Кречетов, ты – крестьянин, а не наследник! Том 2

Глава 12 По пути в Новгород

Я взял перо и сжал его в руке, глядя на каракули на дорогом пергаменте. Это было необычно. Алтынсу заметила мое замешательство и направила мою руку в нужное место. Я сильно моргнул, но не смог разобрать, что было написано на бумаге.

— Я никогда раньше не подписывал контракт своим именем, — прошептал я. — Такой контракт.

Мне удалось сохранить спокойствие, и Алтынсу задумчиво прикусила нижнюю губу. Затем решительно провел пером, и я согласился с этим.

Алтынсу нацарапала свои инициалы внизу страницы и провела черту над ними.

— Твое кольцо с печаткой, — прошептала она.

Я был убежден, что в этом караване все люди шпионят друг за другом. Это было похоже на ханство? Ухо за каждой дверью или стеной.

Когда я вспомнил, что кольцо на пальце, она подошла к жаровне и наполнила бронзовую чашечку воском. Увидев, что я понял это, она улыбнулась, а затем вылила воск рядом с моей подписью.

Я припечатал золотое кольцо на костяшке пальца. У меня на лице заиграла ухмылка, когда единорог Новгорода, изображенный на оттиске встал на дыбы.

«Ну вот», — подумал я, поворачиваюсь к той, кто кажется, был моей очаровательной женой.

«Вау… это было довольно просто,» — понял я.

Чтобы больше не терять времени, я прижал ее к себе плотнее. Моя левая рука обвилась вокруг ее узкой талии, удерживая её между столом и моим телом.

— Ты можешь сказать «нет», — предложил я, чувствуя, как нервы напрягаются. — Даже если хочешь прямо отказаться или сказать, что тебе нужно.

Алтынсу кивнула, не выказывая ни волнения, ни податливости. По крайней мере, она приятно пахла, подумал я, глядя ей в глаза, и ее сиськи были довольно мягкими на ощупь.

— Кублай-хан вчера отправил главному хану птицу, — сообщила мне Алтынсу, не прекращая ласкать мои руки.

«Он ищет более выгодную сделку. Если хан узнает, что я все еще жив, то он непременно придет»

Это было в ее словах. Подожди… подожди, подожди.

Я резко отстранился. Мои пальцы запутались в прядях ее платья и чуть не сорвали его. Алтынсу схватила меня за руку, чтобы стабилизировать. Ее хватка была твердой для стройного создания. Затем она осторожно расплела каждый из моих пальцев, не повредив дорогой материал. При этом она не отрывала глаз от моего лица.

Хотя теперь ее голос стал немного хрипловатым, а щеки приобрели естественный румянец. Я же отметил свой неприкрытый интерес к соску, который выглянул наружу

Что, черт возьми, это было?

— Она открыта? — Алтынсу поинтересовалась, стараясь, чтобы это прозвучало небрежно.

— Так и есть. К сожалению, — мрачно ответил невозмутимо, и моя жена не смогла сдержать смешок. Это просто вырвалось у нее.

Ее смех — чудо сам по себе.

«Пойман в медвежий капкан.»

Я не мог вспомнить, как звучала знаменитая поговорка, таково было мое замешательство.

Ах, да.

И тогда я это сделал.

Добрыня выглядел, как будто съел протухшую еду, с которой кошки несколько дней играли, а потом бросили гнить на солнце. Лицо пожилого человека напряглось, челюсть то сжимается, то разжимается.

Он мрачно глядел на меня:

— Что случилось?

Я, как обычно, надул щеки и проверил все ли ханские еще в своей палатке. Остальные члены каравана уже начали готовиться к продолжению путешествия. Я почесал лоб и безуспешно попытался придать своим волосам приличный вид.

— Я взял себе жену, — начал я, и Добрыня отступил, прищурившись, понимая, что я повторил то, что и так было ясно.

— Девушка с полуострова Алтынай, известного своим колдовством, — прокомментировал старый дружинник.

— Что это было? — спросил я.

— Просто сплетни от бедных караванщиков, — пояснил Добрыня. — Вы не выглядите особо оптимистично, государь.

— Правильно. Могут возникнуть… неожиданные проблемы, — сказал я, вытирая руки о свою куртку.

— Если дело дошло до постели, не стоит беспокоиться. Она не будут скучать с вами, — уверенно ответил Добрыня.

— Что? Нет, черт возьми! — воскликну я. — Кублай-хан хотел привилегированные права на порт Новгорода, — объяснил я, видя, как Добрыня скрещивает руки на груди.

— Сейчас вы не контролируете порт, государь.

— Пока. Старик, бывший князь назначил меня наследником.

