Короли Падали

ГЛАВА 28

РЕН

— Я собираюсь приготовить нам что-нибудь на обед. Грегор встает со стула рядом со мной и, схватив кувшин, наливает остатки воды в мой стакан.

— Я не голодна, спасибо.

— Ты совсем ничего не ела. Что означает, что и твой растущий ребенок тоже. Сделай это ради ребенка.

Вздыхая, я киваю и делаю глоток воды.

— Прекрасно.

Когда он исчезает из комнаты, я смотрю на экран, на котором Джед и Шесть сидят в темном туннеле, ожидая остальных членов группы. Очевидно, Кенни не смог открыть главный вход, что оставляет их легкой добычей. Мне это не нравится, но туннель в настоящее время пуст, что делает его более безопасным, чем рисковать внутри больницы на данный момент.

— Эта болезнь… Что делает ее такой смертельной? Тихо спрашивает Шесть.

— Это был непередаваемый прион, который мы извлекли из почвы. Подтянув ногу, Джед кладет локоть на колено.

— Это поражало определенные части мозга, ответственные за восприятие боли, иммунитет, заживление. Достаточно вирулентный, чтобы вызвать серьезное повреждение нейронов, но опасный только для тех, кто находится в непосредственном контакте с ним. Сам по себе прион действует очень медленно, с точки зрения патологии. Человек со здоровым иммунитетом мог бы годами обходиться без симптомов.

— Итак, что произошло?

Джед на мгновение замолкает, ковыряя ногти, и фыркает от смеха.

— У нашего великого и могущественного лидера появилась идея. Разработать биологическое оружие, которое он продал бы военным и профинансировал свои мечты.

— Шолен? Шесть задает вопрос, крутящийся у меня в голове.

— Да. Шолен. Нам было поручено разработать высокоэффективное средство выведения из строя больших популяций, которое сводилось к трансмиссивности и патофизиологии. Другими словами, мы должны были найти способ заставить его быстро распространяться и ускорить процесс заражения. Поэтому мы объединили его с вирусом.

Кажется странным, что Джед разглашает так много информации, особенно такой, которая, будь известна другим, скорее всего привела бы к казни Эндрю Шолена. В конце концов, кто стал бы доверять человеку, ответственному за убийство миллионов людей?

— Он хотел уничтожить население?

— Не все. Только наши враги. К сожалению, наука, так сказать, вышла из-под контроля. У нас была брешь на объекте, и образцы были изъяты. Выпущены на волю до того, как их удалось локализовать. Джед вздыхает и скрещивает руки на груди, пожимая плечами.

— Пандемия, коренящаяся в абсолютном невежестве. Неудивительно, что нас осталось так мало. Мы никогда не заслуживали этого мира.

Краем глаза я замечаю движение — не на экране, а сквозь прозрачные занавески на окне в другом конце комнаты — и я низко пригибаюсь, выглядывая из-за монитора компьютера.

Два солдата Легиона, которых я накачала наркотиками прошлой ночью, подходят к крыльцу Грегора. Без сомнения, они ищут меня, и если они найдут меня без сопровождения и без Кали, это послужит поводом для моего ареста. Раздается звонок в дверь, сопровождаемый глухим звуком шагов, который отдается сквозь стены.

Грегор выходит и открывает дверь, в то время как я остаюсь на корточках.

— Мы ищем женщину. Вы не видели, чтобы кто-нибудь бродил поблизости? Их может быть двое.

Во время затишья между Джедом и Шестым я концентрируюсь на голосах за пределами комнаты.

Грегор фыркает.

— Как идеально для вас, ребята, а? По одной на каждого.

— Это серьезное дело, сэр. Эти женщины могут быть опасны.

— Тогда, это совпадение, я прав? Вы могли бы назначить двойное свидание. Идите убивать дерьмо вместе. Его чувство юмора явно не оценено по достоинству, и я была бы склонена сказать ему, чтобы он заткнулся, пока он не втянул нас в неприятности, но таков его характер. Это то, чего они от него ожидают. Любое другое поведение будет сигнализировать о том, что что-то не так. Грегор — известный умник, который не играет по правилам.

— Послушайте, если вы их увидите, пожалуйста, немедленно сообщите нам. У них прямые связи с повстанцами.

— Повстанцы? Как, черт возьми, им удалось проскользнуть мимо охраны?

Один из мужчин прочищает горло. — Пожалуйста, предупредите нас, если увидите их, — говорит он.

— Конечно. Я дам им ваши номера. Хорошего дня, джентльмены. Дверь со щелчком закрывается, и я выдыхаю, наблюдая, как эти двое удаляются с его крыльца.

Они пересекают двор и направляются к следующему дому. Из положительных моментов можно отметить, что они, очевидно, еще не предупредили свое начальство, иначе двери были бы выломаны и ворвалась бы целая толпа Легиона. Я предполагаю, что эти двое не заинтересованы в том, чтобы сообщать, что они заснули на работе.

Бросив наблюдать за ними, я поворачиваюсь и вижу Грегора, стоящего в дверях, держащего поднос с бутербродами и фруктами.

— Знаешь, что интересно. Если бы они знали, что я трахаюсь с Джедом, они бы без колебаний вздернули нас и побили камнями. Несмотря на то, что мы с Джедом вместе, мы очень уважаемые эксперты в своей области. Те, к кому они обращаются за советом. Он на мгновение замирает с задумчивым видом.

— В этом есть что-то очень приятное, понимаешь?

Пересекая комнату, возвращаясь к своему креслу, я улыбаюсь.

— Почему вы остаетесь здесь? Я бросаю быстрый взгляд на Джеда и Шестого в кадре, все еще ожидающих прибытия остальных в туннелях.

