Книга III: Симфония теней

Глава 2

За Насшафой и караваном её тварей мы ходили по пятам около седмицы. Ночная тьма мешала моим спутникам, но не мне. Тем более что благодаря связке двух плетений, изобретенных мной, мы всегда знали, где находится Висант нор Палви. Следовательно, и его похитительница тоже. Бесполезный, в общем-то, конструкт «Паразит» испускал совершенно безвредную энергетическую пульсацию. А заклинание «Компас» её улавливало по неповторимой частоте и указывало направление. В теории, такой нехитрый симбиоз чар мог работать на расстоянии до нескольких сотен или даже тысяч километров. Пока кривизна поверхности планеты позволяет им «видеть» друг друга. Однако же проверять на практике свои предположения не хотелось. Ведь это риск потерять не только наживку, но и клюнувшую на неё рыбку. Поэтому мы держались вне зоны видимости альбиноски и её уродливых спутников.

Дважды абиссалийка забредала в покинутые и разрушенные поселения в поисках пленников. Но уходила, не солоно хлебавши. Люди в эти места возвращаться не желали. Зато, судя по следам на земле, Насшафа отыскала чьи-то могилы, содержимое которых беззастенчиво перегрузила на своих иштассов. Но на этом, пожалуй, всё. Не очень богатая добыча — престарелый покалеченный милитарий и горстка давнишней дохлятины. Отец улья вряд ли будет доволен своей дочерью.

Для кьерров в этой части света, насколько я видел, в целом наступали трудные времена. Пришедшие в Медес алавийцы границы с Абиссалией стерегли на совесть, отчего белые дьяволы стали испытывать острую нехватку сырья для своих нужд. Нет, ночью они, конечно, подобно тараканам всё так же прокрадывались между аванпостов и крепостей. Бесчинствовали в селениях и деревнях, похищая скот, крестьян и разоряя кладбища. Однако теперь всё чаще они натыкались на засады, организованные Рожденными для битв и Девами войны. И даже если ночью им удавалось уйти с добычей, то преследователи нагоняли тварей при свете дня, когда те наиболее беззащитны.

На севере в этом обстановка оставалась куда благоприятней для глубинного народца. Там людские государства уступали драгоценные метры земель, постепенно отодвигая границы. Однако отсюда путь до тех широт был очень неблизкий. Да и не уверен, что остальные ульи обрадуются появлению в своих угодьях конкурентов. Об альбиносах известно критически мало. Однако моё мнение таково, что они не сильно отличаются от людей, когда речь заходит о дележке ресурсов. Поэтому вряд ли обитатели Абиссалии рискнут сунуться к соплеменникам.

Вот на горизонте забрезжил рассвет. Крохотные фигурки вдалеке засуетились, выискивая укрытия. Насшафа споро попрятала в трещинах и норах своих чудищ, после чего и сама залегла где-то неподалёку. Я не спускал с неё глаз до тех пор, покуда небесное светило не взошло на высоту двух пальцев над далеким краем земли. И удостоверившись, что под такой солнцепёк красноглазая дочь пустошей не рискнет выбраться из своего временного убежища, вернулся к своим последователям. Правда, обнаружил одного только Лиаса.

— Ну как? — ровно поинтересовался он.

— Все нормально. Можем передохнуть до темноты, — ответил я. — А где остальные?

— Лагерь обустраивают, — лаконично бросил милитрий. — Идём, я покажу.

Озарённый провел меня по бугристому взгорку, который, кажется, когда-то был вековым лесом. А сразу за ним моему взору предстали развалины отнюдь не маленькой постройки. Если прикидывать по расстоянию до ближайших заселенных мест, то с этих земель человечество ушло еще в прошлом или вовсе позапрошлом веке. Интересно, что это? Остатки каменной крепости? Да нет. Маловаты. Наверное, всё же чей-то дворец…

Войдя внутрь покрытых пылью и пропахших тленом помещений, я коротко поприветствовал свой отряд. Усевшись рядом с малозаметным магическим огнём, я принял от спутников закопченный котелок и приступил к трапезе. Рацион у нас был нехитрый, но полноценный. Крупа, сало, высушенное до состояния камня мясо и зерно, которое мы вручную перетирали в муку. Иными словами, в миллион раз лучше, чем вонючая плоть шаксатора, которой я давился, сбегая из проклятых пустошей. Из этого всегда можно было приготовить сытную и вкусную похлёбку.

— Риз, как там Висант? Ты его видел? — оторвал меня от ужина нор Эльдихсен.

