Ковен

7

Уиллоу

Ветка задела мою руку, когда я бежала, нежное прикосновение листьев заставило меня на мгновение остановиться и посмотреть назад, на дом. Я была уже достаточно далеко, чтобы не видеть его, но чувствовала, что деревья хотят, чтобы я знала.

Он приближался.

Я посмотрела направо, понимая, что мне нужно выиграть для Эша время. Его маленькие ножки не могли преодолеть расстояние так быстро, как я, и у него не было леса в распоряжении, чтобы сгибаться и смещаться, облегчая ему путь.

Десять минут. Если бы мне удалось выиграть это время у Сосуда, это было бы просто чудо.

Я ухватилась за самую толстую часть ветки, к которой дерево тянулось, чтобы прикоснуться ко мне.

— Me paenitet², — пробормотала я, извиняясь за боль, которую почувствует дерево, за то, что мне нужно было принять. Я вытащила нож из кобуры на бедре и перепилила им ветку. Дерево не вздрогнуло, не показало никаких признаков боли, которую, как я знала, оно чувствовало.

Боль, которая с каждым срезом ударяла меня в грудь.

Казалось, оно обнимало меня, утешая, даже когда я причиняла ему боль. Оно не могло говорить, не могло дать мне мягких заверений, как когда-то моя мать, когда я делала все, что нужно было сделать, чтобы защитить Эша.

Но оно могло обнять меня, обхватив своими ветвями мое тело.

Я сдержала желание заплакать, когда мне наконец удалось перерубить ветку. Зажав конец ветки между бедер, я быстро обстругала другой конец до остроконечности, отламывая по бокам мелкие ветки, чтобы можно было ухватиться. Времени у меня было мало. Земля пошла рябью в мою сторону, когда он подошел слишком близко.

Каждый шаг его ног по лесу отдавался в нем вибрацией, и борьба с лесом была минимальной, чтобы удержать его на моем следе. Я не могла рисковать тем, что он решит пойти за Эшем.

Он стал бы легкой добычей.

Я вернула нож в ножны, взяла в руки кол ручной работы, сделанный из боярышника, и проверила его вес.

Он двинулся прочь с поляны, его тело двигалось со скоростью, которую я не надеялась разглядеть. Он появился в клубящейся черной массе, резко выделяющейся на фоне заходящего солнца. Летучие мыши порхали, покидая его, и летали вокруг его тела в вихре, который, должно быть, защищал его от самых страшных повреждений, которые мог нанести лес.

Одиночная рана пересекала скулу, рассекая неземную красоту, когда он оскалил на меня зубы. Струйка крови окрасила его щеку. Его взгляд упал на кол, зажатый в моей руке, и звериный взгляд его глаз стал еще темнее, когда он наконец поднял их на меня.

— Осторожно, Ведьмочка. В какой-то момент все это перестанет быть забавным, — сказал он, делая шаг ко мне.

Деревья среагировали раньше, чем я: корень пронесся над его ногами. Он перепрыгнул через него, не отрывая взгляда от моего, и пошел вперед, пока летучие мыши защитно порхали над ним.

Ветка метнулась к его горлу, но крошечное существо заслонило ее, с визгом отбив удар, предназначавшийся ему.

Я протянула свободную руку, давая знак деревьям прекратить атаку. Если Сосуд, возможно, и был готов пожертвовать ими в борьбе, то я не могла с этим мириться.

Сосуд повернул голову и посмотрел туда, где ветви отступили, с любопытством изучая меня.

— Значит, ты хочешь убить только таких, как я? — спросил он, смеясь, как будто эта мысль была нелепой.

Мне хотелось доказать, что я могу это сделать, но, если я не сделаю идеальный выстрел, это будет практически невозможно. Сосуда мог уничтожить только некромант, его магия отправляла находящееся в нем существо обратно в глубины Ада. Технически это мог сделать и кол, если колдуну удавалось просунуть свою магию в расщелину, где могло находиться сердце.

Мой кол был вырезан из дерева. Синим нужно было найти способ просунуть в сердечную расщелину воду, желтым — огонь.

Но не только сам элемент должен был заполнить дыру в их существовании, но и сущность магии, которая потребуется, чтобы уничтожить Сосуд. Только Черная могла сделать это без больших личных жертв. А на такие жертвы готовы были пойти не многие ведьмы.

Не тогда, когда это лишало их всего и оставляло без сил. Для ведьмы из Ковена такая участь хуже смерти.

Человечность.

— Я не настолько глупа, чтобы думать, что могу убить тебя, — сказала я в ответ, резко вращая кол в руке, отвлекая его, оттягивая время. — Но это не значит, что я не могу тебя покалечить.

Сосуд двигался так медленно, как будто мог подкрасться ко мне прежде, чем я пойму, что он делает. Я подождала, пока он окажется в моей зоне видимости, и позволила ему подойти слишком близко, чтобы мне было удобно. Его запах омыл меня, наполнив лес. Это был запах влажной земли после небольшого летнего дождя, земляной и свежий одновременно.

Когда его нога задела листья, которые деревья собрали вокруг меня, я прыгнула вперед. Корень дерева поднялся подо мной, толкнул меня вперед и придал мне импульс, когда я бросился к нему. Я вогнала кол в его бессердечную грудь и закричала, направляя свою магию в дерево в своей руке.

Лес вокруг нас затих, моя магия покинула его, чтобы сосредоточиться на колу. Директор Торн поймал мое запястье в тот момент, когда острие кола коснулось ткани его костюма. Он повалился назад, а за ним и все мое тело, врезавшись в него так, что он упал на лесную подстилку.

