Ковен

2

Грэй

Войдя в Трибунал, я повернул шею набок, окидывая взглядом круг. По обе стороны от помоста, на котором ждал Ковенант, сидели шесть ведьм в своих цветных церемониальных мантиях.

— Два вызова за последние месяцы. Чем же мне так повезло, что меня сочли достойным вашего присутствия на этот раз, Ковенант? — спросил я, насмешливо взмахнув рукой и согнувшись в талии.

— Осторожно, Аларик. Хотя мы и находим тебя забавным большую часть дня, но даже наше терпение истощается, — предупредила Сюзанна.

Я пожал плечами и посмотрел на ведьм, которые неодобрительно наблюдали за мной.

— Я не знал, что ты вообще можешь чувствовать.

Сюзанна подняла костлявую руку и провела ею по своему лицу, откинув капюшон, чтобы показать всю глубину своего раздражения. Так трудно было определить настроение существа, когда у него даже нет кожи.

Не было ни закатившихся глаз, ни подергивания щек, ни сжатых губ. Расшифровка настроения Ковенанта стала для меня чем-то вроде игры за те столетия, что я провел в этой полусмертной плоти рядом с ними.

— Нам нужно привести последнего студента, прежде чем через два дня начнутся занятия, — сказал Джордж, помогая отвлечься от моего удовольствия мучить тех, кто избавил бы мир от меня, если бы мог. К счастью для меня, они не обладали необходимой силой и застряли бы в этом вечном страдании вместе со мной.

Я предпочитал адское пламя, а не тесные рамки тела, созданного для того, чтобы заманить меня сюда.

— У меня сложилось впечатление, что мы уже собрали по два новых ученика для каждого из Домов. Не ошибаюсь ли я в этом предположении? — спросил я, нахмурив брови.

Мои люди успешно собрали двух белых, фиолетовых, серых, синих, красных и желтых учеников за пределами магического барьера, окружающего Кристальную Лощину.

— Новая ведьма дала о себе знать, — пояснила Сюзанна, усаживаясь на помост. Она посмотрела на симметричные линии, расположенные по бокам от нее, на двенадцать ведьм, возглавлявших каждый из домов в городе. Это были представители шестнадцати семей, основавших Кристальную Лощину, все, что осталось от тех благородных родов за прошедшие века.

— Тогда, конечно, она может просто участвовать в следующем году? Если ей шестнадцать, то она еще слишком молода, чтобы учиться в Холлоу Гроув еще четыре года, — сказал я, медленно вращаясь по кругу в ожидании, что кто-нибудь из собравшихся поддержит меня.

В Холлоу Гроув всем ученикам должно было быть не менее двадцати лет, учитывая, что раз в неделю, когда наступала Жатва, в стенах школы происходило нечто подобное.

Одна из Белых ведьм поднялась со своего места, в ткань ее сверкающей мантии были вшиты крошечные кристаллы, и протянула мне папку. Я взял ее и, перевернув страницу, взглянул на фотографию, лежащую поверх пачки информации.

На меня смотрели шокирующие несовпадающие глаза: левый — тускло-бледно-лиловый, правый — сверкающий, как жидкое золото. Глубоко посаженные, вздернутые к внешним уголкам, они были окружены глубокой оливковой кожей. Ее волосы спадали волнами по плечам, глубокого красного дерева, почти черного, блестящего на фоне кожаной куртки эбенового дерева, которой она прикрывала первый намек на очаровательные изгибы.

Я опустил фотографию ниже, имя в верхней части файла заставило меня вопросительно приподнять бровь.

— Уиллоу Мадизза? — спросил я, глядя на то, что осталось от Сюзанны.

Она была последней из рода Мадизза, и я не был уверен, что она имеет какое-то существенное значение. Не тогда, когда она не была по-настоящему жива и существовала рядом с остальными ведьмами, но отдельно от них.

— Ей не шестнадцать лет, она просто скрыта от наших глаз в течение четырех лет после пробуждения. Она — последняя из рода основателей, Аларик. Конечно, даже ты понимаешь, что крайне важно немедленно доставить ее в Холлоу Гроув, — пояснила Сюзанна.

— Как же она все это время оставалась в тайне? Почему вы не знали о ее существовании раньше? — я оглядел комнату.