— А в чем дело, экселенс? Жалеете его после всех совершенных им преступлений? — немного резковато отозвался я.

— Мне кажется, никто не заслуживает такой участи… — потупил взгляд Нест.

Лиас нарочито громко фыркнул, заставив аристократа нахмуриться. Он явно поддерживал моё решение наказать нор Палви именно таким образом. Но остальные двое магистров, похоже, колебались, частично соглашаясь с рефлексиями господина Эльдихсена. И-эх! Кажется, придется мне немного надавить на жалость. Симпатии людей должны оставаться на моей стороне. Это важно. В идеале мне предстоит сделать из них преданных последователей, готовых по моему приказу прыгнуть на собственный меч. Но ни черта у меня не получится, если они будут сомневаться в своем лидере и наставнике.

— А я, экселенс, заслуживал? — зазвенел мой голос от сдерживаемой скорби.

Мне, конечно, не хотелось разыгрывать тут спектакль. Но прошлое неожиданно больно царапнуло мою душу. А серебряный браслет эльдмистра Сарьенского полка каким-то потусторонним холодом обжег запястье.

— Нет, Риз. Разумеется, нет! — открестился магистр. — Висант поступил как распоследний подлец, тут я не спорю. Но ведь изначально он мог и не подозревать, куда тебя посылает…

— Он всё знал, экселенс, поверьте. Я долго собирал застарелые слухи в Клесдене. Рекрутёрам было известно, что кавалерийский полк, который они формируют, будет принесен в жертву. Туда умышленно записывали исключительно опальных офицеров, вроде Кирея Вердара, и молодых дворян из не самых именитых родов. Всё ради того, чтобы избежать шумихи.

— Но…

— Скажу больше, — повысил я тон, дабы пресечь любые возражения, — нор Палви сам прозрачно о том намекал в письмах моей мачехе. Так что бросьте выгораживать этого мерзавца, Нест.

— Пожалуй, ты прав, Ризант… — вздохнул милитарий.

Аристократ сдался, однако, насколько я видел по взглядам спутников, перетянуть их на свою сторону в этом вопросе у меня не получилось. Нехорошо… это только наш первый поход, а они уже сомневаются во мне. Нет-нет, надо вести борьбу за их умы. Иначе мне это вылезет в будущем боком. Клятва клятвой, но колебания снижают нашу боеспособность.

— Господа, вы ведь прекрасно понимаете, что мне хватит таланта, чтобы в магической дуэли от Висанта не осталось даже праха? — прямо осведомился я, отставляя в сторону котелок с пищей.

— Разумеется, нор Адамастро! — ответил за всех экс-Вердар. — Я думаю, что ты самый способный озарённый на всём белом свете! Мне еще не доводилось видеть оперария, который создавал бы свои собственные конструкты словно бывалый ингениум!

— В таком случае, вы должны понимать — смерть Палви для меня мало что значит. Я мог убить его в любой день, подкараулив по пути из цитадели. И мне не понадобилась бы даже верёвка.

Примерно половина спутников на этом моменте тихо хмыкнули. Им понравилось ставить ловушки на подлого дворянина.

— Но я проявил великодушие и оставил ему жизнь.

— Смерть в данном случае выглядит более милосердно, — упрямо возразил Нест.

— Разве? — наигранно вскинул я брови. — Позвольте с вами не согласиться, экселенс. Покуда человек дышит, у него есть шанс склонить чашу весов судьбы на свою сторону. У покойника такой привилегии уже нет. Или, по-вашему, мне тоже следовало сдаться и наложить на себя руки?

— Кха… нет, Ризант, я вовсе не это имел в виду! — смутился нор Эльдихсен. — Ты совершил настоящий подвиг, и я не посмею его умалять. Но у Висанта нет даже кольца…

— Оно ему и не поможет, — категорично рубанул я ладонью воздух. — Кьерры прекрасно знают, кто такие милитарии. Они убьют любого пленника сразу, как только найдут его. Так что Палви нынче находится в тех же самых условиях, в которые попал и я. Да, я мог колдовать без перстня. Но какой в этом толк, ежели я знал всего одно простейшее плетение? Да и то вполне могло убить меня самого в тесноте подземных тоннелей…

Нест примолк, раздумывая над своими новыми аргументами. Ну а я принялся дальше продавливать свою точку зрения, обращаясь сразу ко всем.

