Ковен

Уиллоу

22

Я махнула рукой перед дверями Трибунала и слегка улыбнулась, когда механизмы сдвинулись и позволили мне раздвинуть их. Ковенант не позволял ведьме занять место в совете, управляющем нашим народом, пока она не завершит свое образование, но это не означало, что здешняя магия не признавала меня такой, какая я есть.

Более чем одно из этих пустых мест принадлежало мне.

Я шагнула в двери, когда они раздвинулись, и направилась в комнату, где Трибунал собирался, когда им нужно было обсудить какие-то вопросы. Там было пусто, если не считать Сюзанны и Джорджа, которые стояли в центре круга и что-то тихо обсуждали.

— Уиллоу, — сказал Джордж, его голос был гораздо вежливее, чем язвительный взгляд Сюзанны. — Все ли в порядке?

— Нет. Все далеко не в порядке, — огрызнулась я. Мои руки сжимались и разжимались по бокам, не в силах сдержать ярость, хотя я знала, что к этой теме нельзя подходить с гневом. Слишком многое зависело от того, насколько они поймут меня.

Он вздохнул, на мгновение выпятив вперед череп и засунув косточки пальцев в карманы своей черной мантии.

— Твоя мать научила тебя старым способам погребения, я полагаю? — спросил он, но Сюзанна проигнорировала этот разговор, решив перестроиться. Она не пошла к своему трону, а переместилась так, чтобы стоять перед помостом, на фоне которого нависла угроза.

Как будто это что-то значит для меня. Я сожгу это в пепел, прежде чем позволю ей и дальше развращать ведьм Кристальной Лощины.

— Джордж, ты не оставишь меня наедине с моей внучкой? — спросила она.

Другой член Ковенанта кивнул, проскользнув через двери в свое личное пространство в школе.

— Ты забыла добавить несколько пра-пра в великом количестве до внучки, — сказала я, скривив губы от отвращения. На ее лице не было ни капли раскаяния, даже намека на извинения за то, что она сделала с этой ведьмой.

За то, что она у нее отняла.

— Вряд ли это имеет значение, когда остались только мы с тобой. Мы не так далеки друг от друга, как многие в наших обстоятельствах, — сказала она, сцепив руки перед собой и изучая меня.

— Я рада этому расстоянию. Мне стыдно, что я вообще имею к тебе отношение. То, что вы делаете…

— Это на благо Ковена, — сказала она, склонив голову набок. Удивительно, как ее кости могли передать столько эмоций. Если бы у нее была кожа, я бы представил, как ее верхняя губа кривится от отвращения. — Я не ожидала, что кто-то в твоем возрасте сможет это понять.

— Как это может быть на благо Ковена? Земля вокруг тебя умирает, а ты настолько глупа, что не видишь этого! Если это происходит с землей, то представь, что происходит с кристаллами? Со звездами и воздухом вокруг нас? Все эти вещи нуждаются в подношениях. Им нужны наши тела, чтобы вернуть их после смерти. Ты ослабляешь тех самых людей, которых Шарлотта Геката поручила тебе защищать любой ценой, — сказала я, срываясь на крик, когда мои глаза загорелись от непролитых слез.

Как бы я ни ненавидела плакать, когда мне было грустно, но крики ярости были хуже всего. Они намекали на то, что, по моим предположениям, некоторые воспринимали как слабость, в то время как все, чего я хотела, — это совершить убийство.

Ее грудь опустилась, когда она сделала шаг ко мне. Одна из ее костлявых рук поднялась, коснулась моего лица и прижалась к моей щеке в момент ужасающей нежности.

— Ты так молода. Ты еще не понимаешь, как устроен мир, Уиллоу. Позволь мне направлять тебя.

Я рассмеялась, делая шаг назад.

— Я никогда не буду такой, как ты. Я не отвернусь от того, как должна использоваться магия, как это сделала ты.

Она опустила руку, снова сжимая ее перед собой.

— Без линии Гекаты Сосуды обладают гораздо большей силой, чем должны. У нас нет способа убить их, в то время как ведьмы Ковена очень смертны. Они живут и умирают, и, как мы убедились на примере молодой ведьмы прошлой ночью, они вполне способны быть убитыми.

— Но какое отношение это имеет к голоданию источника? Чего ты надеешься добиться, делая ведьм слабее? — спросила я, глядя на нее с нарастающим разочарованием.

