Крыло

Глава 16

Очнулся со скованными руками, несколько секунд потратил на попытки сообразить, что произошло до того, как я отключился. Вспомнил. Наличие оков тут же получило логическое объяснение, я скорее удивился бы, если их не было. Также ожидал, что, открыв глаза, увижу тюрьму.

Но нет. Воздух чист, что естественно для храма. А в тюрьме ожидаешь диаметрально противоположную какофонию запахов. Глаза открывал без особого страха, уже примерно представляя, что увижу вокруг. Комната, одна из комнат святилища, сейчас пустая. Никого, кроме меня, нет. Опрометчиво, я ведь и сбежать вполне могу. Руки скованы не за спиной, позволяя рассмотреть наручники. Два железных замка, в каждом по ремню, обжимающему мои запястья. Между собой замки соединяются цепью. Отверстия для ключа не нашёл, взломать не получится, только сломать. Сломать...

Железо замков и цепи... Ощущалось. Вызывало какое-то незнакомое чувство.

Голоса. И шаги. От двери. Сказал бы, что слишком тихие, чтобы хоть что-то расслышать, но...

Стоило сосредоточиться, как я начал различать слова.

—...прошёл на ваших глазах! — голос Артура, наставник зол.

— Я выполняю указание мессира, — ответил... голос знакомый. Я слышал его перед тем, как отключиться. Его звали Орис.

— Но сир Орис!

— Это решать не мне и не вам, — отрезал юстициарий.

Дальше они шли молча, а я ошеломлённо смотрел на дверь. Расстояние. Да, Артур почти кричал, едва сдерживаясь, но расстояние! Здесь же ещё добрая сотня метров. И то, как медленно они приближаются, лишь подтверждает мою мысль. Слух стал острее? Настолько острее?

— Он очнулся, — снова Артур.

— Тем лучше, — Орис.

Ещё три десятка шагов, прежде чем они дойдут до двери. Я сел, но получилось неловко — ноги тоже оказались скованы. Огляделся, но вокруг не было ничего, чем можно было быстро повредить хотя бы кожу ремней, не говоря уже о металле. Дверной замок щёлкнул.

Первым вошёл Артур, не без беспокойства осматривая меня. Сразу за ним зашёл и Орис. Мужчина в дорогом чёрном костюме. Очень дорогом. Я всю жизнь носил перешитую рабочую робу. Самая лучшая одежда, которую я видел на улицах — старые костюмы простого покроя. Да, была та троица из аристократов, что купили завод и лишили меня работы. По ним было понятно, что одежда дорогая, но только и всего.

Юстициарий выглядел непросто богато, он выглядел представительно. Чёрная ткань переливалась изумрудным светом. Все мелкие детали — запонки, пуговицы и прочее, будто выполнены вручную ювелиром. Трость из, кажется, какого-то дерева, но рисунок невероятный, словно застывший туман.

— Като, это... — начал было Артур, но Орис его перебил.

— Не стоит, я сам поговорю с мальчиком, — юстициарий обошёл наставника и выразительно на него посмотрел.

Артур, как мог, выразил своё недовольство, но возражать не стал. Орис, удовлетворённый реакцией, подошёл ко мне и остановился рядом, глядя сверху вниз. Лицо приятное, волевое. Глаза цвета лаванды, тёмные волосы зачёсаны и уложены. Но женственности это ему не добавляет, наоборот, образец элегантной мужественности. Просто состоятельный господин. Закончив меня рассматривать Орис, наконец, заговорил.

— Юстициарий Орис Блэк, — он протянул ко мне руку и схватил за плечо.

Сильно и грубо поднял меня на ноги.

— У меня к тебе есть вопросы, касающиеся того, как ты неоднократно смел нарушать закон.

Насмешливо хмыкаю.

— Я это уже понял, сир Блэк.

Юстициарий нахмурился:

— Для мальчишки с улицы излишний гонор. Не научила жизнь тебя уважению к тем, кто даром выше тебя поставлен?

Это даже смешно. Но в ответ я нахмурился так же, как и он секундой ранее.

— К тем, кто похитил мою семью, у меня нет ничего, кроме презрения.

И по глазам этого хлыща я понял, что он понимает, о чём идёт речь.

— Это не оправдывает преступления, — парировал юстициарий.

