Кланы Сибирской Империи

Глава 10

Они сцепились и упали на пол, а я вызвал «призрачный клинок».

Как ударить, чтобы не задеть некроманта?

Потом тварь подмяла Андрея, залезла него и попыталась вцепиться в прикрытое костями горло.

Я начал рубить ее мечом.

Тварь оказалась прочной. Куда прочнее, чем какие-нибудь зомби. Первый удар, который должен был ей снести голову, вошел в тело лишь на несколько сантиметров Даже кровь, как ни странно, почти не полилась.

Существо сообразило, что основная опасность исходит не от Андрея, и бросилось ко мне.

От удара в грудь когтистой лапой и я отлетел, будто меня сбил автомобиль. Единственное, я заметил, что куртку когти не порвали. Не зря потратил деньги, иначе сейчас валяться мне с выпотрошенными внутренностями. Но вопрос, не переломаны ли у меня кости, остался открытым.

Тварь побежала ко мне, но контроля над клинком я не потерял и ударил им ее прямо по лицу. Это ей пришлось очень не душе, она остановилась, схватилась за глаз и завыла, но тут последовал второй удар, третий, четвертый.

Секундовое промедление ей дорого обошлось. Лицо превратилось в кровавое месиво, а потом сзади в шею воткнулся обломок кости. Это явно было заклинание некроманта, и я добавил к нему еще пару ударов мечом, и змеиная голова отлетела от туловища.

Я сел на лавку, несколько раз глубоко вздохнул и дотронулся до груди. Болит, но ребра вроде целы. Я осмотрелся вокруг. Пассажиры сгрудились в проходе и с ужасом смотрели на поле боя. Следователь перезаряжал револьвер, Андрей стряхивал с себя ставшую ненужной костяную защиту. Вроде он был цел и невредим. Убитая тварь лежала на полу. Рядом с окровавленными телами полицейских.

— Что это за создание? — спросил я.

— Не знаю, — поежился Андрей. — Все знать невозможно. Заберем ее с собой, пусть старшие посмотрят. Можно было бы, конечно, оживить ее и спросить. Но что-то не хочется.

— Я на станцию, — сказал следователь, — звонить. Такое не каждый день происходит.

— Пойдем, поболтаем, — махнул мне рукой Андрей.

Мы вышли на перрон.

— Без тебя нам была бы крышка, — сказал некромант.

— Да ладно, справились бы, — я решил поскромничать.

— Какое там! Еще секунда, и он бы мне всю броню разорвал. Не нравится мне это. Боюсь, эта тварь была из «зоны», хотя понимаю, что это не может случиться. Сейчас ходит много кликуш, кричат на каждом углу, что скоро конец света… и когда сталкиваешься с такими тварями, кажется, что они не так уж и неправы.

Он помолчал.

— Хороший ты человек, Саша. Я как нутром чувствовал, что нужно тебя позвать на помощь, и прав оказался. А вот маг ты странный — силы уйма, хотя уровень твоих заклинаний явно низкий. Как так?

— Не знаю, — ответил я.

— Кажется, что ты только научился колдовать. А я обучаюсь этому почти с детства, уже пять лет… Вторым уровнем овладел. Для моего стажа это нормально… Многие достигают его через десять лет после начала занятий.

Я пожал плечами. Рассказывать о себе я, разумеется, не собирался.

— А кое-что в тебе глупо совсем. Откуда ты взял эту куртку — мое дело, но скажи, какого дьявола ты открыто носишь огненное кольцо? Чтоб все знали, что ты маг?

Тут возразить мне было нечего. Я мысленно выругался на себя за то, что не подумал об этом. Конечно, кольцо видно. Я до сих пор не отменил «видение», и смотрел, как оно пылает у меня на пальце.

— В каждой школе есть заклинания, позволяющие прятать магию. Им ты явно не учился. Ну да ладно. Вот, возьми в подарок.

Андрей покопался в кармане и выудил оттуда маленький стеклянный флакончик.

— А еще у меня есть запасной чистый носовой платок! — усмехнулся он и капнул на него из флакона.

— Давай сюда твое кольцо.

Я снял его, протянул ему, и он протер кольцо платком. Сияние тут же сошло на нет.

— Надевай и пробуй. А то небось испугался, что я его сломал, — засмеялся Андрей.

