Крыло

Глава 8

[в тексте применяется Белорусский язык с Гугл переводчика, чтобы обозначить диалект. Они там все разговаривают на языках того мира. Но, чтобы не писать абракадабру, но обозначить отличия в языке, я пошел на такой ход. Если есть носители языка, и вы нашли ошибки — напишите в ЛС, я поправлю]

Предчувствие меня не обмануло, местечко по уровню приятности было сильно ниже среднего. В сравнении с окружающими нас трущобами почти номер люкс, конечно. Но даже в нашей башне было куда уютнее. В подвале находилось нечто вроде общежития. Одна большая общая комната, одна кухня, одна ванная комната и несколько жилых комнат, человек на пять каждая. Удобства — необходимый минимум.

Но главное в этот конкретный момент — кухня.

— Можете хозяйничать, — махнул в ее сторону наш провожатый.

С условиями и временем содержания можно было разобраться и позже. Первым делом мы, не сговариваясь, устроили набег на запасы еды. Только огромным усилием воли удалось заставить себя и парней ПРИГОТОВИТЬ пищу, а не набрасываться на СЫРОЕ. Парни готовить не умели совершенно, да и я сам успел сильно подзабыть необходимые навыки. Но мы, невероятно мотивированные, справились быстро, тут же приступив к ужину.

Пару минут мы не разговаривали, занятые только набиванием живота. И, лишь утолив первый голод, я задал интересовавший меня вопрос:

— Почему вы оказались у башни позже меня? Где гуляли столько времени?

Парни, выглядевшие, как нашкодившие котята, переглянулись. Уже этого было достаточно, чтобы я догадался, о чем именно они не хотят мне рассказывать.

— Мы это... Мы ходили в храм, делали подношение.

Сейчас я даже не разозлился:

— Отдали последний кусок хлеба, да? Вы, конечно, придурки, но в этот раз ваш покровитель действительно спас ваши бестолковые головы.

На что получил два убежденных в своей правоте отрицательных мотаний головой.

— Вовсе нет! Мы это! Мы просили за тебя! — обрадовал меня откровением Витор.

Я закатил глаза. После всего произошедшего эти двое всерьез начнут верить, что наше спасение обеспечено небесным покровителем. И никакие доводы их не переубедят, даже пробовать не буду.

— Вы отдали последний кусок хлеба, — выражая вселенское страдание, вздохнул я.

— И теперь едим здесь, — улыбнулся Санни.

Я поморщился.

— Каждую крошку нас заставят отработать. Мы влипли по полной. Да, кровавое шоу, устроенное нами, Гошу впечатлило, но этот эффект не продлится вечно. Очень скоро Корень придет в себя, разрулит проблемы и посмотрит на нас трезвым взглядом. А что он увидит? Трех бестолочей, чрезвычайно везучих, но сказочно тупых.

Мои слова серьезно осадили воодушевившихся было парней. Сытый желудок сделал их слишком легкомысленными.

— Но... Ты же это... Ты же сам взял работу... — не столько обвинял меня в чем-то или спорил, сколько пытался понять мой негатив Витор.

— Да. И это была бы небольшая подработка, позволившая нам пережить голодный период. А теперь... Не знаю, но свободы действий в ближайшие пару лет нам не видать как своих ушей. Мы должны Корню столько, что отработать этот долг можно только одним способом — подняться выше мелких шестерок. Намного выше.

Парни переглянулись, кажется, начиная осознавать масштаб неприятностей.

— А как же наши? Мы сможем их найти?

Я пожал плечами:

— Не знаю. Но сомневаюсь, что Корень захочет тратить на это силы.

— Не ворчи, как старый пень, Като, тебе не идет, — заявил Пьер, с самодовольной ухмылкой появившись в кухне. — Голодный и раненый ты смотрелся лучше. А сейчас снова начал ныть, как в нашу первую встречу.

— Если ты думаешь, что я буду бешеным цепным псом...

— Ничего я не думаю, — прервал меня парень. — И что думает босс я знать не могу. Но ты произвел впечатление. Не порти его тупым нытьем. У нас в банде хватает дуболомов. А вот тех, кто умеет думать головой, а не задницей — недостаток.

Я хмыкнул, всем видом показывая, что причина такой ситуации мне известна. Все просто, люди, умеющие думать, не шли в банды. Добровольно стать отбросом общества можно только от сильной нужды и безысходности.

