другое. Я выбрала его сегодня, потому что Чарльзу Люку он нравится, и я особенно хотела привести его сюда, чтобы он познакомился с вами и заинтересовался нашей проблемой ”.

Его приятный голос лился рекой, пока он вел ее в альков в дальнем конце комнаты, где был накрыт круглый стол на троих.

“Суперинтендант ЦРУ столичной полиции может выяснить практически все на свете, если захочет”, - продолжил он, убирая свои длинные ноги под стол и улыбаясь ей, - “но он ограничен протоколом. Если мы обратимся к нему официально, он должен действовать официально — а мы ведь на самом деле этого не хотим, не так ли? — поэтому я подумала, что мы могли бы тихонько постучать в заднюю дверь ”.

Он наблюдал за ней, пока говорил, и ему пришло в голову, что она была по-настоящему красива со своими черными шелковыми волосами и глазами цвета голубого стекла и что, что еще реже, она была элегантна по-щенячьи, естественно грациозна и полна надежд. Конечно, она была неприятно молода. Все еще на той самой тревожной стадии, когда утонченность и наивность, казалось, сменяли друг друга, так что невозможно было сказать, что могло бы ее невыносимо оскорбить или что другое, гораздо более трудное, она могла бы предпринять по своему усмотрению. Он обратил внимание на ее красивые руки с голубыми прожилками. На их коротких ногтях не было лака, а на ее обручальном пальце красовалось кольцо. Это была маленькая печатка, школьное колечко. Он мог видеть привычный отпечаток этого на другом пальце другой руки. Наивная надежда на такой шаг тронула его и почему-то напомнила ему о том, что он должен рассказать ей о Люке.

“Между прочим, он довольно недавно овдовел”, - заметил он. “Это одна из тех ужасных историй. Его жена потерпела полное фиаско, родив ребенка. Она не позвала на помощь и умерла. Маленькая девочка выжила, и о ней заботится его пожилая мать, которая тоже присматривает за ним. Я упоминаю об этом, потому что такие вещи полезно знать на случай, если кто-то уронит кирпичи ”.

“Конечно”. Она смотрела на него с ужасом. “Какая необыкновенная женщина. Я полагаю, она была старой”.

“Прунелла? О нет, совсем не старая”. Кэмпион нахмурился, как будто представлял себе кого-то, кто его беспокоил. “Ей было за двадцать. Последняя из Скруп-Дорисов. У нее было лицо той семьи: высокий круглый лоб и прикрытые глаза, как в готическом соборе. Я не могу представить, как она могла быть одновременно такой идиоткой и такой стойкой. Я полагаю, она не хотела доставлять неудобств, и рядом не было никого, кто сказал бы ей не быть такой глупой!”

Его раздражение слегка позабавило юные глаза Джулии.

“В любом случае, бедная девочка”, - мягко сказала она. “Не очень подходящая жена для полицейского”.

“Мы все думали, что нет”. Мистер Кэмпион пытался быть уклончивым и говорил как любой неодобрительный друг семьи, который когда-либо существовал. “Тем не менее, Чарльз был влюблен в нее. Ее смерть поразила его, как пуля ”.

На мгновение воцарилась тишина, и девочка внезапно вздрогнула.

Мистер Кэмпион раскаялся и начал болтать.

“Он тебе понравится”, - сказал он. “Он говорит как динамо-машина и все время делает что-то вроде хенд-джайва для придания особого акцента, но он чрезвычайно здравомыслящий. Он также прекрасно разбирается в качестве во всем. Кажется, это само по себе подарок ”.

“О, я знаю”, - быстро сказала она, благодарная за смену темы. “Дядя Тимоти Юстас такой. Он ценитель картин, книг и серебра восемнадцатого века, но он также, кажется, инстинктивно разбирается, по крайней мере, так говорит Тимоти, в современных вещах, которых на самом деле вообще нет в его провинции и которые, можно ожидать, он скорее возненавидит. Ты его знаешь?”

“Не очень хорошо. Мы встречались”.

