Кланы Сибирской Империи

Глава 21

С удовольствием закончив общение с этим не слишком приятным господином, я вернулся в свою квартиру, надеясь, что сегодня уже никаких дел не будет.

Однако через два часа в дверь постучали.

— К вам пришли… — хозяйка даже развела руками. — Посыльный. Записка.

Они что, издеваются?

Почему-то похожий на оборванца «посыльный» передал мне записку, получил от меня пару монет и убежал с такой скоростью, будто я, прочитав ее, начну его преследовать.

Записка от Виктора. «Приходи, важное дело».

Ну раз важное, надо идти.

Пришел.

Виктор был опять не один.

И человек, который стоял рядом с ним в подвале, выглядел удивительно.

Я говорил, что контрабандист Николай был лысым. Но увидев этого человека, захотелось взять свои слова назад. Коля — всего лишь бритоголовый амбал. А этот…

У него не то что голова гладкая, как бильярдный шар, у него даже бровей и ресниц нет. Сколько лет ему, непонятно совсем. Где-то от сорока до шестидесяти. Все лицо в шрамах, в глубоких и не очень. Высокий, повыше меня, и худой, как скелет. Но двигался он гибко, пластично, в нем чувствовалась сила и уверенность в себе. Одет в черную кожаную куртку, какую носят не то байкеры, не то сатанисты. Плюс ко всему дядя еще и улыбался белозубой улыбкой, блестевшей в сумраке подвала почти как лампочка.

— Александр, это Савелий. Савелий, это Александр.

— Не перепутаем, — улыбнулся Савелий.

— Я тоже постараюсь не перепутать.

Мы пожали руки. Ладонь Савелия на ощупь оказалась будто стальными клещами. Такой же твердой и ледяной.

— Есть любопытная информация о «зоне», и есть заказчик. Но работа очень сложная.

— Хорошо, — сказал я. — И что там?

Виктор расстелил карту.

— Вот тут начинаются холмы, даже, можно сказать, небольшие горы. Сталкеры (не «лучники»), недавно здесь видели Черного Зверя.

— И что это за «черный зверь»?

— Волк. Но настолько большой, что просто волком назвать его нельзя. Его спина выше макушки самого высокого человека. Говорят, что этот зверь магический. Берет ли его оружие — неизвестно.

— Потрясающе, — пробурчал я. — То есть кто-то хочет, чтобы я это установил.

— Ну, вроде того, — ответил Виктор. — То есть мы не знаем, сможем ли его убить. А вот он человека сможет легко, людьми он питается, полностью пропавшая группа сталкеров, скорее всего, на его совести. Видели издалека, как он кого-то доедал. В общем, надо убить его и снять шкуру.

— Я шкуры снимать не умею, — я отрицательно помахал головой.

— Понятно, что не умеешь. За такую шкуру даже бывалый таксидермист не возьмется. Вдобавок, времени на ее снятие будет мало, и нести ее в одиночку не унесешь. Район тот — один из худших на всей «зоне», хотя люди были в ней не везде.

— Предоставьте снятие шкуры мне, — проговорил Савелий. — Я с ней разберусь. Такого опыта, как у меня, нет ни у кого.

— Да, если кто это сделает, причем быстро и качественно, так это Савелий, — кивнул Виктор. — Мы с ним ползоны исходили.

— Ага, — улыбнулся Савелий, — Как меня с работы уволили, так я к тебе и пошел.

— А что за работа была, если не секрет, — спросил я.

— Какой секрет, никакого секрета. Я работал палачом.

Раньше я не знал, как выглядят палачи, а теперь знаю. В принципе, для его внешности род деятельности подходящий.

— Самых опасных преступников мне предоставляли. Убийцы, каннибалы, насильники, сумасшедшие — все были мои, — мечтательно вздохнул Савелий. — Хорошее было время.

— Работал бы дальше, если б не начудил, — сказал Виктор.

— Это да, но что теперь об этом говорить.

— Попросили его украсть голову одного маньяка ученые. Интересно им было поизучать ее, как в ней столько зла помещается, и как оно туда попало. Савелий, добрая душа, и принес им ее.

— Даже денег не взял, — вздохнул Савелий.

