Книга Песен

Паленое виски и толченый мел;

Кто смел тот и съел,

Кто съел тот и сыт,

Еще чуть-чуть и он уже спит.

Он спит, ему снится покой;

Ты погоди, ты не трогай его рукой;

Не трогай рукой, чтобы он не вставал,

Парадоксальный, как коленчатый вал.

Девятый вал.

Паленое виски и толченый мел;

Зачем ты так побледнел?

Зачем ты глядишь сквозь кусты,

И клянись Христом-Богом, что ты — это ты.

Зачем этот якорь у тебя во рту,

Зачем дыра в твоём левом борту,

И долго ли нам ходить здесь с трубой,

Пока нас не вынесет на берег прибой,

О, бой!

А на берегу ждет родник с водой;

Смотри, какой ты стал молодой,

Сквозь твои пальцы летят облака,

И в твоих волосах заблудилась река,

Значит, это было совсем непроста,

И наша природа нежна и пуста,

И Млечный Путь шумит как шумел,

Как паленый виски и толченый мел,

Толченый мел

Есть одна дева небольшого роста

Она не боится ни ретвита, ни репоста,

Она не видит смысла в пустой болтовне,

Те, кто не согласен, давно лежат на дне.

Ты можешь бояться негра и араба,

Смотри в оба — рядом с тобой бой-баба.

Один дауншифтер шел полем, шел лесом,

Он зашел в кусты за каким-то интересом,

Он думал, что в кустах курочка Ряба,

Он не был готов к тому, что там — бой-баба.

Бой баба сказала: Один, два, три,

Посмотрим, что там у тебя внутри,

Будь здоров, дауншифтер!

Один управленец отправился в баню,

И в бане он обидел девочку Маню,

Он думал, что это сойдет ему с рук,

Но вот его тело нанизано на крюк.

Ты можешь быть чиновником губернского масштаба,

Но дни твоей жизни держит в руках бой-баба.

Бой-баба, бой-баба,

Ты уже совсем не girl, бой-баба.

Многие считают, что они твои друзья,

Но никто из них не знает,

Когда грянет выстрел

Из висящего на стенке ружья.

Ты думал — ты крутой, ты думал — ты в теме,

Привет! Ты просто приложение к системе.

Ты думал — баба дура, а ты молодец,

Но вот твои яйца превратились в холодец,

Ты крадешься вдоль стены, напоминая краба,

Твое место в жизни указала тебе бой-баба.

Она лично знает Бэнкси и курс биткойна,

Она идет по жизни легко и спокойно,

Сцилла и Харибда у нее на поводке,

А Харви Вайнштейн нервно курит в холодке.

Мужчине могут доверить функцию прораба,

Но движением материи правит бой-баба.

Не стой так близко ко мне,

Воздух здесь слишком прозрачен.

А год уже запомнился всем

Своим количеством смертельных исходов.

Мои друзья советуют мне,

Но ты знаешь, странно, я не слышу ни слова,

И вновь стою на этом пороге,

Не зная, как двигаться дальше.

И может быть я сделаю шаг,

Еще один шаг в эту пропасть.

И в тот момент, когда тронется поезд,

Мы впервые встретимся взглядом.

А может быть, я буду сидеть здесь,

Молча глядя, как падают листья,

И медленно думать о том,

Что делают те,

Кто делает, как тот, кто влюблен.

Когда-то у нас был метод,

Ты должен помнить, чем все это кончалось.

Так что все под контролем,

Вы можете быть спокойны.

Хотя любовь это странная вещь,

И никто не знает, что она скажет.

Но мы же взрослые люди,

Мы редко рискуем бесплатно,

Да и что мы в сущности можем?

Разве что рассказывать сказки

И верить в электричество, забыв,

Что мы сами что-то умеем.

Или может быть поздно ночью,

Когда уже никто не услышит,

Глядя вслед уходящей звезде,

Молиться за то,

Что делают те, кто влюблен.

Так что же стало с плохими детьми,

С теми, кто не слушался старших?

Они куда-то ушли и едва ли вернутся обратно.

И мы вычеркнем их телефоны,

И мы сделаем двери прочнее,

И будем молчать, и молчанье

Сыграет с нами в странные игры.

И, может быть, день будет ясным,

И, может быть, ночь будет странной,

В том смысле, что что-то случилось,

Хотя все осталось, как прежде.