— Верно. Но люди всегда будут оспаривать претензии. Даже станут враждебными из-за них, — возразил Добрыня. — И вас там нет, чтобы защищать свое.

Я нахмурился. Я не подумал о такой возможности.

— В любом случае, — продолжил я. — Проблема не в этом.

— Это не так? — Немного удивленно переспросил Добрыня. — Вы же знаете, что девушки степняков для этих людей как лошади, верно? Надеюсь, вы не ожидали, что этот надушенный вельможа будет каким-то другим.

Я вздохнул и уныло посмотрел на старого солдата.

— У тебя очень фанатичный взгляд на людей, друг.

— Возможно, но и в этом я прав.

— Ты не такой. Проблема не в этом, — терпеливо поправил я его и заметил большую голову Матвея, наблюдавшего из-за колеса. — Готовь лошадей. Найди еще парочку, если возможно. Возможно, нам придется уезжать в спешке.

— А? Что вы имеете в виду, государь? Когда?

— Я имею в виду эту ночь, — строго посмотрел я на него. — Хватай Олафа и приступай к делу, Добрыня.

Мне нужно поговорить с домовым.

— Как продвигается дела, государь Ярослав? — Матвей передразнил меня. — Собиратели Костей с каждым днем завоевывают все больше территории.

— Забудь о них Матвей, — предостерег его, склонившись над колесом, как будто проверял, все ли в порядке. — Главный хан уже знает, что я здесь.

— Это неудивительно. Как он узнал?

— Его брат Кублай-хан, он может… Здесь есть птицы?

— Они есть в каждой второй повозке сзади, — указал домовой коротким пальцем. — Видите? Легко заметить.

Я поморщился и спросил:

— Можем ли мы отправить кого-то из них в Новгород?

— Не бесплатно, государь, у вас есть монета?

У меня не было денег. Так как их оказалось меньше чем было и я заплатил за всех лошадей.

— Я надеялся, что Дана, Радион и другие доберутся до Новгорода.

Матвей покачал головой:

— Вряд ли такое произойдет. Вы думаете, что хан Горги-Хальди может что-то предпринять?

— Его брат Кублай-хан хочет лучшей сделки, — сказал я. — Если он сможет ее найти. Проблема в том, что «лучшей» сделкой для хана может быть мое убийство.

— Итак, ваш план таков? — спросил Матвей.

Был только один план

— Спасатся бегством.

— Что случилось с нападавшими всадниками? — спросил меня домовой, вместо того чтобы кивнуть в знак согласия.

— Ха? Ты что, не слышал, что я только что сказал?- огрызнулся я.

— Я предполагал, что до этого дойдет, — ничуть не смутившись, ответил домовой. — Как вы убили тех налетчиков, государь Ярослав? Вы потрясающий боец?

«Подождите, он в чем-то обвинял меня?»

Я нахмурился:

— Мне не нравится твой тон, друг, — предупредил я его.

— Вы снова использовали магию проклятого оружия, — настаивал Матвей, острый, как нож для снятия шкуры. Надоедливый домовой сузил глаза, источая подозрение. Маленькие глазки затерялись за кустистыми бровями.

На этом лице было много волос.

Я показал ему свои руки с торжествующей ухмылкой:

— Я этого не делал. Видишь рука не черная.

Домовой печально покачал головой, отнюдь не убежденный:

— Итак, вы сделали это. Ах, Ярослав, вы на опасном пути, молодой человек.

Я придерживался иного мнения.

— Я сделал то, что должен был сделать, друг, — уверенно заявил я.

— Как? Полуночница сказала, что проклятое оружие опасно, — настаивал Матвей.

— Да. Я использовал фамильный меч, — спокойно ответил я.

Матвей отступил на шаг.

— Государь Ярослав, — сказал он после минутного раздумья. — Это темные искусства, которыми вы балуетесь, Ярослав.

— Я думал, меч просто направляет меня, — уклонился я от ответа, не подражая его проповедническому тону.

— Помоги нам, Велес, — воскликнул Матвей, странно глядя на меня. — Сколько их?

— Скольких убил меч, государь Ярослав? — настаивал Матвей

Откуда мне знать?

— Вы использовали это на дуэли, — сказал Матвей, делая какие-то собственные подсчеты. — В замке, чтобы спастись от клинка Лариона.

— Эй, — прервал его я. — Ты далеко зашел!

Хотя домовой был прав. Он не знал о еще многих, кого поразил этот проклятый меч.

— Отдайте мне меч, — приказал мне Матвей.

Я глубоко вздохнул и сжал челюсти.

— Нет.

— Каждый раз, когда вы ею пользуетесь, случается что-то плохое, — настаивал Матвей. — Разве вы этого не видите?

