Кланы Сибирской Империи

Глава 15

Я вернулся в порт. Для начала, по-хорошему, надо вникнуть в тему походов в «зоны», то есть найти так называемых «сталкеров», и, вероятнее всего, стать одним из них. Если все сложится, работа предстоит опасная, но деваться некуда.

На берегу с удочкой сидел мальчик лет тринадцати. Я удивился — что можно поймать в порту? Но, подойдя ближе, удивился еще больше. Паренек на свое удилище-хворостинку уже наловил десяток рыбин, каждая из которых весила по несколько килограмм — как он их только вытащил. Самая большая была вообще чуть ли не в половину его роста. И с зубами! М-да, купаться здесь надо осторожно. И, если такое плавает у самого берега, то колоссальные гарпуны на китобойных судах такими быть и должны.

— Клюет? — я решил выведать у мальчика информацию не спеша.

Он пожал плечами.

— Так себе… Мелочёвка. Вчера брало хорошо. Хотя я чуть сам не попался. Стая трески откуда-то издалека к нам заплыла, и среди них мутанты оказались. Тащил одну рыбину, тащил, а она — рраз! — из воды как выпрыгнет на берег, и на меня поползла, зашипела. Насилу я ее копьем заколол.

Я присмотрелся внимательнее и увидел, что у воды лежит рогатина, с которой можно ходить на медведя, кузнечный молот и топор. Это что, набор рыбака?

— Дядя, ты какой-то странный, — паренек заметил мой удивленный взгляд. — Кто сейчас ходит на рыбалку без рогатины! Страшнее рыбы зверя нет. Но и она не всегда помогает. Частенько надо топором еще, а если кровавая семга попадется, то у нее на голове панцирь, его топором не расколешь, приходится молотом. Был у нас сосед дядя Ваня, здоровенный мужик, одним ударом семгу глушил, та несколько минут в себя приходила. Жаль, пропал месяц назад.

Мальчик грустно вздохнул.

— Ушел на лодке рыбачить, только его и видели. Наверное, акула вместе с лодкой заглотила — видели тут косяк огромных акул, с линкора по ним даже залп дали, чтоб борта не погрызли, а то случалось такое, или кальмар щупальцем прихватил. Но жена говорит, что сны приходят, будто он на дальних островах с водными девами забавляется — утащили они его туда, а он и доволен. Ревнует его! Хотя чего ревновать, водные девы — страшные, хорошеньких из них одна из десяти. У остальных губы, будто их пчелы покусали. Дядя, ты взрослый, скажи, зачем бабам такие губы? Что ими можно делать?

— Даже не знаю, — я пожал плечами. — Я с этим не сталкивался. Но что-то можно наверняка. А подскажи, я только сегодня в город приехал, где найти «сталкеров»?

— Хочешь пойти в сталкеры? — с мальчик грустно посмотрел на меня. — Оно тебе надо? Сталкеры долго не живут. А когда кто-то из них погибает, его тело тоже сдают мастерам для изготовления чего-нибудь. Некоторые вещи, я слышал, без человечины не сделать. Особенно женские украшения. «Рассветные» их в Петербург отправляют, тамошним модницам.

— Так ведь отношения с Петербургом вроде не очень…

Мальчик наклонил голову.

— Ты уверен, что не вчера родился? Даже во время войны контрабанда шла, не останавливалась! Кому война, а кому — прибыль. Тут воюют, там торгуют. Во время войны в человеческой крови недостатка не было, бриллианты шикарными получались. Когда перемирие наступило, в модных салонах, что наших, что Петербургских, аж затосковали.

— А ты не боишься это рассказывать?

— Ты с какой тайги вышел? — снова удивился мальчик. — Об этом все знают! «Рассветные» никого не боятся, делают что хотят! Договорились с властью, что они в политику не лезут, ну и в их дела тоже никто не суется. Воевал с ними недавно адмирал наш, да ничего не вышло.

— Адмирал? — я сделал удивленное лицо.

— Да. Он малый не промах, сделал себе батальон из флотских отставников — бандиты еще те! — и решил прижать контрабандистов, чтобы самому заниматься темными делишками. Но звездюлей получил первостатейных.