“Вы были в "Доме у колодца”, где они все живут?" В ее голосе слышались краски, когда она говорила о Тимоти Кинните, даже отдаленно. “Это в Скриббенфилдсе, просто не совсем в черте города. Я полагаю, это был один из первых пригородов Лондона и он ужасно древний. Вы никогда не ожидали найти такое милое старинное жилище посреди всех этих складов. Я полагаю, что когда-то здесь был лечебный источник, а его исток заложен кирпичом в одном из подвалов ”.

Мистер Кэмпион, казалось, произвел на нее должное впечатление, и она прониклась к нему теплотой. С ним было очень легко разговаривать из-за этих длинных клоунских морщин на его бледном лице; прирожденный головорез, как она подозревала, появившийся на свет слишком рано.

“Было очень мило с вашей стороны согласиться помочь мне”, - отрывисто сказала она.

“Моя дорогая девочка, давай только надеяться, что я смогу!” - поспешно вставил он. “Скриббенфилдс? Да, действительно. Когда-то все это место было известным курортом. Граждане эпохи Якова привыкли выезжать верхом в двух-трех милях от Уайтхолла, чтобы попить воды, и я полагаю, у людей все еще есть смутное представление о том, что это здоровый район. Помню, однажды у меня был сумасшедший клиент, который действительно внес задаток за небольшую шахту английской соли, расположенную, как он считал, под заброшенной трамвайной остановкой на Шипен-роуд. Выяснилось, что произошла ошибка, и именно так я к этому пришел! Скажите мне. Когда вы говорите ‘они все там живут’, кого вы имеете в виду? Элисон Киннит, ее брат Юстас, юный Тимоти и иногда Бэзил Тоберман? Есть ли постоянный персонал?”

“Нет. Как правило, нет. Ежедневно приходит несколько человек, но как раз в данный момент за няней Брум пришлось послать из страны, чтобы она справилась. У Киннитов гостит племянница и прислуга. Они из Южной Африки и невероятно богаты. В больнице заболел ребенок, и они приехали в Лондон, чтобы обратиться к врачам. Ты помнишь миссис Брум, не так ли?”

“Женщина, которая плакала? Смогу ли я когда-нибудь забыть ее?” - пылко заговорил мистер Кэмпион. “Это был первый раз, когда я увидел, как картина Пикассо действительно предстала во плоти перед моими выпученными глазами. Боже мой, она была в ярости из-за Тобермана!”

“Почти так же рассержена, как и я! Отвратительный, отвратительный мужчина!”

Ненависть в молодом голосе была дикой, и Чарльз Люк, подошедший в этот момент к ней сзади, в полной мере ощутил ее вкус.

“Надеюсь, не я?” - смеясь, спросил он, пока Кэмпион представлял их друг другу. “Какой-нибудь другой бедняга”.

Джулия посмотрела на него с живым интересом. Она ожидала увидеть размеры, сердечность и определенное мужское великолепие Люка, но его своеобразный характер, похожий на кошачий, был для нее неожиданностью. Несмотря на всю свою силу и живость, он был гордым, одиноким животным.

Официант принес его аперитив, который представлял собой небольшую порцию скотча с содовой, и, с благодарностью пригубив его, он вздохнул.

“Цивилизованный”, - сказал он мистеру Кэмпиону. “Гуманизирующий”. Он описал плавающее движение своими длинными руками. “Сигары, летние дни и женщины в больших шляпах с пудрой из лебяжьего пуха - вот что это мне напоминает”. Он совершенно не стеснялся, и его смуглое лицо светилось энергией и удовольствием от этой фотографии. Внезапно стало понятно, как мужчине с такой неподходящей работой могло взбрести в голову жениться на семье Скруп-Дорис или вообще на любой другой семье на земле, если его унесла лихорадка.

“Мне нравится этот ваш паб. Я хотел бы жить здесь пару недель раз в два года.” Хотя он ухмылялся, он не совсем шутил, и его узкие черные глаза, обрамленные изогнутыми бровями, были серьезны, когда он взглянул на Джулию. Что-то в ней заставило его помрачнеть, как она с удивлением заметила.

