Кровавая весна 91-го

Глава 20

В крохотной комнате общежития МВД было тесно. Максимов, Влад и Вадик сидели за столом, напротив насупленного и мрачного как грозовая туча Димы.

— Ну и кашу вы заварили, — недовольно буркнул опер. — От меня чего хотите?

— Поддержки, — терпеливо объяснил Андрей. — Берите Влада под себя. Если его милиция будет крыть, Черный отстанет. Пойми, не вмешаешься ты, не только мы с Владом, Вадик тоже пострадает. Пацаны отказались загружать машину, а потом обезвреженных бандитов караулили, чтобы не дернулись. Под замес все попадут, твой брат тоже. Для Черного принципиально важно всех наказать, показать что будет, если кто-то дернется, откажется платить и начнёт сопротивляться.

— Как ты себе это представляешь «крыть Влада»? — фыркнул Дима. — Мы не бандиты, а милиция.

— Очень просто, — усмехнулся Максимов. — Дима, поговори с коллегами. Объясни ситуацию, скажи, Черный действует по беспределу, отжимает магазин у твоего друга, ещё и на брата с пацанами наехал. Предложи объединиться, и взять Влада под защиту. Он отстегивает вам пятнадцать процентов прибыли, вы его защищаете от разных отморозков. Ему проще вам платить, и чувствовать себя спокойно, развивать бизнес, зная, что все проблемы будут решены. Скажи, Влад.

— Я бы с удовольствием с вами работал, — хмуро подтвердил Русин-старший.

— Ну не знаю, — заколебался Дима. — Как-то нехорошо это. Будто мы такими же рэкетирами становимся. Ещё и бабки за это брать. Не, я не против подзаработать. Опера, как волка, ноги кормят. Но постоянно брать с коммерсантов и заниматься по сути тем же чем и Черный.

— Дим, перестань, — отмахнулся Андрей. — Тебе зарплаты хватает? Сейчас деньги обесцениваются. После Павловской реформы они превращаются в пустые бумажки ещё быстрее. Дальше будет ещё хуже, сам должен видеть, куда всё идёт — в глубокую задницу. А тебе жить надо. Не должен офицер милиции быть нищим, вот это действительно неправильно. И ещё учти, кооператорам проще с вами работать, чем с рэкетирами. Вы, по сути, защищаете их от беспредела, бандитских наездов, беретё под свою охрану. Сейчас договоришься с парнями, защитите Влада, а потом вообще всё переведете на легальные рельсы. Брата Сани прикроете, к вам, уставшие от отморозков, другие коммерсы потянутся. Откроете охранную фирму, отставника, которому доверяете, оформите руководителем, будете работать официально, настолько, насколько это возможно. И никто вам ничего предъявить не сможет.

— А что? — опер задумчиво почесал подбородок. — Олегович через годик собрался на пенсию выходить. Можно ему это предложить. Это ты хорошо придумал с охранной фирмой.

— Вот видишь, — победно улыбнулся Максимов. — Влад вам поможет все с документами юридически правильно оформить. Поможешь же?

— Запросто, — оживился кооператор. — У меня юристы знакомые есть и нотариусы. Я сам в юридическом отучился пять лет. Еще и денег дам на фирму, если вопрос с Черным закроете.

— Красиво рассказываешь Андрюха, но не так всё просто, — хмыкнул Дима. — С Авто вы сегодня столкнулись. Бадри, его папаша с секретарем горкома и нашим Марковым хороводится. На людях не сильно свою дружбу показывают, но в санаторной сауне «Агрегатмаша» иногда вечерком встречаются. Говорят, товарищ полковник с Черным тоже дела имеет, некоторые вопросы решает. Но вроде без фанатизма. Была пара ситуаций, когда Марков им аккуратно помог. Как ты думаешь, много оперов против начальства впишутся?

Влад заметно погрустнел.

— Всё можно решить, — убежденно продолжил давить на старлея Андрей. — Смотри, какая ситуация: сам же говорил, в городе по маньяку работают москвичи. Уверен в следственной бригаде и следователь-важняк засветился и другие шишки, раз дело на контроле у министра. Поднимать кипиш с операми в такой ситуации Марков не будет. В процессе разбирательства могут всплыть контакты с Черным, секретарем горкома, отдых в сауне, помощь бандитам. Раз ты об этом знаешь, и следователи могут узнать, тем более в санаторная обслуга точно в курсе, такое не утаишь. У твоего Олеговича и других оперов, уверен тоже в Москве связи есть. На крайний случай, можно журналистов подключить, они такие материалы любят, борьба с «оборотнями в погонах» и «кровавой гэбней» популярна. Такой хай поднять можно, ваш Марков сам не рад будет, что поднял эту тему. А если ему аккуратно об этом намекнуть, вообще перекрестится и отойдет подальше. Так что сильно впрягаться за Черного полковник не должен. Ваш Олегович — начальник ОУР, правильно?

