Корпорация

Рассказ Яна

– Кто такой Рыжий? – спросил я.

– Помощник куратора по производству.

Куда делась его косноязычие? Ян, говорил легко, без обычных «так сказать» и «значит так».

– А еще?

– Представитель некой организации, от которой мы получаем большие заказы. – А зачем тогда ему работать помощником куратора? – Вопрос не ко мне, что еще? – Что было на флешках и почему Рыжий так хотел их заполучить? – Это два вопроса. Отвечаю на первый – понятия не имею. Отвечаю на второй – спроси у Рыжего сам. – Я правильно понимаю, что реальным хозяином в городе является шеф Рыжего? – Хозяином города является Совет. Шеф Рыжего, зови его хоть господом Богом, хозяином города не является. Впрочем, это трудно понять, если не знать историю корпорации. Могу ее кратко рассказать.

Я, конечно, не могу воспроизвести рассказ Яна дословно, у меня в дневнике он разбит по пунктам, здесь опишу ее более связно. – Лет пятнадцать назад, – начал Ян, – тринадцать миллионеров организовали клуб «Богатые и бездетные». Почему у них не было детей? Причины разные – не могли или не хотели. А клуб они организовали для решения простой проблемы: куда им девать свои деньги? Другие жертвовали в разные фонды, строили больницы, музеи, школы, но нашим миллионерам хотелось большего. Ну построит он больницу, будет там висеть табличка, что здание построено на пожертвование господина Х, а кто это прочитает, кто его вспомнит?

И решили они построить город, а там тринадцать улиц, названных их именами. В конце каждой улицы они построят себе дома, которые после их смерти сделают музеями. Прикинули, кто какие произведения искусства будет покупать, чтобы музеи были разными, и приступили к делу. Вскоре выяснилось, что строить город с нуля – задача для них неподъемная. Тогда они нашли небольшой городок в прерии и начали выкупать там здания и бизнесы. Стоило все дешево, жители с радостью продавали и уезжали в более веселые места. И что наши миллионеры получили? Полупустой город с остановившимися заводиками и фабриками. Тут Ян достал пузырек с таблетками, пошел к бару, достал бутылку воды, бросил таблетку в рот, запил, вернулся к стулу и как-то тяжело на него сел. Вернее, почти упал, как будто подкосились ноги. Пока он этим занимался, я подумал, что верить этому рассказу нельзя. Ведь Нинель говорила, что у этих тринадцати безумцев денег не хватило даже для начала их проекта.

Тринадцать улиц, названных их именами, они построить сумели, – продолжил свой рассказ Ян. – Ну, как построили. Выкупили дома на первых от вокзала тринадцати переулках, сломали их, построили более красивые. На три-четыре квартиры, с садиками и местами для парковки. До домов-музеев руки не дошли. У реки появился коттеджный поселок, дома там были скромными, миллионеры решили пока не особенно выделяться. Что делать дальше? Город стал совсем невеселый, с пустынными по ночам улицами. Посидели наши хозяева, подумали и решили сделать город идеальным. Идея была очень простая – платить всем приличные деньги, чтобы привлечь на работу хороших специалистов, искоренить преступность, пьянство, наладить промышленность, построить спортивные площадки, разбить новые парки и вообще сделать подобие маленького рая на земле.

– Что ты так на меня смотришь? – прервал Ян свой рассказ, – тебя что-то смущает? – Неужели все тринадцать были такими идиотами, что решили спустить свои последние деньги на спортплощадки и парки? – Замечание принимается, – сказал Ян, – Но к людям часто приходят в голову еще более идиотские идеи. Например, кто-то вкладывает последние деньги на космический корабль, который полетит на Марс. Но наши миллионеры начали с другого – они закупили новое оборудование на местные фабрики и стали приглашать людей на работу. Сразу появилась проблема – в такую глушь никто не хотел ехать. Тогда им в голову пришла другая идея. Они ввели внутренние деньги, которые стоили в два раза дешевле реальных, что позволило сразу в два раза увеличить зарплату. Деньги были на особых карточках, которыми можно было расплачиваться в городе. В других городах с этой карточки снималась сумма в два раза большая. Этим они убили двух зайцев – в рекламе обещали огромные зарплаты и привязывали людей к городу. Ведь только в городе жители могли ощущать, как велика их зарплата. Такая система могла работать только в случае, если большинство товаров и продуктов были местными. Наши миллионеры переориентировали заводы и фабрики на товары повседневного спроса и организовали огромное подсобное хозяйство. Идея была неплохая: молочные продукты, мясо, овощи и фрукты – всего этого стало в избытке, все органическое, без химии, антибиотиков и т.п. Это тоже стало привлекать людей в город. В общем, жизнь понемногу стала налаживаться и все бы ничего, но появилась проблема с жильем.

