Короли Падали

ГЛАВА 14

РЕН

Я говорила себе несколько раз за последнюю неделю, что нет такой боли, которую я бы не перенесла ради этого ребенка, но, лежа измученная и слабая, тяжело дыша через нос, чтобы не спровоцировать новый раунд, я задаюсь вопросом, насколько это правда. Сколько еще мучений я могу вытерпеть ради жизни, в конце которой, я не совсем уверена, будет процветать?

Совсем не нужно много размышлять, чтобы прийти к решению, что я сделаю то, что должна. Закрыв глаза, я пытаюсь заставить себя уснуть, что непросто, когда я знаю, что Шесть и Кенни тихо шепчутся за пределами пещеры. Если бы не потрескивание огня, я могла бы услышать, обсуждают ли они гибель новоприбывших или какой глупый план был бы снова отправиться в Калико. В любом случае, я благодарна Кенни за точку зрения, которая помогает умерить импульсивный характер Шестого. Я знаю, что это из-за любви он решился на что-то настолько опасное, но ни за что на свете я не рискну потерять его, даже если это выставит меня лицемерной.

Дверь отъезжает в сторону, и бесстрастное выражение лица Шестой удваивает мое любопытство.

— Ну? Что было такого важного, что не могло подождать до утра?

Он скользит на нашу кровать из одеял позади меня, придвигаясь достаточно близко, чтобы моя спина прижималась к его твердой груди.

— Ничего срочного. Я попросил его взглянуть на часть оборудования для меня. Кажется, ему нужны какие-то дополнительные части.

— Ты собираешься пуститься в бега ради них?

— Завтра, да. Возможно, нам придется немного вернуться назад, так что, возможно, меня не будет пару дней.

Если бы не Кенни, я бы задалась вопросом, не лжет ли он мне прямо сейчас, какими бы короткими и загадочными ни были его слова.

— Какая часть ему нужна?

Следует минута молчания, и Шесть прочищает горло.

— Электронно-лучевая трубка или что-то в этом роде.

Я выдыхаю и вздыхаю.

— Что такого важного в этом оборудовании?

— При необходимости это может быть другая пара глаз.

Фыркнув, я поворачиваюсь, чтобы лечь на спину, ощущая лишь легкую боль в животе.

— Зачем нам это нужно, когда у нас есть такой Альфа, как ты, с острым взглядом?

Он наклоняется и целует меня с улыбкой на губах.

— Я хочу пойти с тобой. Мне нужно выбраться отсюда. Из этого лагеря на некоторое время.

— Рен, это плохая идея. Не тогда, когда у тебя такие боли. Быть так далеко от Хесайи.

— Как далеко?

— Достаточно далеко, чтобы заставить меня нервничать из-за этого. Он проводит рукой по моему лицу, прежде чем предложить еще один поцелуй.

— Немного поспи. Тебе нужно отдохнуть и быть сильной ради нашего ребенка.

— Разве это не правда. Этот ребенок даже размером не с фигу, а уже надирает мне задницу. Конечно, это должен быть мальчик.

— Нет, если она девочка, похожая на свою мать. Массивные руки обвиваются вокруг меня, еще крепче прижимая к своей груди.

— У меня будут проблемы.

Я смеюсь над этим и целую его в бицепс.

— Ты будешь потрясающим отцом. Сексуальным, красивым, мудрым и заботливым отцом.

— Мудрый? Так вот, это черта, которую я бы сам себе не присвоил.

— От которого я с радостью откажусь, если ты подумаешь о возвращении в ту больницу. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть ему в глаза, ловя то подергивание, которое я заметила ранее.

— Обещай мне, что ты этого не сделаешь.

— Тебе не о чем беспокоиться. Как сказал Кенни, она непроницаема. Даже если бы я захотел, шансы попасть внутрь невелики.

— И я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы знать, что ты все равно попытаешься.

Он раздраженно фыркает и берется за мою челюсть.

