Ковен

УИЛЛОУ

24

Я медленно проснулась, приподнялась, чтобы сесть. Мое тело наполнилось теплом, когда я оглядела пустую комнату. Дверь в спальню была закрыта, комната была незнакома, если не считать неясной дымки от того, что меня приводили сюда, когда мне было больно.

Я прикоснулась рукой к ребрам, но, повернувшись, не обнаружила ничего, кроме гладкой, незапятнанной кожи. Воспоминание о крови Грэя быстро нахлынуло на меня, и меня затошнило от реальности того, что это могло означать.

Между ног запульсировала потребность, как будто кровь, которую он дал мне, только усилила желание, которое он вызывал во мне раньше. Я хотела вырвать ему горло. Я хотела сорвать с него одежду.

Тот факт, что я даже не была уверена, чего хочу больше, приводил меня в ужас.

Я спустила ноги на край кровати, на мгновение остановившись, чтобы взглянуть на свою испорченную рубашку. Пуговицы отсутствовали, и, оглядевшись по сторонам, я обнаружила одну из них на полу. С насмешкой я стянула Подойдя к его шкафу, я взяла одну из его рубашек, накинула ее на плечи и медленно застегнула.

Она была настолько длинной, что полностью закрывала мою юбку, поэтому я расстегнула молнию на жесткой зеленой ткани и стянула ее по бедрам. Я не могла больше терпеть, когда на мне были цвета дома Сюзанны. Она собралась у моих ног, и я выпуталась из нее и бросила ее на кровать вместе с испорченной рубашкой. Оставшись в одних трусах и рубашке Грэя, я, сглотнув, двинулась к двери и приоткрыла ее, чтобы выглянуть наружу.

В гостиной было пусто, поэтому я распахнула дверь пошире и вышла. Я провела пальцами по спинке дивана и посмотрела на книги, стоящие на журнальном столике. Я бы не отнесла бессмертного существа к читателям, но то, что они были разбросаны по его помещению, нельзя было отрицать.

— Ты ищешь что-то конкретное, Ведьмочка? — спросил он из ниши, где, как я знала, находился его письменный стол. Я медленно направилась к нему, по задней поверхности шеи пробежал румянец, пока я пыталась побороть в себе непреодолимую потребность в нем и просто умереть. Глубина его голоса подействовала на меня так, что я почувствовала, как с каждым шагом меня охватывает желание.

— Желательно что-нибудь режущее и остроконечное, — сказала я, направляясь к алькову.

Огибая стену, я коснулась рукой стены, почувствовав, как его взгляд остановился на мне.

Он бросил ручку на стол и откинулся в кресле, пристально глядя на меня.

— Ты уверена в этом? Натягивая на себя мою рубашку, я был бы склонен сказать, что ты ищешь, чем бы заткнуть рот.

У меня аж рот открылся, из горла вырвался недоверчивый смех. Из всего, что он мог сказать…

Этого я ожидала меньше всего.

Он усмехнулся, вставая со стула и обходя край стола, чтобы подойти ко мне. Он остановился передо мной, не делая никаких движений, чтобы дотронуться до меня.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, наморщив лоб, как будто был искренне обеспокоен.

Я сглотнула, чувствуя, как под тяжестью его взгляда растет мой дискомфорт. Только сделка, напомнила я себе. Ему нужно было, чтобы я осталась в живых и выполняла свою работу по обеспечению моей безопасности, иначе это будет иметь для него последствия.

Это была не более чем сделка.

— Лучше, — прошептала я, срывающимся голосом.

Он потянулся позади себя, взял со стола тумблер и протянул его мне. Я сделала осторожный глоток янтарной жидкости, стараясь придать себе сил.

— Вода была бы более уместна, если бы ты восстанавливал мое здоровье.

Грэй пожал плечами, взял тумблер и повертел его в руках. Он сделал глоток точно из того же места, что и я, и это заставило меня зажмуриться от близости намерений.

— По-моему, ты выглядишь вполне здоровой, — сказал он, с ухмылкой ставя стакан на стол.

Я переминалась на ногах, чувствуя себя неловко.

— Спасибо. За то, что пришел за мной. За то, что не дал ей… — я запнулась, не в силах закончить мысль. Я с ужасом подумала о том, что она могла бы сделать, если бы Грэй не пришел вовремя.

— Я всегда буду приходить за тобой, Ведьмочка, — сказал он, на мгновение задержав на мне взгляд.

В этих голубых глазах сверкнуло нечто, похожее на нечто большее, на мгновение выбив дыхание из моих легких. Золото, казалось, вспыхнуло; извилистая связь между нами натянулась.

