Корпорация

Переезд

Тяжелый был день. Небо заволокло серостью, духота, как перед грозой. Вытирая пот, я заклеивал последнюю коробку. «Посуда» – написал я черным фломастером и обессиленный сел на пол. Звякнул телефон. «Машина прибыла», – высветилось на экране. Я выглянул в окно. У подъезда стоял крытый пикап, у которого мужчина лет тридцати протирал фары. Был он плотным, но не толстым, посверкивал бритой головой, завершали портрет потертые джинсы и черная футболка. Все в нем внушало уверенность и спокойствие – такие, наверное, очень нравятся женщинам, мечтающим о крепком плече, на которое можно опереться, и широкой спине, за которой можно спрятаться. – Поднимайтесь! – крикнул я. Шофер аккуратно сложил тряпку, положил в кабину и направился к подъезду. – Зови меня Цвейг, – сказал он, оглядывая комнату. – А ты Марио. Итальянец, что ли? Впрочем, мне все равно. Мое дело доставить твое барахло и тебя, если ты согласишься. Он подошел к пакету с простынями и покрывалом. – Это брать не надо. Корпорация богатая, все тебе выдадут, да еще раз в неделю будут менять на свежее. – И посуду брать не надо, – добавил он, постукивая носком ботинка по коробке, которую я только что заклеил. – Дадут тебе посуду. Французскую, небьющуюся. Ее специально для яхтсменов придумали. В середине белая, а по ободку цветы голубые. Дурные, впрочем, цветы. Таких и не бывает нигде. Тарелки надо мыть в посудомойке, но только с жидким мылом. Если порошок возьмешь, они поцарапаются. Потому что пластик, но говорят, что безвредный. А я не люблю жидкое мыло – если что на тарелке засохло, то это толком не отмоется. Меня Марина из гостиницы, правда, научила, что надо замочить, и только потом в посудомойку. Там есть специальный режим. Сам увидишь. – Ты Марину знаешь? – мне почему-то было приятно услышать знакомое имя. – А кто ее не знает? Меня сначала в гостиницу поселили, дом достраивали, так что я с Мариной долго общался. Муж у нее начальник, деньги ей не нужны, она там для удовольствия работает. А какое там удовольствие? Гостиница пустая стоит, Марина целыми днями красоту наводит, ногти полирует, да сериалы смотрит. Цвейг ходил по комнате, разглядывая надписи на коробках. – Книги тоже не бери, тебе планшет выдадут, там тыщи книг на все темы. Я сам читать не люблю, но в рейсе аудишки слушаю. Недавно какого-то классика слушал, чуть не заснул. – А куда все это девать? – перебил я его. – Тебе корпорация будет три года любой склад оплачивать. Я приволок свои пять коробок, в сарай поставил, а там сыро, они плесенью покрылись. А на складах за все отвечают – если плесень или мыши, так ты с них денежки получишь. Так что коробки оставь. Туда я их бесплатно отвезу, а когда тебя уволят, то придется тебе за свой счет их везти, а от нас везти знаешь какие цены? – Уволят? – я насторожился. – И часто у вас увольняют? – А то! – Цвейг присел в кресло. – Вопросы будешь задавать – враз уволят. Вот у меня дружок спрашивал – почему алкоголь в городе не продают? Раз спросил, два спросил, а в третий раз уже уволенным спросил. Но так ответа и не получил. Цвейг рассказывал с удовольствием, намолчался, наверное, пока сюда ехал. – А почему, кстати, не продают? – Вот ты и попался. Не надо вопросы задавать. И вообще много говорить не надо. Спросят – ответь. Но кратко, как в армии. Но сначала посмотри вокруг. Тут Цвейг оглядел стены комнаты. – Нет тут микрофонов, будь спокоен, – сказал я. – Я знаю, здесь ты никому не нужен. Это я по привычке. У меня ты можешь спрашивать. Что положено – скажу. Или сам расскажу, что мне велено. – А что мне тогда брать? – я стал бесцельно двигать коробки. – Велосипед можно? Он у меня в сарае. – Валяй, – кивнул Цвейг, – не пустым же мне ехать. Хотя, там всяких велосипедов и самокатов, как лягушек в болоте. – А компьютер? – Разве что для мебели. Там тебе дадут, какой ты и во сне не видел. Мне тоже дали. Сказали, чтобы осваивал. Дескать, пригодится в жизни. – Но хоть одежду брать? Или там спецформу выдают? – разговор становился все более интересным. – Одежду бери. Ну там бритву, вазы всякие. У тебя в комнате будет полка для всякой красоты. Картинки бери… Тут он посмотрел на картины. – А это зачем оставил? Красота, корабль плывет. А что за мужик голый? – Это картина Эмиля Бена. Тут Пан, учитель Аполлона. – Чему он его научил? – заинтересовался Цвейг. – Дару предсказания, а Аполлон уже научил Кассандру – полюбил он ее. – Так вроде Пан с рогами и копытами, – удивился Цвейг. – Женщины, что вокруг, любят