Книга Песен

Мы съехали с Макдугал в середине зимы

Моя подруга из Тольятти, я сам из Костромы

Мы бы дожили до лета, а там секир-башка

Но в кокаине было восемь к трем зубного порошка

Пришлось нам двигать через люк

При свете косяка

Она решила ехать в Мекку. Я сказал — Пока

Не помню, как это случилось, чей ветер дул мне в рот

Я шел по следу Кастанеды — попал в торговый флот

Где все матросы носят юбки, у юнги нож во рту

И тут мы встали под погрузку в Улан-Баторском порту

Я сразу кинулся в дацан — хочу уйти в ритрит

А мне навстречу Лагерфельд,

Гляжу — а мы на Оксфорд-стрит

Со мной наш боцман Паша, вот, кто держит фасон

На нем пиджак от Ямамото и штаны Ком Де Гарсон

И тут вбегает эта женщина с картины Моне

Кричит — у нас четыре третьих быстро едем все ко мне

У них нет денег на такси, пришлось продать пальто

Клянусь, такого в Костроме еще не видел никто

Вначале было весело, потом спустился сплин,

Когда мы слизывали слизь у этих ящериц со спин

В квартире не было прохода от языческих святынь

Я перевел все песни Цоя с урду на латынь

Когда я допил все, что было у них меж оконных рам

Я сел на первый сабвэй в Тируванантапурам

И вот мы мчимся по пустыне поезд блеет и скрипит,

И нас везет по тусклым звездам старый блюзмен-транвестит

Кругом творится черте что — то дальше, то вблизи

То ли пляски сталеваров, то ли женский бой в грязи

Когда со мной случился двадцать пятый нервный срыв

Я бросил ноги в Катманду через Большой Барьерный Риф

И вот я семь недель не брился, восемь суток ел грибы

Я стал похож на человека героической судьбы

Шаманы с докторами спорят, как я мог остаться жив

Но я выучил суахили и сменил культурный миф

Когда в село войдут пришельцы, я их брошу в тюрьму

Нам русским за границей иностранцы ни к чему.

Я, я, я ушел в тонкий мир с головой

Мне снилось, что я умер, и мне снится, что я живой

Пошел в магазин, купил себе брошюру

Даже у моей козы есть гуру

Я, я, я ушел в тонкий мир с головой

Вышел на улицу — с аурами что-то не то

Я вышел на улицу — с аурами что-то не то

Я сижу в лотосе, но этого мало

Где, где, где, где моя Шамбала

Как мне жить, если с аурами что-то не то

Рам Лам Ям Мам Бам

Поцелуй меня в чакру

Человеческая жизнь имеет более одного аспекта.

В городе Таганроге есть два Звездных проспекта.

На одном — небеса зияющие

И до самого Волго-Дона

Возвышаются сияющие

Дворцы из шлакобетона.

И по нему каждую пятницу,

Как выйдут со смены из шахты,

Маршируют белозубые

Космонавты.

А на другом все дома в полтора этажа

И по истоптанной траве гуляет коза,

Год проходит и два проходит,

Веревка перетерлась, но коза не уходит;

Ей совершенно некуда идти,

Она смотрит в небеса и шепчет "Господи, прости!".

Духовные люди — особые люди.

Их сервируют в отдельной посуде.

У них другая длина волны

И даже хвост у них с другой стороны.

Если прийти к ним с насущным вопросом,

Они могут выкурить тебя с папиросом.

Ежели ты не прелюбодей,

Лучше не трогай духовных людей.

Мама, я не могу больше пить.

Мама, я не могу больше пить

Мама, вылей все, что стоит на столе —

Я не могу больше пить

На мне железный аркан

Я крещусь, когда я вижу стакан

Я не в силах поддерживать этот обман

Мама, я не могу больше пить

Патриоты скажут, что я дал слабину

Практически продал родную страну

Им легко, а я иду ко дну

Гляжу, как истончается нить.

Я не валял дурака

Тридцать пять лет от звонка до звонка

Но мне не вытравить из себя чужака

Мама, я не могу больше пить

Мама, я не могу больше пить

Мама, я не могу больше пить

Мама, позвони всем моим друзьям

Скажи — я не могу больше пить

Вот она — пропасть во ржи

Под босыми ногами ножи

Как достало жить не по лжи —

Я не могу больше пить

Скажи моим братьям, что теперь я большой

Скажи сестре, что я болен душой

Я мог бы быть обычным человеком

Но я упустил эту роль

Зашел в бесконечный лес

Гляжу вверх, но я не вижу небес

Скажи в церкви, что во всех дверях стоит бес —

Демон Алкоголь

Мама, я не могу больше пить

Мама, я не могу больше пить

Мама, вылей все, что стоит на столе —

Я не могу больше пить

На мне железный аркан

Я крещусь когда я вижу стакан

Я не в силах поддерживать этот обман

Мама, я не могу больше пить

Что-то не уснуть, а усну — все мне снится,

Что вот еще чуть-чуть; еще едва-едва;

А как проснусь — опять пью,

Как бы мне не спиться…

Voulez-vous coucher avec moi?

