Кровавая весна 91-го

Глава 21

Посиделки у Рудика растянулись на добрых полтора часа. С трудом, но Максимову удалось убедить друзей действовать по своему сценарию. Пока решается вопрос с Черным, Лера и Рудик должны были аккуратно пообщаться с родителями Наташи, выяснить всё, что известно о таинственном отце. Хотя, как подозревал Андрей, информированность маньяка, сыгравшего «друга» папаши основывалась на том, что он смог получить сведения от кого-то постороннего, разговорить ребенка и сразу придумать, как выманить девочку в укромное место. Вадик обязался аккуратно пообщаться родителями, которым Дима кое-что рассказывал о следствии. К старшему брату Андрей лезть запретил: опер моментально расколет младшего и предъявит претензии Максимову, и так влезшего в это дело по самую макушку. Сереге Цыганкову поручили тоже поговорить со своей родней, и, если возможно с Палычем, нашедшим одну из жертв, а также поискать трех мужиков, гнавшихся за убийцей. Максимов прекрасно осознавал: рано или поздно эти телодвижения станут известны милиции, но планировал занять товарищей до поездки в Строгово, а потом убедить всё-таки довериться Диме…

Возвращались домой вместе с Русиным, жившим в соседнем подъезде.

— Слушай, может у вас с Лерой что-то на дискотеке произошло? — поинтересовался Саша. — Чего она на тебя так взъелась?

— Да ничего такого вроде не было, — неуверенно ответил Андрей. — Потанцевали под «Скорпионов», Лера спросила, о чём песня, перевел ей название и содержание.

— Да ты что? — внезапно развеселился Русин. — Она английский знает великолепно. Они оба с детства с отцом мотались по загранкомандировкам, учились в посольских школах. Рудик тоже неплохо шпрехает, но у Лерки вообще талант. Они, правда, этим не щеголяют. Я случайно узнал. Был в гостях, и грамоту увидел, за первое место в конкурсе.

«А со мной она дурочку, не знающую инглиша, изображала», — отметил Максимов. — «Понятно, будем иметь в виду, Валерия не так проста, как хочет казаться»…

Следующее утро и день в школе пролетели как одно мгновение. Максимов привычно побегал и отрабатывал удары вместе с Вадиком. Мужика в спортивном костюме не было, внимания на парней никто не обращал, и они смогли потренироваться в своё удовольствие.

Первым уроком был НВП. Весь класс в зеленых рубашках, галстуках и черных беретах, отрабатывали строевой шаг. Самое дурацкое занятие для школьников, по мнению Андрея, но его никто не спрашивал. На физкультуре сдавали нормативы по подтягиваниям и отжиманиям, лазили по канату и прыгали в длину. Физика, геометрия и химия прошли рутинно: сначала разбирали домашнее задание, потом изучали новый материал.

На большой перемене, Максимов пригласил за стол Гринченко. Фигура Олега с поникшими плечами по-прежнему источала уныние, а на лице, казалось, навечно поселились страдание и полная безнадежность.

— Как прошло первое занятие по физике? — поинтересовался Андрей.

— Не спрашивай, — махнул рукой Олег — Через пять минут Лена сказала, это бесполезно, она ничего не понимает, и, наверно, никогда не поймет. Вместе с Ингой проводила меня до двери и попрощалась.

— Понятно, — Максимову отчего-то стало жалко жертву безответной любви. — Значит так, потерпи немного. Сейчас мне не до тебя. Потом займемся этим вопросом. Запомни мои слова, если будешь слушаться и исполнять все рекомендации, через месяц другой поведешь Ленку в кино или на танцы. Она ещё сама за тобой бегать будет.

— Правда? — Олег поднял голову. В глазах рыжего вспыхнула робкая надежда.

