Красивая ложь

Глава двадцать шестая

Я постаралась как можно быстрее выбраться из клиники. Оглядываясь назад, я понимаю, что была еще тысяча вопросов, которые я могла задать доктору Хаузеру. Настоящий частный детектив не стал бы спасаться бегством, как я. Но я не знала, сколько еще смогу выдержать с фальшивой улыбкой на лице. Как только Хаузер вручил мне телефонный номер моего отца, я кивнула в знак благодарности за его помощь и вышла из кабинета, чувствуя, что в моей голове гудят сирены, а пол подо мной шатается и подпрыгивает. Я не стала спрашивать доктора Хаузера ни о Джейке, ни о проекте «Спасение».

Я с трудом открыла дверцу джипа и забралась в салон. Некоторое время я просто сидела, ощущая холод. За окном постепенно темнело, и снегопад становился все сильнее. Я завела машину, но, когда сдавала назад, вдруг поняла, что не знаю, куда ехать. Я вытащила свой телефон и набрала номер.

— Сальво. — Его голос звучал хрипло, устало и официально.

— Это Ридли Джонс.

Вздох, а затем тишина.

— Ты предупредила его, и теперь он сбежал.

Я не стала отвечать, потому что не хотела, чтобы мне приписали еще и соучастие в преступлении, но и лгать я больше не могла.

— Его машина все еще задержана? — спросила я детектива вместо ответа.

Именно по этой причине я позвонила. Мне надо было выяснить, кто пытался меня убить.

— Что?

— «Понтиак»! — рявкнула я грубо. Я чувствовала напряжение. — Машина все еще у вас?

Сальво помолчал.

— Но мы не задерживали его машину.

Мое сердце словно провалилось, и я попыталась сдержать слезы разочарования.

— Я попала в переделку, детектив Сальво. Кто-то пытался меня убить. — Мой голос звучал странно даже для меня самой.

Несмотря ни на что у меня язык не поворачивался, чтобы сказать: «Джейк покушался на мою жизнь».

— Приезжай в участок. Я не смогу защитить тебя, не зная, где ты.

Голос детектива Сальво был спокойным и взволнованным одновременно, и я услышала в нем заботу. Но я не могла доверять даже ему. Может, он просто пытался заманить меня в ловушку.

— Мне необходимо выяснить, что со мной происходит, — сказала я, стараясь говорить как можно тверже. — Вы узнали что-нибудь о тех пропавших детях? Или вы просто пообещали?

Я услышала, как зашуршали какие-то бумаги.

— Да, я кое-что разузнал. Все родители пропавших детей мертвы, кроме Марджори Мазерс, матери Брайана. Она отбывает наказание за убийство в женской тюрьме.

— Вам не кажется это странным?

— Что? Что все дети пропали и не были найдены? Мне очень грустно об этом говорить, но такое случается сплошь и рядом, просто мы не склонны это признавать.

— Хорошо, но то, что и родители погибли, вас не смущает?

— Но это были люди из группы повышенного риска. Их привычки и образ жизни, как правило, приводят к тому, что они попадают в опасные ситуации чаще других. Наркоманы. Алкоголики, которые долго не раздумывают, сесть в состоянии опьянения за руль или нет. Они постоянно ввязываются в драку. Подумай об этом на досуге, Ридли. Ведь ты сама понимаешь, что ты относишься к совсем другой категории людей. Ты ощущаешь ответственность и за себя, и за своих близких. Ты подчиняешься законам… во всяком случае, подчинялась до настоящего времени. Таким образом, вероятность того, что ты встретишься с насилием или опасностью, которая повлечет за собой раннюю смерть, гораздо меньше. Все дело в том, какой выбор ты делаешь в жизни. Если даже ты слишком много выпьешь, то скорее всего возьмешь такси или позвонишь другу и попросишь, чтобы он подвез тебя. Если же ты сделаешь неправильный выбор даже в такой безобидной, на первый взгляд, ситуации, то это может повлечь за собой смерть. Не только твою, но и девочек-подростков.

