Корпорация

Новоселье

– Отличная квартира, очень отличная!

Цвейг поставил коробку посреди комнаты, открыл дверь в спальню.

– Прекрасно, когда отдельная спальня. Кровать можно не застилать. Дверь закрыл и везде порядок.

Он вернулся, открыл коробку, вынул картины и повесил их на крючки. Отошел, посмотрел, перевесил картины, поправил, удовлетворенно хмыкнул:

– Вот теперь нормально, как у тебя раньше.

Я стоял у окна и смотрел на парк, по дорожкам которого бродили сотрудники корпорации. От этого дома до Ольги расстояние было раза в два больше, и до работы теперь нужно идти дольше минут на десять. Цвейг оттащил в спальню коробку, где лежала моя одежда, вернулся, прикрыл дверь и сказал:

– Шкаф большой, там все можно аккуратно разложить.

– Этого шкафа на пятерых хватит, – сказал я.

– Жениться тебе надо, – посоветовал Цвейг. – Тогда никакого шкафа не хватит. Я как захожу к женатикам, так у них из шкафов всегда все вываливается.

– На ком мне жениться? – поинтересовался я.

– Выбирай любую девку из «Метелки», – сказал Цвейг. – Они крепкие, сегодня родит, завтра может пойти корову доить.

– Хорошо, – сказал я. – Подумаю насчет коровы.

Цвейг подошел к обеденному столу, заглянул под крышку.

– Раздвигается, – сказал он, – можно новоселье устраивать. Ты как, не зажмешь?

– Можно и новоселье, – согласился я.

Я решил пригласить Цвейга, Ольгу, Аника, Корра, Пена, Хуана и Идена. Разослал всем сообщения. Ольга ответила неожиданно быстро:

– Пригласи еще Яна и Марию.

– Почему? – спросил я.

– Так надо. Не буду объяснять, все равно не поймешь.

Надо, так надо. Я написал еще два сообщения. Ян ответил через минуту: «Обязательно приду, ознакомиться с условиями. Ненадолго, в этот день я занят». Мария ответила через час: «Большое спасибо! Я напеку блинов и сварю компот по-русски». Я заказал еду в «Метелке», дополнительные стулья попросил у соседа по площадке. К назначенному часу пришли только Аник и Корр.

– Держи, – сказал Аник, протягивая коробку. – Это скороварка, незаменимая для холостяка вещь. Наливаешь воду, кладешь мясо, солишь, закрываешь крышку, включаешь и не успеешь хлеб нарезать, как мясо готово.

Корр принес коробку конфет.

– Чтобы жизнь тут слаще была, – сказал он. – Будешь меньше грустить в своих хоромах. Блины Марии имели необыкновенный успех. Корр и Аник сразу съели по два, хотели взять еще, но Мария отняла у них тарелку, сказав, что надо иметь совесть. Любители блинов заявили, что не видят связи между блинами и совестью, но Марию послушались, выпили по стакану компота, сели на диван и стали о чем-то шептаться. Ольга принесла букет гвоздик, налила в вазу воду, поставила цветы, полюбовалась, поцеловала меня в щеку и пожелала, чтобы счастья в новой квартире было не меньше, чем в старой. Пен принес две бутылки пива, подмигнул, спрятал бутылки в холодильник и сказал, что это мне на завтра. Цвейг вынул из сумки две бутылки вина, тоже спрятал их в холодильник, извинился перед Ольгой, сказал, что зажал их на непредвиденный случай, который наступил сегодня. Хуан принес пачку кофе в зернах и кофемолку. «Без кофе жизнь тусклая, – сказал он, – утром не проснуться, вечером не заснуть». Все загалдели, сказали, что кофе – стимулятор, на что Хуан сказал, что не первый год живет на свете, непрерывно пьет кофе, и с ним лучше не спорить. «Кофе полезно в любое время суток и в любых количествах, – сказал он. – Это аксиома, которую не надо доказывать». Иден ничего не принес, сказал, что ненадолго, что он желает счастья, и чтобы я помнил – на третьем этаже у меня есть друг, готовый прийти на помощь, и что если что, то он сразу. Тут появился Ян и наступила тишина. Ян не спеша всех обошел, каждому пожал руку, пожелал успехов и здоровья. Когда ему представили Марию, он задержал ее руку в своей, посмотрел на меня и как-то странно подмигнул. Двумя глазами сразу. И, как мне показалось, одобрительно.