“А как обстоят дела в мире подростков?” резко спросил он, раскрывая ход своих мыслей. “Надеюсь, все мечты и танцевальные платья. Так и должно быть. Что-то с будущим, если это всего лишь разочарование. Моя страна более домашняя, и это в американском понимании. Он взглянул на Кэмпион. “Некоторые из молодых головорезов, которых мы получаем в наши дни, придумывают оружие, которое Святые и Мученики сочли бы непригодным для использования!” - заметил он и вернулся к Джулии. “Этот отвратительный мужчина, о котором ты говорила, когда я вошла? Это тот суровый отец, который не позволяет тебе выйти замуж за своего бойфренда?”

“Конечно, нет”. Она казалась шокированной, и он улыбнулся ей, забавляясь. “Как много мистер Кэмпион рассказал вам по телефону?” - спросила она.

“Почти все, блестящее краткое изложение”, - скромно пробормотал Кэмпион. “То, что я опустил, - это роль, которую сыграл Бэзил Тоберман в возрождении сказки в это конкретное время”.

“Вы знаете, что он сделал это намеренно, чтобы навредить Тимоти? Он сказал, что видел.” Джулия говорила так, как будто ожидала, что Люк сочтет это утверждение невероятным, и он сидел, слушая ее, слегка склонив голову набок. “Я действительно слышала, как он сказал это мистеру Кэмпиону”.

“Как необычно!” Его губы невольно скривились. “Хотя я рад, что он ‘отвратительный’ парень. Я чувствителен к дочерям, которые не почитают своих отцов. Моя собственная молодая женщина не слишком почтительна, но ей всего восемнадцать месяцев ”. Мистер Кэмпион с облегчением отметил, что он перестал подозревать Джулию, и его глаза были дружелюбны, когда они остановились на ее серьезном лице. “Ну, а теперь”, - сказал он. “Что вы хотите знать о рождении юного мистера Киннита? Откуда происходила его семья и что с ней сейчас случилось?”

“О, мы знаем, что он приехал с Терк-стрит, Эбфилд, но этого места там просто больше нет. Его разбомбили до основания”.

“Терк-стрит?” Люк взглянул на Кэмпион. “Ты мне этого не говорила”.

“Нет”. Мужчина в очках извинился. “Информация поступила из того, что, возможно, можно было бы назвать "иными, чем конкретные источники", Вы не знакомы с миссис Брум, медсестрой, Чарльз. Она восхитительная женщина, но как свидетель она доставляет удовольствие совершенно особого рода. Предполагалось, что автобусы, которые привезли эвакуированных из Лондона, прибыли из района Терк-стрит, но нет никаких доказательств того, что мальчик был оттуда. Когда-то у Терк-стрит была яркая репутация, и я подумал, что мы расскажем вам все это, когда увидим вас ”.

Джулия переводила взгляд с одного мужчины на другого.

“Я не знала, что на Терк-стрит есть что-то ужасное”, - быстро сказала она. “Миссис Брум тоже не знала. Она просто вспомнила любопытное название. Насколько это было ужасно? Порок, преступление или что?”

Люк продолжал наблюдать за ней; он еще не был безоговорочно на ее стороне.

“Это был низший класс”, - сказал он, используя старомодную фразу, чтобы посмотреть, не раздражает ли это ее. “Почему вы хотите узнать о семье молодого человека?”

“Я не знаю. Лично меня не волнует, были ли они зараженными туберкулезом оранжутангами. Тимоти для меня - это Тимоти, и никто другой. Это Тим, который, кажется, совершенно помешался на этом предмете. Отец хочет узнать о семье, но Тимоти безумен, чтобы знать ”.

Люк хмыкнул. “Почему ты не оставляешь это им? Ты не можешь надеяться что-то скрыть, и если это там, они найдут это, как только ты это сделаешь”.

Она твердо встретила его пронзительный взгляд. “Я знаю это, но я хочу быть готовой, и я хочу участвовать в этом”.