— Нет, — согласился я. — Как и то, что подобные вам лишили меня работы, обрекая на голод. Меня и мою семью. Лишили права на жизнь.

— Я не лишаю прав, а поддерживаю закон, — он просто ответил, но звучало это как оправдание.

Я деланно удивился:

— Правда? Может быть, вы начали расследование и ищите мою семью? Или тех, кто её похитил? — по лицу вижу, что ничего вы не начали. — Я так и думал.

Блэк ещё несколько секунд смотрел на меня, после чего чуть повернул голову к наставнику.

— Сир Артур. Покиньте нас.

— И не подумаю, — ответил мужчина.

— Это дело безопасности города. Ваше недовольство вы можете попробовать высказать мессиру Бронсу.

Наставник зло прищурился, однако так ничего и не возразил. Лишь посмотрел на меня, пытаясь выражением взгляда и лица передать ободрение, только сказав:

— Помни, Като. Ты теперь один из нас. И мы тебя просто так не отдадим.

После чего вышел. Я вздохнул:

— Прозвучало жалко.

Орис чуть улыбнулся.

— И чем же наставники вызвали твоё неуважение?

Отрицательно качнул головой:

— Я его уважаю. Просто констатирую факт.

Орис несколько секунд внимательно смотрел на меня, затем кивнул:

— Согласен. Ты ответишь по закону за совершенные преступления, это вопрос решённый. Но есть ещё один вопрос, от которого напрямую зависит твоё будущее.

Я вопросительно смотрел на юстициария. Понятия не имею, что такого важного он может у меня спросить.

— Самодельное оружие, которым был убит гарнизонный, его любовница и её младший брат. Ты изготовил?

Значит, я был прав насчёт огнестрела и его узкого распространения.

— Я, — кивнул.

Сомневаюсь, что смогу отбрехаться и свалить всё на кого-то другого.

— Молчи об этом. Не было никакого огнестрельного оружия. Проболтаешься — жить тебе останется недолго. Буквально ничего, — пригрозил он. А через секунду сменил кнут на пряник. — Впрочем, ты можешь быть послушным мальчиком. После окончания исправительных работ, если будешь хорошо себя вести и прикладывать подобающие усилия, сможешь пройти обучение. И получить работу, с которой тебя уже не уволят.

Я едва не сморщился. Удержал лицо только потому, что опешил от наглости этой сволочи. После всего, что они со мной сделали, после всего, чего они меня лишили, бросать такие жалкие подачки! Да я скорее добровольно завалю улицы огнестрелом, чем пойду на такое!

— Если ты тешишь себя надеждой на заступничество жрецов, — продолжил Орис, — то напрасно. У них нет ни власти, ни силы. Нет ничего. Так что привыкай, с этого момента я буду твоим куратором.

Юстициарий достал из кармана нечто, в чём я не сразу распознал намордник.

— Привыкай выполнять мои приказы и указания. Я волен убить тебя, если будешь вызывать моё неудовольствие. Или награждать за послушание и хорошую работу. Давай проверим, насколько ты готов слушать команды. Не шевелись, я надену на тебя это.

Он помахал намордником. Нечто, что, похоже, должно было помешать говорить. На языке вертелись ругательства и посылы по туристическим маршрутам эротического содержания.

К сожалению, ругань ничего не даст, даже удовлетворения от издёвки. Я промолчал. С трудом, но промолчал. Он маг. Я скован. Никакого даже призрачного шанса на сопротивление.

И позволил надеть на себя этот чёртов намордник.

— Вот так. Шевели ногами, я не собираюсь возиться с тобой весь день!

Меня подтолкнули к дверям. Длина цепи между ног позволяла делать только короткие шаги, заставляя семенить. Унизительно. С каждой секундой с каждым коротким шагом во мне поднималось все больше ненависти. Стоило мне найти место, где я почувствовал себя хорошо, как у меня снова все отнимают!

Мы вышли наружу, и я понял, что мне предстоит ещё спускаться по лестнице. Со скованными ногами. Ступеньки слишком большие, я не смогу сделать шаг.

Остановился, оглянувшись на Ориса.

— Что ты на меня смотришь? Думаешь, меня волнуют твои неудобства?

Придушу урода. Собственными руками придушу.

Пришлось прыгать по ступенькам, боясь свалиться. Юстициарий, вероятно, придержит меня, если начну падать. А, может, и нет.

