Край собачьих следов

Глава двадцать девятая – Прощай, Толлгард!

Эри проснулась оттого, что кто-то положил ладонь на ее бедро. Невольно дернувшись и едва не задев лежащего рядом Филиппа, она приподнялась на локтях. Вирт мирно посапывал рядом.

«Должно быть, по привычке», – заключила она, осторожно убирая его руку, и села.

Рыцари расположились квадратом вокруг костра. Она спала между Соколом и Змеем, в противоположном конце почивали Кристофер и Буйвол, справа были Рикки и Ворон, а слева, где должен был лежать Андрей, ложе было пустым.

«Странно», – подумала Эри и посмотрела в сторону костра. От него оставалось лишь пара тлеющих головешек. Волку по жребию выпало дежурить ночью, и уж огонь он бы не стал так запускать.

«Похоже, его нет уже давно», – определила Эри. – «Что-то случилось?»

Повернув голову, она посмотрела на спящее лицо Филиппа. Он казался таким безмятежным, что было жалко будить.

Решив, что это не ее дело, Эри улеглась обратно на спину. Спать подобным образом было неудобно, да и близость двух мужчин сильно смущала, но выбора ей не оставили. Либо с ними, либо одна, но связанная по рукам и ногам.

Только Эри закрыла глаза, как раздался громкий бурлящий звук. Она приподняла голову и не сразу сообразила, что так храпит Марк Буйвол.

«Теперь точно не засну».

***

Муж Надин, Гийом, был королевским садовником и жил вместе с супругой во дворце в одной из удаленных комнаток. Он был старше ее на тринадцать лет, в прошлом месяце ему исполнилось тридцать шесть. Поженились они четыре года назад по приказу Леории.

В восемнадцать Надин заступила на службу к Ее Величеству вместо своей матери, бывшей тогда уже в преклонном возрасте и не отличавшейся расторопностью. Первое время Леория была довольна заменой. Надин была сообразительнее и быстрее, но вместе с тем она была молода и хороша собой. Пока за ней ухаживали слуги, сыновья торговцев и трактирщиков, королева относилась благосклонно, но однажды она заметила, как ее собственный муж с вожделением поглядывает на девушку. Гневу королевы не было предела.

Она вызвала Надин к себе и потребовала ответить, что у нее было с Хинтом, но бедная служанка так испугалась, что ничего вразумительного сказать не смогла.

Тогда Леория перебрала в голове всех дворцовых слуг, о которых хоть что-то помнила, и с торжествующей улыбкой объявила, что Надин выйдет замуж за садовника и таким образом сможет избавиться от притязаний короля, стать приличной женщиной и сохранить место во дворце.

Надин ничего не оставалось, как подчиниться. Ее будущий муж поначалу был счастлив. Но с каждым годом, прожитым в браке, он все чаще и чаще приходил к мысли, что совсем ей не пара. Она была слишком живой для него, не понимала и не принимала того размеренного ритма жизни, которого он придерживался, да и вообще не любила его. Детей они не нажили, но настаивать он не решался. По-своему ему даже было жалко эту маленькую певчую птичку, так некстати угодившую в клетку. А потому он просто был благодарен, что она тепло к нему относилась и при всей своей красоте не ходила на сторону. Ее репутация была настолько безупречна, что ему и в голову не приходило, что у нее кто-то мог быть. Иногда она отлучалась куда-то ночью, изредка что-то рассказывала ему, но он так безоговорочно ей верил, что ни на секунду не сомневался, все это – часть нелегкой службы. Его же заботой были прекрасные розы, растущие у дорожек дворца, зеленая трава и аккуратно подстриженные деревья, которые иногда ему снились.

Надин видела в своих грезах бесконечные дворцовые пересуды, мелькающие лица придворных, лордов, советников и среди всего этого, как вспышка света, лицо Доминика. Она засыпала, надеясь увидеть его завтра хотя бы мельком, но встречаться по ночам удавалось нечасто. А сегодня, подслушав разговор Лидера и королевы, она поняла, что его отправляют сопровождать Антис в какой-то таинственный замок Северной звезды, о котором она никогда не слышала. И это значит, что они расстанутся самое меньшее недели на две, на целых две мучительных недели.

