Книга III: Симфония теней

Глава 13

Моя жестокая вендетта всколыхнула не только весь криминальный мир, но и светскую публику. Правда, ноги мы в ту ночь унесли исключительно благодаря моей «Мантии», поскольку на поимку дерзкого наглеца в маске поднялось необычайно много народу. Сначала на шум пришла городская стража. Потом подтянулся Пятый Орден. Затем аристократы, коротавшие ночь в заведении Ворона, разнесли весть о том, что им довелось пережить. И тогда к поискам присоединилось еще полтора десятка возмущенных знатных родов со своими личными гвардиями.

Переполох грянул такой, что через седмицу о заварушке в «Под подолом Фортуны» уже судачили в столице Патриархии. Не остался в стороне и сам Блоговестивый Леоран гран Блейсин, чтоб его дизентерия прохватила. Он решительно потребовал разыскать и покарать Маэстро, отрядив на сие мероприятие кого-то из своих приближенных ищеек.

В общем, мне на некоторое время пришлось залечь на дно. Даже Орвандел с Эрмином свернули всякую подпольную деятельность, оставив за себя лишь нескольких малозначимых посредников. Продажа Ясности застопорилась окончательно. Однако я за это не переживал. Экспроприированных в качестве компенсации денег Ворона должно хватить минимум на пару месяцев. А потом, как уляжется суматоха, и можно будет возвращаться к работе.

Однако моя кровавая акция не сделала Маэстро персоной нон грата в теневом мире Клесдена. Уже на следующее утро по каналам Орвандела стали поступать осторожные запросы от криминальных воротил. Всем страсть как хочется узнать о причинах столь суровой разборки. Посему я дал помощнику поручение не скупиться на ведение рекламно-информационной кампании. И примерно на третий день по городским тавернам уже зазвучали шепотки, объясняющие мотивы Маэстро и пересказывающие историю в нужном мне свете. А заодно и нахваливали мою Ясность. Мол, из-за плохого товара так отчаянно резать глотки никто не стал бы. А раз за него целого авторитета закололи, будто свинью крестьянскую, то это должно быть нечто совсем уж невообразимое!

Без ложной скромности могу добавить, что мои Безликие тоже произвели сильное впечатление на свидетелей. Их описывали как суровых и безжалостных милитариев, которые не только творят магию со скоростью вздоха, но и владеют десятками невиданных заклинаний. Разумеется, гости заведения многое приукрасили, чтобы не выглядеть в глазах слушателей трусами. А я лишь воспользовался ситуацией и стал эти слухи раздувать еще активней. Оттого народная молва нередко добавляла к названию моего небольшого братства слово «демоны». И этот всеобщий страх перед неизведанной силой меня полностью устраивал.

Собственно, в моей жизни настал период относительного затишья. Новости о разгроме альвэ еще не докатились в Клесден из Медеса. Либо же дошли, но в виде слухов, которым трудно верить. Потому семейство гран Мисхейв сохраняло молчание. Пришлось напомнить о себе туманным и лаконичным посланием, в котором я сообщал, что сдержал слово. Но ответа пока еще не получил. Видимо, экселенсу Адилину требовалось время, чтобы гарантированно удостовериться.

В семье у меня всё тоже было стабильно. Велайд отбыл в армию и с той поры не присылал вестей. Наверное, боялся, что я кинусь читать его письма. Хотя, здесь он не ошибался. Я не простофиля Ризант, и плести интриги за своей спиной больше не позволю никому. Илисия томилась под домашним арестом, больше полугода не видя белого света. Я даже её не навещал, оставив содержание мачехи целиком на охрану и прислугу. Однако условия создал максимально невыносимые. Ну, по меркам аристократии, конечно. У нее не было доступа ни к каким удобствам и благам. Ни излюбленной косметики, ни ароматных масел, ни духов, ни даже нормального отхожего места. Справлять нужду вдове приходилось в обычное ведро, которое меняли каждое утро. А для купания ей раз в седмицу притаскивали бадью едва теплой воды, где она после помывки еще и одежду свою стирала. Кормили её пусть и не объедками, но и не той пищей, к которой она привыкла. Обычный рацион простолюдина из хлеба, каши и воды. И если первые несколько дней дамочка протестовала, не притрагиваясь к скромному пайку, то к исходу третьих суток уже перебесилась и исправно съедала всё, что ей приносили.