Суперинтендант, казалось, был удовлетворен, потому что кивнул.

“Достаточно справедливо. Он немного остыл, не так ли? Такое случается”, - добавил он извиняющимся тоном, потому что румянец залил ее лицо, а глаза заблестели по-новому. “Он был совсем готов сбежать, бедняга, и его внезапно перевели на другую дорожку”.

“Я знаю”. Ее голос дрогнул, но она не отвела взгляд. “Но я тоже была такой, и я не была такой”.

Мистер Кэмпион, который сидел напротив Люка и с некоторым опасением следил за разговором, оказался не готов к его реакции. По его лицу пробежала гримаса чистой боли, прежде чем он слабо улыбнулся.

“Туше”, - сказал он. “Что ж, в таком случае нам придется что-то с этим делать”. Он одарил ее широкой, обезоруживающей улыбкой. “И нам бы не помешало поторопиться, вместо того чтобы задавать чертовски глупые вопросы, не так ли?”

Это было необычно определенное обещание от такого педантичного человека, как суперинтендант, поэтому мистер Кэмпион перевел разговор в другое русло, и ужин благополучно завершился. Он не удивился, получив телефонный звонок от Люка три или четыре дня спустя.

“Это расследование двадцатилетней давности в районе Терк-стрит”, - начал суперинтендант, микрофон расплывался и вибрировал от напряжения его голоса. “Я узнала не так уж много, но, как я и думала, я вспомнила кое-что относительно недавнее, что могло бы быть связано, и, наконец, у меня было время изучить досье. Вы, я полагаю, не читаете "Эбфилд Обсервер”?

“Предположение подтверждается, приятель”.

“Хорошо. Пусть это тебя не беспокоит. Несколько номеров назад в нем был абзац, который, возможно, заинтересовал вас, и, поскольку он появился в печати, я не чувствую, что разглашаю какие-либо ведомственные секреты, доводя его до вашего сведения. Заголовок гласит: ‘Вопиющее безобразие в образцовом жилище. Личность жильца установлена. Мужчина, как предполагается, покинул страну ’. Понял это?”

“Да”. Мистер Кэмпион казался озадаченным. “Типовое жилище относится к той коммунальной куче внизу, не так ли?”

“Да. Идея состоит в том, чтобы построить еще пять в том же вольере — их ставят на такие ножки в надежде, что они освободят место друг для друга. Примерно пять недель назад там, на верхнем этаже, произошла неприятность. Однажды ночью в дом пожилой пары вломились, когда они были в местном ресторане со своим жильцом. Дом был сильно разрушен. Когда они вошли, жилец бросил один взгляд на беспорядок и убежал, предварительно уведомив полицию по телефону, а у бедной пожилой леди случился инсульт, и она умерла, что, с нашей точки зрения, значительно усложнило проблему ”.

“О!” заинтересовался мистер Кэмпион. “Вопрос о ‘косвенной ответственности’?”

“Так это называется?” Люк не проявил энтузиазма. “Все, что я знаю, это то, что юридические боссы внезапно приходят в восторг от любого случая, когда первоначальное злонамеренное действие приводит к каким-то посторонним последствиям, помимо того, которое было задумано. В этом деле поговаривали об обвинении в убийстве или непредумышленном убийстве. Для меня это просто означает больше домашней работы. Однако на нашего Д.Д.И. было оказано значительное давление. Это шотландец по имени Мандей, и у него на плече тоже был местный демон в виде члена городского совета, который должен собрать наличные для завершения проекта строительства. Этот парень хотел, чтобы все было приготовлено сладко, только чуть быстрее, чем в ближайшее время. Мандей работал как проклятый и, наконец, обнаружил, что пропавший жилец был одним из Сталкеров. ”

“В самом деле!” мистер Кэмпион был приятно поражен. “Детективное агентство? Этот ужасный старый джентльмен Дж. Б. Сталкей все еще жив?”

