Красивая ложь

Глава тридцать третья

Мы пообедали вдвоем с Джейком, но за столом незримо присутствовал третий лишний, вернее, третья лишняя — несправедливость. Она выпила бокал вина, жадно набросилась на еду, уничтожив все макароны и салат. Нас мучил страх, но она сидела довольная и сытая, с победоносной улыбкой на лице.

Мы почти не разговаривали. Когда Джейк мыл посуду, я смотрела из окна на Первую авеню. Я не хотела даже думать о том, чтобы вернуться в свою квартиру. Джейк пообещал, что после обеда сам спустится и возьмет для меня чистую одежду, туфли и все необходимое. Я включила телевизор, вырубив звук. На экране мелькали какие-то кадры, и я рассеянно за ними следила.

Через некоторое время Джейк подошел ко мне и сел рядом. Я прижалась к нему. Так мы просидели очень долго, не нарушая молчания и слушая шум улицы, доносившийся из окна. Но между нами было столько недоговоренностей, что молчание угнетало нас. Я догадывалась, что Джейк прокручивает в голове одну и ту же мысль, и была уверена, что и он знает, о чем я думаю.

— Неужели ты не сможешь жить дальше, если оставишь все как есть? — не выдержала я.

— А ты сможешь? — спросил Джейк, помолчав.

— У меня нет другого выхода, — неуверенно ответила я. — Ты сам сказал, что у нас нет доказательств. Нам не за что зацепиться.

— Но мы можем уговорить кого-нибудь рассказать о том, как этот проект работал на самом деле. Ведь кто-то же отслеживал детей из неблагополучных семей и передавал эти сведения в «Спасение».

— Но кто?

— Я уже думал об этом. Так как твой отец категорически отрицает, что он знал хоть что-то нелицеприятное о функционировании этого проекта, подозрение падает на человека, работавшего с ним все эти годы. Ты со мной согласна?

Я повернулась к Джейку, но он опустил глаза, не желая, чтобы я видела их выражение.

— Разве мать твоего бывшего друга не работала с твоим отцом?

— Эсме?

— Ее имя стоит на всех файлах детей, которые потом пропали.

Я вспомнила Эсме, наш разговор в квартире Зака. Как она сказала о Максе: «Я была готова сделать все ради этого мужчины». Как далеко заходила ее преданность?

— Ридли, может, она согласится рассказать о том, что творилось в «Спасении»? Из любви к тебе.

Я вспомнила, как Эсме вела себя в квартире Зака в ту ночь. Она не произвела на меня впечатление человека, который хочет ворошить прошлое.

— Неужели ты готов рискнуть жизнью, Джейк? — спросила я.

Он покачал головой, по-прежнему не отрывая взгляд от пола.

— Ридли, у тебя есть люди, ради которых ты живешь. Но у меня-то таких людей нет.

Услышав эти слова, я испытала сильную обиду. Я была уверена, что мы с Джейком можем жить друг для друга. Я лелеяла надежду на наше общее будущее. Я готова была двигаться вперед, оставив кошмары прошлого позади, но в нашем положении была ощутимая разница. Я знала, что произошло с Терезой Стоун. Я знала, как я стала Ридли Джонс. Но Джейк так ничего и не узнал. Он, как и прежде, был круглым сиротой. Ему было недостаточно того, что он нашел меня.

Передо мной встала проблема выбора. Если я выбирала Джейка, я выбирала правду, какой бы горькой она ни была, сколько бы страданий ни сулила. Если я выбирала свою семью, то возвращалась к красивой картинке из лжи и фальши. Моя ситуация напоминала историю с чудовищем из озера Лох-Несс. Кто-то вроде бы его видел, но никаких доказательств нет, и остальные уже даже не пытаются делать вид, что верят в это.

