Край собачьих следов

Глава сороковая – Начало

Солнце поднималось, начинало припекать. Лошади бежали в хорошем темпе, и встречный ветер приносил прохладу.

С ночного купания в реке прошло несколько дней, и Эри с надеждой ждала, что вот-вот за горизонтом появятся знакомые башенки Ланкаса. Может, они даже остановятся в городе на ночь, и как-нибудь она узнает о судьбе Нашты и Элисон. Но из-под копыт летели комья грязи, дни проносились один за другим, а долгожданный указатель на «Город, рожденный дважды» так и не появлялся. Становилось понятно, что ехали они в обход.

Настроение от этой мысли испортилось, и Эри сосредоточилась лишь на том, чтобы крепче держаться в седле. Филипп за спиной тоже хранил молчание, пока Кристофер Орел, мчавшийся впереди, неожиданно не осадил коня.

– В чем дело? – поинтересовался Вирт Сокол, подъезжая к нему.

– Перекресток. Нам надо повернуть к Оту.

– Оту? – переспросила Эри.

– Ты и там была? – удивился Рикки.

– Не уверена, но, кажется, это как раз та деревня, где я родилась.

– Правда? Но это же далеко от Шадер.

– Анжела останавливалась там во время своих странствий.

– А где, кстати, эта ваша Шадер? – поинтересовался Кристофер.

– В дельте реки Унду.

По лицу Орла было видно, что он понятия не имеет, где это.

– Я говорю правду, – на всякий случай сказала Эри.

Он пожал плечами:

– Сначала твоя Анжела приняла чужого ребенка, потом забрела не пойми куда.

– Она следовала предназначению! – заупрямилась Эри, хотя сама в предназначение не сильно верила.

– Ладно вам спорить, – вступился Филипп, – Время только теряем.

Они свернули и несколько часов снова ехали в тишине, пока из-за холмов не стала проглядывать кучка крыш с торчащими, словно знамена, трубами.

Деревня была маленькой и уже издалека казалась нежилой. Большая часть зданий сожжена, остались только печи и недогоревшие каркасы, местами стены или, что выглядело особенно удручающе, дверные проемы в дома, которые уже не существовали. Под копытами захрустело. Ветер поднимал в воздух черную пыль. Из-под останков то и дело показывали острые морды крысы.

– Оту сожжена? – спросила Эри, хотя ответ был очевиден.

– Это старая часть деревни, – пояснил Кристофер. – Явно уже давно такая, с последней войны.

За кладбищем домов мелькнуло несколько довольно новых построек. Из ближайшей избы, похожей на дерево среди выжженной пустоши, показалась темноволосая девочка лет пяти. Увидев всадников, она замерла, испуганно округлив глаза.

– Не бойся, – сказал ей Филипп, подъезжая ближе. Остальные замедлились и явно пропускали Змея вперед.

Девочка не ответила, только хлопнула длинными ресницами.

– Мы хотим купить немного еды, – Филипп спешился, чем здорово ее напугал. Она отскочила в сторону. – Мы ничего тебе не сделаем, – он поднял раскрытые ладони.

Тут из-за угла дома показалась, видимо, мать девочки. Это была молодая женщина лет тридцати с суровым лицом, темноволосая, как и дочь, и с недоверчивым взглядом.

– Здравствуйте, – вступил в разговор Вирт и, как умел, обаятельно улыбнулся.

– Кто вы? – спросила женщина, глянув на Эри. Ее острые уши не были прикрыты.

– Рыцари Служения, нам нужно…

– Здесь вы ничего не найдете, – перебила его женщина. – Большинство жителей бежало.

– То есть вы здесь одна? – поинтересовался Филипп.

– Нет, кроме нас с дочерью осталось еще две семьи. Всех мужчин призвали, кто смог, бежал. Не думаю, что мы сможем вам как-то помочь. Еды у самих слишком мало, хотя…

Тут ее лицо стало угрюмым.