“Талки-сталкер или Сталкей-Говорун!” Ворчание Люка было забавным. “Нет. Он ушел. Ангелы наконец—то добрались до него - без сомнения, все еще разглагольствуя. Джо, средний сын, правит вместо него, а двое других, Рон и Редж, ведут протоптанный путь. Редж был таинственным жильцом. Кажется, он только взглянул на ущерб и смылся. Должно быть, это потрясло его, потому что он уехал прямо из страны. По словам Джо, сейчас он ищет семейные связи в Онтарио ”.

“Что он делал в Эбфилде?”

“Мандей хотел бы знать. Он будет ждать его в аэропорту, чтобы спросить, когда тот вернется домой. Все, что мы знаем, это то, что он ходил из паба в паб, поднимая тему Терк-стрит в старые времена, и, казалось, особенно интересовался любой семьей, которая была эвакуирована оттуда в страну во время войны. Когда я увидел это в отчете, я подумал, был ли он на том же пути, что и вы ”.

“У него подходящий запах. Что говорит брат Джо?”

“Ничего. Джо молчит. Он такой же старый морской юрист, каким был его отец, и он знает свои права. У нас нет над ним власти. Он обычный гражданин. Как вы знаете, у английских техников нет лицензии. Он говорит, что не знает, чем занимался Редж. Он, конечно, защищает своего клиента. Он сделал паузу. “Есть еще только один момент, который может представлять интерес, и это то, что, как только член совета понял, что преступление могло быть совершено в знак протеста против расследования, проведенного частным детективом, он закрылся от всего этого, как крышка от пианино, и не хотел больше об этом слышать. Это было после того, как он приставал к Мандею по телефону каждые полчаса.”

“Странно”, - медленно произнес мистер Кэмпион. “У Д.Д.И. есть какая-нибудь теория, объясняющая это?”

“Нет. Но у члена совета есть дом и жена. Возможно, он просто не хочет визита той же банды головорезов. Но если это все, я удивлен. Он не произвел на меня впечатления парня такого сорта. Он был скорее фанатичным типом. Социальный работник типа ”Я-сделаю-тебе-добро-даже-если-это-убьет-нас-обоих". Он засмеялся. “Ну вот и все”, - сказал он. “Боюсь, это все, что я могу сделать в данный момент. Мне понравилась девушка. Они очень обаятельны, когда честны, не так ли?”

Если он говорил о женщинах в целом или о каком-то типе в частности, то не появился. Он повесил трубку, и через некоторое время мистер Кэмпион взял шляпу и отправился в Восточно-Центральный округ, где в пыльном тупичке была неприметная дверь, на маленькой табличке которой скромно значилось: "Дж. Б. Сталкей и сыновья, агенты по расследованию". Основана в 1902 году.

Он нашел Джо Сталкея сидящим в старом кресле своего отца в кабинете, который тщательно не менялся с тех пор, как основателю фирмы впервые пришла в голову идея создания частного детективного агентства, имеющего статус фирмы семейных адвокатов.

В маленькой комнате был один великолепный старинный книжный шкаф, застекленный сверху и обшитый панелями снизу. Он занимал всю стену, и на его мягком и элегантном фоне Сталкей Говорун позировал и впечатлял клиентов на протяжении почти пятидесяти лет.

У Джо Сталкея не было напыщенности старика. Слегка измученное выражение лица и осуждающая улыбка, столь типичные для ребенка чересчур властных родителей, лишили его авторитета. Он оставался долговязым мужчиной средних лет, чьи широкие черты лица были немного неровными, как будто их нарисовал кто-то с астигматизмом. Когда Кэмпион вошел, он посмотрел на него с нескрываемым изумлением.

“Это своего рода честь, не так ли?” - требовательно спросил он с плотоядной улыбкой. “Я не думаю, что вы были здесь двадцать лет, не так ли, мистер Кэмпион? Что мы можем для вас сделать? Уверяю вас, любая, даже самая незначительная работа по дому будет приветствоваться. Не стесняйтесь упоминать об этом. Пока это законно и деньги в безопасности, мы не привередливы. Мы не можем себе этого позволить. У нас не было тех преимуществ, которые есть у некоторых людей. Присаживайтесь, ладно? У меня есть по крайней мере десять минут до встречи с клиентом...