Мальчик даже рассмеялся, видимо, не любил он адмирала.

— Он батальоном руководит неофициально — тот как бы охраной занимается, но все знают, кто хозяин на самом деле. Много с батальона людей погибло в той войне, хотя и контрабандисты тоже своих хоронили. А потом все вмешались, даже императорский чиновник приехал разбираться, что у нас тут происходит, и настал мир.

— Честно говоря, не верится, что контрабандисты такие сильные, — сказал я. — Десяток выстрелов с кораблей и от них мокрого места не останется.

— Останется, еще как останется. Их логово глубоко под землей, никакой снаряд не достанет. Главарь их, Альбинос, на землю никогда не выходит, оттуда руководит. И самое главное — он к себе привлек большими зарплатами лучших инженеров Империи, они ему такие изобретения делают, закачаешься! От самоходящих роботов и огнеметов настолько мощных, что металл прожигают, до маленьких подводных лодок, которые любой корабль взорвут. Выстрелишь в «рассветных» — сам взлетишь на воздух. Но сейчас никто ни с кем не воюет.

— А главарь их — Альбинос — он кто такой?

— Никто не знает как его зовут. А Альбинос — потому что он никогда не выходит на поверхность. Без солнца кожа его и побелела. Он давно здесь, я даже не знаю, сколько. А чего ты так много спрашиваешь, не шпион, случайно?

— Да какой шпион… — я махнул рукой, — хотел пройти на улицу «рассветных», вышли двое, сказали, нельзя. А я и не знал, что нельзя. Так забредешь, куда не надо, и застрелят. Обидно будет! Скажи мне, где в сталкеры можно записаться? Другой работы я для себя пока не вижу.

— Если уж так хочешь, или прямо, увидишь старый ангар, там группа под названием «Лучники» собирается. Это их место. «Лучники», наверное, самые сильные из сталкеров. Самые многочисленные — точно. Они к себе часто берут людей…, но смотри, новые для них — расходный материал. Они их не жалеют. Старых своих берегут, а тех, кто со стороны к ним записывается… Но это по слухам. Как на деле, не знаю. Ладно, пока! Мне надо рыбу ловить!

Он вернулся к своей удочке, а я пошел дальше по бережку. Где этот ангар?

Вот он. Совсем недалеко от моей новой квартиры. Старый, огромный, с проржавевшей крышей. Хранились тут когда-то грузы с кораблей, а теперь он никому стал не нужен, вот сталкеры и обосновали тут свое логово.

Точно, они, даже знак их нарисован на стене — натянутый лук на зеленом фоне.

Часовых вроде нет, так что можно заходить.

Зашел.

Темновато в ангаре, но кое-что разглядеть можно.

Человек пять стоят, гыгыкают, развлекаются тем, что ножи в деревянную мишень кидают. Рядом стол, на котором горит лампа, и огромный кожаный диван, что он тут делает, непонятно, в виде трофея, что ли, принесли.

На диване — какой-то мужик лет сорока, здоровый, седой. Борода — как у лесоруба. Увидел он меня, вскочил, приблизился.

— Ты кто такой?

— Александр мое имя. Первый день в городе, хочу записаться в сталкеры.

— Похвально, — ответил дядя, и оглядел меня с некоторым сомнением.

— Парень ты, похоже, крепкий, но на охотника не похож. И вообще больно прилично выглядишь.

— Так я и не охотник! А одежа у меня со старых времен. Сейчас денег нет, вот я и решил в сталкеры податься.

— Жаль. Стрелять немного умеешь?

— Не особо, — ответил я. — Хотя ружье в руках держал.

Стрелять у меня получалось, раньше даже на охоту захаживал, но это было давно. И на охоте я делал то, что говорили опытные товарищи. Не профессионал, короче. О том, что я умею колдовать, решил пока не распространяться. Не спрашивают, ну и не говорю.

— Хорошо, пригодишься и так. Тебя не полиция прислала? Хотя какая разница, мы закон не нарушаем, лицензия у нас на походы в «зону» имеется. У тебя есть деньги?

— Есть… — удивленно ответил я. — А что?