— Абсолютная, — авторитетно подтвердил Андрей…

После прихода со школы Максимов сел за уроки. Учиться получалось с трудом. Страницы учебника читались автоматически, мысли постоянно витали вокруг будущей встречи с бандитами Черного. Помучившись минут пятнадцать, Максимов вздохнул, отложил книжку и пошел на кухню ставить чайник. Там его и застал заверещавший телефонный звонок.

— Алло, — раздался в трубке знакомый голос опера. — Здравствуйте. Андрея позовите, пожалуйста. Это брат Вадика Громова, Дмитрий.

— Дим, привет, — поздоровался Максимов. — Это я.

— Сильно занят? — деловито уточнил Дмитрий. — Максим Олегович хочет с тобой пообщаться.

— Физику учил, — признался Максимов. — Но если сильно надо, готов отложить, завтра все равно воскресенье. Подойти к вам в райотдел?

— Никуда подходить не нужно, — отрезал опер. — Мы недалеко тут и на машине, сами к тебе подъедем. Во двор, нормально?

— Давай не в нашем, а во дворе дома напротив, — предложил Андрей. — Там где большая спортивная площадка с беговой дорожкой. Сам понимаешь, тут куча знакомых, родителей, не очень удобно, могут вопросы возникнуть.

— Резонно, — согласился Дима — Через пятнадцать минут мы подкатим.

— Я даже раньше подойду, — пообещал Максимов…

Белую «пятерку» и Диму рядом с водителем, кряжистым седым мужиком лет сорока пяти, он увидел сразу, как только зашел в нужный двор.

Дима сразу же высунулся из окна и помахал Андрею, предлагая подойти. Максимов махнул в ответ и направился к «пятерке».

— Садись, — бросил опер, кивнув на заднее сиденье, где устроился худощавый парень лет тридцати с тяжелым, давящим взглядом.

Щелкнул замок, задняя дверца распахнулась, и Максимов неторопливо уселся. Худощавый немного потеснился, освобождая место.

— Это Максим Олегович Пархомов, мой начальник, — Дима показал взглядом, на повернувшегося к Андрею водителя.

«Так вот ты какой почти тезка», — Андрей чуть улыбнулся, рассматривая начальника ОУР. Волевое обветренное лицо, ледяные голубые глаза, жесткий прищуренный взгляд, крепко сбитая фигура, переносица с характерной горбинкой перелома — видно, не в кабинетах задницу протирал, немалый срок отпахал «на земле».

— Рядом с тобой капитан Петр Климович — старший опер, — представил худощавого Громов. — Тебя они уже знают заочно.

Сосед сдержанно кивнул, продолжая сканировать пристальным взглядом лицо Максимова.

— Очень приятно, — вежливо сказал Андрей.

Ему никто не ответил. Оба милиционера продолжали сверлить взглядами Максимова.

— Русин написал заявление, оно уже у нас, — сообщил Дима. — В принципе, к встрече с Черным мы готовы. Но перед тем как принять окончательное решение Максим Олегович хотел на тебя посмотреть и задать пару вопросов.

— Без проблем, — пожал плечами Максимов. — Спрашивайте.

— Андрей, расскажи, что произошло вчера в магазине «Модная Одежда». С самого начала и до конца, по возможности, не упуская ни одной детали и подробности, — у начальника УР оказался приятный баритон с бархатными нотками. Благодушный тон, не помешал ему внимательно наблюдать за Андреем, отслеживая все реакции.

Андрей начал с того, что младший Русин предложил подзаработать на разгрузке машин в четверг и пятницу, поведал о визите бандитов и произошедших событиях от начала до конца. О своем соглашении с кооператором умолчал, это к делу не относилось.

— Зачем ты вообще в это вписался? — спросил, начальник ОУР, продолжая изучать парня. — Взрослые мужики решают свои вопросы. Вы тут причем? Ваше дело — разгружать-загружать.