Выяснилось, что деньги у наших правителей кончаются, а фабрики и заводы приносят не такую прибыль, чтобы покрыть все расходы. На строительство жилья для приезжающих денег не осталось – это было главная проблема, на которой они и попались. Однажды к ним приехали молодые люди в красивых костюмах, белых рубашках и красных галстуках. У одного из них, как ты догадался, были рыжие волосы и омерзительно-бесцветные глаза с огромными зрачками. Эти молодые люди сказали, что помогут городу, что они очень заинтересованы в таком уникальном эксперименте и готовы за свой счет построить жилье. Кроме того, они предложили модифицировать все фабрики и заводы, точнее, все снести и построить новые. «Потом с нами расплатитесь, – сказали они. – Новое производство будет давать большую прибыль, мы поставим туда самое современное оборудование, все будут довольны». Потом добавили, что их интерес заключается в том, чтобы построить тут и свое производство, для чего захотели взять в аренду огромный кусок земли, той самый, где я по чистой случайности не набил сегодня морду этой рыжей сволочи. Так, думал я, слушая этот рассказ. Тебя, Ян, или обманывают, или ты решил обмануть меня. Какие молодые люди в красных галстуках? На флешках наверняка совсем другая история. Я решил промолчать и слушать дальше. Совет, которые организовали наши миллионеры, согласился. Деваться им было некуда, народ, несмотря на коэффициент, стал потихоньку уезжать. Они по дешевке продали купленное оборудование, а молодые люди начали с того, что построили дома для своих рабочих, после этого развернулась грандиозная стройка. Буквально за полтора года они возвели корпуса жилых домов, в промзоне появились кирпичные цеха, куда поставили какое-то уникальнейшее оборудование. Волшебные линии, которые могут делать все что угодно. Стоило все это баснословных денег, и город оказался должен огромную сумму. Но тут началось интересное. Перед закупкой нового оборудования Совету показали суперсовременные линии – те самые, которые ты видел на швейной фабрике. Загружаешь порошок или ткань, нажимаешь кнопку, на выходе посуда или брюки. Все здорово, кроме одного – линии работали очень медленно. Про массовое производство надо было забыть. Фабрики стали работать только на внутреннее потребление. – Ничего страшного, – сказали молодые люди и сделали фантастический заказ для программистов. Они попросили разработать систему глобальной слежки. Телефоны с включенным трекингом, уличные камеры, прослушка – все это объединялось, обрабатывалось искусственным интеллектом, который делал выводы и принимал решения – что было на пользу города, а что нужно немедленно пресекать. Я тогда возглавил Отдел социальной безопасности, потом меня быстро назначили куратором. Вначале казалось, что идея прекрасная. Преступность мгновенно сошла на нет, на «кухонную» критику я не обращал внимания. В общем, жизнь стала спокойной, налаженной. Когда тестирование системы контроля закончилось, они купили за хорошие деньги лицензию на этот продукт и сказали нам спасибо. Цену этого спасибо мы поняли быстро. Они стали сами рекламировать и продавать нашу систему и, как мне известно, получили огромную прибыль, которая покрыла все их расходы в городе. Мы продали им лицензию, при условии, что забудем об этом продукте. Сколько получили члены Совета за одобрение такой сделки я не знаю, но догадываюсь, что немало. Вот тут уже горячо. Я уже понял, что корпорация держится, в основном, на заказах для программистов. Ян продолжал:

– Эти сволочи быстро оценили потенциал наших программистов и стали думать, как его использовать. Для начала они решили повысить качество нашей работы. Всех проект-менеджеров они нанимали сами, мучали их на интервью. Главным критерием отбора был не профессионализм и понимание программирования, а умение контролировать и задавать нужный темп. Каждая задача проходила множество проверок и обсуждений. Но это еще не все. Они разработали критерии оценки работы сотрудников корпорации. Это те самые слова, которые висят на стене главного вестибюля. Наша Хелен участвовала в этой разработке и теперь считает себя одним из главных авторов. Когда система слежки и контроля заработала в полной мере, мы получили от них заказ на системы контроля здоровья, финансов, досуга, спорта и профессионального роста сотрудников. Телефоны стали разного цвета, появилась система штрафов и многое другое, с чем ты уже столкнулся. Со стороны казалось, что все это на благо корпорации, на благо ее сотрудников. Живи правильно и будешь счастлив – это был новый девиз. Девиз не прижился, люди хотели хоть на словах чувствовать себя свободными. Деньги за заказы мы получали, но только за лицензии. Совет стоял насмерть – иначе, говорили они, мы не получим и таких заказов. Сам же Совет занимался больше городом, чем корпоративными делами. Какие цветы посадить на клумбах, сколько фонарей установить на улицах, какого цвета повесить волейбольную сетку – вот их компетенция. Я видел, как старели члены Совета, как они не хотели ни во что вникать, как мечтали отсюда уехать. Но что можно было сделать? Все проекты о новых путях развития корпорации повисали в воздухе. Никто не старался что-либо изменить, все боялись потерять насиженные теплые места. Я тоже, если говорить откровенно. Став поневоле главным в общении между молодыми людьми и Советом, я видел все проблемы, но не видел путей их решения. В общем, скоро сложилась такая картина: только наш отдел программистов-аналитиков давал какую-то прибыль. Те несколько цехов, которые попали в наше распоряжение, выпускали одежду, какую-то дурацкую пластмассу, и еще мы собирали компьютеры и телефоны. Ну как собирали, реально мы покупали телефоны разных фирм, переделывали, перепрограммировали, и они становились нашими. Дальше нам предложили отрезать город от окружающего мира – поставили новые вышки, изменили частоты, все телефоне работали только в городе. Эти сволочи улыбались, говорили, что это в долг, что мы обязательно с ними расплатимся. А как расплатимся? Эти чертовы линии в промзоне, работали отлично, но страшно медленно, и не было никаких возможностей увеличить их производительность. Агрегаты, стоящие миллионы, шили несколько трусов в день. Может чуть больше, но это неважно. Реально все наше производство работало только для города. Для продажи у нас не было ни мощностей, не нужных рабочих. Управлять этими линиями могли абсолютные дураки. Научить нажимать кнопки и загружать контейнеры порошками можно было за один день. А что происходило внутри – этого не знал никто. Обслуживала все это хозяйство группа механиков, которые реально работали на сволочей. Никакими секретами они делиться не хотели. Короче говоря, мы оказались в, – тут Ян посмотрел на меня, – я знаю, что ты подумал, ну это благородное место является просто раем, по сравнению с тем, куда мы попали. Они завели в банке свою бухгалтерию, посадили каких-то шлюх, которым запретили общаться с остальным персоналом. Никто не понимал, что творится, кто реально в городе хозяин. Вот такая, понимаешь, история.