— Вскрылось это, и император своим указом отстранил его от работы. Что ты так смотришь? Палачей испокон веков только императоры назначают и снимают, так уж повелось.

— Когда поедем? — спросил я, опасаясь, что Виктор с Савелием сейчас углубятся в обсуждение нюансов работы палача.

— Когда хочешь, но лучше не затягивать, — ответил Виктор.

— Тогда завтра утром. И хорошо бы еще выработать план, потому что я не совсем понимаю, как действовать.

— Можешь мне довериться, — сказал Савелий. — Я кое-что придумал. Завтра встречаемся здесь.

На этом мы и договорились, и, пожав друг другу руку, разошлись. Я шел и надеялся, что больше сегодня никаких записок.

А еще я надеялся, что будет новый водитель. Не Игорь-гробовщик. Ничего не имею против гробовщиков, но на катафалке поездка получается очень уж мрачная. А если гробовщик будет в компании палача…

Увы мои надежды не оправдались. Выйдя из-за угла, я заметил мирно беседующих около катафалка Игоря и Савелия. Похоже, они давно знали друг друга.

— Как приятно встречать старых знакомых, — улыбнулся палач, показывая рукой на гробовщика. — Сто лет не виделись. С тех самых пор, когда перестали ездить на «зону».

— Да, прекрасные времена… — мечтательно вздохнул Игорь. — Работы была уйма, а еще и эти поездки. Помнишь, как мы спорили с тобой? Я сказал, что однажды повезу тебя обратно в гробу, а ты не соглашался?

— И оказался прав!

— Нет, потому что мы договаривались о ста поездках, а сделали только девяносто. Виктор решил прекратить, и наш спор закончился ничем.

— Ну, так получилось, — пожал плечами Савелий. — Тут еще вопрос, как бы я узнал, лежа в гробу, что проиграл спор.

— Забыл, что ли, что я обещал отвезти тебя к некроманту? Он бы оживил тебя на пять минут, и все.

— Ни за что бы я не ожил! — отмахнулся Савелий. — Ожить только затем, чтоб увидеть твою довольную физиономию? Ну уж нет! Этого вы бы от меня не добились.

— Мне очень неудобно, но, может, мы все-таки поедем? — спросил я. — Время проходит, а желательно управиться до темноты.

— Да, наш друг прав! — воскликнул Савелий.

И через полминуты наш катафалк рванул с места так, что завизжали шины.

…Мы сидели втроем на переднем диване. Места было предостаточно, я приземлился около окна, думая, как поменьше слышать этих двоих, если они снова начнут обсуждать что-то веселое по их мнению, но гробовщик с палачом молчали.

Ехать пришлось долго. Дольше, чем в прошлые разы, и при этом петлять по разбитым сельским дорогам. Игорь мастерски выруливал на низком катафалке по колдобинам, хотя машину трясло немилосердно. Один раз на ухабе я даже неплохо приложился о потолок.

Проезжая через деревни, я увидел, как крестьяне махали нам руками — дескать, счастливого пути. Что они имели в виду, непонятно.

И вот, наконец-то, зона. Она, черт бы ее побрал. Территория под вечно кружащимися черными тучами. Эта ее часть, насколько было видно, состояла сплошь из холмов и скал. Кое-где покрытых травой, а где-то черных, осыпающихся.

— А дожди в «зоне» бывают? — спросил я.

— Редко, — ответил Савелий. — Зато, если вдарят, то мало не покажется. Таких ливней, как здесь, я нигде больше не видел. А еще молнии, гром, только уши зажимай, чтоб не оглохнуть. И после дождя всякие твари из луж и озер вылезают.

Савелий вытащил из багажника огромный ранец, в котором, как я понял, лежали шкуроснимательные инструменты и нацепил на пояс два кремниевых пистолета. Заметив мой удивленный взгляд, он гордо сказал, что не доверяет этим новомодным штучкам вроде револьверов.

Игорь начал закрывать багажник, но тут из гроба, без которого катафалк не ездил, раздался шорох.

Я вытаращил глаза и непроизвольно потянулся к оружию. Но гробовщик и палач остались спокойны. Будто в подполье деревенского дома заскреблись мыши. А стук между тем не прекращался. В багажнике лежало три гроба — два, как я мысленно пошутил, для нас с Савелием, а третий уже был кем-то занят, оттуда и доносились стук и шуршание.