Вот в руке письмо, но вижу только буквы

И я не помню, как они собирались в слова

В полной пустоте круги на воде

Voulez-vous coucher avec moi?

А я, брат, боюсь — а ты, брат, не бойся

Принесло дождем — унесет по ветру

А если я умру — ты не беспокойся

Просто потерпи, станет легче к утру…

Ночью невтерпеж, да к утру станет ясно

А утро не соврет — оно всему голова

Что же я не знал, как она прекрасна…

Voulez-vous coucher avec moi?

Ну-ка мечи стаканы на стол,

Ну-ка мечи стаканы на стол;

Ну-ка мечи стаканы на стол

И прочую посуду.

Все говорят, что пить нельзя,

Все говорят, что пить нельзя;

Все говорят, что пить нельзя,

А я говорю, что буду.

Рано с утра, пока темно

Пока темно — пока темно

Рано с утра, пока темно

И мир еще в постели

Чтобы понять, куда идти

Чтобы понять, зачем идти

Без колебаний прими сто грамм

И ты достигнешь цели.

Ну-ка мечи стаканы на стол,

Ну-ка мечи стаканы на стол;

Ну-ка мечи стаканы на стол

И прочую посуду.

Все говорят, что пить нельзя,

Все говорят, что пить нельзя;

Все говорят, что пить нельзя,

А я говорю, что буду.

Я не хотел тянуть баржу

Поэтому я хожу-брожу

Если дойду до конца земли

Пойду бродить по морю

Если сломается аппарат

Стану пиратом и буду рад

Без колебаний пропью линкор

Но флот не опозорю

Ну-ка мечи стаканы на стол,

Ну-ка мечи стаканы на стол;

Ну-ка мечи стаканы на стол

И прочую посуду.

Все говорят, что пить нельзя,

Все говорят, что пить нельзя;

Все говорят, что пить нельзя,

А я говорю, что буду.

Я беспечный русский бродяга

Родом с берегов реки Волги

Я ел, что дают, и пил, что Бог пошлет

Под песни соловья и иволги

Я пил в Петебурге и я пил в Москве

Я пил в Костроме и в Рязани

Я пил Лагавулин и я пил Лафройг

Закусывал травой и грибами

Однажды в Вятке я был совсем худой

Но ближе к Барнаулу стал резвый

Худшее похмелье, что было у меня

Когда я восемь суток был трезвый

Я упал в Енисей, я выплыл из Невы

Хотя, может быть, это была Припять

Но я вышел элегантно сухой из воды

И немедленно нашел, с кем здесь выпить

Я один родился и один я умру

Но чтобы в мире не заблудиться

В каждом вагоне, что едет по земле

Работает одна проводница.

А так по жизни я анахорет

Молитвенен и беззаботен

Но в обычный день я спасаю двух-трех

А в праведную ночь до трех сотен

Я сидел и пил на Гластонбери Тор

Сам не заметил, как надрался

Помню, как меня меня искушал один бес

Ясно дело, я не поддался

А что наверху — то и внизу

А душа — она как печная тяга

Куда бы я ни шел, везде вокруг Эдем

Ведь я беспечный русский бродяга.

В детстве мне снился один и тот же сон:

Что я иду весел, небрит, пьян и влюблен,

И пою песни, распространяя вокруг себя

Свет и сладость.

Теперь друзья говорят, что эти песни не нужны,

Что они далеки от чаяний нашей страны;

И нужно петь про нефть.

Я устарел. Мне не понять эту радость.

Новости украшают наш быт

Пожары, катастрофы, еще один убит

И всенародная запись на курсы

Как учиться бодаться;

На каждой странице — Обнаженная Маха;

Я начинаю напоминать себе монаха —

Вокруг нет искушений, которым

Я хотел бы поддаться.

И я прошу — что было сил;

Я прошу, как никогда не просил,

Я прошу — Заварите мне девятисил — и еще:

Унесите отсюда голову Альфредо Гарсии;

Унесите отсюда голову Альфредо Гарсии;

Вы — несостоявшиеся мессии и

Население всей соборной России —

Воздержитесь от торговли

Головой Альфредо Гарсии;

Унесите отсюда

Голову Альфредо Гарсии.