Я попробовал. Огненный шар полетел так же, как раньше, и разбился о далекий столб.

Андрей покачал головой.

— Как у тебя получается… я и на половину такого расстояния не смогу.

Я развел руками.

— Ты куда едешь? — спросил Андрей.

— В Мурманск.

— А я пока здесь. Отрядили работать с полицией. Иногда скучно, иногда весело, а иногда весело очень — например, сегодня. Еще полгода мне тут околачиваться. Ну, может еще увидимся. Счастливо!

Мы пожали руки, и я вернулся в свое купе.

Через час поезд тронулся.

Слова Андрея про конец света никак не выходили из головы. Я только начал тут обустраиваться, и на тебе — конец света! Очень не хотелось бы. Будем надеяться, что все обойдется. А вообще странно — некромант, но как человек очень неплохой. Подумаешь, поднимает мертвых. Он же не для развлечения, а в целях расследования уголовного дела.

А с кольцом у меня действительно был серьезный прокол. Почти любой мог понять, что я разбираюсь в магии, потому что нацепил его… и что я полный идиот, потому что ношу его в открытую. Здесь так, по меньшей мере, не принято.

До темноты больше ничего не происходило. Мимо проносились леса, поля, холмы и горы. Станций не было ни одной. Никаких следов человека.

А с наступлением ночи ко мне постучался проводник.

— Сейчас поедем мимо одного города, — сказал он. — По окраине. После эпидемии тут никто не живет. Нехорошие места. Люди здесь постоянно пропадают, а если кто возвращается отсюда, так лучше бы тут и остался — голову ему уже не вылечить. Вы, конечно, сильный маг, как мне рассказали, но в этих местах никто не может чувствовать себя в безопасности. Не так давно император направлял сюда батальон пехоты с магами и священниками. Хотел, чтобы навели порядок, но они никакого порядка не навели. Посходили с ума и постреляли друг друга. Назад вернулась лишь половина. Одна радость, город окружен реками, а нечисть через воду перебираться не любит. Даже через мосты.

— Что-то вроде «зоны» — сказал я.

— Не совсем так, — ответил проводник. — Но что-то есть, да. А вот поживиться здесь нечем — а то бы сталкеры все равно полезли. Я с одним был знаком — весь побитый-изрезанный, признавался, что несколько раз выжил только чудом, но все равно тянет его за приключениями.

Сергей развел руками.

— Однако заболтался что-то я! по правилам мне нужно сообщить пассажирам, что во время проезда этого города нужно погасить свет, завесить шторы и ни в коем случае не пялиться в окна.

— А если мне интересно? — улыбнулся я.

— Это ваше дело, а мое — предупредить. Говорят, что здешние городские огни заманивают к себе людей.

Он встал.

— Пошел в следующее купе. Надеюсь проскочим город без остановок.

Через полчаса во мраке стали показываться домики — сначала сельские одноэтажные. Все они были мертвы — без окон, со сгнившими крышами. Дома, оставаясь безжизненными, потихоньку росли — вот мы проехали мимо двухэтажного, потом и трех…, а дальше в глубине затаился город.

Ночь, но при луне здания рассмотреть было можно. Большие, некоторые в пять этажей. Но все давно покинутые людьми. Смотрят на тебя пустыми окнами.

Неожиданно поезд заскрипел тормозами и остановился. Я грустно усмехнулся. То, чего так боялся проводник, как раз и случилось.

Посидев минут десять-пятнадцать, я вышел в коридор узнать, что случилось. Купе проводника было закрыто, но скоро он появился в переходе между вагонами. Лицо бледненькое-бледненькое.

— Завал на пути. Кто это сделал и зачем — неизвестно. Будем надеяться, что на поезд не нападут.

— Так надо освобождать рельсы, — сказал я.

— Уже пошли солдаты. У нас несколько вагонов вооруженной охраны, мы платим за нее военному министерству бешеные деньги… вот пусть и разгребают! А я здесь из поезда и носа не высуну! Он мне очень дорог. В детстве мне его хулиганы сломали, потом врачи вправляли — больно было, кошмар!

И тут раздался грохот пулеметной стрельбы. От неожиданности Сергей схватился за голову и присел. Я вздрогнул, но быстро взял себя в руки.