Затем он разрушил ее, отведя взгляд и коснувшись подбородка.

— Не могу же я допустить, чтобы ты отдавала мне приказы, верно?

Я сморщилась, напоминание послужило своей цели. Оно помогло мне осознать реальность.

Любовь мне не светила. Не с ведьмаком и уж точно не с Сосудом. Мы могли и могли работать вместе, но это было не более чем деловое соглашение между двумя людьми, которые ненавидели друг друга.

Даже если бы мы хотели сорвать друг с друга одежду.

Я обошла его, подошла к его столу и задвинула его за себя. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться без этого пронзительного взгляда, я взялась за пресс-папье на его столе. Черный драгоценный камень каким-то образом стал полупрозрачным, и, когда я подняла его, на меня уставилось женское лицо.

Ее лицо было размыто, и я не смогла разглядеть деталей, когда Грэй обошел меня и положил книгу обратно на стол. Я резко повернулась к нему, стряхивая с себя ужас от вида этой женщины. Импровизированная корона на ее голове представляла собой скрюченную, шишковатую штуковину, а березовые ветви вздымались над ее головой, как рога.

— Сюзанна не позволит мне вернуть нас к старым порядкам без боя. Нам придется какое-то время не замечать ее, — признала я, гадая, насколько далеко простирается защита Грэй.

— Звучит знакомо, — сказал он, скрестив руки на груди. Он посмотрел на меня, приподняв бровь, что напомнило мне о предупреждении, которое он сделал на могиле.

— Ты был прав, понимаешь? Я должна была тебя послушать. Ты знаешь ее лучше, чем я, — пробормотала я, кривя губы.

— Это выглядело очень болезненно, — пробормотал он, закатив глаза в сторону. — Но я рад, что хоть в чем-то мы с тобой сошлись. Делай то, что должна, чтобы достичь своей конечной цели, но не подвергай себя опасности в процессе.

— Мы должны обсудить стратегию. Я уверена, что у тебя есть мысли о том, как лучше поступить, — сказала я, наблюдая за тем, как он обходит свой стол и оставляет меня там. Он наклонился над листом бумаги, взял ручку и написал записку для себя, как будто я ему мешала.

— Любимая, мне наплевать на политику Ковена. Меня не волнует, как они предпочитают практиковать. Если они хотят растратить данный им дар, то они заслуживают того, чтобы его потерять, — сказал он, и медленная улыбка расплылась по его лицу, когда мой желудок сжался. Тошнота накатила на меня, и я склонила голову набок, прикрыв глаза в замешательстве.

— Но наша сделка…, — прервала я его, вздрогнув от неожиданности, когда его стальной взгляд встретился с моим, когда я открыла глаза. — Ты ведь никогда не заботился о магии, не так ли?

Он провел языком по клыку, сверкнули белые зубы.

— Я получил от нашей сделки то, что хотел, — сказал он, полностью уклоняясь от ответа на вопрос. Его глаза опустились вниз по моему телу, и чувство тошноты в моем нутре так противоречило давлению между ног. Даже сейчас, когда во мне нарастала неослабевающая ярость, я не могла ее прогнать.

— Ты чертов мудак! — закричала я, схватив черное пресс-папье с его стола.

Я швырнула его, целясь в его глупое, красивое лицо. Мое тело двигалось быстрее, чем я ожидала, и пресс-папье летело по воздуху слишком быстро, чтобы я могла уследить за ним.

Я успела лишь на мгновение застыть в шоке, когда пресс-папье понеслось к его лицу, а он успел отклониться от траектории, и оно пронеслось над его плечом. Врезавшись в портрет Люцифера, стоявший позади него, он разлетелся на осколки стекла, лежавшего на серванте под портретом, и прорезал шов по центру полотна.

На мгновение все замерло. Внимание Грэя привлекло пресс-папье на полу, и он не отходил от него, пока я соображала, что делать. Что сказать. Я не стала извиняться, когда он так ловко манипулировал мной.

Но могла ли я винить его? Я была настолько убеждена в своем превосходстве, что не подумала об этом. Я не подумала о том, что у него могут быть не те же цели, что у меня. Вина была полностью моя, но я все равно ненавидела его за это.

Он повернулся ко мне лицом, его тело двигалось так мучительно медленно, что я считала вдохи, прежде чем его взгляд снова остановился на мне. Его лицо было таким тщательно контролируемым, и почему-то я подумала, что это может быть хуже, чем его ярость.

Я моргнула.

Он исчез.