И один, если так будет нужно,

Раз уж эта звезда не гаснет,

Я забуду все, что я должен,

И сделаю так,

Как делают те, кто влюблен

Рано поутру у нас тук-тук-тук

Мама Википедия и с ней Facebook

Рано спозаранку

Нахлынут и уже не унять

Дайте мне "Месть Королевы Анны"

Ветер в паруса и смесь номер пять

В Дом Периньона — как без брызг?

Велено, не велено — всё равно вдрызг

Чтобы разобраться

Возвыситься духовно и понять

Дайте мне "Месть Королевы Анны"

Ветер в паруса и смесь номер пять

А поднимешь глаз

В небо, — и обмер

Поднимешь глаз в небо —

Всё ясно как один, два, три

Всего-то нужно

Чтобы кто-нибудь обнял

Залить на мгновение водой океана

Чёрную дыру внутри

Гога и Магога, а других здесь нет

Как ни кувыркайся — всё равно всё свет

Просыпаешься небом, —

И горизонт скучен и мал

Как будет сказано в титрах:

Мир ловил его, но так и не поймал

Как сказано в титрах:

Мир ловил меня, но так и не поймал

Стропила нашего будущего сделаны из крепдешина,

Вверх по течению Волги перемещается Стоп-Машина.

Выглядывает из омутов, ползёт от плёса до плёса;

У ней шпиндели чёрного дерева и бриллиантовые колёса.

Механизм её то вращается, то замирает с устатка;

Машина та зародилась не по умыслу, а с недостатка,

В голове у неё пляшут царь Соломон с царицей Тамарой;

В субботу один мусульманин видел её под Самарой.

Я видел, как реки идут на юг

И как боги глядят на восток.

Я видел в небе стальные ветра,

Я зарыл свои стрелы в песок.

И я был бы рад остаться здесь,

Но твои, как всегда, правы.

Так не плачь обо мне, когда я уйду

Стучаться в двери травы.

Твоя мать дает мне свой сладкий чай,

Но отвечает всегда о другом;

Отец считает свои ордена

И считает меня врагом.

И в доме твоем слишком мало дверей,

И все зеркала кривы.

Так не плачь обо мне, когда я уйду

Стучаться в двери травы.

Я видел в небе тысячу птиц,

Но они улетели давно.

Я видел тысячу зорких глаз,

Что смотрят ко мне в окно.

И ты прекрасна, как день, но мне надоело

Обращаться к тебе на "Вы".

Так не плачь обо мне, когда я уйду

Стучаться в двери травы.

Как это произойдет — Бог с ним,

Но произойдет — это точно.

Время перестанет быть твердым,

Станет абсолютно прозрачным.

Не надо пытаться быть смирным,

Притворяться, что ты здесь случайно.

Не надо никаких оправданий;

Послеполуденный отдых фавна.

Солнечный свет сквозь листья.

Тишина такая, что слышно,

Как медленно движутся мысли,

Одна за другой по кругу.

А за пределами круга —

Золото и зелень беспечны.

Наступает то, в чем сложно признаться, —

Послеполуденный отдых фавна.

А я, пожалуй, даже не выйду,

Моему появленью нет места.

Останусь — то ли был, то ли не был,

Фрагментом между тенью и светом,

Прикосновением ветра,

Как часы, в которых нет стрелок,

Здесь, чтоб напомнить о главном;

Послеполуденный отдых фавна.

Как много над нами светил,

Горящих для нас торжественно и безначально;

Как много кораблей в небесах,

Следящих за тем, чтобы каждый из нас был любим;

Как много замечательных книг,

Объясняющих нам, почему мы должны жить печально;

Как много научных открытий

О том, что мы должны быть кем-то другим.

Не трать время, милая, не трать время

Солнечный свет на этих ветвях,

С нами ничего не случится;

Не трать время

А по белому свету гуляют

Жильцы и соседи, лишенные плоти и крови.

Мы подходим к ним ближе,

И вдруг замечаем в них наши глаза и наши сердца.

Мы проводим полжизни в кино,

Где нам доказали, что мы лишились любови,

Мы выходим наружу и видим,

Что это любовь никогда не имела конца.

Не трать время, милая, не трать время

Солнечный свет на этих ветвях,

С нами ничего не случится;

Не трать время