Пана и не замечают его рогов и копыт. Так что Пан тут такой, каким его любят женщины. – Вон оно как! – заулыбался Цвейг. – Впрочем, у мужиков так же. Полюбишь костлявую козу-егозу, а кажется, что Венера рядом с тобой шагает. Снимай свой корабль и Пана с бабами заворачивай в бумагу. У тебя на стенах будут специальные крючки для картин. – «Титаник» не мой, он тут висел до меня. – Все равно заворачивай. Если хозяин возникнет, корпорация оплатит. Поначалу она все оплачивает. А я пока позвоню на склад. Мне их телефон дали, заботятся о тебе в моем лице. Склад по дороге, мы быстро управимся. Я завернул картины, заклеил углы скотчем, поставил около двери. Цвейг по-хозяйски оглядел комнату, удовлетворительно хмыкнул. – Ты как решил – со мной едешь или на самолете? Билет тебе заказали на завтра, но со мной ты прибудешь на два часа раньше. Да и где ты будешь спать эту ночь? Комфорта в пути не обещаю, ночевать будем в мотеле, но хоть поболтаем, все веселее в дороге будет. Я кивнул. Цвейг вытащил телефон, что-то напечатал, сказал, что билет отменил и пошел к машине за тележкой. – Цвейг – это имя или фамилия? – спросил я, когда мы сели в кабину. – Неважно, просто так меня называй. Я огляделся, увидел камеру, висящую у нас за спиной, и решил держаться осторожно. Цвейг вдруг хлопнул себя по лбу и достал из «бардачка» коробку. – Это твой телефон. Коробку береги. Если придется возвращать, то коробку потребуют. Я осторожно отклеил скотч, поднял крышку, в коробке лежал красный телефон. – Ух ты, сразу красный! У Марины я видел черный. – Меня предупредили, что ты важная птица. Я пожал плечами. Откуда такое отношение к начинающему программисту? – Убери, здесь он не работает. В городе свои частоты, своя кодировка. Там он заработает. – Но ты смог мне переслать сообщение. – На стандартных частотах мой телефон работает. Я шофер, мне надо. На складе мы разгрузили часть коробок, мне вручили квитанцию, и машина понеслась по шоссе. – Давно в том городе? – задал я нейтральный вопрос. – Два года, – Цвейг отвечал охотно, тишину он явно не любил. – Искал работу, мне письмо прислали. По-другому в город не попасть. – Он что, закрытый? Вроде поезд туда ходит. – А толку? Приедешь, походишь и назад уедешь. Работу не найдешь, квартиру так просто не купишь – все новые дома строит корпорация, а она кому попало не продает. – Зарплата, я понимаю, хорошая? – Этим и держат. Впрочем, я всем доволен. Некоторым скучно, но я шофер, могу и в дороге развлечься. Машина неслась по шоссе, явно превышая допустимую скорость. Цвейг вел уверенно, обгоняя попутных, включал поворотники, плавно меняя ряды. Солнце начало спускаться к горизонту – пыльному, как мне казалось. Я опустил козырек и прикрыл глаза. – С Хелен общался? – вдруг спросил Цвейг. – Будь с ней вежливым, не спорь. – Это я уже понял, – сказал я, не открывая глаз. – Вот только не понял, чем занимается корпорация? Я почувствовал, что Цвейг повернулся ко мне. Я тоже повернулся, открыл глаза и увидел, что Цвейг слегка покачал головой. – Я вожу пикап, это знаю хорошо. Тебя направят в отдел, там все расскажут. Цвейг надел темные очки и прибавил скорость. – Кстати, а почему город сто один? – спросил я, вспомнив задание Хелен. – Сто один – это расстояние от аэропорта в милях. На самом деле расстояние по шоссе сто пятьдесят миль. – Тебя это не удивило? – Меня там быстро научили не удивляться. Тебя тоже научат. И правильно сделают. Разговор стал напряженным, я решил помолчать и снова закрыл глаза. Одноэтажное здание мотеля примостилось у самой дороги. Вокруг простиралось поле, заросшее полынью и какими-то колючками. Двери номеров выходили на улицу, у каждой двери стояли два грязных пластиковых стула и зачем-то гриль. – Твой номер девятый, – сказал Цвейг, выходя из лобби. – Я в соседнем. – Рядом кафе, – продолжил Цвейг, – мили две отсюда. Сгоняем поужинать? Здесь только бутерброды и всякая жидкая дрянь в банках. Тут мы утром позавтракаем. Завтрак тоже обещают дрянной, но нам хватит, чтобы доехать. К кафе мы подъехали, когда солнце уже село, раскрасив небо в красный цвет. В зале кроме нас никого не было. Подошла полная, но быстрая официантка. Лицо в веснушках, улыбка не сходила с ее лица. – Мы закрываемся через полчаса, – сказала она, доставая блокнот. – Из горячего только гамбургеры. Если хотите, мы сделаем омлет. – Гамбургеры, – сказал Цвейг, посмотрев на меня. Я кивнул. – Кофе? – Нет, нам что-нибудь без кофеина. Вставать в пять утра, надо успеть