Короли Падали

ГЛАВА 20

РЕН

Я должна помнить, что нужно дышать, наблюдая с точки зрения Шестого, как он шагает по темным туннелям. Непрекращающийся топот их ботинок по гравийному полу — единственный звук, который я могу разобрать из-за его дыхания под маской и постукивания их рюкзаков и снаряжения.

— Они могут слышать нас, верно? Я спрашиваю Грегора, который сидит рядом со мной за своим столом.

— Да, я тебя слышу. Веселье окрашивает голос Шестого, когда он отвечает.

— Хорошо. Тогда ты услышишь меня громко и ясно, когда я скажу тебе бросить этот киоск и убираться оттуда, если дела пойдут наперекосяк.

— Да. Я это услышу. Это не значит, что я буду следовать приказам.

— Шесть. В моем голосе звучит тщетное предупреждение против решимости этого человека.

— Помни о своем обещании.

— Я помню.

Через камеру я вижу спину Джеда и длинный участок туннеля перед ними. Сбоку от меня Грегор грызет ногти, возможно, в таком же напряжении, как и я сейчас. Только ореол света от их фонариков обеспечивает небольшое освещение на фоне окружающей темноты, за которой я ничего не вижу.

Отсутствие разговоров нервирует, усиливая мое беспокойство, и я сижу, покачивая коленом, невольно ударяясь им о стол передо мной. Я знаю, что они пытаются вести себя тихо, чтобы не спровоцировать внезапную атаку, но неопределенность во всем этом заставляет меня подняться на ноги и расхаживать возле стола, лишь изредка бросая на них быстрый взгляд.

— Сколько времени нужно, чтобы добраться до входа? Мой шепчущий голос, кажется, прерывает транс Грегора, и он вздрагивает, прочищая горло.

— Около десяти минут.

— Еще не прошло десяти минут? Кажется, прошла вечность.

— Возможно, тебе захочется ненадолго выйти из комнаты, Рен. У меня такое чувство, что это тебя расстроит.

Расстраивает? Он уже предвкушает смерть до того, как они проникнут на объект.

Игнорируя его, я плюхаюсь в свое кресло и кладу локти на стол, пользуясь моментом, чтобы успокоить нервное биение в моих венах.

— Джед, ты меня слышишь?

— Я могу, Рен. Он не потрудился обернуться, продолжая спускаться по туннелям. К счастью, камера подключена к системе связи, к которой они подключены, а это значит, что, если они не увеличили громкость, звук за пределами костюма приглушен.

— Эти… ранние Рейтеры с белком R-One. Реагируют ли они так же, как нынешние Рейтеры? Будут ли они бояться Шестого?

— Трудно сказать. Они уже довольно давно не подвергались воздействию альф. Если подвергались вообще. Поскольку их штамм болезни имеет тенденцию быть гораздо более вирулентным, я подозреваю, что нет. Но тогда я бы приветствовал ошибку моих предсказаний. Особенно сейчас.

Впереди Джеда я могу различить серебристую стену, двери, которые закрывают вход в то, что, как я предполагаю, является лабораторией. Остановившись перед ней, мужчины водят своими фонариками вверх и вниз по ее поверхности. Кажется, нет никакого способа открыть ее. Бесшовная стальная стена без надежды проникнуть внутрь.

— Ты пытался. Вот что важно, Шесть. Юмор в моем голосе скрыт за искренним облегчением.

Джед лезет в свой рюкзак сбоку от камеры и вытаскивает пару черных очков, пару толстых перчаток и два длинных ручных предмета, которые он кладет на землю.

— Что это? Камера опускается, когда Шесть опускается на колени рядом с предметами, которые я даже не могу начать идентифицировать.

— Резаки для термической эрозии. Каждый из них посылает струю пламени — больше или меньше лезвия — которая достигает более пяти тысяч градусов по Фаренгейту. Это использовалось военными и правоохранительными органами для прорыва барьеров. Он поворачивается обратно к Шестому, поднимая одну из саблей в своей руке.

— Возможно, тебе захочется отойти.

Камера отходит от двери, в то время как Джед выстраивает первую саблю вдоль ее рамки. Звук втягиваемого воздуха сопровождает ярко-оранжевую вспышку света, которую Джед проскальзывает по краю двери. Затем он хватает второй факел и проделывает то же самое с другой стороны, подавая знак Шестому подойти. Камера приближается, и Джед дергает головой.

— Одного хорошего пинка должно хватить. Подумал, что в твоих ногах больше силы.

Упираясь руками по обе стороны рамы, осторожно, чтобы не задеть обугленные края, которые, возможно, все еще горячие, Шестой поднимает ногу и ударяет ботинком по центру двери. Один раз. Дважды. Кажущаяся непроницаемой дверь откидывается назад, как поверженный противник, и грохот эхом разносится по туннелю. Я прижимаю руки к ушам от этого звука, мое сердце ускоряет ритм при мысли обо всех этих мутациях, пробуждающихся ото сна вместе с шумом.

Мужчины на мгновение останавливаются, не потрудившись ворваться внутрь.

В коридоре темно, но при свете фонарика я могу разглядеть окружающие разрушения.

— Здесь чертовски воняет. Голос Тинкер где-то за пределами поля зрения камеры кажется неподходящим для тревожащего вида впереди — дуновение знакомых ощущений в недрах ада.

— Это как … гнилое мясо.

— Пожалуйста, будь осторожен. Мой шепот такой тихий, что мне интересно, слышит ли его вообще Шестой.

Свет от фонариков отражается от покрытых пятнами белых стен, которые окрашены в темно-малиново-красный цвет, я уверена, что это засохшая кровь. Дверь свисает с петель, а за ней лежат разрушенные остатки лаборатории. Разбросанное по полу оборудование смешивается с битым стеклом и изорванными бумагами. Блуждающие капли темно-бордового цвета, несомненно, являются большим количеством крови. Камера фиксируется на ногах, торчащих сбоку от скамейки, и при приближении к ней видны останки скелета. На лабораторном халате бейдж с именем, и Джед опускается на колени рядом с ним.

— Маркус Тернер. Я не видел его в эвакуационной группе. Интересно, выбрался ли он. Он поднимается на ноги.

— Давай. Образцы, за которыми мы охотимся, находятся на нижних уровнях. Нам нужно найти их как можно быстрее.

Группа выходит из комнаты, и снова впереди темный коридор. Каждый нерв в моем теле пылает от страха, который волнами пульсирует во мне, скручивая узлы в животе. Мои мышцы так напряжены, как будто я иду рядом с ними по этим коридорам.

Звук отдаленного визга заставляет группу остановиться, и Джед поворачивается лицом к экрану, широко раскрыв глаза, свет от камеры освещает его лицо.

— Есть кое-что, о чем я забыл упомянуть ранее. Он оглядывается через плечо, как будто чувствует что-то позади себя.

— В отличие от Рейтеров, которых мы знаем, эти более примитивные виды охотятся стаями. Они поделятся добычей, а это значит, что тебя разорвут на части заживо, если ты попадешь к ним в руки.

— Черт возьми, чувак. Я уже на грани того, чтобы описаться здесь. Камера переключается на Тинкера, стоящего рядом с Рэтчетом, чьи глаза осматривают окрестности.

Когда камера снова поворачивается к Джеду, она улавливает движение, и мое сердце подскакивает к горлу.

Серебристые глаза наблюдают за ними из темноты снаружи.