— Правильно, — подтвердил внимательно слушающий опер.

— Он вполне может взять всё на себя и представить это так, что вы просто остановили беспредел бандитов. Влад для подстраховки заявление напишет, вы подготовите материалы для открытия дела. У Влада как раз в кабинете томик УК РСФСР лежал, я его по дороге внимательно изучил. Сто сорок восьмая статья как раз для таких случаев. Ещё и с отягчающими обстоятельствами, то есть вымогательство, совершенное группой лиц по предварительному сговору, под угрозой убийства и тяжких телесных повреждений — всей группе Черного светит до семи лет с конфискацией имущества.

Распишите в красках, как у Влада фирму отжимали, на подвал собирались посадить, а школьников — избить. Подстраховка готова. Твоему Олеговичу на пенсию скоро, ему терять нечего. Выйдет — будет охранной фирмой рулить, безбедную старость себе и достойную жизнь родным обеспечит. И вы своё материальное положение поправите.

— Ну ты выдал, — усмехнулся Дима. — В который раз поражаюсь, как всё просчитал. Профессор прямо. А что ты скажешь, если они о простреленной ноге и разбитых бошках в ответ заявят?

— Не заявят, ты сам это прекрасно знаешь, — усмехнулся Максимов. — Я когда сюда ехал, Влада, Саню и Вадика расспросил. Черный считается «правильным авторитетом». Не вором, но придерживающимся «старых арестантских понятий». Заявления на меня писать — «зашквар», за который могут предъявить воры. Мол, «замусорился» Черный. Рассказать, как было дело в своей среде? Что школьник разбил головы трем пацанам Черного, отнял оружие, прострелил ногу самому прыткому, а потом ещё и с пистолетом в руке выпроводил всю банду. Ты представляешь, если братва об этом узнает? Его же на смех воры и спортсмены поднимут. Что это за бойцы такие, из детсада что ли? Авторитет упадет, на встречах все ржать и подкалывать будут. Поэтому реальный выход — разобраться со мной, кооператором и пацанами «по-тихому». Но это только в том случае, если за нас никто не впишется. Так что отскочить от Влада они могут, в случае разборки геморроя больше чем прибыли.

— Хорошо, я всё понял. А теперь помолчите немного — мне надо подумать, — попросил Дима, откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.

Минуты три Вадик, Влад и Максимов сидели в полной тишине. Затем опер открыл глаза.

— Сделаем так. Влад оставишь телефон, я пока попрошу патрульных и ребят из ДНД присматривать за твоим магазином. Сегодня позвоню ребятам, встречусь с ними и Олеговичем, изложу ситуацию. Будем решать, что делать. Потом позвоню вам. Влад у тебя там, в магазине, сторож есть?

— Два, — улыбнулся кооператор. — По очереди ночуют.

— Отлично, пусть сегодня и завтра побудут в магазине вдвоем. Запрутся на все замки и никому не открывают, в случае чего вызывают патруль. Договоришься?

— Запросто, — заверил Влад. — Просто подкину им деньжат немного, они и рады будут.

— Отлично. Тогда сейчас идёте по домам и ждёте моего звонка. Без надобности из квартир не выходить, посторонним, даже сантехникам, газовщикам и прочим службам дверь не открывать.

— Договорились, — коммерсант встал и протянул руку. — Надеюсь, все получится. Иначе, мне не жить, да и пацанам несладко придется, особенно Андрею.

— Я тоже надеюсь, — усмехнулся опер, пожимая ладонь Влада. — Поговорю с ребятами и Олеговичем, сделаю всё, что смогу. Думаю, в любом случае в стороне не останемся.

В дверь неожиданно постучали.

— Дима, к тебе машина с работы приехала. Парни говорят, за городом новый труп девчонки обнаружили, около Митяевки, рядом с железнодорожной станцией, — сообщил приятный женский голос.

Опер помрачнел.

— Хорошо Галина Владимировна, сейчас спущусь.