Дыхание захрипело в легких, я сжала губы и медленно повернула голову. Посмотрела через плечо. Я не смела двигаться, не смела дать ему повод думать, что я убегу. Волосы на моем затылке поднялись, и в этот момент я поняла, что он — хищник, а я — добыча.

Его рука обхватила мой затылок и толкнула меня вперед, когда он появился рядом со мной. Другая его рука с рычанием смахнула все со стола, отправив его на пол с грохотом, который, как я подозреваю, слышали все в Холлоу Гроув.

Он толкнул меня к столу, наклонив вперед с такой силой, что я только и успела, что схватиться руками и не удариться лицом о дерево.

— Торн! — сказала я, поморщившись, когда он надавил еще сильнее и прижал меня щекой к столу. Он прижал меня к себе, и в его груди раздался низкий гул.

— Это не мое имя. Не для тебя, — предупредил он, удерживая меня, пока я боролась, сопротивляясь его хватке.

Он прислонился своим телом к моему, ткань его брюк терлась о голую кожу моих бедер и задницы, где его рубашка задралась во время потасовки. Его губы коснулись моей щеки, его глаза были так близко к моим, что казалось, что кроме него ничего не существует. Когда он заговорил, его губы коснулись моей кожи, отчего по мне пробежала дрожь.

— Мне кажется, ты забыла, кто я, Ведьмочка.

— Ошибка, которую я больше не повторю, ты, гребаный…, — сказала я, глядя на него, и мои ноздри вспыхнули от гнева. Он был слишком силен, чтобы удерживать меня в неподвижном состоянии без каких-либо усилий с его стороны. Я могу довести себя до изнеможения, а он даже не вспотеет.

— Я терплю твой рот, потому что ты меня забавляешь, Уиллоу. Будь осторожна, иначе ты можешь перестать быть забавной, — сказал он суровым голосом, слегка отстранившись. Он пристально смотрел на меня, не сводя с меня глаз, пока я проглатывала свой ответ. — Я демон, — прорычал он, не сводя с меня взгляда голубых глаз, которые, казалось, светились изнутри. — Может, я и заключен в тело, напоминающее человеческое, но ты будешь дурой, если примешь меня за человека. Я не человек, и я не буду вести себя как человек.

— Есть разница между ожиданием, что ты будешь человеком, и ожиданием, что ты не будешь мне лгать, — сказала я, впиваясь зубами во внутреннюю сторону щеки, пытаясь сдержать яд в своем голосе.

— Когда я тебе лгал? — спросил он, наклонив голову в сторону с искренним любопытством.

— Ты сказал, что с тобой я в безопасности! — я зашипела, борясь с его хваткой, чтобы доказать свою правоту.

— Тебе больно? — спросил он с мягким журчанием в голосе.

Я обдумывала его слова, анализируя свое тело от пальцев рук до пальцев ног. Несмотря на его грубое обращение и скорость, с которой он перенес меня к столу, я не думала, что я так сильно ударилась о него. Я очень сомневалась, что на следующий день на мне останется хоть один синяк.

— Или ты мокрая? — спросил он, и рука, не державшая меня за затылок, коснулась моего голого бедра. Я прижалась к столу и вздрогнула, когда его пальцы скользнули по моей попке.

Он обхватил ладонью одну сторону щеки, сжал ее и впился в нее кончиками пальцев, пока я сдерживала придушенный скулеж.

— Пошел ты.

— Я верю, что ты этого хочешь, — сказал он, его смех скользнул по моей коже и заставил меня почувствовать себя слишком теплой. Смесь желания и ярости, пылающая во мне, была слишком сильна, и я задыхалась на его столе, когда он снова склонился надо мной. — Ты хочешь кончить, Ведьмочка?

— Я хочу, чтобы ты меня освободил, — прорычала я, отталкиваясь от его руки. Я едва успела приподняться, как он толкнул меня обратно вниз, прижав щекой к столу.

— Этого не случится, — сказал он, и ухмылка в его голосе заставила меня вздрогнуть. Я искала растения в его комнате, все, что можно было использовать против него. Я не подозревала, что все закончится хорошо, но это было неважно.

Их не было.

Я подняла ногу и с грохотом опустила ее на камень. Он раскололся под силой моего каблука, моя магия эхом отозвалась в нем, а пол под нами задрожал.

Он легонько шлепнул меня по заднице, от чего меня пронзила волна жгучего жара. Задница слегка вздрогнула, когда он ударил по ней.

— Это дорого стоило.

— Конечно, ты знаешь, сколько это стоит. Ты же старше, чем грязь! — я насмехалась.

