Край собачьих следов

Глава двадцать четвертая – Разгадка

Арок Ворон сложил пальцы в замок и посмотрел наверх.

– Знаешь, почему Крис взялся за расследование? – спросил он.

Рикки тоже задрал голову. Над ними сияла целая россыпь звезд.

– Почему? – он поднял ворот куртки, чтобы спрятать шею от ночного ветра.

– Он давно говорил, что нам нужен главарь или капитан, словом, кто-то, кто будет отдавать приказы и руководить. Никто, понятное дело, его не поддержал, а сейчас, думаю, он пытается доказать Лидеру, что он не только лучший, но и способен разобраться, что происходит.

– А он правда лучший? – спросил Рикки, продолжая смотреть на звезды.

– За последний год за ним много успехов, и Лидер его часто хвалил, но не думаю, что кто-то лучше другого. Да и вообще, это понятие странное. Вот раньше мы верили, что лучший из нас Даррен, потому что к нему Лидер относился по-особенному. А теперь видишь, как все вышло.

Арок ненадолго замолчал.

– Я знаю, что тоже под подозрением, – продолжил он, – но сейчас жалею, что не я его выручил. Он ведь мой друг, а я выбрал долг.

– Я тебя понимаю, – Рикки вздохнул.

Ворон повернул голову и посмотрел с удвоенным вниманием, но расспрашивать не стал.

– Ладно, что-то мы засиделись, – сказал он, поднимаясь со скамейки.

– Да, ты иди, а мне подумать надо.

– Тогда спокойной ночи!

Рикки проводил его взглядом и снова поднял глаза к звездам. Он должен был думать сейчас о расследовании, но вместо этого думал об Эри. Он ведь знал, что она невиновна. Видел ее в камере, видел эту тоску в глазах, слышал ее историю. Стоял рядом и ничего не делал. Заключил сделку с совестью. Но чем дальше, тем сильнее совесть протестовала, отказываясь выполнять свою часть договора.

Рикки наклонился и закрыл лицо ладонями.

Ну а что ему оставалось? Что он мог? Он – никто. Такой же сорванный листок, как она. Только у него еще есть Диана и остальные. Они ждут, надеются, что он станет кем-то и вернется, поможет.

Вот если бы Эри не сбежала из Шадер и не навлекла Охотников, если бы он ее тогда не оттолкнул, если бы... Они бы бегали по пшеничному полю и валялись в колосьях, а не в камере. И над головой было бы бесконечное, такое же звездное небо, а не серый потолок.

Рикки сжал пальцами виски, отгоняя непрошеные мысли, и встал. Надо было идти спать, а то завтра у него совсем не останется сил.

Он уже почти дошел до казармы, как неподалеку послышался подозрительный шорох. Он прижался спиной к стене и принялся всматриваться в полумрак. Дверь знакомо скрипнула, показалась мужская фигура. По очертаниям без труда угадывался Доминик. Тот несколько раз обернулся и осторожно двинулся в сторону аллеи, где совсем недавно они с ним и сцепились. Рикки пригнулся, чтобы его было хуже видно, и засеменил за Лисом. Сердце в груди забилось чаще.

Доминик подошел к каменной стене, еще раз обернулся и зацепился пальцами за зазор в кладке. Рикки подобрался ближе, гадая, что же именно собирался сделать Лис. Ведь перелезть через преграду в два человеческих роста едва ли возможно.

Но оказалось, что очень даже возможно. Доминик подпрыгнул, уперся ногой в стену, перехватился за другой камень, подтянулся, затем проделал еще несколько ловких и стремительных движений и оказался наверху. Рикки приоткрыл рот от удивления и испуганно вздрогнул. «Уйдет!» – мелькнуло в голове. И, забыв о всякой осторожности, побежал к месту, где секунду назад проделал свой трюк Доминик.

А Лис между тем схватился за ветки растущего за стеной дерева и по нему спустился вниз.

«Не зря он тут гуляет», – подумал про себя Рикки, пытаясь нащупать те самые зазоры в кладке, которые так помогли главному подозреваемому.