— Маньяк? — остро глянул Максимов.

— Скорее всего, да, — буркнул Громов-старший. — В городе патрули усиленные и дружинников подключили, сильно не разгуляешься. Так эта сволочь в район перешла. Я в составе опергруппы по маньяку работаю, поэтому и вызывают. Иначе местные бы делом занимались. Всё парни, выметайтесь, я позвоню.

Влад высадил их во дворе, развернулся и покатил дальше к выезду. Вадик и Андрей подошли к ожидавшим их на спортивной площадке остальным участникам разборки.

— Парни, мы вас только ждали. Давайте ко мне зайдём, разговор важный есть, — предложил Рудик. — Лерка хочет кое-что важное рассказать.

— А предки? — поинтересовался Андрей. — Вечер уже, а тут мы неожиданно заваливаемся. Некрасиво получится.

— Они на выходные уехали, — сразу ответил Вернер. — На дачу. Мы вдвоем остались.

— Дима сказал, сидеть дома и ждать звонка, — напомнил Вадик.

— Твой брат сейчас на выезде. Вернется не скоро, — рассудительно заметил Саня. — Пока место и труп осмотрят, показания со свидетелей возьмут, это, как минимум, пару часов, займёт. Так что вполне можем заскочить.

— Ладно, только не долго, жрать охота, — согласился Громов.

— За это можешь не переживать, — подмигнул Вернер. — У нас столько всего разного на выходные наготовили: оливье, блинчики с творогом, отбивные и гречка. Лерка ещё пирожки с мясом обещала сделать. Можно картошку поджарить. Колбаса и сосиски в холодильнике лежат. Голодным точно не останешься.

— Пошли тогда, чего мы здесь стоим? — Вадик сглотнул слюну. — Хавать хочу…

Гостей усадили за столом гостиной. Лера принесла исходящий паром пузатый чайник, маленький заварник на блюдечке. Рудик расставил чашки, сахарницу, установил посередине большую тарелку с конфетами и печеньем, рядом корзиночку румяных с золотистыми корочками пирожков.

Девушка убежала на кухню разогревать блинчики и отбивные, брат неторопливо разлил заварку по чашкам, открыл сахарницу и обвел ладонью стол:

— Налетайте, пацаны.

Первым пирожок схватил изголодавшийся Громов. Следом к корзиночке потянулись остальные. Максимов откусил кусок, запил горячим чаем и довольно зажмурился:

— Ммм, вкусно.

Пирожок неожиданно оказался ещё теплым, мясо — сочным с чуть поджаренным лучком, сладковатое тесто таяло во рту, корочка аппетитно хрустела.

— Понравилось? — улыбнулся Рудик. — Лерка по своему особому рецепту готовит.

— Да я уже понял, шпортсменка, комшомолка, повар и просто крашавица, — прошамкал Максимов, с аппетитом уплетая пирожок.

— Да моя сестренка — такая, — ухмыльнулся Вернер.

Некоторое время все молчали, увлеченно уничтожая пирожки и запивая чаем.

Лера за это время принесла тарелку с блинчиками, блюдо с порезанной колбасой и дымящимися горячими сосисками, деревянную корзинку с нарезанным хлебом.

— Вот пока, на скорую руку сделала, — объявила девушка. — Могу ещё кашу разогреть, картошку почистить, а потом пожарить или сварить.

— Не надо, — отказался Максимов. — Нам с головой хватит. Правда, парни?

Парни согласно закивали.

— Присаживайся, Лера, — попросил Андрей. — Так о чем вы с Рудиком хотели с нами поговорить?

— Маньяка надо поймать, — решительно заявил Рудик. — Девчонок убивают, милиция ничего сделать не может. До каких пор это будет продолжаться? Предлагаю объединиться и заняться этим самостоятельно.

«Охотник за маньяков выискался, Шерлок Холмс пореченский», — мысленно усмехнулся Максимов.

В слух сказал совсем другое:

— И как ты планируешь найти убийцу, если такие опера как Дима впустую бьются? Сам подумай: милиция — это серьезная государственная структура с широкими возможностями и отработанными методами работы. Эксперт обследует и фотографирует место преступления, подбирает всё вплоть до ниток и бычков, исследует следы, проверяет слюну на фильтрах, нитки, пуговицы, все, что смог обнаружить. Обычно у него имеется собственный чемоданчик с кучей инструментов, кулечков, необходимых реактивов и прочих принадлежностей, позволяющих воссоздать картину преступления. Участковый ходит по квартирам, ищет свидетелей, опера их подробно опрашивают. Проверяются все лица с психическими расстройствами в городе и районе. Просматривается картотека на наличие аналогичных преступлений. Можно даже инфу по всему Союзу через информационный центр проверить, оперов из других городов напрячь, если что-то похожее там обнаружится. Любого подозреваемого через ЦАБ, системы исполнения наказаний и психиатрического учёта пробьют.