— Скажи, что ты не хочешь меня, и я отпущу тебя, — пробормотал он, скользя рукой от мясистой части моей задницы к тому месту, где я наклонилась. Он просунул руку между моих ног и провел большим пальцем по кружеву стрингов там, где они прикрывали мою киску.

Я застонала, двигая бедрами в поисках большего давления. Невозможно было контролировать это, невозможно было сдержать всплеск удовольствия, охвативший меня. Он так эффективно довел меня до предела и оставил желать лучшего на несколько дней. Мое тело жаждало разрядки, которую оно должно было получить.

— Я отрежу твой член и скормлю его тебе, — пригрозила я, когда он остановился и снова переместил руку на внутреннюю поверхность бедра. Я с ужасом почувствовала, какой скользкой была моя кожа, какой влажной я стала в тот момент, когда он прикоснулся ко мне.

В тот момент, когда он вселил в меня страх перед дьяволом после того, как я бросила пресс-папье.

Со мной серьезно что-то было не так.

— Это было бы очень глупо, ведь мой член — единственный, который может доставить удовольствие твоей маленькой пизде, — сказал он, и его смех прошелся по моей коже, когда он задрал ткань своей рубашки еще выше. Наклонившись вперед, он провел ртом по обнаженной коже моего позвоночника, обводя языком по стволу моей татуировки в виде дерева.

— Что ты хочешь от меня? — я хныкала, каждое прикосновение его губ или языка вызывало пульсацию желания прямо в моей киске.

Он с усмешкой прижался к моей спине, снова просунул свободную руку между моих ног и cдвинув трусики в сторону, он коснулся обнаженной кожи. Один палец нашел мой вход, медленно скользнул в меня и погладил то место внутри меня, от чего у меня закатились глаза. Ухмыляясь в мою спину, он провел клыком по изгибу моего бедра.

— Умоляй.

— Что? — спросила я, у меня пересохло во рту.

Он не мог быть, черт возьми, серьезным.

— Умоляй, чтобы я заставил тебя кончить. Если ты ждешь, что я встану перед тобой на колени, то будь готова попросить меня об этом, Ведьмочка, — прорычал он, поглаживая большим пальцем мой клитор, в то время как его палец медленно, плавно скользил в меня и выходил обратно.

— Грэй, — пробормотала я, не находя других слов. Я не могла дать ему этого. Даже в своем отчаянии, даже зная, что это то, что я должна была сделать. Сосуды не могли любить, но они могли чувствовать желание. Они могли чувствовать удобство и влечение.

Они могли доверять женщине, которую трахали, и оставлять ее без сопровождения в своем кабинете.

— Дай мне слова, — приказал он.

— Пожалуйста, освободи меня, и я сделаю это сама, — прорычала я, несмотря на себя.

Его усмешка была извращением юмора. Это была жестокая реальность: я не думала, что он вообще собирался меня освобождать. Даже когда он покончит со мной, он, скорее всего, будет держать меня под принуждением, испытывая больное удовлетворение от того, что я больше никогда не смогу найти удовольствие.

С собой. С кем бы то ни было.

И именно он будет воплощать мои фантазии. Единственный мужчина, который мог заставить меня кончить.

— И что в этом интересного? — спросил он, сжимая рукой мою шею. — Умоляй меня заставить тебя кончить.

Я застонала, когда он добавил второй палец, и медленное вращение их внутри меня стало совершенно мучительным. Он давал ровно столько, чтобы мучить меня, его тщательный контроль одновременно восхищал и пугал.

— Пожалуйста, — прошептала я, ненавидя это слово, как только оно покинуло мои уста.

— Пожалуйста, что, Ведьмочка? Пожалуйста, прекрати? — спросил он, вызвав у меня придушенный всхлип.

— Пожалуйста, сделай так, чтобы я кончила, Грэй, — прохрипела я, прижавшись всем телом к столу. Я сдалась, отдав единственное, чем не хотела жертвовать.

Он на мгновение замолчал, его рука замерла между моих ног, а затем он отпустил мою шею, и я снова обрела способность двигаться. Я оттолкнулась от стола, чувствуя, как его рука скользит по моему позвоночнику и прижимается к пояснице.

— Ложись и держись за край стола. Живо, Уиллоу, — приказал он, и его тело отошло от меня. В отсутствие его прикосновений воздух казался слишком теплым, но я сделала все, как он велел.

Опустившись на стол, я прижалась к нему щекой, как он держал меня раньше. Вытянувшись вверх, я ухватилась обеими руками за край стола, с другой стороны. Его пальцы зацепились за ткань моих стрингов с обеих сторон, потянули их вниз по моей попке и бедрам и помогли мне выйти из них. Он шлепнул ладонью по внутренней стороне моего бедра, заставив меня вздрогнуть.