Главная национальная особенность — понт;

Неприглядно, слякотно и вечный ремонт —

Говорят, с этим можно справиться,

Если взяться дружно;

Но мешает смятенье в неокрепших умах;

Засада в пригородах, медведь на холмах;

И женщины носят матросов на головах,

Значит — им это нужно;

Маразм на линии электропередач,

Всадник с чашей Грааля несется вскачь;

Но под копытами —

Пересеченная распиздяйством местность;

Даже хоры ангелов в этом краю

Звучат совсем не так, как в раю;

То ли нужно менять слуховой аппарат —

То ли менять окрестность.

И я прошу — что было сил;

Я прошу, как никогда не просил,

Я прошу — Заварите мне девятисил — и еще:

Унесите отсюда голову Альфредо Гарсии;

Унесите отсюда голову Альфредо Гарсии;

Вы — несостоявшиеся мессии и

Население всей соборной России —

Воздержитесь от торговли

Головой Альфредо Гарсии;

Унесите отсюда

Голову Альфредо Гарсии.

День в доме дождя

Лед и пастис

Если мы не уснем

Нам не спастись

А я пришел сюда сам

В дом тишины

И если ты спросишь меня

Я отвечу тебе на все

Словами луны.

День в доме дождя

Кап-капли в воде

Я знаю, что я видел тебя

Но никак не припомню — где

Но здесь так всегда

Здесь как во сне

Деревья знают секрет

А небо меняет цвета —

Оно на моей стороне.

Я искал тебя столько лет

Я знал, что найти нельзя

Но сегодня ты рядом со мной

В комнате полной цветов

В доме дождя.

Ум лезет во все.

Ум легче, чем дым.

Но он никогда не поймет —

Спим мы или не спим.

А я пришел сюда сам

И мне не уйти

Потому что именно здесь

Сходятся все пути

Здесь в доме дождя.

Мне снилось, что я ткачиха

Которая часто бывает мною во сне

Я долго не мог понять — то ли я снюсь ей

То ли это она снится мне

Да, я знаю, что об этом писали китайцы

Но теория суха, а древо жизни

Зеленеет в листах;

Придется проснуться и поехать в Иваново

Проверить, как реально обстоят там дела на местах.

Волга шумит волнами;

Редкая птица долетит до ее берегов

А на всех берегах черно от тех, кто

Ожидает, когда течение пронесет мимо

Тела их врагов.

И только полная луна оживляет

Чередование этих верхов и низин

Слава Богу, что она никогда не читала

Ни "Цветочков Франциска Ассизского",

Ни Дао Дэ Цзин.

В пустыне бредут верблюды

У каждого из них что-то свое на уме

Один знакомый тоже шел на Северный полюс

Оказался предпринимателем в Костроме

Так начинания, вознесшиеся мощно,

Сворачивают в сторону, теряют имя действия — какой срам

Я не вижу причины куда-то стремиться,

Если в итоге ты всегда оказываешься где-то не там

Я сижу на пустынной скале

Наблюдаю, как плывут облака

Сердце, как старый пепел

Глаза, как у полного дурака

Я ничего не начинаю, пускай все

Течет само по себе, как Волга-река

Под лестницей сидит холодная кошка

Пойду-ка спущусь выставлю ей молока

Кот зимы на мягких лапах

Тихо ходит меж сугробов

И безмолвный снежный сумрак

Прячет дым его хвоста.

Хорошо анахорету —

Виски с Гиннесом мешая,

Он плетется меж сугробов,

Тихо песенки поет.

Сегодня днем единственная тень

Это тень от облаков на траве.

Иду, как будто бы козырь в кармане

И еще полтора в рукаве;

Я напоен солнцем,

Я напоен луной.

Я чувствую, что ты где-то рядом

И я знаю, что дело за мной.

Мы бьемся, как мухи в стекло,

Мы попали в расколдованный круг;

Отчетливо пахнет плесенью.

Моя душа рвется на юг.

Сколько можно стоять в болоте,

Пугая друг друга волной?

Кто-то должен был спеть эту песню,

И, похоже, что дело за мной.

Дело за мной, дело за мной

Я был на Ибице и я был в Кремле

И я понял, что дело за мной.

Злоумышленники отключили наш мын

Теперь мы временно без;

Мы, конечно, вернем его, как только

Закончим писать SMS;

Ты в одном сантиметре,

Я с тем же успехом мог бы быть на луне

Похожая история была в Вавилоне,

Но на этот раз дело во мне.

А в аэропортах не успевают

Подкатывать трапы к бортам;

Все куда-то торопятся,

Не понимая, что они уже там;

Мы с ними одной крови,

Лицом к одной и той же стене,

Единственная разница между нами —

Я понял, что дело во мне.