– А кто они такие, – это государство? – спросил я. – Нет, – сказал Ян. – И больше мне добавить нечего.

– А зачем им бункер под Северным холмом?

– Ты про него узнал? Ничего сообщить не могу, нам сказали, что это не наше дело. В промзоне делают какие-то коробки, а для чего – я не знаю. Говорят, что они хотят внедрить контроль, который сейчас существует в нашем городе, по всей стране, а может быть даже по всему миру. Во всяком случае я знаю, что наши программы, используются во многих городах. В общем, нас обвели вокруг пальца, и я лично в этом виноват. Я говорил, что оказался главным, только я мог с ними общаться. У них есть какой-то шеф, который абсолютно недоступен. А этот Рыжий, чтоб он быстрее сдох, является посредником между нашим городом и шефом.

– А все-таки – зачем ему надо при этом работать помощником куратора?

– Держит руку на пульсе. Таких у нас несколько. Ты сказал работает? Он просто делает вид, зато на третьем этаже может общаться с кем хочет. Рыжий на работе практически не появляется. Мои ребята засекли, что он минимум три раза в неделю по полдня проводит в промзоне. То здание, в котором мы были, это их офис. Но это так, местный офис. Где располагается их штаб-квартира, я не знаю. И, честно говоря, знать не хочу. Мое самое большое желание – это развязаться с ними и забыть их рожи как страшный сон.

– А как вы узнали, что шеф должен был приехать в два часа?

– Они уже не первый раз обводят меня вокруг пальца. Мои ребята перехватывают телефонный разговор, а потом оказывается, что это просто ловушка. Сегодня я опять попался. Ты все это видел, я в конце концов не выдержал и все ему выложил.

– И что будет дальше?

– Ничего не будет. Думаешь, я первый раз ему это говорил? Совет старых идиотов останется на месте, мы будем по-прежнему шить трусы, считать оставшиеся денежки и горько плакать.

– Неужели ничего нельзя сделать?

– Думаешь, я зря попросил тебя заняться Нинель и прочими авантюристами? Мне хотелось собрать группу толковых ребят, с которыми можно что-то изменить в этом болоте. Я знал, что Нинель общается с Рыжим, он меня не интересовал, а вот, что думает сама Нинель? Про нее ты мне мало что рассказал, но я выяснил все, что мне было нужно.

– А кураторы?

– А заодно прощупать кураторов, у кого кишка тонка, у кого еще остались стальные яйца. Еще вопросы есть?

– Зачем вы на публике говорите так странно?

– Ты разве не знаешь, что дураков любят, и, главное, их не боятся. Ты можешь научиться так говорить за полчаса. Попробуй, у тебя получится. Сразу пойдешь вверх по служебной лестнице.

– На ваше место?

– Пошел вон! Иди и думай. Но прежде чем что-то сделать, советуйся со мной. А то вы чуть не угробили хорошего программиста. – Последний вопрос. А что происходит с людьми, которые уехали из города? – А, ты про эти слухи. Забудь про них. Ничего с ними не происходит, все живы и здоровы. Кто именно тебя интересует? – Я знаю два случая, когда люди умерли от инфаркта. Шофер и приятель Идена. – Ты про этих… помню. Штангист был алкоголиком, а смесь штанги и водки – убийственная. Литр спиртного и ему конец. А про второго я спросил у Сильвии. Она удивлялась, что он не умер еще раньше. Сердце у него было совершенно негодное. Еще вопросы есть? Вопросов нет. Иди. У меня что-то сердце шалит, мне надо полежать. – Может врача вызвать? – Я сказал, иди к черту. Все.