– Ну, коллеги, прошу к столу! – провозгласил он. Все расселись, загалдели, Ян встал, постучал вилкой по стакану с компотом.

– Друзья, – сказал он. – Мы собрались тут не просто так, а в исторический момент. Исторический потому, что это не просто новая квартира, это очередная ступень ее хозяина. Я желаю, чтобы эта ступень не была последней на пути, сами знаете куда. Хочу вручить подарок.

Он вынул из кармана позолоченную ручку, показал ее всему столу, протянул мне.

– Это не простая ручка, – сказал он. – Это волшебная ручка, она откроет тебе путь дальше и выше, где совсем другие горизонты.

Я взял ручку, повертел, пытаясь понять, откуда выдвигается стержень или что-нибудь пишущее. Ян рассмеялся.

– Я же говорил, что это ручка волшебная. Она пишет только по экрану. Вернее, не пишет, а подписывает. Важные документы подписывать нужно только ей. Я знаю, что у некоторых есть готовые электронные подписи. Никогда такой не пользуюсь. Каждый документ должен быть прочитан, обдуман и только после этого подписан. Вот этой самой ручкой, у меня такая же, я ей подписал очень важные документы. Так что эта ручка с гарантией, плохие документы она не подпишет.

Все зааплодировали. Ян сделал пару глотков, поставил стакан на стол и сказал: – Коллеги, я вынужден вас покинуть. Дела, понимаете. А вы веселитесь и будьте здоровы.

Он опять мне подмигнул двумя глазами и направился к выходу. Я встал, чтобы проводить его.

– Ты это… – сказал Ян, – помни об ответственности. Не подведи нас, которые тебя… – Буду помнить, – сказал я.

Скоро стал собираться и Иден. В коридоре он долго жал мне руку, повторял что если что, то он всегда готов и что я всегда могу, если что. Я поблагодарил и вернулся к столу, где без небожителей стало гораздо веселее.

– Представительный мужчина этот Ян, – сказала Мария.

– И что он из себя представляет? – спросил Аник. – А представляет он из себя просто начальство и ничего больше. Сдуй с него начальственную шелуху, и что останется? Ни-че-го.

За столом зашумели.

– Зря ты так, – сказал Пен. – Что бы мы без начальства делали? Ни-че-го.

– У меня сюрприз! – воскликнул Цвейг.

Он подошел к холодильнику, вытащил свои бутылки и торжественно поставил на стол.

– Ну, раз так, – сказала Ольга. – Тогда и у меня сюрприз.

Она расстегнула сумку, висевшую на спинке стула, и тоже достала бутылку вина.

– Я со своими бутылками пива выгляжу скромно, – сказал Пен, – доставать мой сюрприз из холодильника?

После недолгого обсуждения все согласились, что доставать пиво не надо, что оно понадобится мне завтра, что сейчас надо про него забыть и для верности перепрятать бутылки в овощной ящик холодильника, чтобы никому не попались на глаза. Аник встал, долго молчал, потом достал из кармана нож, пошел к кухонному прилавку, где стояла коробка со скороваркой, вскрыл ее, поколдовал и принес небольшую бутылку коньяка. – У меня тост, – сказал Цвейг, как вино было разлито по стаканам. – У нас за столом две женщины, и я рад что у меня два глаза и могу смотреть на них обоих одновременно.

– Обеих, – поправил его Корр.

– На обеих и на обоих, – согласился Цвейг. – Короче, я предлагаю за… – он замялся, – за них обеих и обоих выпить.

Все согласились и выпили.

– А за квартиру и ее хозяина? – спросила Мария.

– За это мы пили компот, – сказал Аник. – Это все материальное, ничего другого оно не заслуживает.

– Хозяин не материальный, – возразила Мария. – Он духовный. Он хороший, – добавила она после небольшой паузы.

Все дружно согласились, что хозяин хороший и за это выпили.

Поднялся Хуан.