До настоящего времени мне не удалось поразить вас своей смелостью. Я не всегда действовала благородно и мужественно, поэтому смешно ждать, что вы поверили в меня. Джейк толкал меня вперед и заставлял меня искать ответы на вопросы, тыкая в них носом. Мы уже успели стать единомышленниками. В тот день, когда Джейк взял меня за руку, я поняла, что нам предстоит пройти вместе долгий путь. Впереди у нас был отчаянный прыжок, который сулил либо падение в пропасть, либо приземление в долине Правды.

— В ту ночь Эсме была в квартире Зака. Я уверена, что ей все известно. Она сказала, что я напрасно пытаюсь раскопать прошлое, так как это не принесет мне ни облегчения, ни пользы.

Джейк склонился надо мной.

— Как много, по твоему мнению, ей известно?

— Я не знаю. Она говорила неохотно. Но Эсме имеет отношение ко всем этим событиям, это я знаю точно. И Зак тоже. Эсме не позволила ему рассказать мне всю правду о проекте «Спасение».

— Если это она сообщала о детях в проект «Спасение», то она должна помнить, каких детей отследили с ее подачи. Она может знать, как Макс вышел на тебя.

— Ты хочешь сказать, что ей может быть известно, имеет ли Макс отношение к убийству Терезы Стоун?

Джейк внимательно посмотрел на меня. Потом он быстро встал и подошел к телевизору.

— Печально известный адвокат мафии Александр Гарриман и его неопознанный помощник были найдены мертвыми в офисе Александра Гарримана у Центрального парка, — сообщил репортер с мрачным видом, когда Джейк включил звук. На экране возникла новая картинка: знакомый вход в здание, где располагался офис адвоката, который мы посетили всего сутки назад. На носилках лежало чье-то тело, завернутое в мешок.

— Полиция не располагает версией того, что могло произойти. Подозреваемых не назвали. У господина Гарримана не было недостатка во врагах, — прокомментировал ситуацию детектив из отдела по расследованию убийств.

Джейк повернулся ко мне. Его лицо, словно зеркало, отражало то, что было у меня на сердце. Я чувствовала себя ошеломленной и испуганной.

— У нас была договоренность с Гарриманом, — медленно сказала я.

— Мне кажется, что вашу договоренность можно считать аннулированной.

Мы даже не подумали бы заходить в мою квартиру, если бы я не была босиком, как вы помните. Я ушла из больницы в одних носках, а по дороге к Джейку я не смогла заставить себя зайти в свою квартиру. Я надела чистые носки Джейка. Он взял свою куртку, а мне подал мое пальто.

— Мы не можем здесь оставаться. Это опасно. Нам придется снова уходить.

— Куда?

— Туда, где мы еще не были.

Я посмотрела на свои ноги.

— Черт побери, — сказал Джейк, направляясь к двери. — Хорошо. Подожди меня здесь.

— Так не пойдет. Или мы идем вместе, или я остаюсь в одних носках.

Он вздохнул и исчез в своей спальне, вернувшись вскоре с оружием, которого я раньше не видела. Джейк засунул его за пояс и решительно застегнул куртку.

— Хорошо, пойдем.

Мы быстро спустились по ступенькам, стараясь не шуметь. На площадке перед моей квартирой мы остановились. Джейк показал мне знаком, чтобы я соблюдала тишину. Я протянула ему ключи.

— Ридли! — вспугнул нас обоих резкий шепот.

Я обернулась и заметила в дверной щели глаз Виктории, которая взирала на меня из темноты своего жилища. Я приложила палец к губам и направилась к ней. Я даже успела удивиться: «Надо же, она знает мое имя!»

— Виктория, здесь очень опасно. Закройте дверь.

Она в страхе уставилась на меня. Виктория забыла надеть парик, и несколько седых прядей на ее лысеющей голове колыхались от легкого сквозняка.

— Но там кто-то есть. В твоей квартире.

— Сколько там человек? — спросил Джейк, подойдя к нам.

— Один, — ответила Виктория и захлопнула дверь. Я услышала, как она быстро закрылась на три замка.