— А что касается ваших друзей, — Пьер пытался удержать на лице надменную ухмылку, но было видно, как сложно это ему дается. — Я бы не рассчитывал на это слишком сильно. Дэвид — говнюк с очень плохими связями. Он не сам забирает людей, как в вашем случае. Только дает наводку.

— Значит, надо спросить у него самого, — ответил я.

Пьер возмущенно поморщился:

— Нет, Като! Нужно смириться и жить дальше!

Но я был с ним несогласен. Да и парни тоже. На их лицах, в их глазах я видел решимость. Если не найдем своих, то хотя бы заставим одного очень нехорошего человека сильно пожалеть о своей ошибке.

Не дождавшись от нас ответа, Пьер махнул рукой:

— Черт с вами. Но сейчас не делайте глупостей! Сидите тихо и не отсвечивайте, пока Корень не разрулит все вопросы.

Однако, не найдя в наших лицах понимания и принятия, выругался и ушел. Парни перевели на меня мрачные взгляды, видимо, ожидая плана действий.

— Идем спать. После всего случившегося нам нужно отдохнуть.

Сказать было легко. Найдя свободную и наименее пыльную комнату, мы расположились внутри. Я лег так, чтобы видеть вход, и постарался расслабиться. Сегодня я хладнокровно, а кое-где безжалостно и с наслаждением, убивал людей, подростков. И не собирался рефлексировать по этому поводу, особенно зная, что их ждет перерождение и новая жизнь. Как и меня, с той лишь разницей, что убитые своей прошлой жизни помнить не будут.

Куда больше меня волновали последствия устроенной кровавой вакханалии. Как вообще местные к этому отнесутся. Новости о том, что где-то поблизости кого-то убили, мы слышали регулярно. И это ни у кого не вызывало шока. Теперь же смертей десяток или полтора, а, может, и все два. Если это тоже не вызовет ни у кого особого удивления, то... Стоит ли вообще сдерживаться? Может этот мир живет насилием? Может единственный способ здесь получать то, что хочешь, это отбирать у других?

И не свихнусь ли я сам, вставая на подобный путь?

Рассматриваю я эту проблему по одной простой причине — сила. Мне не хватает силы и преимущества над потенциальными врагами, чтобы рисковать и быть милосердным. Тот же Дэвид гарнизонный, одаренный. Маг. Всего скорее при встрече с ним у меня будет только один шанс на удачную атаку, которую он не переживет. В ином случае ответной атаки одаренного не переживу я.

Погруженный в эти мысли, так и не придя ни к какому заключению, я провалился в дрему.

Но проснулся от протяжного воя. Где-то рядом на улице выла собака. Ее вой подавлял все остальное и особенно сильно врезался в голову. Спрыгнув с кровати, я вышел в коридор. Дверь наружу была закрыта, ниоткуда не доносилось никаких звуков. Убежище было погружено в вязкую ночную темноту.

Вой исчез, но спать мне больше не хотелось. Отдохнувшее тело жаждало действия. Если я сейчас вернусь в кровать, то завтра гарантировано стану марионеткой в руках Корня. Нет, меня это не устраивало.

— Парни! Подъем! — крикнул я, вернувшись в комнату с зажженной лучиной в руке. Кроме нас, в убежище никого не было, так что скрываться было не от кого.

— Что случилось? — спросил Санни.

Они проснулись не так легко, как я, но сильно уставшими и сонными тоже не выглядели.

— Пока ничего. Но у меня в планах свалить из этого места. Для начала, а там посмотрим.

Парни лишь немного замешкались, не ожидая такой резкой перемены курса, но возражать не стали, спрыгнув с кроватей и выражая готовность действовать.

— Санни — на кухню. Собери чего-нибудь с собой. А мы с тобой, — не глядя на смывшегося выполнять поручение Санни, я начал присматриваться к стенам. — Мы с тобой ищем слабое место. Если я прав, раньше в подвале была котельная, наверняка раньше этот дом отапливался. Корень перестроил здесь все под себя, но что-то должно было остаться. Труба дымоотвода, например.