Пулеметов, как я понял, стреляло два. Тот, который за паровозом в голове поезда, и второй, посередине. Хвостовой пулемет молчал, средний затих через несколько секунд, а передний продолжал палить, как сумасшедший.

Очевидно, нападение идет оттуда.

Вслед за пулеметами послышались выстрелы из винтовок и револьверов.

Стрельба продолжалась с минуту и стихла так же внезапно, как и началась.

— Надо пойти посмотреть, что там случилось, — сказал я.

Проводник в ответ только замахал руками.

— Если вам так хочется — идите! Двери за вами я закрою на замок. Если останетесь живы — стучитесь погромче!

Я пообещал, что так и сделаю, и спустился на перрон.

…Перед паровозом на рельсах лежало несколько фонарных столбов, для надежности еще и засыпанных камнями, мусором, старыми железнодорожными шпалами. Даже дерево приволокли сюда, не поленились. Такую баррикаду и отбойник на паровозе не возьмет.

Ответ на вопрос, кто ее сделал, был очевиден. Вот они, лежат поодаль, не добежав полусотни метров до солдат.

Вроде люди, но лица жуткие, перекошенные, как у буйных пациентов психлечебницы. Одеты по-разному. Кто-то — как крестьянин или рабочий, кто-то в прошлом имел, судя по одежде, статус повыше, а некоторые оказались одеты в солдатские шинели.

Но лица у всех одинаковые. Безумие превратило их в кошмарных близнецов.

Я подошел к прапорщику, руководившему солдатами. Револьвер в его руке еще слегка дымился.

— Кто это? — спросил я.

— Н-не знаю, — слегка заикаясь, ответил он. — Плохое это место, очень плохое.

Потом закричал солдатам:

— Продолжаем убирать все с пути! Кто должен охранять — смотрит по сторонам, остальные — тащим! Увидите в городе свет — немедленно отворачивайт-тесь! Эти огни отнимут у вас душу!

Солдаты мрачно взялись за бревна, а я решил немного отойти от поезда. Я человек любопытный, опасности меня останавливают не очень. Город, темный, страшный, так и манил к себе. Что за огни, забирающие душу?

И тут я заметил свет. Обычный с виду. Горит где-то лампа в окне, только и всего. Солдаты его разглядеть не могли, от них он был скрыт небольшим зданием, а мне виднелся очень хорошо.

Уж не такой ли должен забрать душу? Как-то не очень страшно выглядит. Чересчур фантастично даже для этого мира. Я постоял, порассматривал его еще минуту-другую, и вдруг услышал слова.

— Иди ко мне, — сказал женский голос.

Красивый, сильный. Завораживающий.

— Иди, не бойся.

Слов я не слышал — они раздавались внутри меня, в голове, и повторялись раз за разом. Иди, иди, иди. Я так тебя жду. Нам будет хорошо вдвоем.

Я понял, что надо идти. Обязательно надо. Если не схожу, то этого себе никогда не прощу. Меня там ждут.

Ноги сами понесли меня в темноту. Я шел неуклюжей походкой, почти как ребенок, только научившийся ходить. Что-то глубоко внутри требовало остановиться, но я его не слушал и спешил туда, куда звала невидимая женщина.

Вот и нужный мне дом. Высокий, пятиэтажный. Свет горит под крышей. Дверь подъезда распахнута, наверное, специально для меня.

— Осталось совсем чуть-чуть, — сказал голос. — Скоро мы будем вместе.

— Да, — счастливо ответил я, — да.

Я шагнул вперед, но споткнулся, ударился головой о дверной косяк, и боль отрезвила меня. Что происходит? Куда я иду? Еще не очень соображая, я нарисовал знак «видения», и подъезд озарился светом — тусклым, неярким, не таким, какой гипнотизировал меня из окна, но его было достаточно, чтобы увидеть валяющиеся на лестнице человеческие черепа и кости. Это еще больше привело меня в чувство.

— Где ты? Я жду тебя! — сказал голос, но теперь он был надо мной не властен.

Я присмотрелся внимательнее и понял, что стою в луже высохшей крови. Когда-то она текла сверху настоящим потоком, как вода из лопнувшей трубы. А еще на стенах были схематично нарисованы фигуры людей.