— Сейчас дадим тебе ружье, постреляешь, и мы посмотрим, умеешь ли ты вообще на курок нажимать. А патроны денег стоят, у нас не бесплатный тир, мы тебя знать не знаем. Настреляешься, а потом мы тебя не увидим. Ну уж нет.

Я заплатил ему (совсем недорого), и прошел вглубь ангара. Металлическая стена, ведущая в море, напоминала сито из-за того, что в нее вылетели тысячи пуль.

Мне дали охотничью двустволку серьезного, почти слоновьего калибра. Оружие мощное, но дешевое — приклад обработан кое-как, металл явно подгонялся грубым напильником. Оружейник — лысый, покрытый шрамами невысокий тип — показал мне нарисованный на стене небольшой круг.

— Туды стреляй, — сказал он.

Расстояние было метров пятьдесят, я бабахнул и попал. Грохот в закрытом помещении пошел жуткий, но никого из присутствующих это не смутило. Люди, видать привычные.

Я выстрелил из второго ствола и тоже попал. Приклад больно стукнул меня в плечо, но я не подал вида — надо же как-то зарабатывать уважение!

Через полчаса я расстрелял двадцать патронов. Точнее, девятнадцать — с одним вышла осечка. Попал все под одобрительное кивание оружейника. Нормально, мол.

Потом я вернулся к мужику, с которым разговаривал в самом начале. Он записал меня в толстую амбарную книгу.

— Завтра в четыре утра чтоб был здесь. Выезжаем мы всегда рано, потому что надо успеть вернуться засветло, ночью в зоне погибель. Не явишься — больше сюда не приходи. Ясно?

Конечно, сказал я, попрощался и отправился бродить по городу — времени-то еще полдня до заката. Зайдя в магазин, купил себе походную одежду — показывать свои сверхдорогие защитные шмотки я пока не хотел.

Подумав, приобрел еще парочку ножей — один большой, тяжелый, с лезвием под тридцать сантиметров, и второй поменьше. Без ножей сталкеры точно никуда не ходят. Пригодятся наверняка. Ну и, войдя во вкус, сумку-вещмешок, спички и что там еще полагается иметь в наборе для выживания.

…Проснулся я в три часа ночи, благо в квартире были часы-будильник. Солнце показываться еще не думало, а я уже спускался по лестнице с вещмешком за спиной.

На месте оказалось, что я, хоть и рано вышел, пришел последним.

У ангара стоял грузовик, а около него в ночной темноте виднелось больше десятка фигур разного роста. Самым крупным был наш главный — главарь «лучников» Прохор. Дядька под два метра длинной и в плечах почти столько же. Здоровый тип, короче.

Его заместитель Антип, тоже не мелкий, едва доставал ему до плеча. Еще с нами должен поехать пожилой Игнат, человек редкой профессии (таксидермист), и девять других — пять таких же, как я, новичков и четыре опытных сталкера. Еще один новичок, как выяснилось, не явился, предположительно запил. Может, это спасло ему жизнь, подумал я.

Главный построил нас в шеренгу.

— Сейчас едем к «зоне», — прорычал он. — Делать что-то только по команде — моей или Антипа, а если нас нет — кого-то из этих четверых!

Оказалось, что вся речь обращена только к новичкам.

— Кто ослушается — пусть пеняет на себя! Зона — место не опасное, а смертельно опасное! Никаких рассуждений, что сказали, то и делаем! Поступил приказ снять штаны и бегать по кругу — снимать штаны и вперед! Думать, зачем это, будете завтра! Если выживите, конечно.

Выпятив подбородок, Прохор оглядел нас испепеляющим взглядом.

— Помимо адских существ в зоне полно других неприятностей. Земля может стать болотом, в которое провалишься с головой, камни могут ожить и откусить ногу, а легкий ветерок превратится в черный вихрь, который поднимет тебя в воздух, а потом бросит вниз с высосанными внутренностями. Поэтому от группы не отходить!

Затем нам раздали оружие — мне досталась вчерашняя двустволка и к ней сорок патронов. Примерно такие же ружья получили и остальные. Старые члены банды были вооружены и получше нас — помимо винтовок в кобурах у них лежали крупнокалиберные револьверы.

