Ключ к вечности. Книга 2. За мостом. Отсев

Глава 21. Фрейм

Глава 21. Фрейм

– Закат,– задумчиво проронил Фрейм.

– Закат,– согласился я. Солнце проложило красивую, хотя и тревожную, багряную дорожку по почти успокоившимся волнам.

– Па-бах,– вдалеке приглушенно взорвался возле ратуши фейерверк, распускаясь огненным цветком в небе. Гоблин не шелохнулся.

– Исаак не у тебя учился рыбачить?– озвучил первое, что пришло в голову.

– Я обычно не запоминаю имен искателей,– отозвался собеседник. И добавил, будто пробуя звуки на вкус,– Ант-рей.

– Фрейм, давай не будем ходить вокруг и около. Тем более, времени у меня, судя по всему, осталось немного.

– Осталось немного,– рефреном протянул ученый.

Багровый шар солнца вдалеке уже окунул краешек в волны. Словно невидимый исполин макнул печенье в чай. Или великий бог Ра увозил от нас огненную сферу за горизонт в своей лодке с низким бортом.

– Так о чем ты хотел поговорить со мной?

– Просто... поговорить.

– Точно не об этом?– я вытянул вперед руку. Рукав робы задрался, открывая корпус пип-боя.

Глаза Фрейма остановились. Совсем, как у моих соотечественников, когда те рассматривали видимый только ими интерфейс. На лице моего инопланетного знакомого отразилась внутренняя борьба.

– Это же гоблинская работа. Не так ли, Фрейм?

– Гремлинская,– поправил собеседник.

– В чем разница?

– Народ Феннатарра это гремлины.

– То есть ты,– гремлин? А гоблины? Та самая вторая цивилизация?

– Нет. Гоблины,– это выродившаяся ветвь гремлинов. Извращенная и исковерканная Рионой ветвь. Смотри,– он задрал рукав, демонстрируя уже замеченную мной то ли шерсть, то ли плесень. Сразу же вспомнилась такая же поросль на мордах существ, устроивших засаду в жучиной пещере.

– Что это?

– Признак перерождения. Еще несколько циклов и оно станет необратимым. Тех, кого еще можно назвать по праву гремлинами или «прежними» осталось мало. До обидного мало. И без... лекарства... мы обречены. Мы слишком увлеклись изменением собственной природы. А Риона охотно потакала нашим экспериментам и амбициям.

Я почувствовал, как сознание разделяется на два параллельных потока. Одна часть, эмоциональная, очарованная происходящим моментом, искренне сочувствовала одинокому гремлину. Другая, рациональная, азартно потирала ладошки, предвкушая получение уникального сценарного квеста.

– То есть, тебе знаком прибор?

– Естественно.

– И причина нашей встречи в нем?

– Причина в надежде. А, может быть, и в судьбе.

– Надежде на что?

– На то, что это ТОТ САМЫЙ наруч.

Хватит загадок и иносказаний. Я включил режим воспроизведения. Фрейм окаменел, жадно следя за сменяющими картинами.

– Это он,– потрясенно выдохнул торговец.

– Твоя надежда?

– Не только моя. Хотя и моя тоже. Жаль, что координаты не полные,– глаза гремлина возбужденно забегали, выдавая интенсивную работу мысли.

– Они полные,– я кратко изложил предысторию.

– Я в тебе не ошибся, Искатель,– представитель «прежних» явно решился на что-то.

– Но у меня нет карты с градуировкой...

– Считай, что уже есть!– оборвал он меня на полуслове. Из широкого рукава на миг показалась четырехпалая лапа и мимолетно, словно невзначай, коснулась наруча. Я мог бы поклясться, что успел различить на одном из пальцев копию наперстка Алисы! Вот это поворот!

– Коготь тоже наследие гремлинов?

– Вне сомнения!

– А это?– я протянул Фрейму камушек, прихваченный из чаши возле храма Совершенства.

– Это... это...,– гремлин замялся, подыскивая слова. И, пожалуй, впервые, я видел отражение смущения на его лице. Будто его застали за чем-то неподобающим или даже стыдным.

– Фрейм?

– Это Карта грибниц.

– Грибниц?

– Если ты обратил внимание на колонны храма и заметил лианы...

– Да-да, с бусинами ягод.

– Не ягод,– дальнейшие слова гремлин произносил нехотя, с усилием,– это защитные оболочки. Оболочки, предотвращающие онтогенез грибницы.

– То есть развитие растения в полноценный организм?

– Да. Так задумано. Для сдерживания.

– Сдерживания чего?

– Процессов эволюционного симбиоза.

– Эволюционного? Но ведь эволюция... это хорошо, да?