Развлечения Илисии я тоже ограничил по максимуму. Даже разговаривать с ней запретил. И мой наказ слуги исполняли строго. А чтоб наверняка, навесил на Лиаса контроль по соблюдению режима. Единственное, что я оставил мачехе, так это дневник, набор пишущих принадлежностей и пучок дешевых свечей. Пусть исповедуется бумаге о своих проступках. А я уж потом придумаю, что с этой гадюкой делать. К сожалению, взять и просто прикончить её я не мог. Высокородные не поймут такого отношения к родственнице. Особенно, семейство нор Лайде, из которого и происходила Илисия. Они и так слали весьма нервные письма, интересуясь, почему не получают ответов.

С сестрой Ризанта, к сожалению, встретиться вновь не удалось. Я направил курьера с небольшими подарками для всей её новой семьи. Но ответ пришел мне такой, мол де: «Веда, сопровождаема благородным супругом, отправилась резидировать в дальнюю усадьбу, дабы там в уединении и окружении умиротворяющей тишины продолжить свои настойчивые попытки даровать миру долгожданного наследника». Однако сваты любезно приглашали меня познакомиться вживую. Да вот только на кой хрен они мне нужны без сестрицы-то?

В общем, истосковавшись по простой человеческой ласке (не считать же таковой полузвериные ухаживания Насшафы?) я стал частенько сбегать в царство Гесперии. Там меня никто не трогал. Ни Лиас со своими нескончаемыми допросами по магической теории, ни абиссалийка, выпрашивающая моего внимания, ни слуги, ни гости, ни помощники. Здесь меня встречали абсолютная безмятежность и покой. Даже тревога по потерянной способности творить чары не дёргала душу. Хотя нет, вру. Конечно же, меня это снедало. Просто не так сильно, что уже само по себе хорошо.

Вот и сейчас мы валялись с первородным духом на мягком мшистом ковре под сенью раскидистого дерева. А над нашими лицами светлячки исполняли свои замысловатые танцы. На моих коленях покоилась колимба, и я неспешно дергал её серебряные язычки, наигрывая минорную и тоскливую мелодию.

— Александр, что у тебя случилось? Вот уже который день ты приходишь с кровоточащей раной в сердце, — обеспокоено подалась ко мне дриада.

— Да так… ничего особенного, — попробовал отмазаться я.

— Ты лжешь, — нахмурились зеленоватые бровки хозяйки лесов. — Я же чувствую.

— Эх, вот ничего от тебя не утаишь, — грустно хмыкнул я, откладывая инструмент и наблюдая за тем, как постепенно затухают в воздухе разноцветные звездочки-светлячки.

— Может, поделишься со мной? — предложила она.

— Боюсь, что я даже не знаю, как описать произошедшее со мной…

— Ты выглядишь как человек, который себя за что-то винит и укоряет, — со знанием дела определила Гесперия. — Но ты можешь без страха рассказать всё мне и не опасаться неодобрения. Я дух, и мыслю совершенно иначе.

— Поэтому ты и не поймешь, что меня гложет, — отказался я сугубо из врожденного упрямства.

— Или помогу взглянуть на твою беду со стороны, — не отступилась нимфа. — Не волнуйся, я никому не открою твоих тайн. Говори смело.

Покосившись на гладкое лицо собеседницы я беспомощно вздохнул и сдался.

— Мне кажется, что я представляю угрозу для всех, кто меня окружает. Многое, к чему я прикасаюсь, обращается в прах. Взять хотя бы моих сослуживцев из Сарьенского полка. А однажды мне захотелось отблагодарить девицу, пришедшую на помощь в трудный час. Но вскоре её зарезали из-за того золота, что я ей вручил. Потом я отправился с тайной миссией в Абиссалию, где моему отряду мало кто мог серьезно угрожать. Но вместо спокойного путешествия мы поссорились с Азарханом, духом пустошей, и он чуть нас всех не прикончил. Мое знакомство с одной кьерркой окончилось для неё вечным изгнанием. Собираясь вышибить алавийские войска с территории соседнего королевства, я попутно вырезал целый город. Грубо говоря, истребил тысячи соплеменников, имея благие намерения. Если посмотреть на семью Ризанта, то у них тоже всё пошло кувырком с моим появлением. Отец умер. Мачеха в заточении. Брат отправился на войну. Только сестра, надеюсь, успела вовремя сбежать в супружний дом от всех напастей…

— Но это ведь не всё, что тревожит тебя? — проницательно подметила дриада.

