Корпорация

Вопросы без ответов

– Слышишь, к нам стучится осень. Мы лежали на кровати и слушали, как в окно барабанит дождь. – Летом тоже идет дождь, но лето не стучится. Оно просто незаметно проходит. – Останешься у меня? – Останусь. Я не взяла зонтик, а моя куртка мгновенно промокает. – Я могу отвезти тебя на машине. У меня теперь шикарная машина. Ольга повернулась, положила голову на локоть. – Ты не хочешь, чтобы я осталась? – Очень хочу, чтобы осталась. И пожарила утром омлет. – Вот и не болтай глупости. Как день прошел? – Посмотрел файл Феликса. – Я его скоро в архив отправлю. А зачем ты смотрел? – Странный он парень. На Северный холм ходил. Странно как-то ходил, пытался скрыть, телефон где-то под кустом оставил. – Ишь ты! Молодец, догадался. Тогда я с ним ходила. В сердце кольнуло, но боль быстро прошла. – Ты? И что вы там делали? – Не ревнуй, мы смотрели на вентиляцию, пытались что-нибудь услышать. – Какую вентиляцию? От этого бункера? – Да, странная такая вентиляция. Помнишь колючие кусты? Вот там Феликс и нашел трубы. Толстые такие. На них клей с песком и камешками. А сверху что-то вроде колпаков. Тоже обклеены песком с камнями. Маскировка, понимаешь? Если бы все было законно и общеизвестно, то зачем такая маскировка? Феликс собрал дома аппарат для прослушивания. Что-то вроде микрофона с усилителем. Мы там полчаса просидели, замерзли, но кроме бу-бу-бу ничего не услышали. – А почему мне не показала? – Я тогда не знала. Да тебе все это не так интересно было. Я же видела, что тебя больше моя попа интересует. – Это у меня всегда на первом месте. Я встал, оделся, принес из ванной халат. Ольга села в кровати, поправила волосы. – Давай еще выпьем, – сказал я. – Надевай халат. Мы прошли на диван, я включил торшер. – Выключи, в темноте я красивее. И ты тоже. – Ты много общалась с Феликсом? – Как и с многими другими. Я давно тут работаю, половина корпорации в друзьях. – Незадолго до его смерти, ты с Иденом и Корром была у него в гостях. – Ты и это отследил. Да, была. Он нам рассказы читал. И я тебя прошу – ни о чем не расспрашивай Идена, не порти с ним отношения. Спрашивай у меня, я все расскажу. – Вы ничего не затеяли? Ты мне говорила, чтобы я писал дневник, как тупой летописец. Дескать, ничего не знаю, но многое вижу. Что вижу, то и пишу. И что скоро будут изменения. – Про изменения мы уже говорили. Изменились люди. – Ты не ответила на вопрос. – Учись его правильно задавать. Вопрос должен быть в последнем предложении. Ты спросил, не затеяли мы чего? Да, затеяли, пытаемся понять, сколько нам жить осталось. Бунт устраивать не будем, жизнь тут не такая плохая, если задуматься. Вопрос – сколь долго это все продлится? Ольга помолчала, потом встала, налила в бокал коньяк, сделала глоток. – Мне больше нечего добавить, – сказал она. – Меня шокировали новые алкогольные правила. Не сами правила, а то, что Совет так легко сдал позиции. Им, похоже, уже наплевать на нас. – Я тоже это подумал. Ты знаешь, что везде продается красное вино. А я на Совете говорил только про белое. – У меня знакомые в отделе снабжения, – улыбнулась Ольга. – Я им прояснила новые правила. – И тут ты, прямо серый кардинал какой-то. Тебя надо в Совет ввести. – Мне и на своем месте хорошо. Давай больше не будем о грустном. Налить тебе коньяку? У нас с тобой вся ночь впереди, не будем ее портить. Утром Идена отправили на дополнительную ревизию магазинов и кафе. – Мы должны обследовать все, подчеркиваю, все торговые точки и кафе на предмет