— Я все еще жив, — ответил я, его слова привели меня в замешательство.

Поэтому я солгал.

Инстинктивно.

— Я знаю, как работает клинок, — заявил я, глубоко вздохнув. — Но сейчас не время и не место объяснять тебе это.

— Это что, маленький мул? — спросил я, когда луна спряталась за тучами, а темнота была такой густой, что ее можно было разрезать ножом. Почти не видно ничего.

— Нет, государь, — ответил Олаф. Он держал поводья, чтобы провести упрямое животное сквозь проход между телегами. Он надеялся пройти до того, как патруль вернется. — Это осёл.

Я промолчал.

— Где ты нашел этого осла? — Хохотнул я пытаясь погладить его, чуть не потеряв руку. — Что за черт⁈

Осел продемонстрировал огромные зубы и издал громкий рёв, который разнёсся по Ханской степи.

— И-и-а-а!

— Боги! — крикнул я, отпрыгивая в сторону. — Останови его!

— И-и-а-а!

— Что, черт возьми, ты делаешь? — Добрыня зашипел, оглядываясь назад. — Он разбудит весь лагерь!

— И-и-а-а!

Осел ушёл, бросив на меня сердитый взгляд.

«Ты, четвероногий мешок дерьма!»

— Брось его! Давайте уходим отсюда к чертовой матери!

— А что с девушками? — Олаф возразил, все еще пытаясь укротить ревущего осла.

Я недоверчиво уставился на него.

— Какие девушки? — Огрызнулся я, а затем в ужасе отстранился, уставившись вперед. Алтынсу ждала нас верхом на своей кобыле. Выглядело почти неловко.

— Исыль и Нунан, — сказала она, глядя на свою лошадь, которая была явно обеспокоена чем-то. Я едва мог понять ее из-за звуков, исходящих от возбужденного осла.

— И-и-а-а!

— Мои служанки, муж, — ответила Алтынсу еще более сдержанно, чем раньше.

— Что она сказала? — Зарычал я на Матвея, который ехал на одной лошади с Добрыней, прямо рядом с ней.

— Ваши рабыни на осле, государь Ярослав, — сказал Матвей насмешливым тоном. — Нужно заставить этого осла двигаться быстрее.

— Ради всего святого, — выпалил я с красными от недосыпа глазами и оглянулся через плечо. — Что теперь?

— Он снова остановился, государь, — сообщил Олаф, которому поручили присматривать за рабынями жены.

— Зачем?

— Чтобы пощипать всю эту траву, государь.

— А?

— Он решил перекусить перед дорогой, — пояснил Добрыня, причмокивая губами, выглядя еще хуже, чем я. — Это может занять некоторое время.

И это произошло. Достаточно времени, чтобы Кублай-хан и его небольшой отряд всадников догнали нас. Он выглядел мертвенно-бледным и поприветствовал нас, направив свою лошадь вперед.

— Князь Ярослав, — сказал он, бросив быстрый взгляд на сестру. — Я мог бы предложить Алтынсу удобную карету.

— Она любит позу наездницы, — невозмутимо ответил я, хотя Алтынсу, очевидно, этого не делала. — Итак, я с уважением отклоняю ваше предложение.

— В чем причина этого? — спросил Кублай-хан сквозь зубы.

— Вы, — ответил я, свирепо глядя на него. Он привел с собой шестерых охранников, что было много. Но я не верил, что у него хватит духу сражаться с ними. — Главный хан может решить закончить то, что он начал.

— Ярослав, я обещал поддержать ваши требования, говорить от вашего имени.

Я остановил его взмахом руки.

— Что, если вы потерпите неудачу?

Мне пришлось поднять глаза, так как он был верхом, а не на подушке. Изменение немного сбило меня с толку. Хотя седло на его лошади было украшено драгоценными камнями, которые стоили целое состояние. Окрашено в желтый, синий и белый цвета.

Кублай-хна не смог скрыть гримасу разочарования.

— Вот почему вы написали ему, — настаивал я. — Чтобы понять его реакцию, если все пойдет не так, как надо.

Кублай-хан моргнул, а я вспомнил любимое выражение Даны

— Только это не входило в мои планы, друг. Мы заключили нашу сделку, но я не обещал оставаться с караваном.

— Вай! — Воскликнул Кублай-хан некоторое время глядя на нашу группу. — Вы присвоили животных из каравана, Ярослав. Как я должен это понимать?

Я был прав насчёт Кублай-хана. Он не искал драки.

— Мы заплатим за лошадей.

— А как насчёт осла? — допытывался Кублай-хан, и я чуть не закатил глаза.