— Да… есть еще кое-что.

Я недолго помялся, размышляя, стоит ли вообще такое озвучивать. Но в конце концов решился:

— Я потерял способность колдовать.

Глаза Гесперии удивленно распахнулись, и она отстранилась немного дальше, внимательно разглядывая моё лицо. Вероятно, решила, что я вру. Но вскоре она по-матерински нежно обняла меня и прижала к себе. А я и не сопротивлялся. Просто лежал и вдыхал травянисто-цветочный аромат её тела.

— Я чувствую противоречия, которые терзают тебя, Александр, — прошептала нимфа, перебирая мои волосы. — Ты удивительный человек, открытый одновременно и для света, и для тьмы. В этом вы очень похожи с Ризантом. Только сейчас ты совершаешь много вещей, которые противоречат твоим убеждениям и толкают тебя в тень. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Мне кажется, что да… — так же тихо отозвался я.

— Какая-то маленькая, но очень значимая частичка твоей души не хочет растворяться во мраке. Она рвется к солнцу, а ты её душишь. Твоя внутренняя гармония разрушена, и это приносит тебе страдания. Может, именно в этом корень твоих бед?

Признаться, логика в словах духа была. Её умозаключения заставили меня задуматься. Со дня возвращения из Абиссалии я не только проштудировал все доступные материалы по магической теории, но и разослал письма всем известным наставникам Патриархии. От вымышленного имени, разумеется, а не от семьи Адамастро. Во избежание разного рода слухов. Однако нигде не сыскал даже маленькой зацепочки. Как ни крути, но людские знания о чародействе крайне ограничены. Возможно, трактаты темноликих операриев могли бы направить меня. Но проще достать звезду с неба, чем хотя бы увидеть вдалеке корешок таких философских трудов. Да и алавийского я не знаю, раз уж на то пошло…

— Ты полагаешь, виной всему ментальный конфликт, разгоревшийся во мне? — несколько упростил я версию Гесперии.

— Почему бы и нет? Вы, люди, странные существа и часто склонны к саморазрушению. Просто перестань делать то, что тебе претит. Поставь во главу угла себя, и тогда твои терзания облегчатся.

— Не могу. Я сдуру заключил сделку с тем, кого невозможно обмануть.

— И что будет за её нарушение? — участливо поинтересовалась нимфа.

— В том и дело, что не знаю, — печально усмехнулся я. — Может смерть, а может чего и похуже. Как-то не хочется проверять.

— Ты никогда мне не говорил, по чьей воле тебя занесло в наш мир, Александр. Но может за всеми бедами, что окружают тебя, стоит именно это существо? Если оно достаточно могущественно, чтобы вселить душу в чужое тело, то ему вполне по силам наказывать тебя за неверные решения.

— Вот же тварь ты, Эрис Ваар… — выдохнул я сквозь стиснутые зубы.

Свою реплику я произнес на русском. На языке прошлой жизни. Поэтому дриада её понять не смогла. Но интонации уловила точно. Уж не знаю, права ли в своих предположениях Гесперия, но звучит весьма реалистично. Вполне в духе бога обмана, я бы сказал.

Хозяйка леса привлекла меня к себе, убаюкивая в своих нежных объятьях. Она не любила, когда я злился. А потому всякий раз старалась успокоить. Иногда, правда, обращалась дух со мной словно с новорожденным дитя. Но, Многоокий бы меня раздавил, это действительно работало. Складки на лбу разглаживались, а дыхание выравнивалось. Спустя пару минут таких укачиваний даже легкая сонливость появлялась…

— Спасибо тебе, Гесперия… — пробормотал я, закрывая глаза. — С тобой так хорошо, что мне и уходить не хочется.

— Ты можешь быть здесь столько, сколько нужно, Александр, — ласково улыбнулась мне нимфа.

