Кровавый плен

Пролог. Опасная надежда

Красная нить судьбы,

однажды связав людей вместе,

никогда их не освободит.

С тревогой покусывая губы, женщина следовала за дворецким по пустынным коридорам загородного поместья. Стук каблуков эхом раскатывался по широкой белоснежной плитке, неприятно отдавая в виски. Внутреннее убранство, броское и роскошное, совершенно не цепляло ее внимание. Руки то теребили черный плащ, то платок, покрывающий голову, то без конца поправляли темные очки. При каждом шаге, приближающем женщину к конечному пункту, тело наливалось свинцом все больше, будто то была дорога прямиком в ад.

Дворецкий свернул за угол и, поправив безупречно выглаженный жилет, остановился у резной дубовой двери, ожидая, когда гостья подойдет ближе. Женщина замедлила шаг, до онемения сжимая кулаки. Сердце провалилось на самое дно грудной клетки. Дыхание затихло. Возможно, сейчас она совершает самую фатальную ошибку в своей жизни и никогда больше отсюда не выберется. Но это совершенно необходимо сделать! Столько лет она безрезультатно пыталась разобраться со своей проблемой сама, что уже потеряла всякую надежду. Но, наконец, появилась возможность обратиться к человеку, которому по силам многое, гораздо большее, чем мог бы любой другой в этом мире.

Женщина торопливо и хаотично прокручивала в голове заготовленную речь. В репетицию накануне слова звучали довольно четко и убедительно, но сейчас походили на лепет бесхребетного отчаявшегося раба. Страх так сильно заполз в душу, что ей хотелось сорваться с места и унести ноги как можно дальше. Но поворачивать – поздно. Дворецкий спокойно, но очень зорко следил за каждым ее движением. Нет, нельзя показывать страх. Даже если дверь перед ней – путь в один конец.

Сняв очки, платок и плащ, что скрывали ее персону от посторонних, женщина положила их на кресло и кивнула. Мужчина с едва скрываемой усмешкой повернулся к двери и вальяжно постучал. Его кулак словно заколачивал гвозди в крышку ее воображаемого гроба. Ведь если что-то пойдет не по плану – так оно и будет. Слух не уловил ни единого звука, однако провожатый чинно поклонился в сторону двери и затем приоткрыл ее, приглашая гостью внутрь. Женщина выдохнула, поджала губы и шагнула внутрь просторных покоев.

Плотные темные шторы закрывали высокие панорамные окна и создавали атмосферу мрачного подземелья. Темницы. Пыточной камеры. Сознание дорисовывало кошмарные вещи, которые могли здесь происходить, но то была всего лишь большая затемненная гостиная с множеством дверей, ведущих в другие комнаты.

Вдруг пространство вокруг задребезжало, наполняясь леденящим липким холодом. Разгоряченная переживаниями кожа ощутила колкое прикосновение, наползающее со всех сторон. Человек, сидящий в кресле напротив задернутых штор, развернулся, и женщина оторопело замерла. От его острого взора темнота в комнате будто ожила, протягивая свои щупальца по полу и потолкам все ближе и ближе к ее ногам.

– Господин Изар! – выпалила женщина, падая на колени и сгибаясь в поклоне. – Господин, я…

Человек раздраженно цыкнул.

– Ну что за хрень? – голос, смертельно уставший, но вместе с тем ужасающий своей глубиной, обездвижил и сбил всю стройную речь, уже готовую слететь с губ. Женщина не смела подняться или отвести взгляд от пола. – Как ты нашла меня? – он откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу и лениво обвил руками подлокотники.

– Я…

– Это Сагири тебе рассказали? Больше некому, – человек вздохнул, и глаза его блеснули в темноте. – Ты же в курсе, что я не желаю ни с кем контактировать? У тебя должна быть чрезвычайно веская причина нарушить мою волю и явиться сюда.

Наступила долгая гнетущая пауза. Если она скажет то, что ему не понравится… одно лишнее слово… неправильно выбранный тон… Человек выжидающе прожигал женщину взглядом, но заметно было – терпение его кончается. Все, что она хотела сказать ранее, рассыпалось в голове в бессвязные обрывки. Женщина сжала подол платья и выпрямилась, решительно устремив взгляд прямо во тьму лица перед собой.

– Мое дитя, господин! – не сдерживая переполняющие душу эмоции, выпалила она, – прошу, найдите его!

Человек равнодушно фыркнул, и женщину пробил лихорадочный озноб.

– И это то, с чем ты пришла ко мне, надеясь остаться в живых?

– Я осознаю весь риск того, что я здесь, перед вами. Но, господин! Нас осталось так мало, – она с мольбой уставилась на него. – Потеря даже одного ребенка древней крови – удар по всему нашему роду, – женщина говорила уверенно, но внутри все сжималось и трепетало. Один жест рукой и жизнь ее оборвется.

– Каждый раз одно и то же, – человек неторопливо подпер лицо рукой. – Ненавижу, когда мне приходится повторять снова и снова, – глаза его сверкнули алым, и кроваво красные всполохи тонкими жгутами раскатились в стороны. Женщина схватилась за горло, пытаясь вдохнуть и убрать невидимые путы, сковавшие плоть. – Мне плевать на наш род, на тебя, твоего ребенка и на мое место в нашей длинной истории. Меня больше нет для мира, – его хладнокровный тон превратился в шипение, иголками вонзающееся в голову, разрывая ее невыносимой болью.

Воздух в легких стремительно заканчивался, вдохнуть не получалось. Невидимое нечто, пленившее ее, приподняло тело над полом, зажимая в тиски еще сильнее. Женщина в судорогах барахтала ногами, царапая горло руками.

– Нас осталось мало, это верно, – продолжал человек, на время приостановив пытку ее разума, – и сейчас станет еще на одного меньше. Я не трогаю своих без причины. Но… ты сама пришла ко мне, зная, что за этим последует.

– Гххх… гос… подин, – хрипела женщина, – это дитя… кххх… дитя Фагуса Мораги, – из последних сил она вытолкнула слова, чувствуя, как жизнь ее угасает. Козырь, припасенный для крайнего случая, и, как она надеялась, который мог не понадобиться, оказался единственной ниточкой к сохранению жизни.

Смертоносные путы вмиг рассеялись. Тяжело дыша и кашляя, женщина упала на пол и осторожно ощупала шею. На коже все еще явственно ощущались горящие следы от прикосновения угрожающей силы. Пораженный неожиданной вестью человек цокнул языком и склонил голову набок, тщательно обдумывая услышанное. А потом вдруг рассмеялся. Так громко и хищно, что женщина инстинктивно отползла назад, иллюзорно пытаясь защититься хотя бы разделяющим их расстоянием.

– Я полагаю, остальные не знают о твоей связи с Фагусом? Пока пусть так и остается, – голос его стал обманчиво дружелюбным, но оттого еще более опасным. – Я помогу тебе. Но цена будет непомерной.

– Быть полезной вам – честь для меня, господин, – скорбно произнесла женщина, глотая буквы дрожащими губами.