– Не всегда,– отвел глаза Фрейм. И спрятал руку в рукав.– Особенно, если эволюция проходит вне гомогенного ареала обитания. Последствия процессов произвольного скрещивания и взаимопроникновения свойств становятся мало предсказуемыми.

Кажется, я понял параллель. Не эти ли эксперименты над генетической природой превратили расу «прежних» в кровожадных и примитивных троглодитов? И, думается, старина Фрейм каким-то боком причастен к процессу...

– Ты можешь добавить мне ее в наруч?

Ученый глубоко вздохнул:

– Хорошо. Но только в качестве мест, которых следует избегать!

Он вновь использовал заостренный наперсток, обежав когтем рисунок на камне, приложил тот к пип-бою. Аппарат сдавленно пискнул. И поглотил голыш.

Ученый еще поколдовал над девайсом.

– Теперь, когда доберешься до лифта, прибор сам подскажет порядок действий.

– Покажешь, как вызвать карту?

Фрейм указал на нужную пиктограмму. Попрактиковавшись с минуту я перенял общий алгоритм управления. Хм-м... Не сложнее, чем со смартфоном, однако! Отметок оказалось не менее двух десятков. И одна особенная, пульсировала значком пентаграммы. Та самая, первоначальная, обозначающая лифт.

– Фрейм, куда я перенесусь, воспользовавшись координатами?

– В чертог Гьякурани.

– Это имя? Название места?

– И то. И другое. Ни то, ни другое.

– Говоришь загадками.

– Как бы тебе объяснить. В твоей культуре это Чаша Грааля. Или, может быть, дворец небожителей. Сфера Будды.

– Ладно. Пусть так. Но что я должен обнаружить в этом... святилище?

– Лекарство.

– Лекарство? Для тебя?

– И для меня тоже. Для всех. Панацею.

– Как оно выглядит? Сосуд? Сундук? Контейнер? Может быть цистерна? Или лабораторная пробирка?

– Нет, нет и нет! Я точно не знаю. Ответ в саркофаге древних.

– В саркофаге? Мне что, нужно будет взять его из рук мумии?

– Только в плохом варианте. В очень плохом,– насупился собеседник. И, совершенно неожиданно, попросил:– Покажи вторую руку.

Я выпростал из одежды предплечье, непривычно обделенное компасом.

Взгляд Фрейма сфокусировался на татуировке взлетающей птицы.

– Освободитель,– прошептал он едва слышно.– Все-таки не только лишь надежда. Судьба.

– На записи похожая тату у копьеносца, не так ли?

– Верно. И не похожая. Точно такая же.

– Но... что все это значит?

– Значит, что все не просто так происходит на Рионе. Предыдущее связано с последующим. Вам до перемещения в этот слой достаются обрывки знаний предыдущих исследователей. Кусочки их опыта. Частички, составляющие при должном усердии и осознании цельную картину.

– То есть нам достаются фрагменты пазла?

– Удачное сравнение. Но у нас, действительно, осталось мало времени. Я бы хотел снабдить тебя лучшей экипировкой. Тебя и твою группу. Но, увы, при возвращении все, что излишне, не пройдет фильтр Гарр-Оута.

– Жаль!

– Но я могу укомплектовать твой толеранг.

– Укомплектовать?

– Да. Такой предмет точно пропустит Система. И даже не пометит его ни как раритетный, ни как редкий.

– Почему?

– Видишь ли... Риона списала нас,– не сдержал горечи в голосе Фрейм,– Списала как шлак. Как мусор. Как отработанный материал. Наши технологии. Наши находки. Наши проекты, чаяния, мечты. И наши ошибки. Ваша цивилизация не так давно попала в сферу влияния планеты.

Я согласно кинул, жадно впитывая информацию.

– Всего лишь несколько веков...

– Веков??? – я едва не подпрыгнул над досками настила от прозвучавших слов.– Как… веков?

– Все происходит постепенно,– пояснил гремлин, извлекая из-под покрывала солидную связку каменных колец.– В начале на равнинах Рионы появились единичные экземпляры вашей расы. Иногда они оставались здесь. Порой возвращались назад, неся весть о ином, сказочном мире соотечественникам. Наверное, им мало кто верил...

«Вот уж точно. Зато для них охотно разжигала костры инквизиция. А позже стали принимать и народившиеся психиатрические клиники, мало отличавшиеся поначалу от пыточных подвалов».

– Риона это воронка. Вращаясь, она растет. И захватывает все больше и больше насельников.

– С какой целью?

– Я не смог прийти к однозначным выводам. Лишь к вероятным предположениям.

– Поделишься?

