Ковентри возрождается

40. ИНСПЕКТОР СЛАЙ ХВАТАЕТ ПРЕСТУПНИКА

Сидни снова нажал кнопку.

Стюардесса быстро прошла по проходу и склонила над Сидни лицо, разрисованное продукцией «Макс Фактор».

— Мы задерживаемся из-за технической неисправности, сэр, — солгала она. — Оставайтесь, пожалуйста, на месте.

— Но мы уже больше часа как сели. Что за техническая неисправность?

— Они знают, что делают, Сид, — сказала Руфь.

Этот мягкий укор Руфи удивил Сидни; он его еще и напугал. Сидни вспомнил, что вчера Руфь отказалась заняться любовью и что к телефону она подошла вопреки его желанию. Правда, других признаков ее непокорства не было... до сих пор.

— Они явно не знают, что делают, Руфь; кому-то это явно на руку. Я схожу с самолета, и немедленно!

— Пожалуйста, сэр, мы получили распоряжение никого из самолета не выпускать.

Сквозь толстый слой косметики на лице стюардессы пробивался пот. Из гладкого пучка волос выскочила прядь. Теперь она стала похожа на обычного человека, а не на автомат связи между фирмой и клиентами. Крупный неуклюжий мужчина боком пробирался по узкому проходу. Инспектор Слай вот-вот схватит того, за кем гнался. Стюардесса указала на Сидни, потом отошла в сторону, предоставив свободу действий закону.

— Сидни Ламберт? Я инспектор сыскной полиции Слай. Пройдите, пожалуйста, со мной и не спрашивайте, почему, куда или зачем. Я человек занятой, поэтому подробности опустим. Теперь встаньте и идите со мной.

— Почему? Куда? Зачем? — спросил Сидни.

— Они знают про кольцо, Сид! — сказала Руфь. Она сняла свое новенькое золотое кольцо с бриллиантом и отдала его инспектору Слаю, тот повертел его в руках, сказал «очень мило» и, к ее изумлению, вернул ей.

— Значит, это связано с Ковентри, так ведь? — сказал Сидни, когда он, Слай и еще несколько зачем-то собравшихся здесь полицейских спускались из самолета по алюминиевым ступенькам трапа.

— Да, — сказал Слай. — Я посажу вас под арест и буду давить до тех пор, пока не выжму из вас, где она прячется. Мне на следующей неделе положен небольшой отгул, поеду в Норфолк наблюдать жизнь птиц, и я хочу, чтобы это дело уже было закрыто, чисто-аккуратно, до того, как я уложу в чемодан бинокль.

Сидни дрожмя дрожал в своем легком белом костюме. После Португалии Англия казалась тусклой и бесцветной; мерзкая погода была, как водится, в каком-то неопределенном расположении духа: немножко холодно, немножко мокро, немножко туманно — в общем, немножко тоскливо. Шагая по бетонному полю, Сидни посматривал на замкнутые английские физиономии своих спутников. «Они все тут в Англии сексуально подавлены», — подумал Сидни, временно отмежевываясь от соотечественников.

— Что будет с моей женой? — спросил он у Слая.

— Не знаю, Сид, и знать не желаю, мой мальчик. Либо уедет к себе в Центральные графства, либо же будет болтаться здесь и ждать вас, так?

— Ковентри в Лондоне — вот все, что я могу вам сообщить, — сказал Сидни.

Слай спросил:

— Где именно, мистер Ламберт, в Большом Лондоне или в лондонском Сити? Быть может, вы соблаговолите дать мне ее адрес прямо сейчас? Насчет почтового кода можете не беспокоиться.

Когда они вошли в здание аэровокзала, Сидни поискал в карманах сигареты и обругал себя за тщеславие, заставившее его купить себе брюки в обтяжку и рубашки без карманов. Слай заметил волнение Сидни.

— Курите, мистер Ламберт?

— Да, у вас найдется сигарета?

— Нет, мистер Ламберт, я член Общества борьбы с курением и защиты здоровья.

Слай был очень доволен. «Он у меня быстренько расколется, — думал он, — часика два посидит без никотина и готов».