– ...Вы всегда можете воспользоваться силой, здесь вам никто не окажет сопротивления.

– Мы не хотим причинить вам вред, – заверил Вирт, – мы только надеялись запастись кое-какой провизией.

– Не думаю, что мы можем помочь, – стояла она на своем.

– Скажите, – подала голос Эри, – вы случайно не знаете Розалину Найт?

Незнакомка приоткрыла рот. Кристофер выступил вперед:

– По глазам вижу, это имя вам знакомо.

Женщина вздохнула.

– Я не видела Розу очень давно, – призналась она. – Уже почти тринадцать лет. С конца войны.

– Кто она вам? – спросил Вирт.

– Старшая сестра.

– Сестра? – Эри не поверила своим острым ушам. – Получается, вы моя…

Она посмотрела на нее с удвоенным вниманием.

– Я Эриал. Эриал Найт.

Повисла короткая пауза. Женщина вглядывалась в ее лицо, словно пытаясь удостовериться, что это правда.

– Что ж, – сказала она, – провизии дать не смогу, но накормить скромным обедом в моих силах.

– Благодарю вас, – Кристофер галантно поклонился.

Спешившись, Рыцари Служения привязали лошадей и направились в дом. Вирт, стараясь быть милым, первым делом поинтересовался:

– А как ваше имя?

– Хризалина Найт. Можете звать меня Хриз.

– Просто удивительно, что в этой глуши живет такая очаровательная женщина.

Та не удержалась от улыбки и пригласила за стол.

Быстро стало ясно, что вся их походно-котелковая еда не идет ни в какое сравнение с домашней похлебкой, запах от которой уже в дверях пробуждал зверский аппетит.

– Мина! – позвала хозяйка. Девочка вбежала в кухню и, нерешительно озираясь, села рядом с Филиппом. Хризалина разлила похлебку по глиняным мискам, а сама опустилась на скамейку рядом с дочерью.

– Жизнь порой бывает удивительной, да? – философски проговорила она. – Я хорошо помню, как ты родилась, Эриал. Это была странная ночь. Луна была красной и казалась больше обычного. В деревне все гуляли, пили и ели, отмечая отступление эльфов. Возле Оту лагерем стояла наша армия. Тогда мы наивно полагали, что и остроухие не вернутся, и война завтра закончится. Как же! Пока шел праздник, Роза лежала в нашем старом доме, ей было плохо, она стонала, но в тот вечер почти никому до нее не было дела…

– Почему? – спросил Рикки.

Хризалина глянула на него, затем перевела взгляд на Эри.

– Так сразу и не объяснишь, – ответила она. – Но попробую. Роза родилась здесь, в Оту. Наша мать, твоя бабушка, Эриал, была из крепкой семьи, зажиточной и занимающей важное положение в деревне. Ее звали Виола Найт, и она была красавицей. Немало мужчин просили ее руки, но она всем отказывала. Позже мама говорила, что однажды, когда отец, твой прадед, взял ее с собой в Толлгард, она встретила юношу, в которого и влюбилась. Она была мечтательницей и все верила, что он приедет за ней и заберет в столицу. Над ней посмеивались, но никто не мог предположить, что за ней на самом деле приедут. Но не возлюбленный из столицы, а сын лорда, тогдашнего наместника Килонии. Вообще, лорд хорошо обращался с Оту, налоги были посильными, и жители даже устраивали празднества в его честь. Но вот юный Морис Кебард…

– Кебард? – переспросила Эри.

– Мир тесен, – заметил Кристофер.

– Тогда лорды Кебарды владели этими землями, в Толлгард они перебрались позднее, только при сыне Мориса… Так вот, этот самый Морис был жестоким молодым человеком и притом охочим до женских юбок. Однажды он увидел маму купающейся в реке и сразу, как говорится, возжелал ее. Виолу схватили и… в общем, ты понимаешь.

Эри кивнула.