– Скорее всего Риона проявляет себя в полной мере перед расами, стоящими на пороге фатального кризиса. На грани самоуничтожения. Остальные ей... неинтересны. Попробовав здоровую культуру «на зуб», оценив ее представителей, планета закрывает им доступ. Предоставляет самим себе.

– Значит, это либо экзамен... Либо попытка спасения.

– А еще может быть подготовка к очистке биосферы для заселения новой расой. Более перспективной.

– … или просто Риона собирает материал для курсовой работы на тему «изучение утырков в пределах Млечного Пути».

– Возможно,– не стал спорить Фрейм.– Но вернемся к экипировке. Первая ступень толеранга...

– Первая ступень? Есть и другие?

– Не перебивай!– слегка поморщился гремлин.

– Извини.

– Итак, первая гармоничная ступень толеранга,– это пять колец пэм. Кольца должны принадлежать пяти разным стихиям. И выстраиваться, избегая непосредственного контакта антагонистов. Воду нельзя размещать рядом с огнем. А металл рядом с воздухом. Земля же сочетается со всеми. Запомнил?

– Да.

– Обычно свойства толеранга корректируются именно положением кольца стихии «земля». В обозначениях, я вижу, ты уже разобрался.

– А знаки рун?

– С рунами сложнее. Особенно со старшими рунами. Графические изображения двадцати четырех младших рун есть проекции граней кристалла универсума на фиксированную горизонтальную плоскость. В то время как в старших...

– Стоп, стоп, стоп, Фрейм. Я понимаю, что в теории ты как рыба в воде. Но мне эти термины ничего не говорят.

– Абсолютно ничего?

– Абсолютно.

Гремлин глубоко вздохнул.

– Различие цивилизационных менталитетов. Вашему сознанию вполне доступна сфера этих знаний. Хотя и не без ограничений, но все же. Только вы относитесь к нему... как к шутке. В лучшем случае, как к забавному парадоксу. Не более.

– Окей. Что за «кристалл универсума»? Волшебная хрень из посоха сильно могучего мага-кудесника?

– Твой ум защищается сейчас,– не принял шутливого тона зеленокожий ученый.– Он норовит вернуться к тому, что уже знает. А все прочее ниспровергнуть и разрушить неверием и осмеянием. В кристалле нет ничего мистического. Или почти ничего. Во всяком случае, геометрии в нем на порядок больше, чем прочего.

– Это трехмерная фигура?

– В точку! Трехмерная фигура, транслирующая сквозь себя констракты четырехмерного мира.

– Через руны?– я немного опешил от неожиданно заложенного виража мысли.

– Руны,– символы для ума. И ключ для осознанного действия.

– Подожди. У меня пока не укладывается это все в голове.

– Собственно, пока что и не должно,– усмехнулся лектор.

– Тогда зачем же...

– На будущее задел.

– Хм-м. Ну, а хоть что внешне напоминает этот чудо-кристалл? Или это эзотерическая тайна?

– Никакой тайны нет. Представь куб.

– Сделано.

– Приклей мысленно к двум противоположным плоскостям куба основания пирамид, точно совпадающие с квадратными гранями.

– И все?

– Да. Это малая модель универсума.

– Есть другие?

– Есть. Но тебе уже скоро возвращаться. А я еще не подобрал для тебя набор колец.

Впрочем, Фрейм управлялся с толерангом и кольцами с той же сноровкой и скоростью, с которыми к выпуску из учебки солдат разбирает и собирает автомат Калашникова.

– Смотри. Воздух. Коснись меня.

Я вытянул руку. Фрейм приподнял кончик толеранга. Мое запястье отклонилось, ведомое невидимой воронкой атмосферного конуса. Я попробовал снова. И снова. Каждый раз едва заметное движение запястья гремлина уводило траекторию руки в сторону. Вроде бы незначительно и не оказывая сопротивления. Но коснуться его я так и не смог.

– Вода. Схвати руку.

Наши запястья соприкоснулись. Совершив маневр, я попытался поймать в захват предплечье Фрейма. Но движения его приобрели такую пластичность, что каждый раз я терпел фиаско, натыкаясь при том на аккуратно обозначаемый укол.

– Металл. Согни мою руку.

Как ни пыжился, я не смог справиться с конечностью гремлина.

– Огонь. Тут атака. И придется тебе потерпеть, чтобы прочувствовать.

Демонстратор, едва коснувшись, оставил росчерк на моем предплечье. И нервы внутри моментально воспламенились, взорвавшись болью. Будь у меня в руках оружие, не думаю, что смог бы удержать его. Боль утихла лишь через полминуты, угасая, как потухающие головешки костра.

– Земля. Сама по себе нейтральна. Но в сборке объединит для тебя три стихии.