Я упала на него сверху, пытаясь обхватить ногами его бедра, хотя его хватка на моем запястье была еще крепче. Он держал меня с легкостью, сжимая сустав до тех пор, пока я не почувствовала, что мои кости скрежещут.

— Отпусти, — приказал он. Я прижала другую руку к его груди, приподнялась, чтобы сесть на его бедра, и навалилась всем весом на руку, которую он, казалось, был намерен раздробить.

— Пошел ты, — прорычала я, надавливая сильнее. Его глаза расширились, когда она прорезала ткань, и кол скользнул чуть ближе к его груди.

Он усмехнулся, жестокий смех скользнул по моей коже, когда он обхватил свободной рукой мое горло. Он сжал ее, перекрыв мне дыхание, так как перепонка между большим и указательным пальцами прижалась к моему горлу.

— С радостью, Ведьмочка. Хотя, должен признаться, я думал, что сначала мне придется угостить тебя ужином.

Он резко перевернул меня на спину, и я, возможно, потеряла бы воздух в легких, если бы он уже не украл его. Его тело тут же накрыло мое, скользнув между моих бедер и прижав меня к себе. Его тело придавило мои бедра, его рука лежала на моем горле, а другая хватала меня за запястье, и я сделала единственное, что могла сделать.

Другой рукой я схватила его за волосы и откинула голову в сторону, когда он уставился на меня. В темноте блеснули клыки. Его глаза закрылись, когда я дернулась, пытаясь откинуть его назад, чтобы он выпустил мое горло. Вместо этого он только снова рассмеялся, проведя языком по зубам, прежде чем его призрачный синий взгляд встретился с моим.

— Ты просто маленький демон, не так ли?

— Не оскорбляй меня, сравнивая с себе подобными, кровопийца, — прошипела я.

— Я не посмею оскорбить тебя, любимая. Это комплимент, — сказал он, и его большой палец сильнее вдавился в боковую поверхность моей шеи, где он обхватил ее. Он наклонил ее в сторону, открыв моему взгляду шею, и мои глаза расширились от осознания.

Я отпустила кол, пытаясь вдавить руку в грязь под своим телом, чтобы снова соединиться с лесом. Он слишком быстро опустил голову, его рот приблизился к моей шее.

— Нет! — закричала я, дрыгая ногами, борясь с тем, как он меня прижимал.

Губы коснулись моей кожи, и я почувствовала извращенное удовольствие, покрывшись мурашками. Он улыбнулся, не обращая внимания на мою борьбу, когда кончики его клыков коснулись моей кожи.

Они грубо прорвали кожу, раздался легкий хлопок. Я чувствовала, как они проникают в мою плоть, как глубоко они вонзаются в меня, когда из меня вырвался придушенный скулеж.

Затем наступила боль, глубокое жжение в горле, когда он втягивал мою кровь в рот. Он застонал в меня, и от этого звука у меня в животе что-то сжалось, хотя жжение распространилось по венам. Его токсин действовал на меня, и этот ублюдок не сделал ничего, чтобы облегчить боль, хотя мог бы.

Он мог бы превратить эту боль в удовольствие, но вместо этого он оставил меня гореть.

— Отвали. От. Меня, — огрызнулась я, отпуская его волосы и погружая руку в грязь. Его голова отлетела от моего горла, зубы выскользнули из образовавшихся проколов.

— Блять, — прохрипел он, когда ветка проскочила между нами и отбросила его назад.

Его вес покинул мое тело. Один из древесных корней из-под моего тела приподнял меня, скользнул по позвоночнику и поднял на ноги. Я прикоснулась рукой к своей шее и посмотрела вниз: она была испачкана кровью.

— Это было грубо, — сказала я, нагибаясь и собирая грязь с лесного пола. Я втирала ее в раны, и моя кожа нагревалась, пока моя магия медленно исцеляла их.

Торн встал с земли, поправляя костюм и проводя языком по крови, собравшейся в уголке рта.

— Стоит того, — сказал он, оглядывая деревья вокруг себя, пока я размышляла, как поступить дальше. Казалось, мы зашли в тупик, решая, как лучше поступить. Мы оба знали, чего хочет другой, но получить это было совсем не просто.

От размышлений меня отвлек крик, прорвавшийся сквозь ночь, заставивший меня повернуть голову в сторону автобусной остановки.

Нет.

Я побежала, прорываясь сквозь лес. Лес расчищал мне путь, когда я бежала, поднимая мои ноги и придавая мне большую скорость. Провал в земле замедлил бы мой бег, если бы не вылезший корень дерева, по которому я с легкостью скользила и перешагнула через него.

Нет. Нет. Нет.

— Недостаточно быстро, Ведьмочка! — воскликнул Торн, его голос окружал меня. Я не видела его, так как он растворился во тьме, окутавшей лес во время нашей схватки, и сосредоточила все свои силы на том, чтобы добраться до него.

Эш снова закричал, а вслед за ним раздался мужской смех, и я выскочил из леса и помчался по тротуару к автобусной остановке. Каждый шаг уводил меня от того места, которое поддерживало меня, которое давало мне единственный шанс на борьбу.

Три фигуры окружили маленького брата, стоявшего в центре парковки, чтобы ослабить меня.

Торн положил руку на плечо моего брата — его неестественная скорость позволила ему добраться до Эша и остальных быстрее, чем я. Он посмотрел на моего брата, когда я остановился перед ними, а мой взгляд метнулся к Эшу, чтобы убедиться, что он не пострадал.

Голос Торна привлек мое внимание к нему, его свободная рука потянулась вверх, чтобы коснуться его окровавленного рта в знак бессловесной угрозы.

— И снова здравствуй, Ведьмочка.