Кровь и слезы Луганска

Сказ о Мальчишах

А Мальчиша-Кибальчиша схоронили на зеленом бугре у Синей Реки. И поставили над могилой большой красный флаг.

— А что дальше было, дедушка? Костер трещал, по красным уголькам играло голубое пламя. Старик взял палку и пошевелил ею угли.

— Картошку ешьте.

Но мальчишки закричали, что нет, не хотят они картошки, что сытые кулешом, а дедушка пусть сказку дальше рассказывает.

— Так ведь кончилась сказка.

— Неправда, не кончилась! — опять закричали мальчишки. — Ведь Плохиш не наказан за предательство! А так не бывает! Так нельзя!

— Ну что, — сказал дедушка. — Слушайте тогда, что дальше было...

Удрал Плохиш в буржуинские страны и спрятался там. Голову под подушку сунул и трясется: не идет ли за ним Красная Армия? Да не воюет Красная Армия с мальчишами, пусть и с Плохишами. Вырос Плохиш на буржуинском варенье да печенье. Толстым стал, гладким. И все ждал, когда Мальчиша-Кибальчиша забудут. Знал он тайну заветную, главную тайну. Пока Мальчиша-Кибальчиша помнят — нет и не будет такой силы, что Красную страну сломит. Но пришло и такое время, когда забыли те грозные годы и решили, что сказки это все. Тогда явился Плохиш в Красную страну, с бочкой варенья да корзиной печенья. Стоит, раздает и приговаривает:

— Вот вам печенье красивое, вот вам варенье различное. Ешьте да нахваливайте. А хвалить будете, так и работать не надо. Берите все, сколько хотите. А сам смеется про себя: "Берите, берите, с лихвой вернете, а кто не вернет, будет мне в ноги кланяться". И не успели оглянуться люди, как глянь: заводы его, фабрики его, электростанции его, пароходы его. От варенья его ста сортов болеть стали, а от печенья красивого и вовсе умирать. Глядит вокруг себя Плохиш и радуется: "Вот все мое, еще людей бы в кандалы заковать". Ждет, когда сильных, настоящих людей мало останется. А кто правду сказать хочет, на того сразу шуты и лицедеи набрасываются, смеяться начинают, дураком называют. И вот дождался Плохиш, когда вокруг остались лишь одни отравленные, да засмеянные. И крикнул:

— Собирайтесь войска мои, машите знаменами да бейте в барабаны! Пришло время наше фашистское!

И двинулись полчища грозные убивать людей. Просто так убивать, потому что хочется. И вот тюрьмы полны, да каторги забиты. Да забыл Плохиш про главную Тайну Красной страны. Что не один там Мальчиш-Кибальчиш, что много их. Вдруг прямо из-под земли появились они. Немного их было, но встали они стеной железной. И крикнули они:

— Эй, русские! Эй, советские! Эй, красные! Долго ли вы спать будете?

Испугался Плохиш, да как закричит на весь свет:

— Откуда же вы беретесь, окаянные? Так только в сказках бывает! — и побежал, подушку искать.

И потянулись к ним со всех сторон света настоящие люди. Кто из лесов дремучих, кто из степей широких, кто с гор спустился, кто из-за моря приехал. Кто черную бомбу собой нес, кто снаряд белый. Кто связку винтовок, кто горсть патронов. Кто кирпич красный, кто бинт белый.

Дедушка замолчал и снова пошевелил палкой в костре. Россыпью взлетели искры в звездное небо.

Мальчишки долго ждали, а потом не выдержали:

— А где конец сказки-то?

Он усмехнулся в бороду и сказал:

— А не дожили мы еще до него.

— Как это?

— А отцы ваши где? А где братья старшие?

— На войне, буржуинские полчища бьют! — закричали хором мальчишки.

Кивнул в сторону самой темени дедушка. Оглянулись мальчишки. Полыхало там вдали за глубокой рекой да за темным лесом зарево.

И сказал вдруг самый маленький, который еще в школу не ходил:

— Деда, а ведь ты и есть Мальчиш-Кибальчиш!

Засмеялся дедушка, снял старую буденовку, надел ее на голову мальчиша:

— Нет, теперь это ты!