И дальше он удивил сам себя. Потому как через несколько мгновений, после серии пусть и недостаточно ловких, но уверенных движений, он тоже оказался на гребне стены. К счастью, Доминик не успел скрыться из поля зрения. Более того, он даже не спешил. Пока Рикки штурмовал преграду, Лис старательно обрывал растущий неподалеку куст пионов.

Рикки замер, боясь, что тот заметит, но Доминик был полностью поглощен своим занятием. Набрав огромную охапку, он с наслаждением понюхал цветы и двинулся вдоль по улице прочь от академии.

– Странно, – пробурчал себе под нос Рикки и полез вниз. Подлая ветка громко хрустнула и надломилась. Он едва успел схватиться за другую, но и та оказалась ненадежной. На земле он очутился изрядно поцарапанным, но, быстро очухавшись, побежал в сторону, куда ушел Доминик. Лепестки на мостовой помогали не терять след.

Рикки мысленно порадовался, что в Толлгарде фонари горели почти до самого утра.

Идти пришлось не так уж и долго. Доминик явно направлялся к реке. Горностай спрятался за угол дома и увидел, как Лис остановился посредине моста со своей сладко пахнущей охапкой. Из соседнего переулка показалась фигура в плаще.

Рикки тяжело вздохнул, когда понял, что ночные прогулки Доминика оказались не более чем свиданием с женщиной. Когда она скинула капюшон, под светом фонаря показалось знакомое, весьма очаровательное личико. Он вспомнил, что однажды эта девушка приходила к ним в казарму. В ту ночь, когда Вирта вызвали во дворец. Да, Доминик тогда перед ней хвостом крутил. Он это хорошо запомнил. И вот оно, значит, как оказалось.

Девушка приняла охапку пионов, просияв от счастья. Доминик смущенно улыбнулся и заключил ее в объятия. Рикки посчитал неприличным подглядывать дальше и направился обратно в академию, не переставая ругать себя за глупость. Как можно было так сразу все линии свести в одну точку? Он столько времени и сил потратил на Доминика, что вполне мог упустить что-то более важное. И то, почему Лис молчал, можно понять, и его странное поведение в «Падшей сове» тоже. Выходило, что его главный подозреваемый на самом деле оказался единственным, кто не мог помочь Даррену, потому как его и в академии-то, если верить словам Вирта, в ту ночь не было.

«Думай, Рикки, думай!» – говорил он себе.

Если это не Доминик, то кто? Первое, что приходит в голову, – надо зайти с другого конца. Как был совершен побег? Кто-то, воспользовавшись короткой заминкой в смене караула, прокрался в тюрьму, подсыпал тюремщику сонный порошок в кружку, взял у него ключи, освободил Даррена и вышел с ним наверх. Но куда они двинулись дальше? Ведь на главных воротах всегда кто-то есть, и Даррена стражники не видели. Об этом он раньше не думал. Выходило, что беглец выбрался за территорию другим способом. Да вот хоть таким. Судя по зазорам в кладке, стена не так уж и редко используется. Вывод: надо искать того, кто знает об этой лазейке.

Вывод Рикки понравился, но смущало, что при прямом вопросе виновный легко догадается, куда он клонит, и может просто-напросто соврать. Здесь надо как-то хитрее. «И, наверное, самое правильное, – заключил он, – это спросить Доминика. Раз он вне подозрений, то сможет помочь».

Рикки остановился перед злополучной стеной и посмотрел на ободранное им дерево. Залезать назад будет ой как непросто. Чтобы вот так мотаться туда-обратно, надо быть достаточно ловким, а главное – несколько бесшабашным. Ну, ловких среди них много, хотя вот Марк точно бы не залез, а лихих и безумных... Он снова задумался, но на этот раз не стал торопиться и обвинять кого-то конкретного. В конце концов, так бывает, что и тихий человек на самом деле таким только прикидывается. Ведь не просто же так выяснилось, что Арок – частый и любимый посетитель «Падшей совы», а никто бы на него не подумал.