Но хуже того, судя по тону, каким говорила королева, дела у Лидера были, мягко говоря, плохи. Он утверждал, что не получал от Леории никаких сообщений, но та ему не поверила.

– Я отправляла двух человек! – раздраженно воскликнула она.

– В игру вступил кто-то третий, – задумчиво проговорил Лидер. – И мутит воду. Кого именно вы отправляли? Их надо немедленно найти и допросить.

Надин эта мысль показалась здравой. Она попыталась вспомнить, видела ли кого-то из гонцов после обеда. Пожалуй, что нет. Один на службу заступил совсем недавно, а второй ей никогда не нравился. Стоило бы их потрясти. Но у королевы на этот счет было другое мнение.

– У вас на все есть отговорки! – проворчала она.

– Обещаю, Ваше Величество, что докопаюсь до сути, – заверил ее Лидер.

По всему чувствовалось, что терпение Леории почти иссякло, а оно и так не было ей присуще. Успокаивала лишь мысль, что в военное время проводить какую-либо реформу неразумно, но Надин не была уверена, что Ее Величество обладало таким бесценным для монарха качеством, как ум.

Если Лидера сменят, изменится и жизнь Доминика. Возможно, его даже не будет в Толлгарде. Ведь все-таки начинается война, и всякое может случиться. А еще ведь есть Даррен Тигр, влюбленный в Антис. В Антис, которую завтра навсегда увозят в таинственное место. Она должна сделать все, чтобы они хотя бы увиделись. Но и тут была загвоздка. Доминик повезет Антис один, и, если этот здоровяк захочет, он, пожалуй, сможет отбить ее, а тогда Доминик, скорее всего, лишится места. Если не по решению Лидера, то по настоянию королевы, которая наверняка воспользуется провалом.

Нужно что-то придумать.

Надин посмотрела на спящего рядом Гийома и решила тоже немного вздремнуть, а там, ближе к утру, как-нибудь разберется.

***

Небо на горизонте только начало светлеть, а Даррен Тигр, переодетый нищим, уже стоял на углу торговой площади с протянутой рукой. Она узнала его без труда, ибо скрыть под лохмотьями и слоем сажи можно было почти все, кроме высокого роста и крепкой фигуры, из-за которых он сильно выделялся среди других.

– Послушайте, – сразу перешла к делу Надин, хватая его за руку. – Я помогу вам, но вы должны кое-что пообещать.

Даррен кивнул.

– Ее сегодня увозят из дворца, – быстро говорила она, – куда, не знаю, не спрашивайте, знаю только, что стражник будет один.

В его глазах появился блеск.

– Да, один, – она крепче стиснула его руку, – но вы должны пообещать, что не тронете его и не помешаете ему выполнить свой долг.

– Нет, – он отступил назад. – Я должен вытащить ее.

– Понимаю, но если вы не обещаете мне этого, я не проведу вас на территорию дворца.

Даррен покачал головой.

– Простите, но спасти ее – для меня важнее всего.

– Нет, – упрямо твердила Надин. – Нет, вы не сделаете этого. Вы же не хотите причинить вред хорошему человеку?

– Я заберу Антис, и мне все равно, кто там ее везет, – ответил Даррен и развернулся, намереваясь тут же направиться во дворец.

Надин выпустила его руку. Ей ничего не оставалось, как использовать последнее, самое жестокое средство.

– А вы не хотите узнать ее ответ? – спросила она.

– Ответ? – Даррен обернулся.

– Я передала, что вы любите ее, а она… она сказала, что не желает вас даже видеть.

– Не верю.

– Я пришла сюда, – продолжила Надин, чувствуя, как к горлу подступает ком, – чтобы помочь. Но зачем вы будете ломать жизнь ее стражнику, если она не хочет иметь с вами ничего общего? Я прошу вас внять голосу разума.

Даррен шумно выдохнул, и в его глазах отразилась боль.

– Так что? – спросила Надин.

– Я пойду с вами, но не буду мешать. Если таков ее выбор, то мне придется принять его.

– Тогда вперед, – проговорила она, не решаясь после сказанного смотреть ему в глаза. Ведь на самом деле она ничего Антис так и не передала.