Я к чему это рассказываю? Работает огромная отлаженная машина по определению и поиску преступников. А тут появляются два школьника: Рудик и Лера, решают помочь найти маньяка, которого у милиции отыскать не получается. Опера не могут, а они поймают, и всем утрут нос. Вам самим не смешно?

— Не смешно, — нахмурилась Лера. — Опера твои хваленые, кое-что упустили, а я выяснила. Пацаны, дайте слово, без разрешения, никому ничего не расскажете.

— Ого, — Максимов с интересом глянул на девушку. — Даю слово.

— Я тоже, — подтвердил Саня, увидел Лерин подозрительный прищур и торопливо добавил. — Никому не расскажу.

— Молчать буду, обещаю, — подтвердил Вадик. — Но сразу говорю, это неправильно. Лучше Димке рассказать. Он все-таки мент. Ему ловить маньяков по долгу службы положено. Андрей правильно сказал, возможностей больше.

— Я как все, — вздохнул Сережа. — Слово даю.

Лера и Рудик переглянулись.

— Ладно, — девушка обвела взглядом присутствующих. — Если, кто не знал, дядя Сева — не родной Наташкин отец. Когда ей было года четыре, мать развелась и вышла замуж снова, а потом сюда переехала. Отношения с отчимом были нормальные, но Наташа мечтала увидеться с родным папой. Она одно время ему даже письма писала. Отец ей постоянно снился. Наташа брала фотографию и часто с ним разговаривала в своей комнате, когда была расстроена.

— Откуда ты всё это знаешь? — удивился Максимов.

— Я с Наташей дружила, — пояснила Лера. — Как старший товарищ. Несколько раз вместе дворняг во дворе кормили. Она почему-то сразу прониклась ко мне доверием, и рассказала о многом. Например, что хранит фотографию отца и мечтает с ним встретиться.

И? — с намеком глянул Андрей. — Что дальше?

— У Наташи была подружка Люда, одноклассница, — пояснила Вернер. — Её милиция тоже опрашивала в присутствии родителей. Девчонка им ничего не сказала, была слишком потрясена смертью Наташи, и слово давала, что сохранит тайну. А мне, как старшей подруге доверилась. Последние три-четыре дня перед смертью Ната стала скрытной. Ходила, думала о чем-то своем, даже гулять отказывалась. Но не удержалась и всё-таки проговорилась подруге.

Оказывается, папа о ней помнит, даже прислал своего друга, который заберет её и отвезет в Строгово. Будет ждать её в заброшенном доме. Когда она приедет, они вместе отправятся в большое путешествие. Папа просил её записку написать, что она уезжает, и в портфель спрятать, чтобы мать не волновалась. Но до поры до времени никому об этом не рассказывать, чтобы поездка случайно не сорвалась.

— Интересно, — Максимов повернулся к Вадику, пораженный внезапной мыслью. — Слушай, а это Строгово далеко от Митяевки, где сегодняшнюю девочку нашли?

— Так это, — задумчиво протянул приятель и ошеломленно вскинулся — Точно! Они же совсем рядом расположены — соседние деревни. И станция железнодорожная рядом с обеими.

— Вот! — Рудик гордо поднял указательный палец. — Через денек-другой мы с Леркой хотим прокатиться в этот заброшенный дом, посмотреть, что к чему. Чуйка вопит, маньячила наш родом из этих мест, или проживает недалеко. А ещё можно попробовать папашу Наташи найти, он, скорее всего, тоже замешан. Мы с Леркой аккуратно пробивали ситуацию у соседок. Вроде пару лет назад свалил из города, никто не знает, куда. Но где он жил, в курсе. Можно там знакомых расспросить, наверняка инфа какая-то есть.

— Стоп, подожди, — выставил ладонь Максимов. — Я бы на вашем месте всё рассказал Диме. Это всё очень серьезно. Но я сомневаюсь, что у вас что-то получится вычислить. Да и вообще, скорее всего то, что деревни находятся рядом, просто совпадение.