“— Которая, должно быть, не имеет имени, выходит из экипажа с короной на дверце”, - пробормотал мистер Кэмпион с такой полной серьезностью, что это могло быть просто комплиментом. “Вы очень любезны. Я не думаю, что ваш отец был бы так добр. Я чувствовала, что он никогда не ценил мой стиль”.

Мужчина за конторкой смотрел на него с опаской. Он не понимал его и никогда не понимал. Он с горечью подозревал, что его непостижимый успех был вызван чем-то в основе своей несправедливым, таким как класс или образование, но все равно был неохотно рад видеть его в офисе.

“Угощайтесь сами”, - сказал он. “Это все ваше”.

Мистер Кэмпион уселся в кресло для клиентов и скрестил свои длинные ноги. Свою шляпу, перчатки и сложенную газету "Таймс" он держал на колене. “Я хотел увидеть Реджинальда”, - сказал он. “Но я слышал, что он в Канаде. Я хотел бы знать, может ли он рассказать мне что-нибудь о Терк-стрит двадцатилетней давности”.

У мужчины за конторкой были большие холодные глаза, и их взгляд был прикован к его посетителю. Он остановился на узко сложенной газете, которую Кэмпион держал с заметным напряжением. Это было так, как если бы он читал мелкий шрифт объявлений на внешней странице.

“Ну?” В вопросе мистера Кэмпиона не было даже нетерпения, и он был поражен, увидев, как Сталки облизнул языком губы. Он тоже изменился в цвете, и его кулак с необычно крупной костью не совсем уверенно лежал на столе.

“Надо отдать тебе должное, ты очень быстро с этим справился”. Он говорил, не встречаясь взглядом с Кэмпион, с сожалением выпуская слова из себя. “Рон вышел из себя”, - сказал он.

Мистер Кэмпион понятия не имел, о чем он говорит, но это казалось многообещающим.

“Неужели?” - пробормотал он. “Это всегда опасно”.

“На самом деле ничего страшного не произошло”. Джо Сталкей говорил раздраженно. “Но, конечно, Рон крупный мужчина. Он тяжелее меня и на десять лет моложе. Ребенок оказал потрясающее сопротивление, но у него не было ни единого шанса, и он немного не в себе, я признаю это. ” Его глаза внезапно сузились. “Я случайно не строю из себя обезьянку?”

Его посетитель ухмыльнулся.

“Похоже, мы путешествовали несколько быстрее звука, если вы это имеете в виду”, - признал он. “Позвольте мне объясниться. Меня интересует все, что я могу узнать о женщине и очень маленьком ребенке, которые были эвакуированы с Терк-стрит по адресу в Саффолке в день начала войны в 39-м году. Сегодня я услышал, что ваш старший брат Редж проводил аналогичное расследование незадолго до своей поездки в Канаду, и я подумал, все ли мы работаем над одной и той же проблемой, и если да, то можем ли мы объединить наши ресурсы. За адекватное вознаграждение, конечно.”

“Черт!” Джо Сталкей был очень зол на себя. Он покраснел, и его руки нервничали.

“Вы, ребята, создаете о себе такую легенду, что в нее веришь!” - сказал он с необоснованным упреком. “Я не понимал, как ты могла попасть на сегодняшнюю утреннюю вечеринку, но поскольку это было свежо в моей памяти, я предположил, что ты, должно быть, попала, как только упомянула Терк-стрит. Полагаю, Центральное отделение внезапно снова заинтересовалось вами? Ты взбудоражил их, а они взбудоражили тамошнюю полицию, и какой-то несчастный детектив-констебль пошел и проболтался ребенку. Примерно так. Иначе все это не произошло бы вместе, не так ли? Подобное совпадение не могло произойти иначе. Ты пришел сюда днем, как раз когда утром на Рона набросился мальчишка. Я был оправдан, совершив эту ошибку.”