— Не надо волноваться, — пожал плечами гробовщик. — Это норма.

— Там кто-то живой?!

— Не совсем…

— Зомби?!

— Тоже не так…

Игорь, решив, что на словах не объяснишь, снял крышку гроба и я увидел лежащего внутри толстого дядю лет шестидесяти в черном костюме. Он лежал и тряс руками. У меня мурашки побежали по всему телу.

— Это не человек, — терпеливо объяснил Игорь. — а его подобие. У него нет ни мозга, ни души. Он ничего не понимает и не чувствует.

— То есть кто это?

— Маг, а не разбираешься, — пробурчал Игорь. — Гомункул, выращенный растительным способом. Не как алхимики делают, в реторте, а на грядке. Император запретил клану некромантов человеческие жертвоприношения, вот они и выкручиваются, заменяют.

— Не всегда заменяют, — ухмыльнулся палач. — Уж я-то знаю.

— Ну да. Не всегда. Но в большинстве случаев — точно. А выращивают таких гомункулов в клане земли, на своих подземных фермах, и продают. Частенько мне возить их приходится.

Игорь вернул крышку гроба на место.

— Кстати, у некромантов сейчас акция — пообещай им свое тело после смерти, и они тебе хорошо заплатят.

— Не, — ответил Савелий, — не хочу. Кто их знает, что они потом с ним делать будут. Хорошо, если просто превратят в зомби и на цепь посадят, а может, чего и похуже придумают.

— Многие так рассуждают, поэтому плохо к ним народ идет, хотя они и наняли лучшего имперского специалиста по рекламе.

— Все, пойдем, — прервал я их беседу.

Гробовщик пожелал нам удачи, и мы отправились.

Взойдя на ближайший холм, Савелий решил достать бинокль и осмотреться.

— Не видать нашего зверя, — сказал он, — хотя глупо рассчитывать найти его так просто.

Мы достали карту.

— Его замечали в нескольких километрах отсюда, — он показал направление. Я в этих местах был.

— А если и там его не окажется?

Палач похлопал бок своего ранца.

— На этот случай у меня кое-что припасено… — ухмыльнулся он.

Скоро мы оказались на указанном картой месте, в широкой расщелине между двух холмов. Мрачно тут. Редкая засохшая трава, мертвые деревца и метровые каменные глыбы, непонятно откуда тут взявшиеся. А над всем этим — черное жестокое небо.

— Здесь будем делать засаду. — сказал Савелий.

Но перед этим мы поднялись на пригорок. Он достал бинокль, а я скастовал «видение».

— Посмотри туда, — указал рукой Савелий, не отрываясь от бинокля.

Я взглянул.

Зрелище было не из приятных. Каменистый пригорок, и на нем мёртвые тела. Человек двадцать нашли тут финал своей жизни. Многие из мертвецов были разорваны на куски, некоторые почти съедены. Все произошло совсем недавно, тела еще не превратились в мумии.

Сталкеры, как я понял.

— Неделю назад здесь пропала группа. Новички. Только сколотили шайку, дали ей гордое название — какое, не знаю, — и отправились на подвиги. Начать решили с охоты на «черного зверя», мелочиться не стали. В принципе, резон был. Если б получилось — рекламы сделали бы себе потрясную, все богачи в очередь к ним бы выстроились. Но не срослось. И теперь лежат здесь. Как интересно, даже падальщики их не трогают. Боятся.

— «Черный зверь»? — спросил я.

— А кто же еще. Это не первые охотники, с которыми он так обошелся. И ружья, глянь, у них неплохие, стволы чуть ли не пушечные. Но не помогло.

Савелий говорил это совершенно спокойно, а мне, признаюсь, стало не по себе. Мы что-нибудь с этим чудовищем вообще сможем сделать?

— Пошли вниз, — палач взял меня за локоть стальными пальцами.

Мы спустились, и он открыл свой «саквояж».

Из инструментов таксидермиста внутри оказался только большой нож (правда, совершенно адской формы — черный, тонкий, изогнутый, лезвие с зазубринами), а большую часть сумки занимало свежее мясо. И еще там лежали две странные прозрачные фляги — одна с жидкостью зеленого цвета, другая — красного.