— Поймите, господа, не жаждой мести я движим, но тягой к справедливости. Я уже прошел по этому пути сам, и знаю, что он посилен. По крайней мере, я взваливаю на Висанта ту ношу, тяжесть которой мне знакома лучше, чем любому из вас! Если высшие силы решат, что нор Палви достоин спасения, то так тому и быть. Ну а пока нам следует сосредоточиться на текущем задании. Ежели что, то предлагаю считать, будто ваш бывший товарищ отдал свою жизнь во имя искупления свершенных грехов. Пал ради спасения человечества от нашествия нелюди. Это хотя бы немного прольет белой краски на его запятнанную честь!

Янтарные глаза Ризанта грозно сверкнули, обводя каждого из магистров. И никто из них не решился мне возражать. Только Нест негромко пробормотал:

— Ты настоящий сын своего отца, Риз…

Хотя я и не понял, к чему это было сказано, однако же, во взглядах моих соратников потух огонёк сомнений. Они явно пришли к выводу, что не имеют морального права меня осуждать. Пусть Висант и их бывший сослуживец из Корпуса Вечной Звезды, но и я ведь не чужой человек, а отпрыск Пепла.

Посчитав, что ничего сегодня красноречием больше не добьюсь, я быстро доел и решил укладываться на сон. Здесь, в старых руинах, дырявой крыши всё еще хватало для создания тени. А прохлада, идущая от облезлых стен, способствовала скорейшему погружению в приятную дремоту. Последнее, что я увидел, закрывая веки, это выгравированный символ на колонне. Наполовину стертый временем, но всё еще узнаваемый. Ба! Да это же знак Кларисии, богини плодородия и великой заступницы. Похоже, мы случайно набрели на её заброшенный храм. Да уж, любит жизнь иронию…

Мне показалось, что прошло меньше минуты, а моё плечо уже кто-то затормошил. И я вскочил, формируя боевое плетение раньше, чем продрал глаза.

— Эй, эй, Риз, тише, это я! — взволнованно залепетал нарушитель моего спокойствия.

— Нест? Ты чего? Еще ведь светло! — недовольно пробормотал я.

— Да-да, я понимаю, но… кхм… тут такая проблема… Я дежурил и захотел сходить до ветру. Не в храме же это делать, да простят меня боги. Вот только…

— Что «только?» — поторопил я собеседника.

— Выход исчез! — зашептал нор Эльдихсен, выпучивая глаза. — Куда бы я не шел, везде одни глухие стены!

Первым моим порывом было поинтересоваться, не сошел ли магистр с ума от утомления. Но что-то в его голосе заставило меня ему безоговорочно поверить. Я окинул остальных спящих милитариев завистливым взглядом и с протяжным кряхтением поднялся на ноги.

Истинность слов Неста подтвердилась сразу же. Я попытался выйти на свет, но вместо дверного проема наткнулся на темный сплошной тупик. Но даже не это мне показалось самым странным. Больше всего меня поразил воздух… он изменился. Стал каким-то слишком затхлым и неподвижным. Нечто подобное я подмечал только когда выходил из царства Гесперии. Только в её вотчине наоборот дышалось полной грудью…

— Ох, проклятье… — прошептал я, озарённый внезапной догадкой.

— Вот-вот, Риз! Я тоже обескуражен! — поддакнул нор Эльдихсен, совершенно неверно интерпретировав мой возглас.

— Поднимай всех, Нест, — распорядился я. — Будем выбираться…

Не совсем понимая, что я имел в виду, аристократ воздержался от дальнейших расспросов и кинулся будить остальных милитариев. Те, как и положено опытным солдатам, проснулись быстро и без ворчания. Не то что я. Но мне простительно, я-то в армии недолго пробыл.

— Экселенсы, мы в дерьме! — без экивоков объявил я. — Ничего не спрашивайте, ибо я сам пока еще имею лишь смутные подозрения насчет происходящего. Будьте готовы к любому развитию событий и ничему не удивляйтесь.

От такого «жизнеутверждающего» напутствия чародеи подобрались и посмурнели. Они рефлекторно поправили перстни на пальцах и протерли об плащи грани драгоценных камней.

Ну, с богом! А лучше с богами…

— Эй, хозяин! Покажись! — заорал я в потолок.

Тишина. Никто не отозвался. Только мои люди посмотрели на меня, как на умалишенного. Эх, парни, да я и сам буду рад, если ошибусь. Но что-то мне интуиция подсказывает совсем иное…

— Мы тебе не враги! — продолжал я надрываться в пустоту. — Но если будешь упорствовать, снесем тут стены и всё равно уйдем!

