Корпорация

Единомышленники

Я сидел у себя в кабинете и пытался осмыслить полученную информацию. Ничего толком осмыслить не удалось – не хватало деталей, которые позволили бы выстроить стройную картину. Если мистер Х существует, то зачем такая секретность? Почему он не действует в открытую, зачем ему Совет, зачем шить трусы на дорогущем оборудовании, для чего ему наша корпорация и все ее правила? И тут позвонила Ольга. – У меня есть идея, давай пообедаем вместе, жду тебя в «Метелке». Выглядела Ольга неважно, на ее бледном лице проступали красные пятна, взгляд был тусклым, усталым. Хотя в зале «Метелки» было жарко, она сидела в шерстяной кофте и поеживалась, как от холода. – Ты в порядке? – спросил я, выгружая тарелки с подноса. – Нормально, – сказала она, – сейчас не до этого. У тебя есть новости? Я рассказал о реакции Яна на новость о кураторе Нинель. – Ожидаемо. И что он теперь собирается делать? – Помощнику об этом знать не положено. А что у тебя? Ольга оглянулась, наклонилась ко мне и тихо сказала: – Я посмотрела файлы друзей Нинель – Длинного и Рыжего, как ты их назвал. С Длинным все нормально – университет, работа на какой-то фирме, пригласили сюда работать в производственном отделе, потом внезапное повышение до помощника куратора. Так у нас бывает, ты сам через это прошел. Кому-то приглянулся, пару раз хорошо выступил, его заметили, ну, и так далее. А вот с Рыжим интереснее. Университет, какая-то компания и сразу сюда помощником куратора. Представляешь – человек со стороны и сразу на третий этаж, такого у нас не было. – Может он родственник кого-то из Совета? – Может быть, это не проверишь. Но факт интересный. Я посмотрела его трекинг. Он по три дня в неделю пропадает в промзоне. Ничего бы не было удивительного, как-никак он промышленностью занимается, но там он именно пропадает. Доходит до ворот зоны, входит туда и исчезает с трекинга. – Ничего странного, ты же на холме показывала мне, что в промзоне трекинг не работает. – Не во всей. Я тебя отследила до входа в швейный цех. Трекинг исчезает вскоре после здания этого цеха. Рыжий ходит в часть зоны, где трекинг не работает, туда, где делают коробки, о которых тебе рассказывал Цвейг. Он точно связан с теми, кто контролирует северную часть промзоны и, может быть, бункер. У меня все, сиди ешь, думай, а я пойду покурю. Ольга надела куртку, висевшую на спинке стула, и исчезла. Да уж… мне было, о чем подумать. Если Рыжий и правда связан с мистером Х, то зачем Нинель меня просила что-то узнать из закрытых баз данных? Мистер Х уж точно знает все, что там записано. Или Рыжий хочет узнать какие-то детали и использует Нинель, делая вид, что пытается в чем-то разобраться, строит из себя правдоискателя, а сам ведет двойную игру? А может он просто агент Яна и следит за доморощенными подпольщиками, а в промзону и правда ходит по рабочим делам? Интересно, посмотреть его трекинг подробнее, как часто он общается с Яном? Это я и спросил у Ольги, когда она вернулась. Ольга долго вытирала нос, подышала на замерзшие руки, потом сказала: – Конечно я посмотрела. Они встречаются раз в неделю. По крайней мере, он в рабочее время заходит к нему в кабинет. Яна я не вижу, трекинг у него выключен, но Рыжий сидит в его кабинете по часу и даже больше. Это не очень подозрительно, Ян встречается со всеми помощниками кураторов. У него много обязанностей помимо социальной безопасности. Сам видел, что его попросили заниматься контролем продаж алкоголя – какое отношение это имеет к безопасности? Никакого! А почему ты это спросил? Я сказал, что Рыжий возможно является агентом Яна и следит за неправильными мыслями у помощников. Добавил, что мысль индивидуальная – это дым из трубы, а мысль коллективная – это сила. На Яна я сослался. Мысль Ольге понравилась, она сказала, что Ян умница, что все может быть, но нам надо поближе познакомиться с компанией Нинель, что она уже попросила Аника отменить завтрашнее собрание его кружка, а мне следует позвонить Нинель и пригласить ее и ее «ребят» к себе в гости. Скажем, в воскресенье вечером. И не забыть пригласить ее, Ольгу. И что там мне следует помалкивать, но если она кивнет и намекнет, о чем надо рассказать, то мне надо это рассказать, не вдаваясь в подробности. А сейчас она идет домой, пить чай с вареньем, потом залезет под два одеяла и будет согреваться до воскресного вечера. Нинель обрадовалась моей идее организовать совместный ужин.