— Во-первых, это родной брат друга, — пожал плечами Максимов. — Я не мог отойти в сторону. Во-вторых, ненавижу, когда напрягают и угрожают. Машину мы уже разгрузили, а тут появляются два хрена с бугра, командуют, оружием пугают. В-третьих, Саня возмущаться стал, ещё бы пара секунд, его начали бить. Надо было что-то делать, отвлечь внимание, решить проблему. Я и решил.

— То есть, ты заманил одного рэкетира в подвал, обрушил на него тюки с одеждой, нокаутировал. Потом взял оружие, вышел, уложил второго, затем в одиночку поднялся на второй этаж. Под угрозой ствола, заставил братву Чёрного свалить, предварительно разбив одному голову и прострелив второму ногу. Правильно, я понял? — уточнил Максим Олегович, не сводя глаз с парня.

— Ну да, всё так и было, — скромно подтвердил Андрей.

Начальник ОУР, минуту молча изучал лицо Максимова, потом повернулся к Диме:

— Это невероятно, но он не врет. Рассказал бы кто мне такое, не поверил. Семнадцатилетний пацан из хорошей семьи, не сявка какой-то, с младенчества варившийся среди уголовников, хладнокровно расправляется с матерыми бандитами и заставляет их отступить. Такое вообще-то звучит как фантастика. И тут даже не дело в навыках, а в чистой психологии. Не может школьник так уделать взрослых бандитов, прошедших Крым, рым и медные трубы, нюхавших зону и участвовавших в десятках разборок. Не бывает такого, чтобы щенок разогнал свору матерых волков. Они его за секунду порвут.

Милиционеры несколько секунд помолчали.

— Где научился обращаться с оружием и стрелять? — резко выстрелил вопросом Климович.

На этот вопрос у Максимова уже был заранее заготовлен ответ. Спасибо личному архиву фотографий.

— Когда НВП изучать начинали в прошлом году, нас Сергей Александрович, преподаватель, на полигон возил, пострелять. Договорился с военными, съездили, посмотрели на оружие, собрали, разобрали, сделали несколько выстрелов. Я всё запомнил. Мы ещё там фотки сделали. Хотите, могу показать?

Максим Олегович обменялся быстрыми взглядами с Климовичем.

— Не надо. Мы тебе верим на слово, — усмехнулся он. — Все равно странно. Одно дело стрельнуть на полигоне, собрать, разобрать автомат-пистолет, другое практические навыки владения оружием в боевой ситуации.

— Видишь ли, Андрей, в чем проблема, — продолжил Петр. — Меня и Максима Олеговича смущает одно обстоятельство. Не может подросток, выросший в тепличной среде, действовать так хладнокровно на разборке с взрослыми бандитами. Что-то здесь не клеится.

— На улице ребята всё видели. В кабинете Влад. Вы же его, наверняка, подробно допросили. Я ничего не сочиняю и не придумываю, — на тяжелый изучающий взгляд старшего опера, Максимов ответил своим безмятежным и уверенным.

— Понятно, — усмехнулся капитан. — У меня вопросов больше нет. Пока нет.

— Дима говорил, ты ему подсказал, как это все обставить и с открытием охранной фирмы, — мягко продолжил Максим Олегович. — Откуда такие познания?

— Книг много читаю по бизнесу, — улыбнулся Андрей. — Истории разные о миллионерах, как они принимали решения, как создавались и организовывались предприятия. Сейчас, слава богу, подобной литературы много печатают. Учусь всегда находить лучшие варианты. Работаю над собой, развиваюсь.

— Допустим, — кивнул Максим Олегович. — Всё равно это очень необычно.

Помолчал и махнул рукой.

— Ладно, пока эти вопросы поднимать не будем. Ты в курсе, что придется с нами ехать на встречу с Чёрным и его братвой?

— В курсе, — подтвердил Максимов. — Я так и предполагал.

— Мы бы обошлись без тебя, но не получится, — добавил старший опер. — Слишком много ты дров наломал. Но не волнуйся, никто тебя и Громова в обиду давать не собирается. Сиди пока дома, жди нашего звонка. В семь тебя заберем.