— Как мы слабеем, так и они слабеют. Они питаются нами. Источник поддерживает их сосуды, но они не могут получить к нему доступ напрямую. Они могут прикоснуться к магии только через нашу кровь, Уиллоу. Если в нашей крови больше не будет этой магии, то им нечем будет поддерживать жизнь, — сказала она, и ее кости затрещали, когда она переложила руки. Ее челюсть раздвинулась в том, что, как мне показалось, должно было быть улыбкой.

— Но у нас больше не будет магии, — прошептала я, запнувшись на шаг, когда ее слова дошли до меня, когда они пробились сквозь дымку моего гнева.

— У некоторых из нас будет. Сосудам запрещено питаться от Трибунала. Они практикуют старые способы в тайне, чтобы не дать массам столь эффективного доступа к источнику. Трибунал остается сильным, потому что должен, и когда придет время, мы приведем новую эру ведьм. Если потребуется, мы заключим новую сделку. В ней не будет этих паразитов, живущих за счет наших страданий, — сказала она с ноткой удивления в голосе.

— А что будет с остальными, когда ты заключишь эту новую сделку? Мы потеряем свою магию? — спросила я, отбрасывая руку в сторону, чтобы жестом указать на основную часть школы.

— С тобой все будет в порядке, Уиллоу. Ты — часть этого Трибунала, даже если еще не закончила обучение. Ты или твой ребенок станете частью новой эры ведьм, — сказала она, шагнув вперед и взяв мои руки в свои. Ее кости были грубыми от многовекового использования и незащищенности от стихий.

— Вот почему ты позволила своей линии угаснуть. Все это время ты понимала, что это не имеет значения. Тебе достаточно одного, потому что это все, что ты планируешь взять с собой в свой новый мир, — сказал я, и дыхание перехватило в легких.

— И ты продолжишь эту традицию, родив единственную дочь, чтобы тебе никогда не пришлось испытать боль от потери ребенка, — сказала она, прижимая наши руки друг к другу. Я вырвалась из ее хватки и вздрогнула, когда она коснулась ткани моей рубашки там, где она прикрывала мой живот.

— Я не буду в этом участвовать, — прошептала я, делая шаг от нее. — Ты собираешься убить их, не так ли? Всех до единого. Какой смысл вообще их обучать? Зачем беспокоиться?

— Наш народ не знает этих планов. Если бы они узнали о них, то все, чего бы мы добились — это паники и восстания. Эта школа остается просто потому, что так надо, — объяснила она, повернувшись и зашагав по кругу. Она обошла меня, медленно и расслабленно опустив руки к позвоночнику и положив их на изгиб таза.

— Ты совершила ошибку, рассказав мне, — объяснила я, насмехаясь над ее уверенностью в том, что я не расскажу всем то, что знаю.

Что я не расскажу Грею.

Возможно, у нас была общая цель — уничтожить Сосудов, но я бы никогда не пожертвовала ради этого целым Ковеном.

— Ты никому не расскажешь, потому что не хуже меня знаешь, что реальность этой тайны разорвет Ковен на две части. Сосуды вступят в войну с ведьмами, и мы не победим. Ты только ускоришь их гибель, — сказала она, остановившись рядом со мной. Краем глаза я заметила, что в окна за тронами светит солнце, заставляя тусклую белизну ее костей сиять ярче. — Однажды ты поймешь. Выживание Ковена важнее любой отдельной жизни.

— Это не отдельная жизнь! — крикнула я, вскидывая голову, чтобы встретить ее взгляд. — Это жизнь целого Ковена. Это обречение душ нашего народа на ад, потому что ты отказываешь им в обряде смерти.

Ее рука метнулась вперед и схватила меня за подбородок. Кончики ее костяшек впились в мою кожу, погружаясь в плоть, и она держала меня неподвижно. Из того места, где она порезала меня, потекла кровь, стекая по коже, и я хмуро смотрела на нее.

— Это жертва, которую нужно принести, — предупредила она, ее голос стал ниже, наполняясь магией. Она вытянула руку вперед, и в тот же миг ее пальцы освободили меня. На мгновение я потеряла сознание, время словно остановилось, и я смотрела, как Сюзанна удаляется от меня все дальше и дальше.

Мое тело ударилось о каменный пол, выбив воздух из легких, и я задыхалась. Я кашляла, ожидая, что дыхание вернется, и корчилась на полу от боли.

Блять.

Я перекатилась, подтягивая под себя руки. Лианы на троне Брэя зашевелились, словно желая вмешаться. Помочь.

Но они не могли атаковать Ковенант. Никакая магия не могла коснуться их — дар, который был дан, чтобы уберечь их от ударов со стороны нерадивых членов их Ковена. Нога Сюзанны вынырнула из-под мантии, и косточка ее пальца зацепила меня за плечо и повалила на спину.