Зацепившись за сучок, Рикки подтянулся и вскарабкался выше, надеясь, что ничто на этот раз не обломится.

***

Никогда еще Денни не встречал с такой радостью первые лучи солнца. Его и Слэйда вывели из подземной тюрьмы, откуда их должны были перевезти в ближайшее расположение войск.

В первую минуту бывшие заключенные даже зажмурились, до того ярким показался дневной свет.

– Скажите, – обратился Слэйд к одному из стражников, – нам не положено перед отъездом попрощаться с семьей?

– У вас есть семья? – удивился тот.

– Конечно, есть, здесь в Толлгарде, – заявил разбойник с невозмутимым видом.

– Да, по закону должны дать один день, – ответил, подумав, стражник. – Но это только если правда семья.

– А как же иначе! – воскликнул Слэйд, широко улыбнувшись.

Денни не стал ничего спрашивать, только пристально посмотрел на друга. Их вывезли за стены академии, потом доставили в какое-то высокое здание, где каждого долго и нудно расспрашивали, а затем сунули на подпись какие-то бумаги. После чего выдали мешок с одеждой, судя по всему, военной формой, и велели переодеться.

Слэйд продолжал выяснять, имеет ли он право увидеться с семьей. К удивлению Денни, он такое право действительно имел, более того, решение отвезти его к родным было принято почти сразу, после появления его подписи на бумагах. Бывший разбойник, а ныне доблестный воин армии Западной Лансии, переоделся и в сопровождении троих стражников сел в повозку. Денни следил за ним через окно.

– Будь здоров! – крикнул Слэйд так, словно прощался навсегда, и махнул рукой.

Кучер стеганул лошадь, и повозка тронулась.

– У меня такое чувство, что он только что вспомнил об этой семье, – заметил стоявший у двери стражник.

– Да, у меня тоже, – вздохнул Денни, только сейчас начиная понимать, что задумал его приятель.

– А у вас есть семья? – полюбопытствовал мужчина.

– Мама в Ланкасе.

– Тогда вам повезло. Вас, скорее всего, мимо него и повезут, так что сможете напоследок повидаться.

– Напоследок? – переспросил Денни.

Стражник виновато улыбнулся, а затем сделал вид, что никакого разговора между ними не было, потому что в комнате появился его капитан.

– Вы переоделись? – даже не глядя на новобранца, сухо спросил тот. – Идите за мной.

И Денниард пошел, внутренне готовясь к новой главе в своей жизни. Только бы слова солдата оказались правдой. И только бы мама простила, что он так и не смог ей помочь. А теперь снова оставляет одну. И ведь на этот раз может так случиться, что навсегда.

***

Марина привыкла вставать рано. Нужно было переделать нескончаемую кучу дел, и целого дня могло не хватить. Порой ей становилось грустно и одиноко, она чувствовала себя осликом, который от рассвета до заката крутит жернова на мельнице. Но такой уж была ее жизнь. С тех пор как Слэйд бросил их, ей пришлось трудиться с удвоенной силой.

Когда Бим научился ходить, а позднее и бегать, стало еще тяжелее. Присматривать за быстроногим мальчишкой едва ли удавалось. Личиком он походил на нее, нравом же весь был в отца. Такой же свободолюбивый, лихой и даже немного безрассудный. Одно хорошо, что самостоятельный. Когда-то именно за это она и полюбила Слэйда, и как насмешка судьбы, именно эти черты характера и увели того из семьи.

Первое время Марина безуспешно пыталась понять и найти ответ на один вопрос: любил ли ее Слэйд? А если любил, то когда и почему разлюбил? В чем была ее вина? Ведь она всегда была исправной хозяйкой и даже подарила ему сына.

Но чем больше проходило времени, тем реже она задавалась этими вопросами. Почему солнце встает на востоке, а садится на западе? Потому что так устроен мир. Почему Слэйд бросил их? Потому что так устроен он. И ничего здесь изменить нельзя. А если и можно было когда-то, то этот момент безвозвратно упущен.