ассортимента, – говорил Ян. – А кафе остались неохваченными. Задаст вопрос председатель и что? Будем мямлить? Краснеть будем? И какие будут последствия? Плохие будут последствия. Для вас в первую очередь. Уж я постараюсь, чтобы вас в первую очередь. А меня будут во вторую очередь. Оно вам надо? Мне не надо. Так что Идену задание: к вечеру отчет о всех точках. Включая кафе в первую очередь. А то сами понимаете. На словах они все горазды, а заглянешь в подсобку, там кроме кислой газировки ничего нет. И не то, чтобы пива. Даже шампанского не будет. Иден, тебе все понятно? – Понятно. – Отлично, что понятно. Плохо, что не было понятно вчера. Иди, если понятно. А с Марио мы отдельно поговорим. Ян уселся за стол, поставил на него локти, сцепил пальцы и стал покачивать огромным двойным кулаком. – Мне доложили, – сказал он тихим зловещим голосом, – что вчера ты изучал файл Феликса. Первый вопрос – зачем? Так, и на третьем этаже слежка! – Феликс был моим сотрудником, – сказал я. – Если он покончил жизнь самоубийством, то это и моя вина. Неправильная воспитательная работа. Я хотел понять – это самоубийство или несчастный случай. – А выводы авторитетной комиссии, которую, кстати, я возглавлял, тебя не устроили? – Я не читал окончательного заключения. Слышал о выводах, хотел для себя прояснить детали. – Все детали изложены в заключении комиссии. А ты даже не открыл этот файл. – Не успел. Пришел Иден и рассказывал о ревизии. Ян отвел от меня глаза, покачал головой и сказал: – Тогда объясняю. Была теплая ясная ночь. Феликс вышел на крышу, полюбоваться звездным небом и луной. Поскользнулся, покатился. Ограждения на краю не было. Он упал вниз головой. Все ясно? Я дал указание запереть все двери на чердаки. Твой предшественник лично проверил все дома, указание было выполнено за три дня. Больше такого не повторится. – Это было мудрое указание. Приятно об этом узнать. – Вопрос второй – что тебе показалось необычным в файле Феликса? – Все там обычно, как у всех. Футбол, теннис, прогулки. Книги читал, эссе о футболе писал в наш журнал. Работал хорошо, нареканий ни у кого не было. – Вопрос третий – что за странный разговор вы провели вчера с Иденом в твоем кабинете? Так, кабинет прослушивается, надо сказать Идену. Я молчал, вспоминая наш разговор. – Забыл? Напомню. О каком убежище в Австралии шла речь? Мне нужны подробности. – Это так, фигурально. Мне показалось странным… – Что именно? – То, что Совет так легко принял наши предложения. Получается, что он перестал думать о здоровье сотрудников. – Ты прекрасно выступил, привел весомые аргументы. Председатель не дурак, разумные предложения можно и принять. Надо радоваться, а не сомневаться и готовить убежища. – Вы меня убедили. – У меня все, иди работай. Нет, не все. Выпить рюмочку в кабинете можно. Для этого у тебя бар и стаканы. Работа у нас нервная, необходимость расслабиться приветствуется. Но в меру, конечно. Можно и бутылку домой прихватить. Это разрешается, но только для личного пользования. Для своих сотрудников. Это очевидная мысль. А лезть куда не надо без моих указаний, – это будет в дальнейшем пресекаться. Появились сомнения – я рядом. Развею сомнения так, что пепла на камне не останется. Решительно и с последствиями. Вот теперь все, иди. Вечером, когда я начал собираться домой, ко мне заглянул Иден. Я показал ему заранее приготовленную записку: «Кабинет прослушивается. Давай прогуляемся». Иден достал из кармана ручку, дописал: «Я знаю, уже получил от Яна втык. Давай прогуляемся».