Я не был в этом на все сто уверен, но в процессе поиска себе убежища мы облазили очень много домов. И общие конструктивные особенности в них прослеживались. Не помню достаточно холодной зимы, чтобы требовалось отопление в доме, но такая штука, как горячая вода в жилище, для более ли менее богатых районов была привычна. Да, общие инженерные решения имелись, но такой вещи, как общий проект, еще в природе не существовало, похоже. И еще существовала отличная от нуля вероятность, что котельная вообще окажется не в той части подвала, какую захапал себе Гоша.

— Это... Като! — позвал меня Витор.

Он указал на проем в каменной стене, перекрытый деревянным щитом, ровно подогнанным и аккуратно вставленным.

— Молодец! Сейчас попробуем расковырять.

С инструментом было сложно, пришлось тащить с кухни ножи и вилки. Щит успел прилипнуть на коксовавшуюся пыль, и дело шло медленно. Пока Витору не пришла в голову идиотская идея.

— А ну, отойдите!

Я не успел его остановить, не рассмотрел в свете лучины его действий. А он не придумал ничего лучше, чем взять что-нибудь тяжелое и ударить по щиту, как тараном. Чем-то тяжелым оказался мешок репы, положенный в деревянный ящик. Раздался грохот, во все стороны полетела пыль. Санни кашлял, пытаясь сквозь кашель во всех известных ему матерных выражениях передать свою оценку интеллектуальных способностей друга. Я был сдержаннее, больше занятый повторным зажиганием потухшей лучины.

Вскоре неровное пламя осветило дыру в стене. Проход был открыт.

— Слушай, Витор. Признаю, тебе приходят в голову умные мысли. Но давай в следующий раз ты будешь озвучивать их нам, а не браться за реализацию сразу и своими силами, — попросил смущенного парня.

— Я это... Извините, — промямлил тот.

— Проехали.

Вытащив, наконец, щит я сунулся внутрь. Повезло, это действительно был дымоотвод.

— А теперь живее, пока на шум кто-нибудь не заявился.

Санни, не будучи идиотом, сделал три удобных сумки, компактных, чтобы не мешать, и вместительных, чтобы взять достаточно еды. Из чего уж он там их связывал — я не смотрел, закинул свою на плечо, не забыв запастись парой столовых ножей взамен утерянной заточки, и первым полез в трубу.

Собственно подъем был самой простой частью. Попеременно упираясь спиной и руками в одну стену, и ногами в противоположную, я выполз на крышу меньше чем за минуту. Честное слово, после дневных забегов это было сущее развлечение.

Наши проблемы начались позже.

Не став сразу выпрыгивать на крышу, я лишь высунулся из трубы и огляделся. До внешней стены отсюда оставалось всего пара кварталов, и я мог видеть горящий на постах свет. В нашу сторону вроде бы никто особо не смотрел. А вокруг были крыши, множество крыш.

— Вот же дерьмо... — прошептал я.

Потому что на множестве крыш видел огоньки света, и сидевших вокруг этих огоньков серокожих. Последние, как назло, моим появлением очень даже заинтересовались.

— Что там? — спросил нагнавший меня Санни.

Витор, как провинившийся, полз последним.

— Пока не знаю, насколько плохо, но нехорошо точно.

Выбравшись на крышу, пару минут мы потратили на поиск спуска. Улицы внизу выглядели пустыми, но в том-то и дело, что только выглядели. Что-то мне подсказывает, что серые, да и цветные, будут ой как рады ночным туристам на своей территории. Вот только выбора не было, и потому уже через пару минут я был внизу. Сторож у логова пропал, так что никто нам помешать не стремился.

— Держитесь рядом и... Не знаю. Если скажу — будьте настороже, сам буду выглядеть идиотом.

— Знаю, несвоевременный вопрос, — подал голос Санни. — Но кто-нибудь помнит дорогу?

— Я это... Обратно — помню, — ответил Витор. — Но куда мы идем?

Я пошел вперед, пока по тому же маршруту, по которому двигались днем. Других я все равно не знал.

— Задавать вопросы и выбивать ответы, — сказал я, но сам внимательно следил за домами.

Откуда-то постоянно доносились голоса и прочий шум, но на улицах никого не было видно. И это напрягало. Я знал, что рано или поздно неприятности нас найдут, исключительно вопрос времени. Но приближать их я вовсе не стремился.