Я готова была бежать отсюда, забыв обо всем на свете. Какие там туфли! Но Джейк решительно направился к двери. Он резко ее толкнул, однако в этом не было необходимости: дверь была открыта. Джейк медленно пошел вперед, опустив пистолет и прижимаясь к стене. Он велел мне оставаться в холле, но я не послушалась его и последовала за ним.

Лампа на моем письменном столе за ширмой, которая разделяла мой «кабинет» и «спальню», была включена. Мы услышали, как кто-то шуршит бумагами. В потоке света двигалась чья-то большая тень. Мы не стали входить в комнату.

— Положи руки так, чтобы я их видел, и отойди от ширмы, — приказал Джейк. Его голос звучал уверенно, внушая страх. Что-то упало на пол, и я про себя взмолилась, чтобы это был не мой ноутбук. Тень замерла.

— Положи руки так, чтобы я их видел, и отойди от ширмы, иначе я разряжу в тебя пистолет, придурок.

Джейк говорил ровным голосом. Я никогда не могла бы подумать, что он может быть таким жестким. Мы подождали, и я заметила, как Джейк опустил палец на курок. Я не сомневалась, что он готов открыть огонь, но в этот момент над ширмой поднялись две руки.

— Не стреляй, — сказал голос, который я тут же узнала. Тень ступила в зону видимости. Напряжение немного спало. На меня одновременно нахлынули страх, злость и облегчение.

— Ты что здесь делаешь, Зак? — спросила я из-за спины Джейка, удивившись тому, что мой голос звучит так спокойно.

— Я пытаюсь спасти твою жизнь, Ридли.

— Как?

— Тебя разыскивают люди, которым очень интересно, что ты знаешь. Я пытаюсь узнать ответ на этот вопрос, до того как они примут меры.

— Это те же люди, которые убили Александра Гарримана? — спросила я.

Зак кивнул.

— Ты попала в настоящую переделку. Вы оба попали. Но я могу вас спасти. Если вы прекратите расследование, я помогу вам избежать последствий.

На серьезном лице Зака застыла доброжелательность. Я очень хотела ему верить. Но у меня был сложный период: я не доверяла никому. Удивительно, но факт.

Он подошел к нам ближе. Джейк и я отступили.

— Оставайся, где стоишь, — сказал Джейк, и Зак замер на месте.

— Хорошо, хорошо, — проговорил он. — Просто выслушайте меня.

— Мы слушаем, — сказала я.

— Все, что от вас потребуется, — это чтобы Джейк исчез. Никто не будет его разыскивать, если он прекратит ворошить прошлое, перестанет наводить справки и поднимать бурю в стакане воды. Ему дадут определенную сумму, чтобы он мог где-нибудь обосноваться. Но только не в Нью-Йорке.

Зак кивнул на сумку, которая стояла на моей кровати.

— Можешь заглянуть, — сказал он.

Я подошла к сумке и дернула змейку. Внутри толстой кирпичной кладкой были уложены пачки денег. Я не могла представить даже примерно, сколько их там. Наверное, это была приличная сумма.

— Все чисто. Придраться не к чему, — произнес Зак.

— А как же Ридли? — спросил Джейк.

Я была в ужасе от его вопроса. Неужели он готов принять это предложение?

— Им будет достаточно моего слова, что Ридли не станет больше интересоваться этим делом. Она должна вернуться к привычному образу жизни, к тем людям, которые ее любят, заботятся о ней. Пока все будет идти, как и раньше, ей не о чем беспокоиться. Ее семья будет вне опасности. И она тоже.

— Но с чего это им доверять твоему слову? — поинтересовался Джейк.

Зак рассмеялся.

— Потому что мы связаны так крепко, что они числятся у меня в должниках, и они это знают. Моя мама тоже. Она участвовала в этом с самого начала. Наверное, вы и сами об этом догадались.