— Спи, женщина. И перестань волноваться.

Я просыпаюсь от шепота за пределами пещеры и поворачиваюсь, чтобы увидеть, что Шестой не лежит рядом со мной. Окружающая темнота говорит мне, что еще не утро, или восход солнца, во всяком случае, но я откидываю одеяло и вылезаю из кровати, чтобы посмотреть, что происходит. Солнце только начало подниматься над горами, все еще в основном скрытое за горизонтом, и меня приветствует небольшая толпа, состоящая из Шестого, Кенни и четырех новичков в группе, а также Тинкер, Рэтчета, Триппа и Ригса.

В моей голове звучит сигнал тревоги, поскольку все, кроме Ригса и Триппа, несут с собой припасы и оружие.

— Что происходит?

Шестой кивает, и группа расходится, заставляя мои нервы напрягаться.

— Я собирался сказать тебе, но хотел, чтобы ты отдохнула. Я не хотел тебя расстраивать.

— Ты собираешься в Калико, не так ли?

— Кенни верит, что, в конце концов, может быть способ проникнуть внутрь. Ригс и Трипп останутся на месте. Наблюдать за лагерем и не спускать глаз с тебя.

— Ты… солгал мне? Солгал прямо мне в лицо? Я не могу даже смотреть на него прямо сейчас, чувство предательства овладевает моими эмоциями.

— Как я уже сказал, я не хотел расстраивать…

— Ты обещал мне! Ты сказал мне прошлой ночью, что не сделаешь этого! Ты солгал!

— Я покончу с собой, если потеряю тебя! Его голос гремит по каньону, привлекая внимание других в лагере, которые останавливаются, чтобы посмотреть на нас. Зажмурившись, он выходит из своего приступа ярости и расхаживает по комнате.

— Ты просишь меня о невозможном, Рен. Стоять рядом и смотреть, как ты отдаешь свою жизнь.

— И теперь я должна сделать то же самое? И все потому, что какой-то незнакомец предсказал, что я этого не переживу?

— Ты сама это сказала. Ты видела, как то же самое произошло в больнице. А потом Мара. Девушка говорит правду.

— И может многое выиграть за твой счет.

Он останавливается, его взгляд становится решительным.

— Я делаю это для тебя и ни для кого другого.

— И как великий и могущественный Кенни думает, что проведет вас внутрь?

— Инженер из Шолена. Он построил туннели. Спроектировал всю эту чертову больницу. Все сообщество.

— Грегор Макканн. Он был другом папы. Страдал псориазом и приходил в клинику пару раз в месяц. Я забыла какую роль играл этот человек, вдохновитель сообщества, видя, как он этим не хвастался. Я опускаю свой пристальный взгляд от него и прочищаю горло от застрявших там слез.

— Я не могу свернуть тебя с этого пути?

— Нет.

— Тогда позволь мне пойти с тобой.

— Ни в коем случае, Рен! Не будь смешной!

— Я могу провести вас в Шолен. Я не только знаю стражника у ворот, но у меня там есть друзья.

— Ты не пойдешь с нами в эти туннели. Ты не в том состоянии, чтобы сделать это, и если у тебя там будет одна из твоих болевых атак, ты подвергнешь всех нас риску. Его слова намеренно жалят. Он отчаянно пытается отговорить меня от своих собственных страхов, что видно по выражению раскаяния, танцующему на его лице.

— Группа и так слишком большая.

— Я останусь с одним из моих друзей. Я не пойду за вами. Я могу провести всех вас за ворота.

— А если с тобой что-нибудь случится? Ты окажешься в руках врага, который скорее будет смотреть, как ты страдаешь.

— Со мной ничего не случится. Ты просишь меня доверять тебе. Теперь доверься мне.

Губы вытянуты так же тонко, как и его терпение, он задумчиво смотрит вдаль, прежде чем провести рукой по лицу.

— Отлично. Собирайся. Мы уезжаем на рассвете.