Но, во-первых, не имел возможности пройти по этим районам так, чтобы не привлекать внимания местных. А во-вторых — ничего не знал об этих серых. То есть вообще. Они запросто могли оказаться как безобидными пацифистами, что было практически невозможно, так и каннибалами, чего я бы не исключал. Не мог я оценить степень опасности, сразу мысленно настраивая себя на то, что сегодняшнюю ночь могу и не пережить.

И перегородившие нам дорогу серые не заставили себя долго ждать. Я, не скрываясь, ухмыльнулся от чувства дежавю. Вот только здесь были взрослые мужчины, чьи хмурые рожи отметали версию с пацифистами. Впереди стояло пятеро, сзади нас еще трое.

— Здоров, — я поднял руку в приветствии.

На счет Теренса я был уверен, что этому козлу надо бить лицо, причем лучше сразу ногами. А вот с этими такой уверенности не было, и потому я сделал попытку быть вежливым.

Физиономии серых ничего не выражали, но на мое приветствие они хотя бы переглянулись. Хоть какая-то реакция.

— Прывітанне, — отозвался серый. — Што вы тут робіце?

Я не мог разобрать, это жуткий акцент, или диалект, но понимал серого я с трудом.

— Нас сюда привели без нашего согласия. Мы хотим уйти.

— Далей раены каляровых, — сказал серый. — Яны вас не прапусцяць.

И то, что он вообще рассматривает вариант, в котором мы дойдем до районов цветных, вселял оптимизм. А то, что цветные к нам прицепятся, я и сам отлично понимал.

— Да, — соглашаюсь. — Но я не знаю иного пути.

Серый кивнул.

— Іншыя шляхі есць, — сказал он, но я не понял смысла вообще. — У абход.

Вздохнул, борясь с дрожью. Очень хотелось верить, что я не провалю диалог следующим вопросом:

— Что ты сказал? Я тебя не понял.

— Я магу паказаць іншы маршрут, — более развернуто ответил серый, и в этот раз смысл я понял. — У абыход раенаў каляровых.

Я сглотнул ком в горле, думая, как задать следующий вопрос. Потому что от «могу показать» до «покажу» есть очень большая пропасть. Пока я размышлял, он снова заговорил:

— Што ў вас у торбах?

Я тут же скинул с плеча свой мешок, подняв его в руке.

— Немного еды. Меняю еду на безопасный маршрут через районы цветных.

Остальные серые оживились, хотя и едва заметно. Они все так же напоминали анимированные статуи, сбежавшие ночью с кладбища, но быстрые бросаемые взгляды на наши сумки и того, кто с нами разговаривал, давали мне достаточно.

— Усе тры сумкі, — ответил серый. — Я правяду вас па бяспечным маршруце за ўсе тры сумкі з ежай.

Я поморщился, но это было ожидаемо.

— Договорились, — и уже парням. — Снимайте сумки. Обменяем еду на проводника.

О чем переговаривались серые, я не слышал. Но подошли к нам двое, и говорливый протянул руку. Жест был интернациональный, но не тот, который «здравствуйте», а тот, который «давай». Когда наша еда перекочевала к серым, он отдал сумки своему спутнику. А сам махнул нам рукой:

— Сюды. Ідзіце за мной.

И повел нас в какую-то подворотню. Напрягало нас троих это неимоверно, и рукоять ножа я сжимал до боли в пальцах, одновременно стараясь контролировать обстановку, чтобы успеть среагировать на внезапную атаку.

Но никакой атаки не было. Он привел нас к большому ржавому люку, догадаться о предназначении которого не составляло труда.

— Падземны Горад, — прокомментировал серый то, что и так было очевидно.

Я мрачно вздохнул.

— Меня долго учили, что в Подземный Город лучше не соваться. Никогда.

— Я ведаю бяспечны маршрут. Мы не пойдзем туды, дзе есць таленавітыя.

Что такое: таленавітыя, я не понял. Но общий посыл, что наш проводник знает, что делает, уловил.

Похоже, сегодняшний день еще далеко не исчерпал лимит опасных приключений.

— Ладно...

Если мне суждено было убиться сегодня, то это произошло бы еще днем, при встрече с Теренсом. А раз уж встал на тонкое лезвие, то нужно идти до конца. Больше похоже на самооправдание, чем на устойчивую философскую позицию.

— Ладно. Показывай свой бяспечны маршрут.

Серый поднял заскрипевший ржавым металлом люк и первым спрыгнул в чернеющий провал. Я, сплюнув от досады, прыгнул следом.