– Естественно, после того что произошло, все отвернулись от нее, очередь из женихов растаяла. Мой дед, ее отец, очень горевал, не находил себе места и едва не умер от разрыва сердца, когда узнал, что его красавица-дочка понесла от этого чудовища. Так появилась на свет Розалина Найт, моя старшая сестра и твоя мать. Время шло, Виола трудилась не покладая рук, заботилась о дочери и держалась с таким достоинством, что постепенно отношение к ней поменялось. Жители Оту стали помогать ей, чем могли. Даже отец смирился со случившимся. Тяжело было только Розалине. Другие дети травили ее, у нее не было друзей, она была одинока и нелюдима.

– Звучит знакомо, – Эри печально улыбнулась. Рикки нашел под столом ее руку и слегка пожал.

– Когда Розе было шесть, родилась я… – Хризалина осеклась. – Простите, я сбивчиво рассказываю. Еще до этого, безусловно, важного события произошло другое. В один из весенних дней Виола нашла у реки полумертвого человека. Охотника, как потом выяснилось. Она выходила его, можно сказать, вернула к жизни. Как только ему стало лучше, он сделал маме предложение и взял ее в жены. Не прошло и года, как родилась я. Во мне папа души не чаял, а к Розе относился сдержанно, даже неприязненно, как будто она грязная была. У нас с ней поначалу отношения тоже не складывались, и все изменилось, лишь когда я чуть было не свалилась в колодец. Я зазевалась и упала, но Роза успела схватить меня за руку. Она звала на помощь, но нас долго никто не слышал. Несмотря на возраст, я была не очень-то легкой, а Роза все держала, плакала от напряжения, но держала, пока наконец не подоспела помощь. В деревне узнали об этом и с неделю, наверное, улыбались Розе при встрече. Потом, конечно, забыли. Дразнить не дразнили, но и общаться с ней близко никто не хотел.

– Как же тогда появилась на свет наша Эри? – удивился Вирт.

– Честно говоря, – Хризалина отвела взгляд, – не знаю.

– Как так? – Кристофер нахмурился.

– Как я уже говорила, это случилось во время войны. Роза так никому и не рассказала, что произошло. И в деревне чего только не говорили. Были версии, что это какой-то солдат или, возможно, эльф. Ясно было только, что Роза повторяла судьбу матери. Отношение к ней окончательно испортилось. Когда она рожала, меня в комнату не пустили, я даже толком не видела тебя, но мама все время была с ней. Мой отец в это время гулял с остальными. По странному совпадению как раз в этот вечер поднялся ветер, такой сильный, что захлопали ставни, с деревьев полетела листва, и пламя костра клонилось к земле. У нас тут народ суеверный, и все решили, что это из-за Розы и ее ребенка. Помню, как отец и остальные вломились в дом. Разгоряченные, если не сказать разъяренные. Жуткое зрелище, – Хризалина вздохнула. – Когда они вышибли дверь в комнату, то увидели на кровати маму и сестру. Обе были в слезах, но тебя уже не было.

– Как не было? – Эри побледнела.

– Мужикам объявили, что ребенок родился мертвым и от него избавились. До того я видела, как мимо дома прошла женщина. Возможно, тебя передали ей через окно.

– Анжела...

– Но ни сестра, ни мама не стали объяснять, что случилось. Даже я находила это странным.

– Вот оно как… – прошептала Эри. – А я… я-то думала, что мама по собственному желанию бросила меня… Потому что я полуэльф.

Хризалина посмотрела на нее с сочувствием.

– Честно говоря, – сказала она, – до сегодняшнего дня я не знала наверняка, что ты полукровка. Догадывалась, конечно, потому что все на это указывало... Мне жаль, Эриал. И к еще большему сожалению, я не знаю, где Роза сейчас. Она, наверное, объяснила бы лучше.

– Когда вы последний раз виделись? – спросил Рикки.