***

Новому заданию Доминик обрадовался. Без других Рыцарей стало скучно, а Лангдюра можно было даже не считать, потому как тот был всецело поглощен мыслями о будущем сыне. Конечно, предстояла разлука с Надин, и это печалило, но в то же время открывалась возможность не только чем-то занять себя, но и узнать, что это за место – замок Северной звезды, и почему он никогда о нем не слышал.

Получив от Лидера подробную карту и ряд указаний, Доминик собрался и, пока закладывали карету, позавтракал. Надин должна была встретить его у королевских конюшен, так что время попрощаться у них будет.

– Эх, кабы не была она замужем, я б женился, – сказал он вслух сам себе и добавил: – Честное слово.

В большую черную карету погрузили необходимый провиант, а внутри обустроили удобное ложе, чтобы ехавшей даме поездка показалась не такой уж утомительной. Увидев все это, Доминик довольно присвистнул. Погладив по мордочкам двух скакунов, черных, как волосы Арока Ворона, он забрался на козлы. Не прошло и получаса, как он уже оказался у королевских конюшен на территории дворца. Но Надин почему-то не было.

«Должно быть, я рано», – подумал Доминик и стал надеяться, что сборы Антис Оклин займут какое-то время, и его возлюбленная все-таки появится.

Но бывшая фаворитка короля была готова уже с вечера. Вещей у нее почти не было, а потому и собирать тоже оказалось нечего. Она надела дорожное платье, которое купили по приказу Леории. На удивление, оно было милым и очень ей шло. Единственной проблемой мог быть маленький животик, который уже стал проявляться, но платье оказалось чуть великовато и почти полностью скрывало его.

Антис все ждала, что Леория зайдет попрощаться, но королева не удостоила ее подобной чести. За ней пришли только стражники и на удивление вежливо попросили спуститься в их сопровождении вниз.

Когда Доминик увидел ее, он невольно очаровался красотой девушки, но тут же одернул себя. Пусть внешне по сравнению с ней Надин была лишь блеклой тенью, внутри нее красоты было несоизмеримо больше. «Любовница короля, – думал он. – Вряд ли она любила его». А разве может быть корыстная девка хорошим человеком? Он столько сил вложил в отношения с Надин, с таким трудом смог завоевать ее гордое сердце, а чтобы владеть такой вот красавицей, вполне достаточно быть богатым и благородным. И даже, может быть, последнее условие не так уж и необходимо.

– Здравствуйте, – сказала Антис, приветливо улыбнувшись. Доминик только кивнул.

«Даже не рассчитывай соблазнить меня, – мысленно сказал он, – доедешь с ветерком туда, куда нужно».

Однако Надин что-то задерживалась.

– Проверьте подковы, – сказал он конюху, надеясь выиграть немного времени.

– Да только вчера проверял, будьте спокойны, ничего не отлетит, – гордо ответил Пабло.

– Что-то не так? – спросил его один из стражников, запирая дверцу кареты.

– Нет-нет, – торопливо ответил Доминик.

– Тогда приятного пути! – пожелал тот, отдавая ключ.

– Спасибо, – Лис кивнул и стеганул лошадей.

Карета тронулась.

***

Даррен и Надин только-только подходили к воротам дворца.

– За Антис Оклин уже прибыли? – спросила она стражника.

– Да, давно, – ответил тот.

– Как же так? – шепотом спросил Даррен свою спутницу, чувствуя, как кровь в жилах начинает закипать.

– Не знаю, – растерянно пробормотала Надин, отводя его в сторону.

Стражники с недоумением посмотрели на них, но ничего не сказали.

– Должно быть, он приехал раньше. Карета наверняка проедет мимо площади. Если мы поспешим, то сможем с ней пересечься.

И они побежали.

Сопровождавший Надин нищий как-то сразу перестал походить на нищего, и у обоих часовых, выставленных на ворота, закралось подозрение, что с этим, судя по всему, молодым человеком не все чисто. Может, это и есть тот самый таинственный ухажер прекрасной Надин, которую добрая половина слуг так хотела вывести на чистую воду? Ведь никто на самом деле не верил, что молодая жена уже немолодого Гийома так целомудренна, как казалась. Но до сегодняшнего дня никаких доказательств обратного не было. Стражники обменялись заговорщицкими взглядами.