— Не возражаешь, если я немного вздремну? — состроил я щенячьи глазки.

— Нисколько. Мне нравится смотреть, как ты спишь, — зеленоватая ладошка погладила мой лоб. — Отдыхай, Александр. Тем скорее зарастут твои душевные раны.

И я, лежа на коленях у первородного духа, отрубился будто младенец. Не так часто мне в этом мире выдаются минутки безмятежности. И я хочу взять от них всё.

— Что это ты делаешь? — строго воззрился я на одного из Безликих.

— Взываю к промежуточной ступени «Адай», экселенс! — браво отчитался один из новичков, хотя на лбу его тотчас же выступила испарина. Стало быть, моё недовольство он уловил.

— Если ты вольёшь энергию, то этот уродливый конструкт расплавится прямо перед твоим лицом! — продолжил я разнос. — Ты что, не чувствуешь свои линии?

— Я… кхм, прошу прощения, господин, — смущенно потупил взор милитарий.

— Лиас, почему ты не наставляешь новопосвященных братьев на путь истинный⁈ — рассерженно рявкнул я в другой конец просторного подвала, переоборудованного под класс для магических практик.

— Я уже полсотни раз им всё объяснил! — ворчливо отозвался экс-Вердар. — Но они словно дворняги, выросшие в клетках! Я открываю им дверь, а им боязно выйти из-за своих решеток!

— Понятно, зови сюда второго своего товарища, — вернулся я к новичку. — Я так понимаю, у вас одинаковая проблема?

Озарённый смущенно потупился и едва заметно кивнул.

Когда передо мной вытянулись в струнку два милитария, я вперил в них требовательный взгляд. Совсем недавно они, защищая Ворона, подняли перстни против меня и Безликих демонов, но я сохранил им жизнь. И вот несколько седмиц назад они разыскали меня через связных Орвандела. Сначала вроде разговор шел только о возвращении колец, которые я у них конфисковал. Но потом оба признались в желании примкнуть к моему братству. Причем, стремление их было так велико, что они ничуть не смутились от требования принести клятву над камнем крови.

Вот такая она, сила слухов! Теперь в моем подчинении было уже не семь чародеев, а девять! Правда, у новичков обнаружились некоторые проблемы с дисциплиной. Поскольку они, в отличие от остальных милитариев, опыта военной службы не имели. Но ничего, я их быстро научу Родину любить!

— Значит так, уясните раз и навсегда: чего-то не знать — это не стыдно, — изрек я, чеканя каждое слово. — Стыдно тратить моё время, упорствуя в навязанных вам когда-то заблуждениях. Ваши звания магистров всего лишь условность. В сравнении с моими ребятами вы не дотягиваете даже до послушников. Всё, что от вас требуется — слушать, подчиняться и учиться. И если какие-то элементы у вас не получаются, то нужно просто их оттачивать. Долго. Муторно. Изнурительно. Но ничего не выйдет, если вы будете игнорировать наставления ваших старших братьев. Понятно?

— Да, экселенс…

— Разумеется, господин…

— А теперь объясните мне, в чем ваша проблема? — потребовал я.

— Дело в том, что я не могу призвать ту ступень, о которой говорит брат Лиас, — признался один из милитариев. — Ведь она должна диссонировать с истинным слогом, идущим перед ним.

Его товарищ лишь покивал, подтверждая, что у него ровно те же самые опасения.

— Выходит, вы оба испугались диссонанса? — хмыкнул я.

— Конечно, экселенс, это же крайне опасно! Мы не ингениумы, и не сумеем предвосхитить каскадный распад…

— Вздор! — эмоционально взмахнул я рукой. — Идите сюда, и я покажу вам глубину ваших заблуждений!

Я подвел новичков к металлофону, стоящему у стены, и надел на пальцы специальные напёрстки. Да, вот таким нехитрым способом я практически воссоздал механику игры на фортепиано. Педалей, конечно, не хватало. Но да это я уже привередничаю. Настанет время, и я спроектирую полноценную челесту! Вот придумаю только подходящую конструкцию молоточков, и как их увязать с клавишами. Ну а пока обходимся тем, что есть.

— Слушайте, гармоничны ли эти два звука?