– Почему три, а не четыре?

– Пока что три,– твой предел контроля.– Итак, воздух, вода, металл. Бей!

Я несильно ткнул кулаком в грудь гремлина. Воздушный конус увел вектор атаки мимо цели. Руку по локоть охватил лед. Холод пополз выше, под одежду, сковывая движение, замедляя реакцию. Лезвие толеранга блеснуло отточенной кромкой.

– Здорово.

– Настоящие модификации начинаются со второго уровня.

– А всего уровней?

– Четыре. Но четвертый для избранных. На втором можно использовать три кольца поверх пяти. На третьем,– еще одно.

– А на четвертом тогда что и как?

– Я не знаю,– честно признался Фрейм.

– Бааммм!

В воздухе поплыл гул от удара колокола.

– Время вышло?

– Да. Сигнал трехминутной готовности. У меня для тебя есть еще одна вещь. Пожалуйста, не потеряй.

Гремлин протянул мне шар на подставке, по размеру и общей структуре весьма напоминающий сувенир, неизменно пользующийся спросом в рождественские праздники. Встряхиваешь прозрачную сферу. Там начинают кружиться снежинки. Будто метельные вихри в миниатюре. Зрелище завораживает.

Внутри сферы Фрейма снежинок не было. Там сидел маленький гремлин, закутанный то ли в монашеское одеяние, то ли в подобие того же покрывала, что спасало нас от студеного ветра с моря. Сферу окружали четыре кольца. Каждое разбито на двенадцать секторов. И обозначено руной. Кажется, ближняя к центру копировала очертания наполовину сбитого знака над входом в храм Совершенства.

– Бааммм!

– Удачи тебе, путешественник. И помни, я буду ждать. И надеяться. Как и весь мой народ. Пусть Риона и не признает нас больше. Но мы все еще живы!

– Бааммм!

Радужный тоннель Переноса втянул меня, словно тайфун соломинку. И, ошеломив, лишил ориентиров во времени и пространстве.

– Ч-ч-ч-пооок!– тело выбросило в привычную трехмерность.

Я открыл глаза. И тут же ностальгически-мечтательная улыбка оказалась сметена с лица порывом самой настоящей паники. Все кругом было не в порядке. Очень, очень, очень не в порядке! В охренительном головоломном хаосе все пребывало, вот что!

Во-первых, очнулся я не в палатке. И не возле нее. Не наблюдалось рядом ни привычного уже брезентового полога, ни моих спутников. Во-вторых, обстановка. Утоптанная трава. Запах гари, непривычно назойливо забивающий обоняние. Поломанные стволы молодых березок подле. В-третьих, общее чувство гнетущей нарастающей тревоги. И тишина. Ни гомона птичек, ни шелеста ветра. Лишь вдалеке, если прислушаться, плеск волн.

Одно радует. На мне полный комплект атрибутов. Пистолет, очки, компас. Сумка с формой из Гарр-Оута. Подарки Фрейма поверх нее. Игрушка и толеранг. Так, пистолет в правую, нож в левую. И осторожно, как кошка, вперед. Осторожность иссякла на опушке рощи. На одной из сосновых веток обнаружился обрывок ткани. Черт, это же шарф Розы, с которым она покинула рынок Дилмара! Да что тут произошло за время моего отсутствия!? От неловкого движения под каблуком ботинка громко хрустнула сухая ветка. Я замер, прислушиваясь. «Может, обойдется и меня не заметят?»– мелькнула малодушная мысль. Нет, не обошлось. Ветки кустарника поодаль колыхнулись, обозначая движение. Зверь, монстр или человек?

Я вытянул правую руку вперед, пристраивая ее на предплечье левой. Тут же ловя себя на ассоциации, что неосознанно копирую классическую манеру спецназовца из компьютерного три «д» шутера. Нож для короткой атаки, огнестрел,– для поражения врага на дистанции.

Когда различил фигуру, отделившуюся от кустарника, противоречивые эмоции захлестнули меня. Да так, что даже не смог опустить оружие. Глаза и руки, будто имея собственную волю, зафиксировали в прицеле голову гостьи.

– Андрей!

– Кора!?

С острия альпенштока в опущенной руке девушки тягуче сорвалась тяжелая алая капля.

P.S. Для любознательных, здесь и в доп. материалах.

Кристалл "малого универсума"

Он в левом нижнем углу, если что :)

Остальное требует вдумчивого вникания и либо хорошего пространственного воображения... либо знакомства с основами начертательной геометрии в рамках 1 курса ВУЗА

Ну а это проекции рун:

Я не автор схем.

Картинки не мешают вообще при чтении? ))