И снова ничего. Ну ладно, хочешь проверить насколько я решительно настроен? Держи…

Над моими пальцами одно за другим стали загораться магические проекции. Модифицированные чары, которыми Лиас когда-то сломал ворота поместья Адамастро, в моих руках обрели вторую жизнь. При правильном использовании ими можно было камень превращать в пыль, а металл в ржавую труху. Хотя и я не имел полной уверенности, что они в данной ситуации помогут.

Когда я уже решился расшвырять плетения, под сводами заброшенного храма вдруг пронесся невесть откуда взявшийся ветер. Поднялась пыль, а в углу, неподалеку от разрушенного алтаря, заплясал песчаный смерч. Небольшой, примерно метра три в высоту. Мы со спутниками прикипели взглядами к нему, готовясь к схватке. У одних магистров над кольцами засияли конструкты защитных заклинаний. У других — боевых. Что бы нас тут не ждало, но встречу мы ему приготовим горячую…

Но вот миниатюрный торнадо с шорохом опал. И пред нашими взорами очутилось весьма причудливое создание — лысый четырехрукий гуманоид, покрытый толстым слоем засохшей грязи. Хотя, возможно, это была его кожа…

— Я приветствую тебя, первородный дух! — проговорил я, исполнив уважительный поклон. — Извини за мои угрозы. Я не знал, как еще тебя призвать.

Создание ухмыльнулось своим непропорционально огромным ртом и издало звук, похожий на смешок.

— Ты думаешь, смертный, мне есть дело до каких-то развалин? — выдал грязевой человек. — Я — сердце пустоши. Мне совершенно неважно, что вы сотворите с этим сараем.

— Зачем ты так говоришь? — мягко укорил я духа. — Это ведь дом богини Кларисии.

— Ха, в таком случае, богине следовало бы получше следить за ним! — развеселилось существо. — Для меня нет разницы, когда всё это обратится в прах. Сотней лет раньше, сотней позже…

Милитарии слушали наш странный диалог затаив дыхание. Уж не ведаю, что больше ввергало их в смятение. То ли сам факт появления мифического создания. То ли то, что я с ним вполне спокойно разговаривал. Надеюсь, им хватит выдержки не пальнуть в повелителя пустошей чем-нибудь…

— Почему ты держишь нас, первородный дух? — в лоб спросил я. — Разве мы чем-то навредили твоим угодьям?

— Если бы вы мне насолили, смертный, то ваши сушеные трупы уже б глодали муравьи, — осклабился своей внушительной пастью собеседник. — Я пришел взглянуть на вас по иной причине.

— Так назови её, — ровно предложил я.

— Ты.

— И чем же я заинтересовал… прости, не знаю твоего имени…

— Можешь называть меня Азархан, — существо уперло четыре кулака в свои шершавые бока и подошло ко мне в упор.

Я не дрогнул и встретил приближение духа с высоко поднятой головой и прямым взглядом. Хотя желание наколдовать что-нибудь поубойней во мне было очень велико.

— Ты смердишь лесом, человек. И мне это не нравится. Лес — мой враг. Мы воюем с тех самых пор, как на небе зажглись первые звёзды. Это тварь Гесперия? Она послала тебя⁈

— Я пришел по своей воле и не имею никаких злых намерений в отношении тебя, Азархан. Меня никто не посылал. Клянусь, что мы вскоре уйдем, как покончим с делами.

— Как будто бы не врешь… но почему-то мне не хочется тебе верить, — с сомнением потер подбородок дух двумя из четырёх ладоней.

— А о чем тебе волноваться? — пошел я в наступление. — Ты хозяин пустошей. Как вообще мы можем навредить твоему дому? При всем желании, мы не взрастим здесь рощу и не прольем море.

— Разумеется нет. Но и вдыхать исходящий от тебя растительный смрад я тоже не желаю, — выставил на всеобщее обозрение полсотни устрашающих зубов Азархан. — Но я готов проявить милосердие. Если ты желаешь спасти своих спутников, то тебе придется принести в жертву себя. Твоя кровь станет моей платой. Зато остальные уйдут спокойно.

Я взялся продумывать контраргументы на это «великодушное» предложение. Но дух, как оказалось, всё уже решил сам. Внезапно его толстые руки устремились ко мне, намереваясь заключить в смертельные объятия. С учетом того, что каждый палец у этих граблей был толщиной с запястье худосочного Ризанта, то уверен, переломал бы он меня с легкостью. Однако же и я не зевал. Я проворно отскочил назад, попутно бросая в физиономию Азархана сразу два разрушающих плетения.

Когда проваливается дипломатия, начинают говорить клинки и магия! К счастью, у нас есть и то, и другое.