— Мне надо ещё в одно место заскочить. В понедельник комсомольское собрание, надо кое-что сделать.

— А без этого никак нельзя? — нахмурился Максим Олегович. — Всё-таки братва на тебя зуб точит.

— Никак, — вздохнул Андрей. — Комсорг жизни не дает.

— Да плюнь ты на этого комсорга, — посоветовал старший опер. — Плюнь и разотри. Ничего он тебе не сделает. Девяносто первый на дворе, на партию все забили, а на комсомол вообще наплевать. Никто тебя прессовать не будет.

— Не могу, комсорг пообещал пожаловаться директору и испортить характеристику, — сокрушенно вздохнул Максимов.

Опер хотел ответить, но начальник ОУР, остановил его движением руки.

— Раз это для тебя так принципиально, иди. Только, желательно в компании, держись мест, где много людей и сразу возвращайся домой, пока светло. И помни, с половины седьмого ты должен быть дома и ждать звонка Димы.

— Так и сделаю, — обрадовано пообещал Андрей.

— Тогда всё, можешь идти, — кивнул Максим Олегович.

— Я наберу, без пятнадцати семь, примерно, — напомнил Дима.

— Хорошо, — Максимов кивнул операм, дернул ручку замка и выбрался из машины.

Оказавшись дома, первым делом Андрей позвонил Русину.

— Сань дело есть.

— Какое дело? — с любопытством поинтересовался товарищ.

— Мне нужно пройтись в зоомагазин, а я даже не помню, где он находится.

— Так у нас их два — кооперативный и государственный, — проинформировал Александр. — Оба недалеко находятся в центре, рядом с площадью. А зачем тебе туда?

— Надо кое-что купить, — туманно ответил Максимов. — Зверушку мелкую. Не хочешь со мной пройтись?

— Не, не сейчас, — отказался Русин. — Родоки перестановку затеяли, Влад диван им новый подарил и пару кресел, сегодня машина приехала. Часа два ещё буду занят. Слушай, позвони Вернерам. Они разбираются. В Леркиной комнате аквариум с рыбками, морская свинка. Она на зверушках поведена. У неё в мае днюха, Рудик с предками собираются собаку подарить, только я тебе ничего не говорил. Она каждую клетку в тех зоомагазинах знает. Вернеры с удовольствием с тобой пройдутся.

— Ладно, тогда до связи. Сейчас им позвоню.

— До связи…

У Вернеров, трубку поднял Рудик. Идти в зоомагазин с Андреем отказался, буркнул «я занят, сейчас сестру спрошу», а Лера неожиданно согласилась…

Андрей ждал девушку у подъезда. Лера вышла в легкой розовой курточке и светло-голубых джинсах, на ногах легкие серые кроссовки.

— Отлично выглядишь, — улыбнулся Максимов.

Девушка пробежалась взглядом по парню и Андрей чуть смутился. На фоне девушки он смотрелся очень скромно. Крепкие, надежные, долговечные ботинки советского производства с закруглёнными носками, напоминали гробы. Простое серое пальто с большими пуговицами и видневшийся из-под ворота коричневый свитер, только усиливали контраст с модной одеждой Валерии.

— Ты тоже, — девушка улыбнулась так искренне и светло, что Андрей сразу ей поверил.

— Рассказывай, что тебе надо, — потребовала она.

— Зверушку одну купить хочу, — ответил откровенно Максимов. В нескольких словах описал какую.

— Зачем? — прищурилась Лера.

«Так я тебе и сказал», — ухмыльнулся парень. Пожал плечами и ответил:

— Просто, захотелось.

— Ладно, — девушка взяла Андрея под руку, — Проведу тебе экскурсию по зоомагазинам. Их два, и оба недалеко. Ты вообще-то должен знать, где они находятся.

— У меня небольшие проблемы с памятью, — напомнил Максимов. — Рудик в курсе.