Она как раз закончила стирать белье и вешала его на веревку, когда к дому подъехала повозка с четырьмя мужчинами. Сердце ушло в пятки при мысли, что Бим что-то натворил, ведь от старой гадалки, у которой он проводил так много времени, можно было ожидать чего угодно. Но еще сильнее забилось сердце, когда в одном из них Марина узнала своего беглого мужа.

Собравшись с духом и придав себе невозмутимый вид, она шагнула к повозке и вежливо спросила:

– Вам что-то угодно?

– Да, – ответил один из стражников и указал на Слэйда: – Вы знаете этого человека?

Он смотрел ей прямо в глаза. И даже посмел улыбнуться.

– Нет, – ответила Марина, отступая.

– Ну как же! – заволновался Слэйд. – Это же я, твой муж! Я вернулся!

Она сжала кулаки и, вдохнув, ответила со всем спокойствием:

– Вы ошибаетесь. Мой муж давно умер.

– В таком случае извините нас, – стражник отсалютовал и хлопнул по плечу кучера.

– Подождите! – крикнул Слэйд. – Марина!

Отпихнув своего конвоира, он спрыгнул на землю.

– Это же я! Бей меня, ругай, но только не говори, что не знаешь!

Чем больше он горячился, тем легче ей становилось.

– Простите, но я правда вас не знаю, – произнесла она со всей вежливостью, – и никогда не знала.

– Но у нас же есть сын, Бим! – не сдавался Слэйд.

«Он даже помнит, как его зовут?» – удивилась она про себя, но вслух только сказала:

– Бим не ваш сын.

– Как же не мой! Марина, – он схватил ее за плечи. – Ты что, не помнишь, как мы любили друг друга?!

Она отстранилась.

– Я не помню, чтобы вы любили меня.

– Ну, хватит! – недовольно прикрикнул стражник. – Залезай обратно. Нет у тебя здесь никакой семьи.

– Марина! – в отчаянии крикнул Слэйд.

Два других стражника схватили его под мышки. Только сейчас она заметила, что он был в солдатской форме. Значит, отправлялся на войну и пришел повидаться. Внутри что-то шевельнулось и заболело. Знакомое чувство утраты напомнило о себе.

– Поздно, – одними губами сказала она.

Повозка тронулась с места.

– Марина! – еще раз крикнул бывший муж, и она не выдержала и отвернулась.

Она и не догадывалась, что Слэйд стал разбойником, не знала, что он сидел в тюрьме, и не понимала, зачем он приехал к ней.

Позже одна из подруг объяснит, что, признай она мужа, по закону у того был бы целый день. День, чтобы выбраться за стены Толлгарда и снова пуститься в бега. Так что Слэйд, конечно, пришел не ради нее, но ради себя. И ведь, несмотря на свою подлость, верил, что она простит и признает. Что она настолько глупа.

Лошади увозили его все дальше, но у Слэйда не было сожалений о провалившемся побеге. Он вспоминал, как они познакомились, и каково было ее целовать. Он ведь и не думал, что будет так трудно встретиться после всех этих лет. И не подозревал, что под коркой из дорожной пыли и чужой крови в его душонке еще может теплиться чувство.

Марина этого тоже не знала. Она уже ничего не знала ни о нем, ни о том, что там было внутри.

– Что такое, мама? – спросил Бим, высовываясь из окна. – Кто это был?

– Человек, которого я не знаю, – тихо ответила она.

И это была чистая правда.

***

В столовой на завтрак подавали овсянку, присыпанную сушеными яблоками. Еще сонные Рыцари лениво ворочали ложками.

– Я вот все думаю, – нарушил тишину Рикки. – Как Даррен выбрался в город? Стена вокруг академии неприступна.

– Не с западной стороны, – возразил Марк Буйвол, собрав на себе удивленные взгляды. – В кладке полно зазоров, а с другой стороны все поросло плющом, и там много деревьев с кустами. Хотя я лично бы не полез.