– После того что произошло, сестра стала угрюмой. Могла за целый день не сказать двух слов. После родов долго не могла прийти в себя, но как только здоровье пошло на лад, она решила уехать из Оту. Мама плакала, но возражать не стала. Я тоже не хотела прощаться, но Роза уже закусила удила. Проводив ее, мы долгое время не получали никаких известий. Лет через пять или шесть пришло письмо. Она писала, что устроилась в Раунфорте, и все у нее хорошо, желала маме здоровья, а мне – достойного жениха. Обратного адреса на конверте не было, а больше писем не приходило. Где она теперь, я не знаю, но уверена, что она захотела бы тебя увидеть.

– Вы думаете? – усомнилась Эри. – У нее сейчас, должно быть, совсем другая жизнь, к чему помнить о кошмаре?

– Всегда можно предположить худшее, – пожала плечами Хризалина, – но всегда может быть и по-другому. Нельзя судить о том, чего не знаешь.

Эри вяло улыбнулась и проговорила с благодарностью:

– Спасибо вам за рассказ.

– И за отличный обед, – добавил Вирт.

– Однако нам пора, – сказал Андрей Волк и поднялся из-за стола.

– Уже уходите? Но я так хотела услышать, что с тобой было все эти годы.

Эри развела руками, давая понять, что тут от нее не зависит.

В душе у нее зародилось странное чувство. Она совсем не знала эту женщину, но вот само осознание, что они родственники, семья... Каким-то образом это меняло дело, многократно усиливало симпатию. И не просто усиливало. Как будто она, Эриал Найт, больше не песчинка в мировой пустыне, у нее есть происхождение. Есть кто-то, с кем она была и будет связана навсегда.

Новые чувства вызывали смятение.

– Возвращайся в любое время, – сказала Хризалина и, глянув на угрюмое лицо Волка, добавила: – Если сможешь.

Они улыбнулись друг другу одними глазами, и Эри вместе с конвоем покинула маленький теплый домик.

Рикки подошел со спины, и, взяв ее за локоть, спросил на ухо:

– Ты как?

– Не знаю, – честно ответила она.

– Садись со мной.

Рыцари Служения забирались в седла, но никто не проронил ни слова. Похоже, рассказ Хризалины тронул всех.

Весь оставшийся день тоже ехали молча. Темп удалось взять высокий, лошади мчались галопом, и важнее было удержаться в седле.

К вечеру погода начала портиться, небо заволокло бледно-серой пеленой туч. Некоторые висели так низко, что вот-вот грозили упасть на землю. Поднявшийся ветер безжалостно клонил траву к земле и поднимал с дороги огромные клубы пыли. Воздух был сухой, как перед грозой. Солнце, прятавшееся за ширмой туч, касалось полоски горизонта краем огненного диска.

Рикки всю дорогу о чем-то думал и молчал. Эри мысленно пересказывала историю Хризалины и пыталась представить ночь своего рождения, свою мать, то, как все произошло, что она чувствовала и могла чувствовать. По всему выходило, что ее отдали Анжеле почти сразу, еще только в ожидании неприятностей. Возможно, сильный ветер напугал мать, и та решила, что ребенок принесет беду? Тем более остроухий.

Эри почувствовала укол вины. Она всегда считала, что ее просто бросили, без всяких на то оснований и даже не задумывалась, что Розалина просто не могла оставить ее, и Анжела стала спасительницей для них обеих. Хотя когда-то Корд говорил, чтобы она не торопилась с выводами.

Впереди показалась березовая роща. Рыцари замедлили ход, и вскоре очутились в шелестящем листвой лесу.

– Эри, – шепотом позвал Рикки.

Она повернула голову.

– Если я предложу тебе бежать со мной прямо сейчас, ты согласишься?

– Но как… – она растерялась. – Тебе же придется все бросить и всю жизнь скрываться!

– Ты согласишься? – повторил он, и его голос теперь звучал увереннее.

– Да, – ответила Эри.

Синие глаза Рикки засветились радостью, и, словно в зеркале, радость эта отразилась в зелени ее глаз. Он резко потянул поводья на себя, лошадь чуть приподнялась и остановилась.