Худощавый мужчина в роговой оправе откинулся назад.

“Я начистоту”, - сказал он. “Я совсем не с тобой. Рон - твой младший брат, не так ли? Я полагаю, он ведет расследование Реджа?”

“Черта с два он такой!” Джо Сталкей сам продемонстрировал, что у него вспыльчивый характер. “Это вообще не наше дело, мистер Кэмпион. Ты понятия не имеешь, в каком состоянии была та квартира после крушения. Я видел Реджа перед его отъездом в Канаду, и он был потрясен, говорю тебе. Там, знаете, прямо поперек зеркала было написано послание: "Иди домой, Дик.’Как в американском фильме. Я не знаю, к чему приходит молодое поколение. "Сталкей и сыновья" - это не такого рода забота. Хорошие, аккуратные доказательства, четкие отчеты и, при необходимости, сдержанное и достойное выступление в суде - вот и все, на что мы подписываем контракт. Как только мы увидели, к чему клоним, мы ушли и не вмешивались. Наши клиенты не того сорта, чтобы ввязываться в насилие!” Последнее слово было произнесено с невыразимым отвращением, и мистер Кэмпион отметил возвращение старого снобизма, нового для его времени. Однако он все еще был в замешательстве и размышлял, как это исправить, не проявляя излишней откровенности, когда Джо Сталкей продолжил.

“Он говорит, что, конечно, он этого не делал, и притворяется, что не знает, кто это сделал. Это банда в чистом виде. Я думаю, что мир проклят; современная молодежь совершенно открыто выступает против цивилизации. Высшее образование только делает их хуже ”.

Мистер Кэмпион поднял брови, но не отважился на комментарий. Вместо этого он задал осторожный вопрос.

“Если "Сталкей и сыновья" умыла руки на Терк-стрит, когда квартира была разрушена, а Редж уехал в Канаду, как Рон попал в бизнес?”

Румянец на несимметричном лице Джо Сталкея усилился, и на его лице на мгновение появилась осуждающая улыбка. “Этот засранец пошел за туфлями Реджа, ты можешь это пережить? Как вы, вероятно, не знаете, ремонтники в Ист-Энде берут четверть от того, что приходится платить в других местах, и работа часто намного лучше. Когда Редж был там, он оставил пару любимых пар обуви с каким-то маленьким костюмом на одного человека и сказал Рону забрать их для него, когда у него будет свободная минутка. Рон - осторожный парень, и это именно то, что он запомнил бы, когда сам был жесток с обувной кожей. Этим утром он собирался в ту сторону, поэтому позвонил, чтобы спросить, готовы ли туфли, обнаружил, что готовы, спустился туда. Конечно, парню сообщили, и он ждал его ”.

Мистер Кэмпион глубоко вздохнул.

“Когда ты говоришь ‘ребенок’, ” начал он, “ кто?”

“Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду. Я имею в виду юного Киннита”, - сказал Джо. “По-моему, нет смысла ходить вокруг да около. Мы действовали от имени его законных опекунов. Тетя и отец путем усыновления. Элисон и Юстас Киннит. На самом деле мы имели дело с женщиной. Видите ли, мы уже работали в семье раньше, когда они впервые пытались установить личность ребенка лет пятнадцать или шестнадцать назад. Отец взялся за это дело в тот раз, но с самого начала все было безнадежно. Это было сразу после окончания войны, и весь район все еще был в руинах, записи утеряны и все такое. Папа убедил суд в том, что все пути были изучены безрезультатно, и усыновление, или опекунство, или что бы это ни было, прошло, и на этом все закончилось ”.

Мистер Кэмпион продолжал сомневаться.

“Вы серьезно говорите мне, что юный Киннит был ответственен за разгром муниципальной квартиры? У вас есть какие-либо доказательства этого вообще?”

“Я ничего не хочу. Я не хочу иметь с этим ничего общего, и не забывай, что все, что я тебе сейчас говорю, не для протокола”.