Для ведьм было кощунством задавать вопросы Ковенанту. Я не делал вид, что меня волнуют подобные формальности, не тогда, когда моя душа была намного старше, чем они могли мечтать. Я существовал с начала времен, с момента сотворения самой Земли.

Несколько веков были всего лишь мгновением.

— Надо полагать, ее мать закрыла ее от посторонних глаз вместе с собой, после того как она инсценировала свою смерть более двух десятилетий назад. Она действительно умерла на прошлой неделе, — сказала Сюзанна.

Не было никакой душевной боли по поводу потомка, который должен был стать ее пра-пра-какой-то-правнучкой. Только желание восстановить свой род в городе, которым она управляла.

— Я пошлю Джульетту. Девочка будет чувствовать себя спокойнее, если с ней свяжется женщина. Она знает, кто она? — спросил я, пролистывая досье.

Она училась в человеческой школе, работала в человеческой газете. Никаких признаков магической подготовки в документах не было.

— Нет. Я хочу, чтобы ты сам собрал это досье. У нас нет оснований полагать, что она имеет хоть какое-то представление о том, кто она такая. Но если она догадывается, то в ней заключена магия целого рода, Аларик. Она непредсказуема в лучшем случае и, скорее всего, опасна, если почувствует, что ее загнали в угол. Возьми с собой Джульетту, а также Кайроса, по крайней мере. Проследите, чтобы она не пострадала, но дайте понять, что ее присутствие в Холлоу Гроув в данном случае необязательно, — распорядилась Сюзанна, вставая со своего места.

Остальные ведьмы последовали за ней, склонив головы в знак уважения, когда Сюзанна подошла ко мне в центр круга. Она положила скелетную руку мне на плечо, и темная магия, которой она была одушевлена, пронеслась по мне. Она взывала ко мне, как взывают к себе, понимая, что мы не такие уж разные, в конце концов.

Бессмертные души, запертые в чем-то не совсем живом и не совсем мертвом.

— Ты хочешь, чтобы я заставил ее прийти сюда? — спросил я, шепот эхом пронесся между нами.

У меня не было морали. Мне не было никакого дела ни до девушки, которую я никогда не встречал, ни до свободы воли, на которую, по мнению большинства, она имела право. Но Ковен заботился о таких вещах. Они предписывали, что в Кристальной Лощине ничего не должно происходить без разрешения ведьмы.

От размножения до кормления — они давали согласие на каждый шаг. Даже если им приходилось извращать обстоятельства, чтобы получить это согласие, они делали то, что должны были сделать, чтобы облегчить свою совесть ложью.

— Неважно, какой ценой. Ты меня понимаешь? — спросила Ковенант, и, даже не имея глазных яблок, чтобы взглянуть на меня в ответ, я почувствовал давление ее намерений. Она не допустит, чтобы ее род угас, не тогда, когда у нее, наконец, появился шанс увидеть его пополнение. — Ради блага Ковен девушка должна вернуться с тобой.

— А если это вызовет у нее ненависть к моему роду? Что тогда? — спросил я, когда ее рука покинула мое плечо, и она пронеслась мимо меня, направляясь к отдельным комнатам в задней части трибунала, где они с Джорджем держали себя изолированно, за исключением общения со своей общиной.

— Значит, будет еще одна ведьма, которая возненавидит тебя, когда ты будешь питаться от нее. Думаю, ты уже привык к этому, — сказала Сюзанна и, распахнув двери и скрывшись из виду, издала нечто, почти похожее на смех.

Я повернулся на пятках, собираясь собрать Джульетту и Кайроса для нашего путешествия через границу штата. По крайней мере, до нее было всего несколько часов езды, и мы быстро доберемся до нее.

Когда я проходил мимо, одна из красных ведьм поймала мой взгляд и злорадно улыбнулась, глядя на меня так, словно я был ее следующим блюдом, а не наоборот.

Они ненавидели нас, но это не мешало им желать секса с ненавистью, который так часто сопутствовал кормлению. Столетия презрения не могли остановить тот факт, что ведьма и сосуд в некотором смысле очень хорошо подходят друг другу.

Мои клыки запульсировали от желания полакомиться, но я отогнал его. Это может подождать до моего возвращения.

Сначала нужно было выполнить работу.