Я хрипела, борясь за дыхание, чувствуя, что внутри меня что-то сломалось. Боль пронзила меня, когда она поставила ногу мне на грудь, вдавливая меня в камень, и я уставилась на нее.

— Ты запомнишь свое место.

— Я никогда не умела этого делать, — сказала я, и мое дыхание стало хриплым бульканьем, когда влага заполнила мой рот.

Она убрала ногу с моей груди и присела на корточки рядом со мной, а ее рука обхватила мое горло. Надавливая до тех пор, пока давление не стало слишком сильным, она смотрела на мой рот.

— Ты нужна мне живой, но не бодрствующей, Уиллоу. Тебе стоит помнить об этом, когда ты в следующий раз вздумаешь расспрашивать меня, — предупредила она, вцепившись пальцами в мое горло и разрывая его.

— Надеюсь, ты сгоришь, — прохрипела я, поднимая руку, чтобы схватить ее за запястье.

Я ударила ее по локтевой и лучевой костям, получая слишком много удовольствия от того, как она отпрянула назад, когда ее кость треснула. Ее пальцы рванули по передней части моего горла, угрожая нанести больший урон, чем я могла бы пережить. В последний момент она разжала их, похоже, осознав, как близка она к тому, чтобы потерять последнего представителя своей кровной линии.

— Твоя мать рассказывала тебе о глубоком сне, Уиллоу? — спросила она, обнимая свою треснувшую кость и в замешательстве глядя на нее. Как будто ее никогда не обижали, как будто никто не смел ее ударить. — Ты будешь жить, запертая в царстве снов, пока я не решу тебя разбудить. Полагаю, если Ибан сможет преодолеть… неприятный аспект размножения, пока ты без сознания, это будет гораздо более простой способ заставить тебя сделать то, чего от тебя ждут.

Я сглотнула.

— Ты отвратительна.

— Полагаю, если он не справится с задачей, я смогу найти кого-нибудь другого, кто справится. В конце концов, не так уж важно, кто будет отцом. Твоя родословная достаточно сильна, независимо от этого, — сказала она, снова придвигаясь ко мне. Она смотрела на меня снизу-вверх, пока я пыталась сесть, обхватив себя за торс и борясь с мучительным хрипом, пытавшимся вырваться.

Я отпрянула назад, пытаясь увеличить расстояние между нами, пока она тянулась ко мне. Я не сомневалась, что если она положит на меня руку, то я уже не проснусь. Я останусь в дремоте, и как только я дам ей то, что она хочет, она избавится от меня.

— Еще раз прикоснешься к ней, и я вырву твой череп из позвоночника, Сюзанна, — сказал Грэй, его голос был глубоким и грозным. Джордж стоял рядом с ним, сжимая руки перед собой, когда Сюзанна повернула голову к ним лицом.

— Джордж, — прошептала она, ее голос был жестким.

— Ты заходишь слишком далеко, Сюзанна. Слишком далеко, — сказал он, бросив взгляд на Грея, стоявшего рядом с ним.

Сосуд шагнул вперед, подойдя ко мне и устремив взгляд на моего предка.

— Она — член моего Ковена, и я буду делать с ней все, что захочу, — сказала она, подняв подбородок, когда он наклонился ко мне.

Он просунул под меня руки и приподнял меня, выпрямляя свое тело.

Я задыхалась от боли, наполнявшей мое тело, а от глубокого оскала Грея мне захотелось замереть на месте.

— Черта с два ты это сделаешь. Она моя, и ты знаешь это не хуже меня, — прорычал он, и мне было слишком больно, чтобы сомневаться в этих словах. Делай что хочешь с остальными своими ведьмами, но, когда ты в следующий раз прикоснешься к ней, я обрушу на тебя адский дождь. Ты нарушишь мое право. Как ты думаешь, Ковенант, что Он сделает, если узнает об этом? — спросил он.

Я наблюдала, как Джордж кивнул, умоляя свою вторую половину.

— Он прав, Сюзанна. Ты позволила своему гневу взять верх над собой. Если бы я не остановил тебя…

— Заткнись, Джордж, — огрызнулась она, повернулась и махнула рукой в сторону Грея. — Тогда убери ее с глаз моих и скажи ей, чтобы не мешала мне.

Грэй, не колеблясь, направился к дверям Трибунальной комнаты. Я положила голову ему на плечо, успокаиваясь на мгновение, когда мое тело запульсировало от резкой боли. Возможно, он вмешался только потому, что обещал защитить меня, но сейчас это было неважно.

Сейчас важно было только то, что я была в сознании.