– Что ты хотел? – спросил Иден. Накрапывал дождик, мы подняли капюшоны курток. – Я говорил с Ольгой. Вы и правда слушали рассказы Феликса? – Зачем мне тебя обманывать. У него есть интересные рассказы, он думал, как изменить жизнь в корпорации и в городе. У нас правила, которые заменяют законы. Контракты, о которых никто не знает. Он отличный хакер, залез в секретные базы данных и увидел, что почти все, кто отсюда сбежал, пропали. Не обязательно умерли, но пропали. Их искали, но безрезультатно. Про двух я тебе рассказывал, но таких много больше, десятки. Это уже не случайность. Меня пропажи больше заинтересовали. – Убежища в Австралии? – Вот далась тебе эта Австралия! У меня Ян все жилы вытянул, все пытался узнать, где у нас с тобой убежище в Австралии. – Я сказал, что это фигурально. – Я тоже, но Яна так просто не проведешь, осадок у него остался. Мы с тобой на третьем этаже новенькие, многого еще не знаем, не вошли в полное доверие. Так что давай осторожнее. Скоро все развалится, и нам надо заранее решить, на каких обломках мы останемся. Читал рассказ Фени о коммунизме? Феликс такой же рассказ написал. Эссе, если точнее. Они оба все по полочкам разложили. Феликс только конкретно написал, про нашу корпорацию. Развал начнется сверху. Членам Совета наплевать на корпорацию, на всех нас наплевать. Но им надоело жить посреди степи, смотреть за нами. Они такие же люди. Интересной работы у них нет, они хотят жить по своим правилам, но не здесь. Но вот в чем вопрос – каждый следит друг за другом, не дает и шагу в сторону ступить. На этом все и держится. Сначала им было интересно – как-никак уникальный эксперимент. А как народ побежал, то им сразу все надоело. Эксперимент заканчивается. Как скоро – не знаю. Он посмотрел на меня, ожидая новых вопросов. Вопросов у меня не было. Вернее, они были, но я решил, что Ольга права и с Иденом надо держаться осторожнее. Черт, тут со всеми надо держаться осторожнее! Вечером я позвонил Ольге. – Говорил с Иденом. Узнал много интересного. – Я знаю, поговорил и хорошо. Я спать хочу, ночь была бессонная, как ты помнишь. Отбой. И я тоже захотел спать. До этого не хотел, а сейчас захотел. Почему-то спокойнее стало. Не понятнее, но спокойнее. Заснул я быстро, но среди ночи… Среди ночи я проснулся. Дождь кончился, тишина была такая, что я слышал, как падают капли с крыши на подоконник закрытого окна. Я встал, надел халат, направился в кабинет, сел за стол, открыл свой дневник и начал писать. Здесь я дословно приведу свою запись.Ольга и Иден говорят, что их интересует только будущее корпорации. Никакого бунта или революции они устраивать не собираются. Иден несколько раз повторил, что в корпорации скоро произойдут изменения. Ольга стала уклоняться от таких вопросов. Внешне в корпорации и в городе тишина и порядок. Совет разрешил продажу алкоголя и отменил правило пяти тысяч шагов. Что это – случайность или правила специально начали отменяться? Совет теряет контроль или это часть какого-то плана? До сих я не выяснил, откуда у корпорации такие деньги. Большая прибыль у производства в промзоне? Явно там не только трусы шьют. Куда исчезают люди, уехавшие из города? Это слухи или правда? А может такие слухи распускаются специально, чтобы сотрудники не разбежались? Если это специальные слухи, то непонятна смерть (убийство?) Феликса. Ведь он нашел, что уехавшие сотрудники пропали – это же вода на нужную мельницу. Слухи бы усилились, если была такая цель. С другой стороны – он успел это узнать и теперь стал не нужен. И его убрали, чтобы он не полез дальше, где хранятся главные секреты. Бункер вряд ли связан с корпорацией. Дорога, которую показала Ольга, уходила в степь. Не было дороги, ведущей из бункера в город.

И самое главное – непонятен мой стремительный карьерный рост. Кто я – кочерга в руках Ольги или тут что-то другое? Дальше в дневнике стояли штук десять жирных вопросительных знаков. Очень много было вопросов и очень мало было ответов.