Выбор. Мы снова вернулись к этой теме. Выбор определяет судьбу. Это уже аксиома. Некоторые из нас рискуют больше, а некоторые — меньше. Не так ли? Сделай правильный выбор, и ты не окажешься в безвыходной ситуации. Ошибка может стоить тебе жизни. Неужели все настолько просто? Ты сам определяешь, будешь ли ты счастлив или несчастен, здоров или болен, любим или нелюбим. Но что влияет на осуществление выбора? Наверное, прежде всего на ум приходит слово «родители». Именно они относятся к нам хорошо или плохо, именно они воспитывают нас как следует или же не выполняют свою миссию. К этому добавляются и другие факторы. Но неужели все сводится только к тому, что нас недостаточно любили и в результате этого мы свернули с правильного пути?

Нет, все не так просто. Жизнь никогда не складывается так, как нам бы того хотелось. Я хочу привести в качестве примера Эйса и меня. Мы выбрали два разных жизненных пути, совершили два разных жизненных выбора. Как я уже и говорила, то, как нас воспитали, не является единственным определяющим фактором. Это лишь одна из причин, но есть еще миллион таких же важных составляющих. В конце концов, наша жизнь состоит не из событий, больших или маленьких, а из нашей реакции на них. Только наше собственное отношение и позволяет нам ощущать, что мы в состоянии управлять своей жизнью. Я верю в это.

— Но как же дети? Их родители были бедными, находились в группе повышенного риска. Все, кто мог переживать о них, уже мертвы. Никто так и не узнает, что случилось с ними. Как быть с этим?

Я услышала, как детектив Сальво вздохнул.

— Это произошло тридцать лет назад. Я думаю, что шансы узнать правду равняются нулю.

— Если бы остался хоть один человек, который любил их, время не имело бы значения.

— Ты говоришь, как Марджори Мазерс.

— Вы разговаривали с ней?

— Я же пообещал узнать, как обстоят дела.

— И?

Еще один тяжелый вздох. Хотя, может, он просто курил, резко выпуская дым.

— Она мне сказала, что двое в черных масках пробрались к ней ночью и забрали у нее ребенка. Она подумала, что их нанял ее муж. Она утверждала, что он обижал мальчика. Марджори хотела добиться полной опеки над ребенком, а мужу разрешить только посещения под присмотром.

Детектив Сальво замолчал и откашлялся. Я слышала, как он листает бумаги.

— Дело в том, что она позвонила в полицию только на следующее утро. Марджори утверждает, что ее ударили с такой силой, что она потеряла сознание и не могла прийти в себя. Но мы не располагаем доказательствами того, что это действительно так. Полиция не верит в ее версию. И Марджори, и ее муж оказались в числе подозреваемых. И ее историю все поставили под сомнение, потому что она совершала попытки самоубийства, а до этого проявляла склонность к депрессии.

Я рассмеялась.

— Не может быть!

— Марджори пыталась доказать, что убила мужа по неосторожности. Она хотела узнать, что случилось с ее ребенком. Ее обвинили в умышленном убийстве. Суд не принял во внимание никаких смягчающих обстоятельств. И на этом история закончилась.

— Брайан был потерян навсегда.

— Да, не могу не согласиться. Дело было открыто еще в течение года.

— Что рассказала Марджори, когда вы с ней беседовали?

— Она немного не в себе, — резко ответил детектив Сальво. — Я разговаривал с ней по телефону. Она по-прежнему придерживается своей версии. Сказала, что еще не прошло и дня без того, чтобы она не плакала, вспоминая своего маленького мальчика. Она готова поклясться, что он все еще жив.

— Позвольте мне спросить. Марджори не говорила, что некоторое время назад к ней приезжал частный детектив?

— Да, она упоминала об этом. А как ты об этом узнала?