— Конечно.

— У вас есть монеты? — спросил он.

Конечно же у меня не было монет. Кроме тех, что закопаны на острове.

— Ты можешь забрать замок, братец, — пробормотала Алтынсу Я повернул голову в её сторону.

Какой замок?

— Что это было, дорогая сестрица? — оживился Кублай-хан.

— Ты можешь забрать замок, — повторила Алтынсу чуть громче, чем раньше.

За осла?

— Звучит разумно, — прокомментировал её брат.

Ты, черт возьми, издеваешься надо мной?

— Подождите, — вмешался я. — Вы не получите замок за пару животных.

— Животные, которых вы забрали, князь Ярослав. Это довольно щедрый обмен.

— Заберите их обратно, — парировал я.

— Позволь ему это, — сказала Алтынсу, становясь рядом со мной, вся закутанная в свой плащ. — Ты же не хочешь, чтобы он был твоим врагом, муж.

Я вздохнул. Она все еще не понимала, как торговаться за вещи.

— Послушай, дорогая… Мы не собираемся отдавать ему замок, — начал я, но Кублай-хан прервал меня, вытаращив глаза.

— Это домовой? — недоверчиво спросил изумленный юноша.

Верно, он прятался вместе с караваном.

— Да, это он. Домовой Матвей, — представил я его.

— Он из гильдии торговцев? — спросил Кублай-хан, чрезвычайно заинтересованный.

Я понятия не имел.

— Так и есть, — ответил Матвей, выходя вперед и выглядя, как обычно, несчастным.

— Хах, приятно познакомиться, — сказал Кублай-хан, его поведение изменилось. — Я, как давний член Гильдии торговцев, был бы рад обсудить дела с вашими друзьями. Князь Ярослав, если у вас есть время.

Я сморщил нос, ответив непонимающим взглядом. Затем взглянул на Олафа и двух рабынь, наблюдавших, как осел справляет нужду. Я очень устал, поэтому потер глаза, чтобы побороть сонливость.

— Князь Ярослав? — снова раздражающе допытывался Кублай-хан

— Прекрасно, — ответил я со вздохом, который превратился в зевок. — Но ты не получишь замок за проклятого осла.

Особенно за этого паршивца.

Судя по скорости передвижения этой твари, к тому времени, как мы доберемся до Новгорода, я стану стариком.

Олаф выглядел чертовски подозрительно.

Он попытался быстро пройти мимо меня, но я схватил бывшего пирата. Мое настроение, которое ухудшалось в дороге, еще больше испортилось, когда я увидел, как он ест. Он чуть не подавился. Рабыни Исыль и Нунан еще не закончили готовить ужин, поэтому я был в ярости.

— Что это было? — сердито спросил я.

Олаф облизал свои зубы, в то время как лгал без стыда.

— Ничего, государь, — прозвучал его ответ.

Ты лживый кусок дерьма.

— Ты что, опять украл из запасов? Это все время был ты?

— Я отвергаю обвинение, государь! — Олаф запротестовал, но выглядел чертовски виноватым.

— Это означает «да»?

— Нет, государь. Наоборот.

Хах!

— Сейчас слишком поздно что-то менять. Правда выйдет наружу! Что это было?

— Печенье, — признался наконец Олаф.

— Где ты это нашел? — спросил я, застигнутый врасплох, поскольку у нас только что закончились продукты. Я сам рылся в наших припасах в поисках чего-нибудь съедобного, пока все остальные спали.

Неужели я это пропустил?

— Человек Кублай-хана принес это для своей сестры, государь.

Ах.

В последние недели мы так медленно двигались, что караван успевал за нами. Кублай-хан часто навещал нас, чтобы повидаться с сестрой и поговорить с домовым о торговле.

Я не согласен ни с чем из этого. Но я не могу заставить рабынь и их упрямого ослика двигаться быстрее. Это просто медленный кошмар.

— Только один? — допытываюсь я, глядя, как девушка чистит щеткой одеяло, разложенное на земле.

— Он принес коробку, государь. И подарил ее вашей сделке, — объяснил Олаф.

Этот термин раздражал меня. Алтынсу, хоть и кажется послушной, но на самом деле она — искусительница.

Гадюка в овечьей шкуре.

Алтынсу повернулась, чувствуя мой взгляд, и широко улыбнулась. У нее такие милые ямочки на щеках, что даже улыбка кажется обещанием чего-то приятного. Но это все ловушка, и я помахал ей в ответ.

Я вздохнул. Она так чертовски убедительна. Нужно признать это.

Соблазнительна, как богиня Лада, и, возможно, вдвое искуснее.

Да простит меня богиня за такие слова.