Внизу бурлила толпа. Обитатели храма, собравшиеся в парке, смотрели на служителей правопорядка совсем без приязни. Последние, в том числе и человек в красном, которого я видел во время ритуала, насчитывали всего десятка два людей в одежде юстициариев, плюс ещё десяток гарнизонных. Это вызвало во мне мрачную радость, ведь за моей скромной персоной пришла целая толпа народа.

Когда увидели меня, толпа вспыхнула возмущением. Послушники и ученики начали выкрикивать слова недовольства. Наставники не кричали, но выглядели решительно и серьёзно. Может шанс всё же есть? Улица отучила меня надеяться на лучшее, но всё же.

— Это нарушение всех договорённостей! — выкрикнул Артур, справившись с первым ошеломлением, появившимся, когда он увидел меня.

Бронс самодовольно улыбнулся:

— Пустые слова. Этот мальчишка — преступник. Хладнокровный убийца, уже в столь юном возрасте отправивший к Богам десять человек.

— Он защищался! Ваши улицы — рассадник преступности! Он и его друзья умирали от голода! — продолжал Артур.

К нему присоединилась Шин:

— А, может быть, обратим внимание на тех, кого он отправил к Богам? Я почему-то уверена, что среди них будут ублюдки, подонки и преступники, куда большие, чем мальчик.

Но мужчина в красном лишь махнул рукой, показывая, что эти слова ничего не значат.

— Он убил солдата гарнизона. Этого более чем достаточно для наказания.

— Ублюдка, занимавшегося похищением детей! — вставил Артур.

Бронс нахмурился:

— Это не было доказано, ваши слова — лишь голословные обвинения.

Я к этому моменту закончил спрыгивать со ступенек, изрядно вымотавшись в процессе. Остановился, чтобы дать ноющим ногам немного отдохнуть, но получил тычок тростью в спину.

— Команды останавливаться не было.

Я тебе эту трость засуну в задницу так глубоко, что ты сможешь облизать рукоять.

— Согласно договору, прошедшие инициацию получают амнистию от всех преступлений, совершённых до этого, — напомнил Зереф. — Или для уважаемого юстициариума договоры более ничего не значат?

Орис повёл меня к выходу из храма, но наставники преградили путь. Юстициары начали обмениваться напряжёнными взглядами.

— Что-то слишком часто в последнее время, — заговорил Бронс, — ваш храм начал принимать к себе преступников.

— А кого ещё нам принимать? — возразил Артур. — Все остальные способы искать адептов вы нам перекрыли.

Мужчина в красном пожал плечами:

— И что? Это должна быть наша проблема?

Артур хмуро сжал и разжал кулаки.

— Мы берём к себе тех, кого можем. И находим среди них достойных. Храм не отдаст больше никого.

Неужели мой случай не первый? Судя по виду притихших учеников — не первый. На их лицах тоскливая обречённость сочетается с несмелой надеждой. Надеждой, что в этот раз будет иначе. Я стою на месте, тяжело дыша. Ноги гудят.

— Каким образом вы нам помешаете? — спросил Бронс, подойдя в упор к Артуру. — Что вы сделаете? Атакуете нас? Давайте. О, я желаю этого, как ни ничего иного. Или ты снова утрёшься, Артур? Как и все разы до этого? Давай. Покажи, наконец, что ты чего-то стоишь. Ты же сам попал в храм именно так. Беглый преступник, получивший шанс на раскаяние.

Бронс обвёл злым взглядом всех обитателей храма, и меня в том числе. А я от усталости опустился на колени и присел на ноги. Орис дёрнул меня за плечо, чтобы я поднялся. Пусть хоть задёргается. Не надо было ноги сковывать.

— Вы все преступники в моих глазах. И то, что вы всё ещё не за решёткой, где вам самое место, я считаю лишь своей временной недоработкой. Но не расстраивайтесь, очень скоро я, наконец, закрою ваш рассадник.

Артур вновь сжал кулаки. И не только он. Юстициарии, как один, начали понемногу поворачиваться корпусом к наставникам. Выглядит так, будто они готовятся выхватывать оружие. Шин сделала шаг вперёд.

— Хочешь забрать Като — приноси бумаги, заверенные Верховным Советом, отменяющим их же постановление об амнистии посвящённых. Без этих бумаг мальчик храм не покинет.