Дело во мне, дело во мне

Я прыгал окунем, летал в облаках —

И я понял, что дело во мне.

Как правая нога

Следует за левой ногой

С тех пор, как я знаю тебя

Мне не нужен никто другой;

Говорят, тебя нет здесь,

Я слышал, что ты в стороне

Но если б я не смог достучаться до тебя,

Я бы думал, что дело во мне.

А те, кто говорят, что не знают тебя —

Только ты можешь их спасти.

Ты дала мне этот мир как игрушку,

Я верну тебе его в целости;

Нахожу тебя в нежности ветра,

В каждой набежавшей волне,

Я даже не думал, что такое возможно,

Я не думал, что дело во мне

А дело во мне

Дело во мне

Очнулся в цифрах ангельских крыл

Высоко над землей, где я так долго жил

Небесные созданья несли мою постель —

Ворон, птица Сирин и коростель

Земля лежала, как невеста,

С которой спьяну сняли венец

Прекрасна и чиста, но

В глазах особый скорбец.

На льду Бел-озера один на один

Сошлись наш Ангел Алкоголь

И их Демон Кокаин

Из Китеж-града шел на выручку клир

Внесли святой червонец и опять вышел мир

Мадонну Джекки Браун взял в жены наш Бог-Отец

Вначале было плохо,

Потом пришел обычный скорбец

Я спрашивал у матери, я мучил отца

Вопросом — как мне уйти от моего скорбеца

Потом меня прижал в углу херувим

Сказал — без скорбеца ты здесь не будешь своим

С тех пор я стал цыганом

Сам себе пастух и сам дверь

И я молюсь, как могу,

Чтобы мир сошел вам в души теперь

Когда Достоевский был раненый

И убитый ножом на посту,

Солдаты его отнесли в лазарет,

Чтоб спасти там его красоту

Там хирург самогон пил из горлышка

И все резал пилой и ножом

При свете коптилки семнадцать часов,

А потом лишь упал поражен

А на следующий день под заутреню

Из центра приходит приказ

Вы немедля присвойте Героя звезду

Тому гаду, что гения спас

Так пускай все враги надрываются

Ведь назавтра мы снова в строю

А вы те, кто не верует в силу культуры —

Послушайте песню мою

Либо у тебя слишком мягкие манеры,

Либо я действительно недотрога.

Элвис Пресли был сыном Императрицы с Венеры

И одного контрабандиста из Таганрога.

Он спустился в этот мир, спасти нас от горя,

Оставив свой розовый Кадиллак на небе;

Он прошел от Белого до Черного моря,

Тряс плечами и пел: "О бэби, бэби, бэби!".

Отрубился в час, а проснулся в три,

Полнолуние выжгло тебя изнутри,

На углу у аптеки горят фонари

И ты едешь —

Ты хотел бы напиться хоть чем-нибудь всласть,

Ты пытаешься, но не можешь упасть,

И кто-то внутри говорит — это счастье,

Или ты бредишь,

Вкус крови лишил тебя слова,

И к бровям подходит вода —

Где-то именно здесь

Пал пламенный вестник

И сегодня еще раз все та же среда —

Да хранит тебя Изида!

Ты подходишь к кому-то сказать "Привет",

И вдруг понимаешь, что нет ничего конкретного

И прохожие смотрят тебе вослед

С издевкой;

На улице летом метет метель,

И ветер срывает двери с петель,

И прибежище, там, где была постель, теперь —

Яма с веревкой;

Так взлетев вопреки всех правил,

Разорвав крылом провода,

Ты оказываешься опять

Там, где всем нужно спать,

Где каждый день, как всегда —

Да хранит тебя Изида!

Все говорят и все не про то

Эта комната сделана из картона

И ты смотришь вокруг — Неужели никто

Не слышит?

И вдруг ракурс меняется. Ты за стеклом,

А друзья — в купе уходящего поезда —

Уезжают, даже не зная о том,

Что ты вышел.

И оставшись один на перроне,

Выпав из дельты гнезда,

Теперь ты готов

К духовной жизни,

Но она тебе не нужна —

Да хранит тебя Изида!

И ты слышал, что где-то за часом пик,

В тишине алтаря или в списках книг,

Есть неизвестный тебе язык,

На котором

Сказано все, что ты хочешь знать,

В чем ты боялся даже признаться

И отчего все святые глядят на тебя

С укором.

Перестань делать вид, что не можешь понять их

Ты один на пути навсегда —

Улыбнись, растворись

В шорохе листьев,

В шепоте летнего льда —

Да хранит тебя Изида!