Прям древние наскальные рисунки, но там пещерные жители обычно изображали сцены своей охоты, а здесь наоборот, охотились на людей. Какой-то огромный, похожий на обезьяну монстр пронзил копьем человека, а другого змея обвила кольцами и раскрыла пасть у него над головой.

Надо уходить, но на меня нашла злость. Какая-то тварь загипнотизировала меня, хотела сожрать, и я должен оставить это безнаказанным? Ну уж нет. И пусть я ей не достанусь, кто-то другой прилетит к ней, как мотылек на огонь, и польется его кровушка вниз по ступенькам. Да и отомстить за погибших тоже надо. Поэтому я вызвал «призрачный меч» и отправился наверх.

…Вот и дверь. Закрыта, но по краям виднеется свет. Другие двери на этаже тоже заперты, но они темные, безжизненные. Значит, эта. Да и ведет она к той стороне, где светится окно.

А вокруг двери — паутина. Не обычная, в которую попадаются мухи и другие мелкие насекомые, а толщиной с нитки пряжи. Липкая, нет? Если липкая, то человек застрянет в ней навсегда.

Я толкнул дверь, она заскрипела и открылась. Тускло освещенный коридор (пол — словно озеро высохшей крови), за ним еще одна дверь, ведущая в комнату, в которой, похоже, горит с десяток стоватовых лампочек. Бью ее ногой, она слетает с петель…

Комната пустая. Ни стола, ни стульев, ни дивана, ничего. Только паутина на стенах и потолке, а на полу масляная лампа. Хозяйка квартиры стоит и удивленно смотрит на ворвавшегося гостя. Красивая женщина. Черты лица, что называется, точеные. Глаза — я таких никогда не видел. Огромные, темные. И одета она в шикарное темное платье из поблескивающей ткани.

К сожалению, женщина она только наполовину. Нижняя часть тела — паучье туловище. Лапы заканчиваются когтями, и сейчас эти когти нетерпеливо подрагивают и стучат по полу.

— Какой интересный гость ко мне пожаловал, — задумчиво сказала она. — Все, кто приходил до этого, клинков в руках не держали, а сразу бросались в мои объятия. Больно им не было. Хотя какая разница. Если желаешь немного посопротивляться — твое право.

Женщина вздохнула, а потом закусила губу.

— У меня такое чувство, будто я тебя знаю…

И она сделала знак — «видение» земляной магии. Такой же, какой делал я внизу лестницы.

— Все равно не могу понять. Скажи, как тебя зовут. И побыстрее, я голодна.

— Александр, — проговорил я.

Она вздрогнула, ее лицо исказилось от ярости.

— Вот теперь я поняла. Другие не смогли бы, но мне ли не узнать своего бывшего любовника даже в новом теле. Зачем ад вернул тебя сюда? Ему нужны помощники для уничтожения мира? Но так даже лучше… пусть погибнет все. Тогда закончится и моя жизнь — или как назвать существование в этом теле.

Она улыбнулась.

— Помнишь меня? Нет, конечно. Воспоминания стерты. Конечно, не помнишь, что ты виноват в том, что со мной случилось. Ты отказался проводить со мной исследования, сказал, что это слишком опасно, что вместо новых возможностей неведомая магия может погубить. Как видишь, не погубила, а всего лишь немного изменила тело. Совсем чуть-чуть, хахаха! И сделала так, что я постоянно хочу есть.

Женщина замолчала, ожидая моего ответа. Но я молчал. Да и что я мог сказать?

— Почему ты не отговорил меня? Почему не уничтожил лабораторию? Почему ты позволил мне рисковать? Тебе было безразлично, что со мной может случится?

— Я предупреждал тебя, — пробормотал я. Хотя помнить это, конечно, не мог. Но что-то сказать было надо.

— Да, предупреждал! Но почему не убедил? Ты во всем виноват! Ты, и никто другой! И сейчас поплатишься за это! Своей жизнью!

Она что-то прошептала, и начала покрываться каменной броней. Опасается, значит, моего клинка. Приятно, когда ставшие чудовищами бывшие любовницы тебя боятся, но иногда от этого их опасность только возрастает.

Неужели у нее и в человеческом обличье был такой характер. Но теперь рассуждать об этом поздно, надо спасть свою жизнь