выспаться. – Может пиво? Для меня это отличное снотворное, – предложила официантка. – Можно пиво. Я опять кивнул. – Не скучно тут? – задержал официантку Цвейг. – А сами как думаете? – официантка была не прочь продолжить беседу. – Не замужем? – Мой жених еще не приехал в мотель. Вы ведь оттуда? – Откуда еще, – засмеялся Цвейг, – но из меня жених никудышный, вот может Марио согласится? – Красивое имя, – заулыбалась официантка. – Марио, возьмешь меня в жены, увезешь отсюда? – Из одного захолустья в другое? – я вздохнул и отвернулся к окну. Это пустой разговор меня раздражал. – Вернусь через минуту, – официантка спрятала блокнот в карман, ушла на кухню и почти сразу вернулась с двумя бутылками. – Зря ты про захолустье, – сказал Цвейг, потягивая пиво. – Наш город так называть нельзя. – Посреди прерии, вокруг только змеи и суслики. – Наш город так называть нельзя, – повторил Цвейг. – Он что, центр какой-то? – Считай, что так. – Центр чего? – Где ты видел захолустье с такими зарплатами? – Цвейг ушел от ответа. Я зачем-то кивнул и промолчал. – Твоя студия двести три, – сказал Цвейг, когда мы подъехали к светлому трехэтажному зданию. – Я занесу вещи, а ты спустись в подземный гараж. Там боксы, ищи свой номер, велосипед оставь там. Вокруг здания росли недавно посаженные ели и березки. Виднелась волейбольная площадка, тренажеры и даже теннисный корт. – Красиво тут, – сказал я. – Центральная улица более строгая, не такая светлая, что ли. – Здесь тихо, – кивнул Цвейг. – Я живу в здании за кортом. Номер триста двадцать три. – А где питаетесь, сами готовите? – В корпорации неплохая столовая. Там можно брать на вынос готовые блюда, а дома разогревать. Отсюда до корпорации пешком десять минут. – Удобно. Мне уже все нравится. – Отлично, – сказал Цвейг и полез в кузов пикапа. В гараже я поежился – прохладно, пустынно, но горели все лампы. Несколько необычно чистых машин стояли, уткнувшись носами в стенки. Я прошел в дальний угол гаража, где находились боксы. Замков на дверях боксов не было. Не было даже петель для навесных замков. Вот так – приходи и забирай, что тебе приглянулось. Я закатил в бокс велосипед и пошел к лифту. Цвейг ждал меня в коридоре. – Держи ключ, на брелке номер телефона – это администрация здания. Малейшие проблемы – звони. Мастер приходит в течение получаса. Сам ничего не ремонтируй. Крючок для картины над кроватью. Есть еще один над столом. В холодильнике продукты на первое время. Мне сказали, что учли твои вкусы. Отдыхай, устраивайся. Завтра в восемь тебя встретят у главного входа. Я тебе сделал звонок, так что мой номер у тебя есть. Если что – звони. Коробки я занес, не скучай. – Откуда корпорация знает мои вкусы? – удивился я. Цвейг ничего не ответил, хлопнул меня по плечу и ушел. В конце коридора он обернулся, помахал мне рукой и направился к лестнице. Комната мне показалась огромной – казалось, что кровать, стоявшая в углу, почти не занимала места. Я осмотрелся и порадовался дивану, креслу, комоду, обеденному столу с четырьмя стульями. А еще в комнате стоял письменный стол с новеньким рабочим креслом, а вдоль одной из стен тянулся кухонный прилавок. Я подошел к письменному столу, посмотрел на огромный экран компьютера и планшет. Достал из коробки свой телефон, и на экране сразу высветилось сообщение, что мое лицо опознано и мне разрешено войти в основное меню. Я коснулся экрана и стал изучать иконки приложений. Все незнакомые, но понятные: заказ еды, такси, карты, прокат спортинвентаря, шагомер, браузер, почта… Магазина приложений не было. У иконки почты горела красная единица – первое письмо сообщало, что корпорация приветствует Марио, желает хорошего отдыха в день приезда, надеется, что студия понравилась и что его будут ждать завтра утром. Я повертел телефон, но не нашел логотипа фирмы изготовителя. Как и на планшете. В меню планшета была добавлена иконка электронной библиотеки. На первой странице библиотеки сообщалось, что мне «доступны тысячи книг по математике, программированию, биологии, экономике, а также большой выбор художественной и научно–популярной литературы. Корпорация заинтересована в непрерывном образовании сотрудников, желает мне приятного чтения и всегда готова прийти на помощь в выборе книг». – Значит, все будет под контролем, – сказал я всей этой технике и пошел к холодильнику. Я почти не сомневался, что найду там любимое светлое пиво. Так и оказалось. – Почему же я такая важная птица? – спросил я у стены, сделав первый глоток.