— Раздвинь свои ноги для меня.

Я сглотнула и закрыла глаза, повинуясь. Краем глаза я наблюдала, как его фигура расплывается, опускаясь на пол позади меня.

— О Боже, — прохрипела я, когда жар его взгляда остановился на обнаженной плоти между моих ног.

Он скользнул ко мне одной рукой, обхватил мою киску и провел большим пальцем по ней.

— Бог не имеет никакого отношения к тому, что я собираюсь с тобой сделать, Ведьмочка, — сказал он, наклонившись вперед.

Его дыхание коснулось моей разгоряченной плоти, вызвав волну наслаждения. Я ждала момента, когда его рот коснется меня, ждала, когда он выполнит свое обещание.

Но он переместился на внутреннюю сторону моего бедра и нежно поцеловал его. Его губы широко раздвинулись, зубы впились в кожу на задней поверхности бедра, и я задыхалась.

Боль была мгновенной и всепоглощающей, вытесняя наслаждение, которым он меня мучил. Острый укус длился всего мгновение, а затем его место заняло что-то другое.

Я застонала, оттолкнувшись от его рта, когда огонь перешел прямо в мой живот. Он извивался и извивался внутри меня, находя себе пристанище. Его рваный стон подтолкнул меня вперед, мои пальцы вцепились в край, как будто от этого зависела моя жизнь. Я дрейфовала в дымке удовольствия, теряя представление о пространстве вокруг, пока он пил из меня.

— Грэй, — прохрипела я, чувствуя, как что-то треснуло в моих руках.

Он выдернул клыки, и влажный жар его рта опустился на мою плоть. В тот момент, когда его губы коснулись моих, я потерялась.

Не существовало ничего, кроме его рта на мне. И жара его языка, скользящего по мне. Он вдавил свое лицо в мою плоть, и в том, как он поглощал меня, не было ничего дразнящего. Он ел, как изголодавшийся человек, как будто я была его последней пищей на земле.

— Блять, — простонала я, сопротивляясь желанию извиваться на его языке. — Не останавливайся. Пожалуйста, не останавливайся.

Застонав, он продолжил давать мне то, что я хотела. Его язык нашел мой клитор, медленно обвел его и довел меня до предела. Он не отпускал меня, его осторожные, мастерские движения сводили меня с ума.

— Грэй! — вскрикнула я, теряясь в наслаждении, которое было совсем рядом.

Оно было так близко, что я чувствовала его вкус.

Он прижал ко мне свой язык, и неглубокие, упругие движения его по мне окончательно довели меня до предела. Я обмякла, прижавшись к столу, и вскрикнула, ослабив хватку. Белая вспышка застилала глаза, когда они закрывались, заполняя зрение лишь светом, настолько ярким, что я думала, что никогда больше не увижу темноты.

Дыхание перешло в глубокие, вздрагивающие позывы, когда я вернулась к реальности, ощущая твердость стола, прижатого ко мне. Грэй поднялся на ноги и помог мне оторваться от дерева. Он ничего не сказал, повернул меня и усадил на край, глядя на меня сверху вниз, как будто мог заглянуть в самую мою душу.

Он не мог, потому что если бы мог, то уже убил бы меня. Сосудам могла нравиться Шарлотта, но им не понравилась бы случайная ведьма, которая могла их уничтожить и была воспитана так, чтобы ненавидеть их всех.

— Ты сломала мой стол, — сказал он наконец, и его усмешка вызвала у меня улыбку.

Я повернулась, чтобы посмотреть на потрескавшееся дерево, за которое я ухватилась, и пожала плечами, гадая, какие еще способности даст мне его кровь.

— Будь благодарен, что это не твое лицо.

Он улыбнулся, проведя большим пальцем по моей губе. Я почувствовала вкус его кожи, все еще пытаясь перевести дыхание.

— Иди отдохни, — сказал он, отступая назад и направляясь к своему креслу. Я отошла, воспользовавшись передышкой, чтобы собраться с мыслями. — Но Уиллоу? — окликнул он, когда я подошла к двери. Я повернулась к нему лицом, делая вид, что сердце не колотится в груди. — В следующий раз, когда мы увидим друг друга, ты будешь стоять на коленях.

Я выдержала его пристальный взгляд, пытаясь уцепиться за удовольствие, которое оставляло после себя пресыщение.

— Не играй с моей энергией, демон, — сказала я, повернулась и вышла из его кабинета.

Похоже, это проблема завтрашнего дня.