— Почему так думаешь? — агрессивно фыркнул Вернер. — Ты не можешь этого знать!

— Не могу, — согласился Андрей. — Элементарная логика. Смотри. Маньяк — это человек с определенными психическими отклонениями, правильно?

— Ну да, — согласился Рудик. — Нормальный человек такой херней заниматься не будет.

— Псих может убить неожиданно, во время припадка, согласен? Такие тоже есть. Они не знают, что сделают в следующий момент. Их действия непредсказуемы, лишены логики, не привязываются мотивами, поэтому милиции искать подобных уродов очень трудно. Но во время преступления они могут попасться, поскольку не отдают отсчёт своим действиям.

Наш маньяк не такой. Он продуманный, хитрый и жестокий. Заранее просчитывает каждый шаг, поэтому и не оставляет особых следов и несмотря на все облавы, не попадается милиции. Шесть девчонок зарезал и никаких следов. Это многое говорит о его личности.

Плюс ещё очень жестокий, способный рисковать, моментально реагировать на возникающие угрозы и за долю секунды принимать единственно верное решение. Ситуация с тремя работягами это показывает. Быстро осознал ситуацию, отмахался ножом, рванул через дорогу, пробежал перед машиной и скрылся в арке. Четко среагировал. Между ним, хладнокровно готовящим свои преступления и психом, идущим по поводу своих эмоций — огромная разница. Прежде всего, в уровне интеллекта. И тут в разговоре с маленькой девочкой так подставился и сказал, куда будет её везти? А если бы сорвалось, и она всё рассказала? В такую тупость, я просто не верю.

— Ты всё расписал как по нотам. Будто собственное ученое исследование провел, — криво усмехнулся Рудик.

«Не своё исследование, а известную во всем мире классификацию, разработанную в восьмидесятом году агентами ФБР Роем Хейзелвудом и Джоном Дугласом. Популярно разжевал тебе разницу между дезорганизованным и организованным серийным убийцей» — мысленно поправил товарища Максимов. — «Спасибо Денису и его диссертации».

— А вот убийство девушки в Митяевке, около железнодорожной станции, это хреново. Я где-то слышал, не помню от кого, может от милиционеров, что маньяков тянет на место своего преступления. И вы хотите поехать туда, наследить как слон в посудной лавке и обратить на себя внимание? Это глупо. Ничего вы не узнаете. А внимание к себе привлечь можете. И ладно милиции. А вдруг маньяка? Он же вас как детей неразумных сделает, заманит в ловушку и покромсает на клочья.

— Я думала, ты с нами, — насупилась Лера. — Ошиблась. Ищешь причины, чтобы ничего не делать. Боишься, так и скажи. Мы все равно туда поедем, без тебя. И я его найду, всё там наизнанку выверну, но этого урода отыщу. Он мне за Наташку заплатит!

«Ой, дура», — Максимов с трудом удержался, чтобы не схватиться за голову. — «Куда же ты лезешь, девочка⁈ Сама прыгаешь в пасть к крокодилу!».

— Я ещё раз предлагаю, рассказать всё Диме. И никуда самим не лезть, чтобы не получить на свою голову крупные неприятности, — сухо ответил Андрей. — Милиции положено, она этим и должна заниматься. А тебе, Рудик, советую дать своей сестренке как следует ремнем по заднице. Пусть дома сидит и никуда не суется. Забыли, что маньяк с такими как она делает?

— Лер, он правильно говорит, — буркнул Рудик, избегая глядеть на сестру. — Не нужно тебе туда ехать. Мы сами справимся.

— Нет, — отрезала Лера, — Я с вами поеду. Только попробуй меня здесь оставить. Через балкон на простыне спущусь или дверь сломаю и одна в Строгово сорвусь. А ты Андрей можешь здесь сидеть, и трястись от страха. Тебя никто не зовет. Только обещание своё сдержи, не проболтайся никому о том, что я рассказала.

Максимов её проигнорировал и отвернулся к парням:

— Так, ребята, давайте завтрашний день переживем. Если Дима договорится с операми, вечером встреча с бандитами на графских развалинах. И я туда точно поеду, как человек, к которому есть претензии. А потом, раз вы меня слушать не хотите, съездим в Строгово и Митяевку, раз такие упрямые. Только, пожалуйста, никакой самодеятельности, все постоянно держатся вместе, внимательно слушают и выполняют каждую мою команду. Тогда появится шанс что-то узнать и уехать целыми и невредимыми.