Рикки пристально посмотрел на Доминика.

– Я знаю в этой стене подходящее место, – неохотно признался Лис.

– А ты-то откуда? – удивился Вирт.

– Оттуда же, откуда и ты, – парировал тот.

– Значит, на свидания мы через ворота не ходим? – едко заметил Кристофер.

– Лис, очевидно, боится скомпрометировать даму, – пояснил Сокол. – А то вдруг кто заинтересуется, куда это он по ночам шастает.

– Надо посмотреть, что там за стена, – Арок Ворон поднялся из-за стола.

Марк Буйвол его поддержал, и вся дружная компания высыпала на улицу. Даже Андрей Волк не остался в стороне. А он в групповых мероприятиях участвовал крайне редко, к чему, впрочем, все уже давно привыкли. Глядя на их процессию, Рикки заволновался. Правильно ли он поступил?

– Хартон! – окликнул его Доминик, подходя ближе. – Разговор есть.

– Ты не хочешь посмотреть на стену? – Рикки старался сохранять хладнокровие.

– Мы с тобой еще вчера ее исследовали, – вполголоса проговорил Лис.

Они отошли в сторону.

– Ты видел, с кем я ночью встречался? – спросил Доминик, убедившись, что их никто не слышит.

– Видел, – решил не лгать Рикки.

– Пусть это останется между нами, хорошо? – попросил он. – Не хочу, чтобы тень пала на ее имя.

– Какая тень? – не понял Рикки, уже приготовившись выслушать поток возмущений.

– Она замужем, – коротко ответил Доминик.

– Понятно, – сообразил он наконец.

– Даешь слово?

– Даю, – ответил он и, выдохнув, улыбнулся.

– Ты чего? – насторожился Доминик.

– Рад, что ты невиновен, – ответил Рикки, продолжая улыбаться. – Извини, что подозревал.

– Ты только об одном, Хартон, не забывай, – назидательно изрек Лис. – Пока ты не знаешь, кто преступник, ты еще жив. Никто не захочет расставаться с гордым званием Рыцаря Служения.

– Что ты хочешь сказать? – Рикки снова напрягся. – Ты знаешь, кто это?

– Нет, – качнул головой Доминик, – но я не первый год живу на свете.

– Если я не назову Лидеру имя, то получается, провалился.

– Ну, что выбрать, это дело твое. А мне, пожалуй, пора. Помни, ты дал слово! – Лис хлопнул его по плечу и пошел к остальным.

Рикки тяжело вздохнул. Не поручение, а сплошная подстава.

Собравшись у стены, ребята шумели и переговаривались. Горностай подошел ближе и, не особенно надеясь на ответ, спросил:

– Что думаете?

– Кто бы это ни был, человек он весьма решительный, – высказался Марк. – Притом достаточно ловкий и сильный.

– Да, такую стену не каждый сможет преодолеть, – поддержал его Вирт.

– Только молодой и крепкий, – замкнул цепочку Арок.

«Это я и сам понял», – подумал Рикки.

– Даррен смог бы? – спросил он, лишь бы что-то сказать.

– Конечно, – едва ли не хором ответили Рыцари.

Они перекинулись еще несколькими репликами, после чего разошлись. Рикки направился в библиотеку. У него было такое чувство, что разгадка уже давно валяется под ногами, а он ее не видит. Если верить их словам (опять это мучительное «если»!), получается, о стене знали только трое: Доминик, Вирт и Марк, но это вовсе не значит, что это кто-то из них. Даже наоборот, виновник, скорее всего, скрыл бы. Допустим. Тогда в списке Кристофер, Арок и Андрей. И все ведут себя подозрительно. Один рвется помогать, второй что-то недоговаривает, а третий и вовсе ведет себя странно. Впрочем, он всегда себя так ведет. Недаром когда-то был разведчиком.

Рикки не хотел себе признаваться, но, кажется, он застрял. На руках был ворох предположений, но почти ни одного достоверного знания. И чем дальше, тем первых становилось все больше.