— Почему бы тебе не уехать из Шолена и не жить так, как ты хочешь жить с Джедом.

— О, ты имеешь в виду мародеров-каннибалов, которые изнасилуют нас до смерти, прежде чем съесть? Или с Бешенными, которые пропустят прелюдию и направятся прямо к десерту? Он входит в комнату и ставит поднос передо мной.

— Нет, спасибо.

— Вы бы жили по своему собственному выбору. Любите того, кого хотите любить. Живите так, как вы хотите жить.

— Это могло бы сработать для кого-то вроде тебя, Рен. Но я старше. Медленнее. Боже, я встал с кровати этим утром с гребаной болью в плечах. От того, что встал с кровати. Он потирает рукой поясницу, как бы подчеркивая это.

— Я никак не мог бы защитить себя там.

— И как ты будешь защищаться, когда они узнают, что ты трахаешься с Джедом?

— Сначала они дали бы мне возможность искупить свои грехи. Предложив мне одну из Дочерей для оплодотворения.

Дочери — это группа молодых девушек, в основном девственниц, когда они впервые вступают в секту, которых выбирают, чтобы помочь вновь заселить сообщество. Их единственная функция — забеременеть и нарожать детей от как можно большего количества разных мужчин, чтобы увеличить разнообразие. Как я понимаю, они лишены девственности священником, который предположительно бесплоден, во время церемонии, которая освобождает их от любого преследования или вины. Когда мужчина забирает одну из дочерей, даже если он женат, это считается не прелюбодеянием или грехом, а продлением жизнеспособности нашего вида.

Дочери под запретом. Они не выходят замуж и не связывают себя обязательствами с одним мужчиной, пока не выполнят свои обязанности, не вынашивая детей в течение определенного количества лет, а взамен, в конце срока, им предоставляется хороший дом, возможность выйти замуж и растить детей, которых они произвели на свет. Они больше никогда ни в чем не будут нуждаться, и к ним относятся как к чему-то святому и добродетельному. Родители на самом деле поощряют своих дочерей становиться одними из них, точно так же, как они поощряют своих сыновей вступать в Легион. И каждый мальчик в Шолене растет с желанием жениться на одной из Дочерей, повысить свой статус и быть уважаемым другими.

Это отвратительно.

— Как вам повезло. Нотка сарказма в моем голосе, кажется, хорошо воспринята, когда он склоняет голову и улыбается.

— Да, ну, секс с маленькими девочками — это не мое, так что, думаю, я выберу наказание, когда этот день настанет.

— Или, как я уже сказала, вы всегда можете покинуть это место и жить по своим собственным правилам.

— Как ты? Его сарказм воспринимается не так хорошо, и мой глаз дергается от вопроса.

— Меня бы здесь не было, если бы Шестой не настаивал на возвращении в те туннели. Я бы жила своей жизнью, принимая последствия своего выбора.

— И мой выбор — остаться и принять последствия здесь.

Я впиваюсь зубами в свой сэндвич, пережевывая его слова вместе с инжирным джемом, который взрывается у меня во рту. Поворачиваясь обратно к камере на экране, я вижу, что Шесть сфокусировал взгляд камеры на чем-то справа от них. Что-то крадется к ним на четвереньках по потолку и стенам. Мутации.

— О, Боже мой.

Грегор стоит перед экраном, в ужасе глядя на него, и нажимает кнопку на клавиатуре.

— Джед, ты меня слышишь?

— В данный момент не могу говорить. Почти уверен, что мы вот-вот умрем.

— Там наверху, у вентиляционной шахты, есть рычаг. Ты видишь его?

Камера поворачивается вверх, туда, где торчит металлический рычаг, достаточно высоко, чтобы Джед не мог до него дотянуться, но Шестой может.

— Потяни за этот рычаг. сейчас.

Без колебаний Шесть дергает за рычаг, издавая скрип и тиканье. С потолка сползает толстая стальная клетка, как раз перед тем, как мутации доберутся до них. Он останавливается у небольшого зазора внизу, недостаточно широкого, чтобы кто-нибудь из них мог пролезть, но я наклоняюсь вперед, мой желудок скручивает.

— Она закрыта не до конца.

— Должно быть, что-то застряло в колее. Но не волнуйся, они не смогут поднять ворота, пока рычаг не будет снова поднят. У него есть запирающий механизм.

Когти проносятся под воротами и между прутьями. Рычание по другую сторону барьера вызывает кристаллы страха в моей груди. Каждая мутация в этой исследовательской лаборатории должна быть собрана по ту сторону врат. Все они изголодались по людям, которые стоят по эту сторону.

— Это устоит против них?

— Он выдержит атаку целого флота танков. Мы проектировали это сооружение совместно с военными, еще до Драги. Все материалы высокого качества.

Выдыхая, я качаю головой.

— Почему они просто не покинут туннели сейчас? Почему они должны ждать там остальных?

— Люк закрывается автоматически. Единственный способ снять блокировку — это если оба входа в туннель закрыты. Это предохранительный механизм. Чтобы мутации не сбежали. Они будут заперты в маленькой камере, вне опасности с любой стороны, и смогут подняться обратно через люк в безопасное место. Если он сейчас нажмет на рычаг, остальные окажутся в ловушке на больничной стороне туннеля.

— Тебе действительно пришлось усложнить дерьмо, ты знаешь это? Я потираю руками лицо.

— Люк откроется, если эта задвижка не будет полностью опущена?

— Должны, пока она заперта. Думаю, нам придется подождать остальных, чтобы знать наверняка.

Сквозь рычание эхом раздается громкий скрежещущий звук, и когда Шесть переводит камеру на другую сторону туннеля, у меня сводит живот.