Надин заметила, но сейчас ей было не до того. Главное – помочь Даррену, да еще так, чтобы не пострадал любимый Доминик. На душе по-прежнему было скверно, но она верила, что поступает правильно, и надеялась, что ситуация в итоге разрешится хорошо. Как говорят в народе «и кошка сыта, и мышка цела». Во всяком случае, она приложит к этому усилия.

Карета выехала за ворота и неторопливо, под цокот копыт, направилась к площади. Торговцы потихоньку начали открывать лавки, выставлять товар и готовиться к новому дню. Доминик был расстроен, что не удалось увидеть Надин, а потому не особенно спешил и по сторонам не смотрел.

– Антис! – крикнул кто-то, причем кто-то очень знакомый. Лис обернулся и увидел, как за ними бежит высокий парень в лохмотьях, в котором без труда узнавался Даррен, а рядом семенит его любимая.

– Даррен?! – воскликнула Антис, вцепившись в прутья окошка кареты.

«Он жив! – стучало у нее в голове. – Он жив!»

– Антис! – орал тот через всю площадь. Торговцы отложили свои дела и с изумлением смотрели на эту сцену. Доминик растерялся и хотел было остановиться, чтобы все прояснить, как услышал голос Надин.

– Только не останавливайся! Доминик! Только не останавливайся!

Даррен от удивления споткнулся, но не упал, продолжая бежать так быстро, как мог.

– Антис! – кричал он, и это имя проносилось над улицами как боевой клич, залетало в окна, будило еще сонных толлгардцев и, казалось, наполняло собой пространство вокруг.

– Даррен! – кричала она в ответ.

Доминик стеганул лошадей, надеясь, что их преследователь в конце концов устанет и отступит. Но Тигр был неутомим. Он все бежал и бежал.

– Даррен! – Антис трясла прутья решетки. Слезы двумя ручьями покрывали щеки, она уже не видела, только чувствовала, как сердце готово вырваться из груди и ринуться навстречу ему. Но карета набирала ход, и его голос все больше отдалялся.

– Да стой же ты! – она забарабанила в стену, за которой сидел кучер, но Доминик не останавливался.

– Простите меня, ребят, – тихо сказал он.

– Даррен! – последний раз крикнула Антис, уже не надеясь, что он ее слышит, и рухнула на диванчик.

– Антис! – послышалось эхом издалека.

– Антис, – повторил Даррен, остановившись. Дальше были ворота и целая армия стражи. Дальше бежать нельзя. И его единственная любовь растворилась за этой невидимой стеной. Быть может, навсегда.

Он обернулся, но Надин рядом не было.

– Ну что за девица! – в сердцах воскликнул он, чувствуя почти животное желание наброситься на нее и растерзать. «И Доминик… – добавил он про себя. – Кстати, почему Доминик?»

Он понимал, что, если поразмыслить и основательнее потрясти эту Надин, можно догадаться, куда повезли Антис, но в эту минуту он не мог ни о чем думать.

Антис. Его прекрасная, милая, смешная Антис. Она была так близко и стала теперь так далеко. И он ничего не смог сделать, только беспомощно кричать. Но ведь она тоже звала его. Что это значит? Надин солгала? Конечно, солгала.

Даррен медленно брел по улицам, не разбирая дороги. Казалось, что его мир рухнул. Кровь бурлила от желания начать крушить все подряд, и он едва сдерживался. Прохожие сторонились его, но он даже не видел их. В груди болело, сжималось и переворачивалось. Как будто из нее что-то вырвали, и теперь на этом месте глубокая зияющая рана, рана, которую сможет исцелить только она.

– Она, – прошептал Даррен и, прикрыв глаза, заставил себя глубоко вздохнуть.

Вернувшись во дворец, Надин заперлась в комнате и заплакала. И не подозревала ведь, что все так серьезно. В крике Даррена было столько боли, и она стала невольной виновницей. Да, не было выбора, но легче от этого не становилось.

– Простите меня, если сможете, – вслух сказала она.

Однако Ее Величество скоро уже встанет, а значит, надо приводить себя в порядок и быть готовой. Надин торопливо вытерла слезы с распухших щек. А где-то за стенами Толлгарда, удаляясь все дальше и дальше, Антис продолжала плакать и просить Даррена не сдаваться. Найти ее. И спасти.