– Лишь бы не про кофе, – сказал Пен. – Про кофе мы все знаем.

– Я не про кофе, – сказал Хуан. – Теперь Марио наш начальник. Пить за начальника в его присутствии – это подхалимаж. Я хочу выпить за Марио не как за начальника, а как за человека.

– За человека мы уже выпили, – сказала Ольга, – у нас что воображения больше нет?

– Ну давай, воображай, – сказал Аник. – Если тут не пить за Марио, то зачем я сюда пришел?

– Хорошо, – сказала Ольга. – Я выпью за все хорошее, что всем нам предстоит. И Марио предстоит тоже. Я в это верю.

– Мы закусывать не успеваем, – сказал Корр. – Где блины? Аник, я спрашиваю, где блины?

– Нет больше блинов, – сокрушенно сказала Мария. – Я не рассчитала, мало напекла. Думала всем по два, а многие брали по три. – Я даже не попробовала! – сказал Ольга. – Предупреждать надо! – сказал Цвейг. – Возмутительно! – сказал Корр.

– Не слушайте этого продуктового маньяка, – сказал Аник. – Ему надо есть не блины, а морковку. Или огурец. А то он не доживет до светлого будущего, о котором сказала Ольга. Кстати, дорогая наша Ольга, что ты имела в виду, говоря о прекрасном? И что мы должны сделать, чтобы это прекрасное наступило, скажем, завтра?

– Ты, лично, ничего, – сказала Ольга. – Сиди спокойно и жуй салат. Жуй как следует, так ты повысишь свой шанс дожить до этого светлого.

– Это ты зря, – Аник сделал вид, что обиделся. – Я чувствую в себе в силы и готов направить и возглавить любое прогрессивное движение.

– Тогда возглавь кухню «Метелки», – сказала Ольга. – Я вчера там взяла винегрет…

– А туда не доложили свеклы! – почти хором сказали Корр и Цвейг.

– Куда катимся! – сказал Пен.

– Вы зря иронизируете, – сказал Аник. – В нашем замечательном городе еда – сейчас главное из доступных удовольствий. Начни нас кормить вареным рисом или овсяной кашей, сразу начнется бунт, и такой бунт я готов возглавить.

– О, как заговорил, когда до еды дело дошло, – сказал Корр. – Аник о еде может даже стихами говорить. Ну, верлибром по крайней мере.

Я понял, что пора вмешаться. – Стоп! – сказал я, вставая. – Меняем тему разговора, дальше говорим только о любви.

– И кого ты любишь? – спросил Хуан.

– Я люблю вас всех и никаких дискуссий здесь не допущу. Предлагаю дальше только хвалить друг друга, признаваться в любви, обсуждать прекрасное и надеяться, что прекрасное завтра будет еще прекраснее, чем мы думаем.

– Ну, слава богу, – сказал Пен. – Бутылки почти пустые, у нас остался последний тост. Я предлагаю выпить за прекрасное, согласиться, что без любви человек превращается в животное, а мы не такие. И, как сказал бы Ян, мы этого не допустим, потому что не надо, а если кто против, кому не по пути, тогда и нам с ним не по пути. У нас вектор, прекрасного конца которого не видно, но он направлен туда, куда надо стремиться.

Гости допили остатки коньяка и вина, решили, что хозяину нужно отдохнуть, и стали собираться домой. Ольга с Марией остались помочь убрать со стола. Я возражал, но не очень настойчиво.

– Меня тут первый раз пригласили в гости, – сказала Мария, счищая в мусорное ведро остатки еды с тарелок.

– Это неправильно, – отреагировала Ольга, расставляя стаканы в посудомойке. – Если так пойдет дальше, мужчины будут думать только о еде, и люди перестанут размножаться. А к этому все идет семимильными шагами. Печально мне такое замечать. – Все образуется, – задумчиво сказала Мария. – Обязательно все образуется. Ничему другому я не хочу верить, иначе, зачем нам жить?

– Это верно, – согласилась Ольга. – Иначе и жить незачем. Когда я остался один, то попытался понять, что такого важного я сегодня услышал. В голове шумело, ничего важного я так для себя не выделил, решил на всякий случай все запомнить и подумать об этом потом.