Первым заметил Кристофер.

– Что случилось? – спросил он, замедляясь.

Рикки поспешно развернул лошадь и, пришпорив ее, направил сквозь заросли кустарника. Эри прижала ноги к крупу, боясь поцарапать их о ветви.

– Сумасшедший! – воскликнул Вирт.

Он уже собрался было отправиться в погоню, как над самым ухом что-то просвистело.

– Эльфы! – крикнул Филипп и через мгновение рухнул, пронзенный стрелой.

Сокол и Орел спрыгнули на землю и укрылись за телами своих лошадей. Рикки, уже набравший было скорость, резко остановился.

– Прости, Эри, – он спешился, – но я не могу их бросить. Возвращайся в Оту, встретимся там.

– Нет, – она спрыгнула. Рикки хотел было возразить, но решил не терять времени.

– Тогда хоть не высовывайся.

Он вытащил из ножен меч и, пригнувшись, побежал в сторону сражения. Эри выждала с минуту и, вооружившись палкой, устремилась за ним. Пусть она всего лишь девчонка, но вдруг и она могла на что-нибудь сгодиться.

Сокол спрятался за ствол старой березы и зарядил арбалет. Кристофер достал меч и, петляя как заяц, кинулся в атаку. Единственный шанс против эльфийских лучников – одолеть их в ближнем бою. Но сначала надо было подобраться.

Сколько их было, он так и не понял. Зеленые плащи служили идеальной маскировкой, и стрелы остроухие пускали с такой скоростью и меткостью, что он едва успевал прятаться за лесной растительностью. Вирт пытался прикрыть его, но одинокий арбалет мог лишь отвлечь. Большой пользы от него не было.

Орел добрался до лежащего Филиппа. Змей был еще жив.

– Держись, приятель, – он присел рядом и осторожно приподнял его голову.

– Нас предали, Крис, – проговорил тот сквозь алые от крови зубы.

– Предали? Ты бредишь, Филипп!

– Где Андрей? – шепотом спросил тот.

– Андрей? – Орел обернулся и порыскал глазами. Волка и след простыл. – Филипп, ты держись, мы вытащим тебя.

– Прости, – Змей попытался улыбнуться, но не смог. Его взгляд навсегда застыл в одной точке.

– Нет, – прошептал Кристофер, отпуская его голову. – Вы мне за все ответите, – он вскочил на ноги, но не успел ступить и шага.

Прямо перед ним как из-под земли вырос эльф с натянутым луком. Кончик стрелы метил ему в грудь. Орел с вызовом посмотрел в кошачьи глаза.

– Стреляй, тварь, – он развел руки в стороны.

Эльф опустил лук и что-то крикнул на своем языке. Высокие фигуры в зеленых плащах взяли Кристофера в кольцо.

В это время Вирт переместился за другое дерево и, перезаряжая свой арбалет, задумался. Так они эльфов не возьмут, нужно придумать что-то получше. Если бы суметь зайти к ним в тыл… Да и то одного человека тут было бы мало. Где Андрей? Надо собраться и как-то действовать сообща, а то поодиночке их быстро перестреляют.

Сокол осторожно выглянул из своего укрытия и увидел, как несколько эльфов вяжут Кристофера по рукам и ногам.

«Думают, они от него чего-нибудь добьются? – мысленно усмехнулся он. – Наш Крис настоящий орел, он и под пытками ничего не выдаст. Однако дело плохо…»

Он лег на землю и прополз несколько метров. Один из эльфов, судя по всему, капитан или старший. Надо хотя бы его подстрелить. Сокол залег между кустами и нацелил арбалет на самого высокого эльфа, который держался чуть в стороне и отдавал приказы остальным.

– Сложи оружие, Вирт.

Сокол почувствовал, как что-то острое уперлось в основание шеи.

– Волк, ты чего? – он опустил арбалет.