Мы залезли в грузовик. Начальник и заместитель — в кабину, остальные — в открытый кузов, и мы поехали по ночным колдобинам города Мурманска, сопровождаемые взглядами редких прохожих и совсем редких полицейских. Под ногами в кузове лежали мешки с длинными веревками и крючьями. Интересно, зачем они.

Через полчаса автомобиль миновал окраины. Дальше началась дорога совсем разбитая, на которой машина подскакивала в воздух каждые сто метров. Вдоль дороги шла степь, потом ее сменил лес, затем началась снова степь и меловые холмы.

Машина проехала мимо двух заброшенных деревушек, один в один с теми, что стояли у железной дороги. Ни человека, ни огонька. Половина домой в одной была когда-то сожжена. В кузове все сидели молча, не проронив ни слова.

Затем солнце поднялось над горизонтом, мир посветлел и настроение немного улучшилось.

Ближе к шести утра машина остановилась и Прохор скомандовал вылезать.

Остановились мы очень интересно — около жестяного знака с надписью «Стой! Дальше начинается ЗОНА!» И клыкастый череп ниже черной краской.

Дорога тут действительно заканчивалась. Автомобили — я так понимаю сталкеровские — доезжали именно до этого места, потому что дальше дорога заросла травой и стала почти не видна. Нам, судя по всему туда и надо. Впереди холмы — где пологие, где с обвалившимися склонами.

А еще я понял, как узнать, где начинается зона, безо всяких предупреждающих знаков.

Небо над в ней в черных тучах. Дождя нет, но небеса темные, будто в ожидании тропического ливня. Тучи кружатся в жутком хороводе, кое-где высоко поблескивают молнии, но грома почти не слышно.

Прохор опять нас построил, но после этого сказал лишь «сейчас пойдем». На груди у него теперь висел здоровенный бинокль.

Дальше говорил Антип.

— Ружья у всех заряжены? — спросил он, и, когда мы утвердительно закивали, продолжил:

— Сегодня идем недалеко. Через два холма — местность, называемая сгоревшей пустошью. Вчера там объявились гиены, или не знаю, как их называть, здоровенные зубастые твари размером с лошадь. Наша задача — настрелять их десяток, снять шкуры и быстренько свалить. Крючьями будем вытаскивать туши с этой самой сгоревшей пустоши, потому что на ней лучше надолго не оставаться. Всем все понятно?

Вопросов не было, и мы пошли.

Впереди главный с биноклем, Антип — замыкающий, перед ним — дедушка таксидермист с кожаным позвякивающим баулом, в котором лежали инструменты для снятия шкур, а между ними — все остальные с ружьями, веревками и напряженными взглядами.

До холмов мы добрались без приключений. Идти пришлось мимо здоровенной кучи земли, наподобие тех, которые оставляют кроты, но эта выросла на поверхности метра на три с половиной. Я тихонько спросил, что это, и один из опытных сталкеров ответил, что такие здесь кроты, но тут они, к счастью, давно не появляются.

Вид с вершины был жуткий. Впереди, почти сразу за склоном, на несколько километров вперед располагалась черная выжженная земля.

Ни травинки, ни деревца. Только длинные трещины, из которых иногда на метр-другой вырывались языки пламени. Погорят с полминуты — и пропадают, затем появляясь в другом месте.

А на земле лежали создания, за шкурами которых мы и пришли.

Они и впрямь напоминали гиен, только огромных. Пасти чуть ли не как у крокодилов. Твари не спеша бродили по черной пустыне, совершенно не опасаясь огненных струй. Поначалу было непонятно, что этим «гиенам» тут надо, пока из расщелины не выскочил серый кабанчик.

Убежать ему удалось недалеко, гиены мигом сбросили с себя сонливость и догнали его за секунды. Наелись они им явно не очень, мелковат он для их туш, но таких обитателей здесь явно в избытке.

Гиен около нашего холма я насчитал тридцать пять штук.

— Стреляем по команде, — сказал Прохор.

И мы начали палить по гиенам. От одной пули они не падали, только от нескольких. Я думал, что они бросятся на нас, но твари, потеряв половину стаи, побежали в противоположную от холма сторону.

Стрельба прекратилась. Мы перезарядили ружья и стали ждать, что будет дальше.