— Значит, эта система все еще работает. Детей воруют, а потом продают.

— Ридли, не стоит сгущать краски. Мы спасаем детей от жестокости их родителей. Включи телевизор. Каждый день какой-нибудь выродок убивает ребенка своей подружки, потому что малыш сильно плакал, а какая-нибудь полубезумная идиотка считает себя вправе утопить собственного ребенка в ванне, потому что только так ему можно дать избавление от грехов. Мы не совершаем преступлений.

— Но какое ты имеешь право решать за них? — Джейк говорил дрожащим голосом. — Они должны сами выбирать, как им жить.

— Нет, — в голосе Зака появилась уверенность. — Если бы все рассуждали, как ты, Ридли сейчас уже не было бы на свете. Ее мог убить дружок ее матери. Даже ты, Джейк, мог не выжить в родном окружении.

— Моя мать любила меня. Я знаю, что рос любимым ребенком, — сказал Джейк.

— Но этого мало. Многие любят своих детей, но не готовы защитить их. Многие люди утверждают, что души не чают в своих детях, но сами жестоко с ними обращаются и даже убивают их.

В этом споре были правы обе стороны, и Джейк вынужден был признать логику доводов Зака. Но при этом слова Зака не становились истиной. Разве можно оправдать похищение и продажу детей? Возможно, судьба Джесси Стоун сложилась бы менее благополучно, чем судьба Ридли Джонс, но то, что произошло с Терезой Стоун, нельзя было назвать справедливым. Такие сделки невозможны. Никто не имеет права их оправдывать.

Так мы и стояли втроем. Джейк невесело взглянул на меня, поддавшись настроению Зака и раздумывая, как могла сложиться моя жизнь. Я видела, что он не осудит меня, если я приму предложение Зака и вернусь к «привычному образу жизни». Но я знала, что Джейк по-настоящему любит меня, поэтому сделала шаг ему навстречу.

— Извини, Зак, — сказала я. — Я не могу принять твои условия.

Захарий казался удивленным и расстроенным.

— Но, Ридли, подумай о своей семье. О моей матери. Ведь она относилась к тебе как к родной дочери. Что произойдет, если станет известно о проекте «Спасение»? Неужели ты думаешь, что в невиновность твоего отца поверят безоговорочно?

У меня не было ответа. Я не могла бесконечно размышлять о том, как скажутся мои поступки на судьбах других людей. Я думала только о том, что касалось моей жизни. Я проиграла. Вернуться к людям, которых я считала родными, я не могла, потому что мне было бы невыносимо видеть их после всего, что мне известно. А если я выбирала Джейка, то последствия вообще становились непредсказуемыми. Я могла причинить боль многим дорогим мне людям. Но я могла причинить боль и себе. Я подошла к шкафу, вытащила кроссовки, села на кровать рядом с кучей денег и завязала шнурки.

— Пошли, — обратилась я к Джейку, поднимаясь.

— Ты уверена? — спросил он. — Это опасно. Я не знаю, кто наш противник, поэтому не уверен, смогу ли я защитить тебя.

Я кивнула.

— Я понимаю.

— Ридли, если ты сейчас уйдешь, я не отвечаю за последствия, — произнес Зак.

В его голосе не было больше ни волнения, ни тревоги, — лишь холод. Я удивилась тому, что Зак говорит эти слова второй раз за два дня.

— Если тебе плевать на свою семью, то я обязан защитить свою мать, — добавил он.

Мы с Джейком вышли, оставив Зака в комнате. В холле Джейк крепко меня обнял и поцеловал. Я прильнула к нему, но потом отстранилась и заглянула в его глаза. Я прочла в них облегчение и радость. Ему больше не грозило вселенское одиночество, и он знал об этом. Мы сбежали вниз по ступеням. Джейк направился к входной двери, но я потянула его за руку.

— Из этого здания есть другой выход, — сказала я ему и повела к потайной двери, которую мне показала Роза.