– Ты что предпочитаешь: умереть или сдаться в плен? – Андрей сделал шаг назад, и Вирт перевернулся на спину.

– Брось, ты же не на стороне этих тварей! – он попытался улыбнуться.

– Их мир гораздо лучше нашего. Но мелкому воришке, годному лишь очаровывать глупых женщин, все равно не понять. По старой дружбе я даю тебе выбор, – он вытянул руку, коснувшись кончиком меча горла Сокола.

Вирт усмехнулся.

– Предатель. Да после этого ты недостоин даже стоять на лансийской земле.

– Я служил Лансии с детства и видел больше, чем кто-либо из вас. Видел, как эльфы обращаются с людьми, и как мы обращаемся с ними. Как обезумевшие солдаты зверски избивают их женщин. Как наши доблестные Охотники режут трупы собственных сослуживцев и подбрасывают их останки в деревни. Чтобы вся эта толпа, называющая себя народом, думала, что эльфы – это звери, что у них нет души, и убивать их – высшее благо. Я устал от всего, что здесь творится. От безграничного лицемерия. Устал от человеческой трусости и подлости. Когда вы служите одному, верите в другое, а делаете третье. Взять хоть подставу с девчонкой...

– По-твоему, предательство – поступок сильного человека? – парировал Вирт. – И в нем нет той самой трусости и подлости, от которых ты так устал? Сомневаюсь, что Эри с тобой согласна, – он невольно бросил взгляд через плечо Волка.

Не успел Андрей обернуться, как девушка ударила его по голове палкой.

– Ах ты! – Волк на мгновение потерял равновесие, но уже следующим движением отбросил ее в кусты.

– Не забывай, кто твой противник, – окликнул его Вирт. Он уже снова сжимал в руках арбалет.

Адрей оскалился. Эри посмотрела ему в глаза. Только теперь она смогла подобрать подходящее для них слово. Взгляд Волка был не просто холодным, он ничего не выражал, и как будто уже очень давно. Мертвое отражение такой же мертвой души.

Вирт нажал на спусковой крючок. Арбалет взвизгнул, стрела вонзилась в грудь предателя. Эри вздрогнула и выронила палку.

– Пригнись! – запоздало крикнул ей Сокол. Через мгновение ее левое плечо разорвала сильная боль.

– Вот твари! – Вирт вскочил на ноги, но вытягиваться в полный рост не стал. – Только подойдите!

Эри привалилась к дереву и дотронулась до торчащей из раны стрелы с синим оперением. Она была едва ли не идеальной мишенью, но добивать ее почему-то не стали. Высокие худосочные фигуры в зеленых плащах начали окружать. Вирт отстреливался, как мог, но надежды у них было мало.

Она присела на землю и попыталась вытащить древко из раны. Из-за боли пришлось остановиться.

И вот, когда положение их стало, казалось, безнадежным, откуда-то из-за спин врагов появился Рикки. Он разил их с такой скоростью и ловкостью, какой не ожидали от него ни Эри, ни Вирт, ни даже он сам. Увидев его, Сокол заметно оживился и, переместившись за соседний куст, подстрелил еще одного эльфа.

Улыбнувшись, Эри заставила себя подняться на ноги. Пошарив глазами по траве в поисках еще какого-нибудь оружия, она отлепилась от дерева. И не услышала тихих шагов капитана эльфов.

Правой рукой тот схватил ее за шею и зажал левой ладонью рот. Она попыталась вырваться, но враг оказался сильнее, чем выглядел. Она замычала. Эльф что-то крикнул. Громко, едва не оглушив.

Вирт обернулся и увидел, как Эри извивается в его руках. Рикки, словно забывший в пылу сражения обо всем на свете, вздрогнул и посмотрел в их сторону. Противник воспользовался заминкой и ударил его по голове рукояткой меча. Парень рухнул как подкошенный.

– Нет! – закричала Эри, наконец вырвавшись из рук эльфа. Тот растерянно отступил.