Бесцельно потратив целый час, он покинул библиотеку и отправился в оружейную за мечом. Ибо тренировка – лучший способ привести в порядок не только тело, но и голову.

***

Ближе к полудню небо затянуло тучами.

– Скоро будет дождь, – сказал сам себе Лидер, отворачиваясь от окна.

Настроение было до того скверным, что даже находиться наедине с собой было трудно.

Королева не сильно поверила истории про магический свет и отвергла все доводы по передаче Эриал Найт рованцам. И хуже того, создавалось впечатление, что она подозревает в его действиях какой-то злой умысел. Что и подтвердилось недавним донесением от его человека во дворце.

Еще до их разговора Леория принимала лорда Гурса, который посмел обвинить его (его!) в государственной измене. И если поначалу это казалось смешным и не заслуживающим внимания, теперь думалось, что королева могла внять словам этого мерзавца и начать действовать ему в пику. Но разве более вероятная победа не стоит отказа от спектакля на площади?

Хотя что это он? Женщины ведь никогда не славились умением думать. Еще того и гляди в своем недоверии и бабьей глупости решит, что он задумал ее убрать, как Хинта.

Лидер снова посмотрел в окно.

Филипп не успеет вернуться к рассвету. Что ж, значит, так тому и быть.

Он подошел к столу и, подняв кувшин, налил себе воды. Не успел он донести кружку до подбородка, как дверь в кабинет еле слышно отворилась. Неожиданный гость был в темно-синем плаще с капюшоном, закрывавшим половину лица.

Но Лидер и так его узнал.

***

Озарение пришло к Рикки во время поединка. И не просто пришло, а дезориентировало и опрокинуло на землю. Молодой Охотник, казавшийся не сильным противником, сделал подножку и выбил меч из его рук.

– Сдавайся, – заявил он, победно улыбаясь.

Учитель, наблюдавший из-за деревянной ограды, замахал руками.

– Хартон, что с тобой сегодня? – прикрикнул он. – Замечтался о другой стороне? Так эльфы отправят.

– Простите, – Рикки поднялся, отряхивая штаны. – Я сегодня не в форме.

– Остроухим ты тоже так скажешь? – учитель неодобрительно покачал головой.

– Простите, но у меня есть дело, – Горностай подобрал с земли меч и, поклонившись, побежал к зазору в ограде.

– Странный, – заметил молодой Охотник, провожая его взглядом.

Не заходя в оружейную, хотя и было положено, Рикки понесся прямиком к башне Лидера. Нужно было только придумать, как обо всем рассказать. У него не было доказательств, только рассуждения. Но цепочка наконец-то выстроилась. И как он раньше не понял? Неважно, знал пособник Даррена о стене или нет. Главное, что о ней знал сам Даррен, потому что предатель не выбирался за территорию академии, а преспокойно вернулся в казарму.

Только один из Рыцарей Служения мог вот так бесшумно и незаметно проникнуть в тюрьму, подсыпать порошок и вытащить ключи. Только один обладал необходимыми навыками. Только один был вором, умелым и наглым. И да, он отсутствовал на задержании Даррена.

Рикки пообещал себе не думать о мотивах. Неважно, ради выгоды или дружбы, но Вирт совершил предательство. И он будет настаивать на этом. Потому что если... Если оправдать действия Сокола, то его бездействие с Эри становится преступлением.

Рикки боялся этой мысли, как пшеница боится града. И бежал от нее, как заяц убегает от собаки. Ради сохранения самого себя.

Уже у башни Лидера он заметил подозрительную фигуру в синем плаще. Мужчина был высок и широкоплеч, шел уверенно и со знанием местности. Из-за капюшона лица было не разглядеть. Он показал что-то двум стражникам у двери, и те без разговоров пропустили его внутрь.

Рикки напрягся от нехорошего предчувствия.

– Кто это был? – спросил он вполголоса у одного из караульных.