— Я тоже, — усмехнулась Лера. — Он предупреждал.

— Тогда чего мы стоим? — удивился Максимов. — Пошли.

Дул освежающий ветерок, деревья приветливо покачивали голыми ветками, весеннее солнце заливало улицу потеплевшими лучами света. В субботу в сквере гуляло много народу, малышня под присмотром родителей, каталась на самокатах и маленьких трехколесных велосипедах, игралась на детской площадке с машинками, счастливо визжа, съезжала с горок.

Пенсионеры азартно играли в шахматы. Стучали костяшками домино, о чем-то ожесточенно спорили, читая газеты и размахивая руками. В дальнем конце сквера тусовались неформалы, парочка колоритных панков с покрашенными гребнями на фоне зеркально выбритой остальной растительности. Периодически попадались стайки молодежи. Модно и не очень одетых, улыбчивых и о чем-то весело щебечущих девчонок, куда-то спешащих подростков, компании студентов.

Максимов шел под руку с красивой девушкой и наслаждался всеобщей атмосферой безмятежности и радости выходного дня. Не было атмосферы мрачности и печати обреченной угрюмости, поселившейся на лицах людей в первой половине девяностых, после развала Союза. Но Аннушка уже пролила масло и зловещая тень рока уже распростерла свои черные крылья над ничего не подозревающими советскими гражданами…

Для многих ушлых, умеющих «крутиться», торговать, обзаводиться необходимыми связями наступит золотое время — они заработают капиталы, станут первыми буржуа на постсоветском пространстве. Но они составляли лишь малую часть населения огромной страны.

Десяткам миллионов пенсионеров, простых работяг, учёных-энтузиастов и прочих «не вписавшихся в рынок», мирным людям, оказавшихся волею судьбы в зоне локальных конфликтов и войн, сгинувших от бандитского беспредела можно было только посочувствовать.

Максимов ощутил, как тоненькие девичьи пальчики требовательно надавили на локоть.

— О чем задумался? — тихонько спросила Лера.

— О том, как изменчива судьба и скоротечна жизнь, — вздохнул парень. — Вот представь. Сорок первый год. Страна усиленно работает, возводит новые заводы, комбинаты, фабрики. Как грибы плодятся ударные комсомольские стройки, строятся города. Наши предки работают в поганых условиях, по колено в грязи, ночуют в землянках, живут в бараках, не доедают. Но пашут ради будущего. Верят, что оно скоро наступит. И, несмотря на тяжелый труд, счастливы. Рожают детей, находят время для книг, спорта и отдыха. И тут в воскресенье двадцать второго июня сорок первого года вся с таким трудом налаживаемая жизнь рушится. Нападает враг. Те, кто ещё недавно мечтал стать инженером, архитектором, учителем идут на фронт. Люди гибнут на войне, умирают в блокадном Ленинграде от голода и холода, рушатся семьи, миллионы человеческих трагедий. И те, кто когда-то мечтал строить, созидать, покорять новые вершины науки, гниют в лесах, болотах, в братских могилах безымянных солдат. Сколько талантливых художников, писателей, изобретателей, учёных, в будущем способных прославить страну и мировую науку мы потеряли? Никто этого не знает, и не узнает никогда.

Максимов замолчал. Девушка ещё крепче стиснула пальчиками локоть парня.

— Но ведь это всё позади? — неуверенно уточнила она.

— Знаешь, — усмехнулся Андрей. — У китайцев есть проклятие «Чтоб ты жил в эпоху перемен». У нас сейчас именно такое время. Очень хочется избежать будущих трагедий и потрясений. И вдвойне плохо, когда осознаешь: сейчас и здесь ты изменить ничего не можешь.

— Я всё-таки надеюсь, всё будет хорошо, — тихонько сказала Лера и поправилась. — Должно быть хорошо. Наши дедушки бабушки прошли через такие ужасы, и всё со временем наладилось. И сейчас так будет. Нет войны, это самое главное, а с остальными трудностями мы справимся. Я в это верю.