– Ребята с удовольствием придут, – сказала она. – Аник почему-то отменил кружок, а все уже настроились готовить, так что еда будет вкусной. Лучше, конечно, было бы в субботу, но и воскресенье тоже хорошо. Жди, мы придем чуть раньше семи, чтобы накрыть стол, все разогреть и немножко выпить для аппетита. Нинель, Длинный и Рыжий пришли без пятнадцати семь. Они мгновенно разделись, разгрузили свои сумки, Длинный включил на плите все четыре конфорки, расставил кастрюльки, приказал Рыжему и Нинель следить, чтобы ничего не пригорело, сам полез в кухонные шкафчики, достал тарелки, бокалы, все расставил на столе, залез пальцами в миску с моим салатом, выудил оттуда помидор, удовлетворенно кивнул, открыл бутылку коньяка, наполнил три бокала, сказал, что мужчинам нужен аперитив, мужчины выпили, закусили лимоном, который Длинный непонятно когда успел нарезать, и тут в дверь позвонили.

– Всем привет, – сказала Ольга. – Меня тоже пригласили, я постараюсь вам не мешать.

– Ольга, дорогая! – запричитала Нинель. – Мы всегда тебе рады. И мальчики тоже рады, правда, мальчики?

Мальчики кивнули. Длинный помог Ольге раздеться, потом долго целовал ее руку, говорил, что знает ее уже сто лет и, если бы не Марио – тут он сурово посмотрел в мою сторону, – он бы давно начал за ней ухаживать. После этой процедуры, он хлопнул себя по лбу, побежал к шкафчикам, достал тарелку и бокал, поставил на стол, подвинул стул и красивым жестом пригласил Ольгу сесть.

Ольга в своем темном брючном костюме с белой блузкой выглядела прекрасно. На лице слой косметики, скрывавшей пятна, которые я заметил в пятницу, губы и глаза накрашены, в ушах блестели сережки (никогда она их не носила раньше), на пальцах два кольца с какими-то камнями. В общем, Ольга постаралась произвести впечатление по максимуму. Содержимое кастрюлек было переложено в большие фарфоровые миски (я не подозревал, что они у меня есть), открыта еще одна бутылка коньяка и две бутылки вина, все уселись, и Длинный произнес тост.

– Предлагаю выпить за наших женщин, – торжественно сказал он. – Все, что делают мужчины, они делают ради женщин – воюют, работают, даже пьют – все ради них, все для них и за них!

Все выпили за женщин и заодно за мужчин, которые даже пьют ради женщин. И тут вся компания набросилась на еду. Чего только не было на столе: тушеное с овощами мясо, рулеты, какая-то нежнейшая рыба в белом соусе, набор морепродуктов, которые не пахли тухлым, а были острыми на вкус и поглощались в большом количестве и с большим удовольствием. Много чего было на столе, но много и осталось, когда мы, утолив аппетит, откинулись на спинки стульев с бокалами в руках. Очередной тост опять захотел произнести Длинный.

– Я так скажу, – начал он, – Мы Нинель и Ольгу знаем тысячу лет. И понимаем, что без них, без их ежедневного и самоотверженного труда, наша любимая Корпорация развалилась бы через полгода. Бывают же идеальные женщины, так вот они, рядом с нами. Красивые, умные, хорошие до невозможности. Еще раз за них, умниц и красавиц!

Все выпили, я попытался не допить свою порцию, но Рыжий, сидевший рядом, укоризненно покачал головой и сказал, что надо пить до дна, иначе, тост не будет засчитан.

– Если ты так любишь женщин, – спросила Длинного Нинель, – так почему ты до сих пор не женат?

Длинный горячо стал объяснять, что не женится именно потому, что обожает женщин и никому не хочет портить жизнь.

– Ой, – сказала Нинель, – у нас столько еды остается. Марио, у тебя Иден через стенку живет, может пригласим его к нам?

– Не надо, – вдруг резко сказал Рыжий. – Не надо приглашать Идена.

Наступило неловкое молчание, которое прервала Нинель.

– Ольга, мальчики, – сказала она. – Скоро наступит новый год. Я вас всех люблю и хочу пожелать, чтобы наша корпорация и в следующем году преодолела все финансовые трудности, и чтобы мы и в следующем году вот так встречались и радовались жизни.

– Ну, опять ты про это, – лениво сказал Рыжий. – Год назад ты тоже нас пугала, а в феврале пришел жирный контракт, который позволит нам продержаться до конца следующего лета.