Савелий выложил на камень мясо так, что оно стало немного напоминать огромную человеческую голову, а затем полил ее зеленой жидкостью.

— Яд, — объяснил он. — Жуткий яд. Достал по знакомству из тюремной лаборатории, там его делают из подземных грибов, растущих на удобренной телами убийц земле. Надеюсь нашему волчонку этого хватит. Ну а чтобы он наверняка прибежал, зная его любовь к человечине, мы польем мясо свежей кровью.

— Она из той же лаборатории?

— Нет. Из косметической клиники. У столичных красоток сейчас новая мода — периодически устраивать себе небольшое кровопускание. Согласно научным исследованиям, это позволяет избавиться от лишнего веса.

— Ух ты.- только и произнес я. — А он точно учует запах?

— Он разнесется на десятки миль. Никуда зверь не денется.

Оставив приманку, мы отошли подальше и спрятались за камнями. Теперь только ждать. Я боялся, что придет какой-нибудь другой хищник и попытается все сожрать, но Савелий сказал, что зверья тут мало — монстр, которого мы ищем, напрочь разогнал всех конкурентов в округе.

Однако господин бывший палач оказался неправ.

Воровато оглядываясь и высовывая раздвоенный язык, к мясной голове приполз огромный варан. Метров пять длинной, с серой морщинистой кожей. Зубы размером с мою ладонь. Из пасти капала слюна.

— Мерзкая тварь, — сказал Савелий, — я с такими сталкивался. Тоже человеческое мясо предпочитает остальным блюдам. Зверье из «зоны» старается держаться подальше от ее краев, но этим ящерицам правила не писаны. Слышал, что даже на крестьян нападали. То ли крестьяне зачем-то забрели в зону, хотя они боятся ее до смерти, то ли эти смогли выбраться.

— Пугануть его? Голема, например, вызвать…

— Бесполезно. Если ты не архимаг, не глава магического клана, то от твоего голема толку не будет. Эх, не хотелось бы с ящерицей драться. Все наши планы сбивает.

Я опустил руку на кобуру с «наганом». Давно хотел его испробовать, но так этого и не сделал. Не настало ли время?

— А стрелять можно? Не напугаем ли волка? На охоте лучше не палить понапрасну.

— Он стрельбы не боится. Скорее наоборот — прибежит туда, где пальба, ведь там же люди, то есть пища.

Ну, значит пробуем. Расстояние для пистолетной стрельбы было далековато, но Виктор, расхваливая оружие, говорил, что оно стреляет прям как винтовка. Сейчас и проверим, не преувеличил ли он.

Я задержал дыхание, прицелился и выстрелил.

Никакой особенной отдачи и чрезмерного грохота, но пуля, пролетев огромное расстояние, попала точно туда, куда я целился — в шею кровожадной твари.

Наган, да и почти любой другой револьвер, как известно, с одного выстрела редко когда останавливает нехорошего человека, особенно если он пьяный или находится под веществами. Это в кино кого-то шпагой проткнули и он тут же скончался. Пьяный головорез, размахивая топором имеет все шансы добежать до тебя, даже нашпигованный пулями. А тут не человек, а зверь весом в тонну. Тут и охотничье ружье не каждое подойдет.

Но оружие в моих руках было совсем другого уровня. Пуля, пробив толстенную кожу, ударила зверя так, что он свалился на бок. Кровь потекла ручьем. Еще живой, он поднялся и зашипел, выискивая взглядом врага, но тут прозвучали еще два моих выстрела. Одна из пуль угодила варану в голову и все было кончено. Он упал и перестал шевелиться.

— Хорошее оружие у Виктора, — кивнул Савелий. — Перезаряжай пушку. Чую я, лишней она не будет.

И тут раздался вой. Откуда — непонятно. Мне показалось, что выло все пространство вокруг.

— А вот и гости, — произнес Савелий, в предвкушении потерев ладони. Железные нервы у человека.

Вой прекратился так же внезапно, как и возник. После него наступила тишина, даже ветер будто перестал шелестеть.

А потом у входа в нашу расщелину показался ОН.

Не узнать его было невозможно.

Волк. Саблезубый. Клыки высовывались из пасти. И рост у него побольше, чем у носорога. Намного больше. Шерсть черная, отливающая сединой.