– Мы не знаем, – ответил тот, с опаской глянув на приятеля. – Но господин велел пускать всех, кто предъявит перстень.

– Какой перстень?

– С кошкой.

Рикки беспомощно глотнул воздуха.

– Хорошо, – проговорил он, с трудом взяв себя в руки. – Мне нужно к господину.

Караульные расступились. Для приличия сохраняя спокойствие, он прошел по коридору к винтовой лестнице. Но оказавшись вне поля зрения, он дернулся и понесся вверх со скоростью того самого зайца.

***

– Здравствуй, Даррен, – Лидер указал рукой на кресло. – Присаживайся.

Гость скинул капюшон, но остался стоять.

– Я ненадолго, – сказал он.

В кабинете повисла неловкая тишина, густая, как кисель. Лидер отпил из кружки воды.

– Ты знаешь, Даррен, я бы вытащил тебя, – заговорил он первым.

– Что-то вы не торопились, – возразил Тигр и шагнул ближе. – А ведь я сделал все, о чем вы просили. Все, что обещал.

Бывший господин посмотрел на него с тоской.

– Ты проделал огромную работу, Даррен, – сказал он, поставив кружку на стол. – Никто другой так бы не справился. Благодаря твоему списку подполье нам больше не угрожает. Ты спас страну от революции.

– И в награду вы собрались меня повесить? – Тигр усмехнулся.

– Я бы вытащил тебя, – повторил Лидер с нажимом. – Но ты должен был сдать ее.

– Эриал Найт?

– В первый же день, – продолжил он. – Как только она тебе попалась. Таков был уговор. Одна жертва на алтарь мира и процветания.

Даррен шумно выдохнул.

– Я не смог, – помолчав, признался он. – Просто... не смог и все.

Лидер печально улыбнулся и, посерьезнев, спросил:

– Ты знал, что в ней есть магическая сила?

– Нет, – Даррен искренне удивился. – А такое возможно?

– Видимо, – Лидер пожал плечами. – Я отправил Филиппа к рованцам. Но теперь все равно уже поздно. Казнь на рассвете. Вот если бы раньше...

Он выразительно замолчал. Тигр заметно заволновался.

– Но кто ж знал-то... – начал он оправдываться.

– И малый камешек может помешать лошади выиграть забег, – философски изрек господин. – Ладно, давай к делу. Если ты пришел, значит, есть просьба. Что я могу для тебя сделать?

Тигр подобрался и распрямил плечи.

– Куда отвезли Антис Оклин? – спросил он.

– Во дворец, – не стал скрывать Лидер. – Но ты не сможешь с ней увидеться. Ни сегодня, ни когда-либо еще.

– Почему? С ней все хорошо?

– Да, Даррен, с ней все хорошо, – Лидер шагнул к нему. – Но мой тебе последний совет: оставь. Уезжай из Толлгарда, строй новую жизнь. Здесь тебя уже ничего не ждет.

– Я мог бы... – он помедлил. – Мог бы вернуться на службу.

Лидер смерил его взглядом.

– Знаешь, Даррен, – проговорил он, – для меня ты всегда был больше, чем Рыцарь. Ты был как сын. Но отрубленную руку не приставить назад. Потерянное доверие не восстановить.

Тигр опустил голову и посмотрел в пол.

– Мне жаль, – тихо сказал он.

– Мне тоже, – эхом отозвался Лидер.

В кабинете снова стало тихо. Тигр молча накинул капюшон и направился к двери.

– И все же, – сказал он, обернувшись. – Даже проживи я заново, я бы не сдал ее.

– Это твой выбор, Даррен, – ответил Лидер.

Бывший Рыцарь Служения покинул кабинет теперь уже бывшего господина. По ступенькам винтовой лестницы отзывались тяжелые шаги. За распахнутой дверью, прижавшись спиной к стене, стоял белый, как облако, Рикки Горностай. От былой решимости немедленно доложить о Вирте не осталось и следа. И было странное чувство, что он понял все и в то же время не понял решительно ничего.