– Ага, – сказала Нинель, – я эти деньги до конца следующего года растянула. А что дальше?

– Есть слухи, – сказал Рыжий, – что в январе придет еще один такой контракт.

– То густо, то пусто, – сказала Нинель, – так работать невозможно.

– Все будет нормально, – почти закричал Длинный.

– Вы будете больше штанов шить? – спросила Нинель.

– Со штанами у нас все отлично! – сказал Длинный, встал, поднял ногу, чтобы показать, что лично у него со штанами и правда все нормально.

– А мне недавно премию выписали, – сказал я, – Ян сказал, что с деньгами проблем нет.

Все с интересом посмотрели на меня. Я взглянул на Ольгу, та немного нахмурилась.

– Интересно, за что? – спросил Рыжий.

Я замялся, но быстро нашелся.

– За алкоголизацию нашего города.

Ольга довольно улыбнулась.

– Правильно, – сказал Длинный. – Мы наслышаны о твоем докладе и тут меж собой решили, что тебя надо в Совет толкнуть. Пора менять этот дом престарелых. А меня сделать председателем, вот тогда мы заживем, как следует.

Длинный явно был пьян. Он встал, попытался сказать еще один тост, наверное, за то, чтобы его быстрее сделали председателем, начал приставать к Рыжему, чтобы он поддержал его кандидатуру, а он сделает Рыжего своим заместителем, на что Рыжий сказал, что ему и на своем месте хорошо, что Длинному пора завязывать с выпивкой и что перед выборами нового Совета, надо куда-то девать старый. Длинный начал рассуждать, что нужно срочно найти компромат на всех членов Совета, и тогда он лично им покажет. Он сжал кулак, означавший то, что он покажет, но кости у него были тонкие и кулак не выглядел внушительным. Потом он налил мне полную рюмку коньяка, заставил выпить и сказал, что если я программист, то мне надо немедленно идти к компьютеру, у них на глазах взломать защиту базы данных и сообщить ему лично всю подноготную членов Совета, а дальше уже не моя забота, и что мне только останется ждать, когда он пригласит меня занять достойное меня место в руководстве корпорации.

Ольга слушала Длинного с большим интересом, иногда бросая на меня многозначительные взгляды. Когда Длинный потребовал, чтобы я немедленно шел к компьютеру, она вдруг кивнула мне. Что это означало, я не понял – мне что, идти к компьютеру? Тут Ольга сказала, что есть другие варианты, кивнула мне еще раз, и я догадался.

– Не надо мне идти к компьютеру, – сказал я. – Есть у меня программист, который добрался до этой базы. Теперь она у него на флешках.

Ольга кивнула и улыбнулась. Я продолжил:

– Вот только он не хочет рассказывать, что там записано. Флешки закрыты, делится он не хочет. Видно там такое, что он опасается за свою жизнь.

За столом воцарилось долгое молчание. Ольга улыбалась, Нинель растерянно переводила взгляд с Длинного на Рыжего. Рыжий молчал, а Длинный потер лоб и вдруг треснул кулаком по столу.

– Имя! – крикнул он. – Скажи мне кто он, я из него все кишки вытяну. Это срочно надо, срочно!

Он опять ударил по столу кулаком, попал по тарелке, та разбилась, остатки пищи полетели на пол.

– Угомонись, – вдруг спокойно сказал Рыжий, – этот программист прав, информация секретная, не всем ее положено знать. Да и не нужна она нам. Все тут нормально, нам лично грех на что-либо жаловаться, пусть все идет свои чередом, а мы посмотрим. Давайте лучше поможем хозяину все убрать, да и по домам пойдем.

Все разошлись. Ольга осталась помочь загрузить тарелки в посудомойку.

– Ну как тебе эта компания? – спросил я.

Ольга выпрямилась, подошла к столу, закурила и тут же затушила сигарету. Закашлялась.

– Было очень интересно, – сказала она. – Я многое поняла.

– А мы не подставили Феню?

– Ни в коей мере. Ты не назвал имя, а хороших программистов в корпорации десятки. Пусть поищут, а мы посмотрим.

– Думаешь будут искать?

– Думаю, что нет, но может я ошибаюсь. Это неважно, с Феней я поговорю, не беспокойся.Интересно то, что эти ребята рвутся к власти. Это смешно со стороны, детский сад какой-то. Я тут повеселилась. Спасибо тебе за этот вечер.

Она подошла, положила руки мне на плечи.

– Обними меня, у тебя холодно, как бы мне не разболеться.

– Что с тобой?

– Замолчи. Просто обними и молчи.