– Стой, дура! – воскликнул Вирт и бросился было за ней, но через метр споткнулся и упал на колени. Прятавшийся справа эльф подстрелил его в ногу.

– Нет, Рикки, – она растолкала стоявших над телом эльфов и присела рядом с ним. Капитан подал знак не мешать ей.

– Значит мы – это добавка к ужину, – заявил Сокол, пока ему вязали за спиной руки. – Вам нужна она.

Эри положила окровавленную голову Рикки себе на колени.

– Нет, ты не можешь так глупо умереть. Только не сегодня, – она потрясла его за плечи, но он не шевельнулся. – Рикки, пожалуйста, очнись. Ты ведь жив, я знаю.

Кровь сочилась из ее плеча, и кровь была на ладони, придерживающей его голову. Два алых ручья слились воедино и капали на землю и прошлогодние листья. Эльфы о чем-то переговаривались между собой. Но ей было все равно. Почему судьба снова забирает дорогого ее сердцу мужчину? Почему? Тело Рикки было слишком тяжелым, а так хотелось прижать его к себе.

– Рикки, дурачок, – она склонилась к его лицу и убрала со лба мокрые волосы.

Хотелось поднять голову и завыть на выглянувшую из-за туч луну. Послышались раскаты грома, и словно по команде с неба полился дождь. Крупные капли больно били по ране.

– Рикки, – Эри робко коснулась еще теплого лба губами.

Капитан подал эльфам знак, и двое схватили ее под мышки. Она не сопротивлялась, только уставилась на свои окровавленные ладони. Затем подняла глаза и посмотрела на луну. Еще недавно она озаряла ночь волшебства, сегодня же ее свет проливался на тела мертвых. Тогда в Индорфе Арок Ворон не просто вытянул короткую палочку, ему по жребию выпало остаться в живых. Вирта и Кристофера взяли в плен, но долго ли они продержатся? Не отсрочка ли это перед неминуемой смертью?

– Капитан спрашивает, пойдешь ли ты сама, или нам так тебя и нести? – прервал размышления голос эльфа, звучавший словно из колодца.

Почему-то именно сейчас она подумала, что у остроухих преимущество. Они великолепно видели в темноте.

А между тем дождь заметно усилился, словно каждая струйка хотела пронзить ее насквозь.

– Ненавижу дождь, – вместо ответа сказала она и закрыла глаза. Пусть несут, везут, делают, что хотят. Они убили Филиппа. Они убили Рикки. И, скорее всего, убьют Вирта и Кристофера. У нее больше ничего не осталось. То немногое, что появилось, теперь отнято. Совсем как полтора года назад, когда она потеряла Корда и увидела сожженную Шадер.

– Капитан сказал, чтобы ты не боялась, – снова заговорил эльф. – Мы не причиним тебе вреда.

«Уже причинили».

– Это война, – продолжил эльф. – Твои друзья нас не пощадили бы.

Она не отвечала, и они продолжали волочить ее куда-то все дальше и дальше в лес. Из-за туч показалась луна, и крупные капли дождя окрасились серебряным.

Капитан эльфов снова что-то сказал.

– Что он говорит? – спросила Эри, открыв глаза.

– Он говорит, что сегодня плачет луна. Друиды верят, что в такие ночи все обретает новую жизнь.

«Или смерть», – подумала она.

Холодные слезы луны покрывали ее лицо, и казалось, что это ее собственные. Но она не плакала. Внутри было холодно и спокойно, словно все, что составляло саму ее суть, умерло и лежит где-то там в березовой роще, рядом с Рикки.

Ее связали и вместе с пленными Орлом и Соколом погрузили в телегу. Колеса заскрипели. И дождь все шел и шел, громко стучал по листьям деревьев, поил землю. Снова послышались раскаты грома, сверкнула молния. Мир вокруг продолжал жить. И пока она могла дышать, она продолжала жить вместе с ним.

А значит, все еще только начиналось.

Конец второго тома