Максимов молча глянул на девушку. Что он мог ей ответить? Прав был древний царь Соломон. «Во многой мудрости, многие печали, кто умножает познания, умножает скорбь»…

— Хочешь веселую историю из жизни? — аккуратно перевел тему Андрей.

— Хочу, конечно, — улыбнулась Лера.

— Однажды Мэрилин Монро встретилась с Эйнштейном. И сказала великому ученому: «Если бы мы завели ребенка, он был бы красивым как я, и умным как ты». Отец теории относительности улыбнулся и ответил: «Боюсь, всё будет наоборот. Он унаследует мою красоту и твой ум».

Валерия хихикнула.

— Но самое забавное в этой истории, что ай-кью, то есть показатели интеллекта Мэрилин Монро, были сто шестьдесят пять баллов. Это на пять выше, чем у «величайшего гения современности» — Эйнштейна. Она только притворялась глупой блондинкой, чтобы создать привлекательный для мужчин образ. Дома у Нормы Беккер, взявшей себе псевдоним Мэрилин Монро, была библиотека из тысяч книг. Она проводила огромное количество времени за чтением литературных произведений, отлично разбиралась в поэзии и философии.

Лера украдкой бросила подозрительный взгляд на Андрея. Максимов с невозмутимым видом поинтересовался:

Хочешь, приведу несколько цитат Монро?

— Конечно, — кивнула девушка.

— «Разочарования заставляют открывать глаза и закрывать сердце», — улыбаясь, процитировал Максимов. — И ещё: «Не опускай голову, держи её высоко и улыбайся, потому что жизнь — это прекрасная вещь, и у тебя есть много причин для улыбки».

— Я даже не думала, что Монро такая глубокая личность, — призналась Вернер.

— Иногда выгоднее, чтобы тебя воспринимали глупенькой красоткой, чем мудрой и хитрой женщиной, — многозначительно добавил Андрей. — Ибо многие мужчины боятся умных девушек, а если точнее, того, как они будут выглядеть на их фоне.

И опять в глазах Леры мелькнуло подозрение.

— Это ты в книгах своих вычитал? — с нотками язвительности поинтересовалась она.

— В журналах, — поправил Андрей. — У знакомых листал зарубежную прессу. Кооператоры специально привезли, чтобы самые привлекательные фотки переснять и на футболки изображения нанести. О, подожди.

Взгляд Максимова зацепился за старушку у рынка с букетиками подснежников, сместился дальше, где в цветочном киоске усатый кавказец торговал розами.

— Я сейчас, — крикнул Андрей, сорвавшись с места. Перебежал через дорогу и подошел к бабушке.

— Здравствуйте, почем у вас цветы?

— Пятьдесят копеек букетик, — прошамкала бабулька.

Андрей засунул руку в карман, нащупал горку мелочи, вытащил и отдал старушке пятидесятикопеечную монету, добавил ещё две по десять.

— Держите, сдачи не надо.

— Спасибо, милок, — поблагодарила бабушка, вручая букетик.

«Проверим, как отреагирует», — мысленно усмехнулся парень.

Вернулся к девушке, протянул цветы.

— Держи, это тебе.

— Спасибо, — Лера порозовела от смущения и бережно приняла цветы. — Не ожидала.

Девушка чуть опустила голову, золотистые пряди пушистой волной закрыли лицо. Вдохнула аромат и еле слышно прошептала:

— Весной пахнет.

— улыбнувшись, с чувством продекламировал Максимов. Ему было необыкновенно хорошо. Солнце гладит теплыми, но не жаркими лучиками, свежий ветерок обдувает лицо, он снова молод, полон сил и энергии, рядом красивая девушка. Что ещё нужно для ощущения счастья? Всё плохое и ужасное произойдет потом, а пока надо наслаждаться каждым мгновением новой жизни…