— Куда бы я ни направилась, он меня везде опередил.

— Харли Якобсен? — спросил Сальво.

Я не сказала ни слова. Последний луч солнца исчез за горизонтом. Я сидела в полной темноте. Воздух в салоне был холодным, и я знала, что машина не прогреется, пока я ее не заведу. На панели управления мигали оранжевые и зеленые огоньки приборов. Радио было включено на минимальную громкость, и из динамиков доносился приглушенный гул.

— Мне это говорит о многом, — произнес детектив, когда я не ответила. — Ты идешь по пути, который он выбрал для тебя. Ридли, он тебя использует.

Слова Сальво прозвучали, как гром среди ясного неба. В его словах был здравый смысл. Но они все равно оказали на меня эффект разорвавшейся бомбы. Я вспомнила, что Джейк пришел ко мне сразу после того, как я получила письмо от Кристиана Луны. Я вспомнила о том, как нашла на пороге его приглашение, бутылку вина, бокалы и записку с извинениями. Я вспомнила, что сама же и рассказала ему о том, что со мной произошло. Мужчину на лестнице… Вырезку из газеты, которую Джейк так легко обнаружил в компьютерных архивах… Вторая записка гласила: «Они соврали». Я никак не могла понять, откуда автор записки мог знать о том, что я ездила к родителям и о чем я с ними разговаривала. Я же сама ему все рассказала! Только теперь мой мозг все это осознал. Я подумала о Кристиане Луне. Он существовал наяву. Но кто же убил его? Джейк? Зачем ему было это делать? Зачем ему было сопровождать меня на встречу с Кристианом Луной, а потом убивать его? Это не имело никакого смысла.

— Но что ему от меня нужно? — произнесла я задумчиво.

— Я не знаю, Ридли, — ответил детектив, испугав меня. Я совсем забыла, что разговариваю с ним по телефону. — Прошу тебя, помоги мне, хорошо? Поезжай в участок, и мы сумеем решить, что нам делать.

Гас Сальво был очень приятным человеком. Он был хорошим копом, и я не сомневалась, что он желает мне добра, однако интуиция подсказывала мне, что я должна сама выяснить все до конца. Я плавала в океане лжи и доверяла только своим инстинктам. Я не сказала больше ни слова бедному детективу Сальво и медленно отъехала от клиники «Маленькие ангелы». На разбитом джипе я направилась в город, испуганно озираясь по сторонам в ожидании «понтиака» и копов.

Я поставила джип на стоянку, оставив ключи и документы в салоне, и направилась в офис, где оформляла аренду. Молодая чернокожая женщина с зачесанными назад волосами, краснолиловыми ногтями, украшенными блестками и огромными золотыми круглыми серьгами в ушах смотрела на меня так, словно я потеряла рассудок.

— Вам придется заплатить, — раздельно чеканя слова, произнесла она. — Машина изувечена. — Она схватила бумаги и начала что-то лихорадочно отмечать красным маркером.

— Все в порядке. У вас есть обо мне вся необходимая информация.

Мне было наплевать. Раньше я потеряла бы сон из-за малейшей царапины, не говоря уже о прожженном сиденье, а теперь я отнеслась к этому в высшей степени беззаботно, потому что мне было все равно, посчитают меня ответственным человеком или нет. Той Ридли, которая переживала бы о таких мелочах, больше не существовало. Я хотела только прилечь и уснуть. Я направилась прямо в отель на площади Вашингтона, и на этот раз я не стала играть в прятки с невидимыми врагами, меняя маршрут.

Я вошла в полутемный холл, подошла к лифту, села в него и вышла на третьем этаже, на котором стоял затхлый запах, несмотря на недавний ремонт. Я вошла в номер и легла на неудобную кровать. Секунду я лежала, уставившись в темноту: мое тело затекло, а в голове было восхитительно пусто. Затем я провалилась в глубокий сон без сновидений.