Лицо Джо Сталкея, с самого начала непривлекательное, не улучшилось от выражения упрямого предубеждения. “Конечно, он такой. Рон сообщает, что он бормочет о том, что был заперт в своем колледже в Оксфорде в указанный час, но это только доказывает, что у него есть полезные друзья или достаточно денег, чтобы нанять нескольких хулиганов. То, что можно было бы доказать, - это одно, но то, что, как мы знаем, должно быть правдой, - совсем другое. Будь в твоем возрасте, Кэмпион. На кого ты работаешь? Сам маленький мальчик?”

“Нет. Я принадлежу к другой ветви семьи. Я защищаю интересы подруги”.

“Вы в самом деле? Неплохой клиент!” Он откровенно завидовал. “В этих четвертаках золото. Ну что ж, удачи вам. Мы рады предложить вам все, что у нас есть, — разумеется, по разумной цене. Рады оказать вам услугу. Но в данном конкретном случае мы не хотим с вами работать. Мы вышли в свет и не собираемся выходить, особенно после утреннего представления. Этот ребенок декадентский и опасный. Никогда не стоит забирать ребенка из его обычной среды и воспитывать его в чем-то шикарном ”.

“Знаем ли мы, каково было его обычное окружение? Я думал, что это было целью упражнения”.

“Мы знаем, что он вышел из порочных трущоб”.

“А вы? Это установлено?”

Джо стал выглядеть угрюмым, а мантия его отца казалась ему слишком большой. Старик построил свой бизнес на фактах и доказательствах, а не на такого рода софистике.

“Он поехал в Анжевин на автобусе со множеством других людей с Терк-стрит, и его бросили, что является трюком Терк-стрит, если таковой вообще был. В любом случае, он жестокий молодой грубиян.”

Мистер Кэмпион поднялся. “Я все еще не понимаю, почему вы связываете его с крушением?” мягко заметил он.

“Ты не думаешь”. Джо был назидателен. “Ты не пользуешься своим головным убором. Прости, но посмотри на это. Кто еще от этого выиграет? Кого еще волнует, что Редж раскопал что-то о подкидыше? Как только я услышал о том сообщении в зазеркалье, в котором Реджу предлагалось убираться, я понял, что это, должно быть, сам ребенок. Это было очевидно ”.

“Это действительно все, что у вас есть?” В голосе мистера Кэмпиона звучало облегчение.

“Для меня этого достаточно”. Глава "Сталкей и сыновья" был непреклонен. “Я не увлекаюсь модными вещами, как ты, Кэмпион. Я просто вижу очевидное, когда это бросается в глаза, и у меня все получается. Сегодня, когда этот неотесанный парень набросился на Рона, я думаю, я оказался совершенно прав ”.

“Понятно”. У мистера Кэмпиона, казалось, не нашлось другого комментария. “Я полагаю, я получу от вас скромный счет? Я так понимаю, торговые ставки?”

Джо начал смеяться. “В тебе что-то есть”, - признал он. “Величественные манеры, не так ли? Вот что я тебе скажу. Я тут подумал. Мы могли бы прийти к чему-то вроде взаимности в этом. Ты бы не хотел забрать мальчика из наших рук сейчас?”

Мистер Кэмпион уставился на него.

“Где он?”

Джо выглядел смущенным. “На самом деле, внизу, в туалете. Не волнуйся. С ним все в порядке, но, конечно, ему нужно было помыться, и мы не могли отправить его домой. Сегодня днем там похороны, не так ли?”

“Похороны?”

Джо Сталкей пожал своими дряблыми плечами.

“Это из ваших времен, из-за тамошних смертей. Я думала, ты держишь это вот так, чтобы напомнить мне. Это не кто-то из семьи, но он чувствовал, что не может появиться с двумя подбитыми глазами и рассеченной губой. Это кто-то, кто там работает. Вот оно: "Саксон… во время посещения этой страны со своей осиротевшей подругой и работодателем Джеральдин Телфер. Похороны сегодня на кладбище Гарольда Дина’ и т.д.… Кажется, мальчик назвал ее гувернанткой ”.