Мои пальцы стукнули по пластинкам, порождая тоненький звон. Я сыграл чистую квинту, которую в моем прошлом мире обычно характеризовали как призывную и торжественную. С этого интервала нередко начинаются гимны, марши и прочие знаменательные произведения. Полагаю, такой пример даже далекие от музыки люди поймут.

Магистры заторможено кивнули, не переставая коситься друг на друга.

— Хорошо. На всякий случай поясню — это называется консонанс. Запомнили. А что скажете теперь? — напёрстки выбили на металлофоне малую секунду, которая звучала откровенно немелодично и несогласованно.

— Неприятно, — поморщился первый.

— Точно… внушает какое-то беспокойство даже, — поддакнул ему товарищ.

— Именно. Это и есть тот самый диссонанс. Но запомните пластинки, которые я затронул. Сейчас, я потревожу их снова, только добавлю к ним еще одну… — я сыграл трезвучие и развернулся к подопечным. — Ну? Можете ли вы теперь сказать, что аккорд звучал остро и раздражающе?

— Нет, экселенс, на сей раз он весьма приятен слуху, — признали озарённые.

Как-то незаметно вокруг нас столпились и остальные братья. Они делали вид, что заняты тренировками, а сами активно грели уши. И хоть им эта премудрость магической теории была давно уже знакома, они никогда не упускали шанса послушать меня. Как поведал мне по секрету нор Эльдихсен, Лиас, может, и был невероятно талантливым чародеем. Но наставник из него вышел ниже среднего. Поэтому Безликие всегда стремились испить мудрости именно из моих рук напрямую, а не через экс-Вердара.

— Но как так получилось, что две пластинки звучат диссонантно, а три — сливаются воедино в слуховом сознании? — озадачил я новичков.

Милитарии вновь беспомощно поглядели друг на друга, и не смогли ответить.

— А всё потому, что я этот диссонанс разрешил! — воздел я палец с напёрстком к потолку. — То же самое и в плетениях. «Неблагозвучный» конструкт превращается в «благозвучный», если подобрать к нему правильное продолжение. И в заклинании диссонанс точно так же преобразуется в консонанс, как я вам только что продемонстрировал.

На лицах новоприбывших братьев отразилось такое ошеломление, словно они познали самое величайшее откровение вселенной. Я буквально услышал треск полотна картины мира, которую им рисовали старые наставники на своих занятиях.

— Вижу, кое-что вы всё же усвоили, — не удержался я от легкой усмешки. — Ну а теперь возвращайтесь к своим попыткам. Если что, обращайтесь к…

Договорить я не успел, поскольку меня прервал громкий стук со стороны выхода. Слуги сюда соваться без особого дозволения не решались, поэтому мне пришлось самому отправляться к двери.

— В чем дело⁈ Я же велел не беспокоить меня! — высунулся я наружу, не скрывая раздражения.

— Экселенс, не серчайте, не по собственной воле тревожу! — поднялись на меня испуганные глаза прислужника. — Но там… там люди пожаловали. Справляются о вас.

— Что еще за люди? — нахмурился я.

— Дык эти, Пятый Орден же…

От такой новости у меня кровь отлила от лица. Дьявол… где же я прокололся, что ищейки патриарха так скоро разнюхали о моих темных делишках? Но как, если все, кому ведомо альтер эго Ризанта нор Адамастро, скрывающееся под маской Маэстро, принесли клятву⁈ Но да смысл теперь голову ломать? Надо прорываться! Вряд ли орденцы ожидают столь яростного отпора, который мы с Безликими демонами можем им дать. Обидно, конечно, что многие мои усилия пойдут прахом. Но даже после такого провала я начну новую главу своей жизни не с пустыми руками…

— Братья, готовьтесь к схватке! — объявил я, нарушив затянувшееся молчание. — Пятый Орден пришел за нами. Сейчас я пойду наверх. А вы пока прячьте лица. В бой вступите по моему сигналу. Живых за спиной не оставлять. Всё ясно?

— Да, экселенс! — со злой решимостью в глазах ответили Безликие.

Что ж, вот и посмотрим, чего мы сто́им! И на сей раз я даже не буду просить у богов помощи. Справимся сами. Своими силами…