Бронс смерил её презрительным взглядом. Вздохнул:

— Как же вы меня утомили.

Он сделал шаг назад, развернулся, словно действительно хотел уходить.

На лицах наставников промелькнуло короткое облегчение. Они сами не верили, что это сработает. Что слова могут сработать. Не уверен, что они действительно были готовы драться.

Но мужчина в красном не отступил. Рука его на миг скрылась в полах его красного плаща. А появилась вновь уже с пистолетом. Он развернулся, резко, и поднял оружие. Ствол был направлен прямо в лицо Шин. Женщина обомлела, удивлённо глядя прямо в дуло.

Бронс тянут спусковой крючок.

Выстрел.

Тяжёлая пуля срывает половину головы.

Мёртвое тело падает на землю.

Наставники, посвящённые и просто послушники смотрят на тело. На лицах неверие, шок. Но не страх.

— Я устал от этой болтовни. Кажется, вы все забыли, кто здесь власть и закон, — промолвил мужчина в красном, убирая пистолет.

Артур, стоявший рядом с Шин, стирает ладонью кровь с лица и поднимает взгляд на убийцу. На лице наставника решимость. И ярость.

Наставник сместился в пространстве, сократив дистанцию, оказавшись рядом с мужчиной в красном, оставляя за собой расплывчатый след синего света. Бронс успел среагировать, также ускорившись, выхватил нож и нанёс удар в грудь. Тело Артура вспыхивает фиолетовым светом, нож соскальзывает. Удар Артура, вспыхнувшая красным рука, влетает в горло Бронса. Тот задыхается.

На всё это уходит секунда или две.

И парк взрывается магией.

Меня отбрасывает волной на спину, и несколько секунд я наблюдаю только росчерки магии над головой, зелёные, красные, голубые. Грохочут выстрелы, но они теряются на фоне буйства магии.

Чья-то рука хватает меня за плечо, и перед глазами появляется Джейн. Меня резко ставят на ноги.

— Бежим! — короткий окрик.

Рядом с земли поднимается Орис, держась за окровавленное лицо. К нему подскакивает Зереф. Я едва узнаю наставника — кожа его черна и пульсирует яркими рисунками. Непросто привычным свечением магии, чем-то иным. На одежде три кровавых пятна вокруг дырок от пуль, но не похоже, чтобы это его хоть немного замедляло.

Несколько ударов Зерефа натыкаются на жёсткие блоки Ориса. Юстициарий, мгновение назад казавшийся раненым, двигается так же стремительно, как и его противник. Я вижу рану, нечто срубило Орису щеку, оголив зубы, срезало ухо.

Юстициарий выхватывает нож, и лезвие вспыхивает рунами. Быстрое, но непонятное движение Зерефа, вспышка, у тела Ориса загораются шестигранные пластины из света и тут же рассыпаются. Юстициарий сразу бьёт в ответ свободной рукой, Зереф блокирует. Но Орис втыкает нож в руку наставника. На их лицах ни на секунду не отражается ни боль, ни усталость. Они дерутся не как живые люди, а как машины.

— Химуро!

Меня подхватывает ещё пара рук, скорость движения тут же увеличивается, и я уже не могу рассмотреть, что происходит дальше.

— Стоять!

Незнакомый голос. Нас преследуют. Я едва могу шевелиться, слишком сильно сковывают движения довольно свободные, казалось бы, наручники. И говорить не могу из-за проклятого намордника.

Вспышка света, тусклая. Вскрик, мы падаем. Я плюхаюсь мордой в землю.

— Лицом в землю, всем... — договорить неизвестный мне юстициарий не успевает.

Отталкиваюсь и переворачиваюсь, для этого мне свободы хватает.

Джейн и Химуро дерутся с юстициарием. Скорости не те, что у наставников, но и это впечатляет.

Два посвящённых мечутся вокруг противника на пределе своих возможностей, изо всех сил пытаются его достать. Юстициарий скупыми, экономными движениями отбивает то нападение девушки ногой, то замах парня рукой, попутно раздавая им несильные ответные удары, не пытаясь убить. Юстициарий убил бы, если бы хотел.

Вот Джейн наносит удар ногой, но юстициарий перехватывает её ступню и выполняет захват, бросая девушку в землю рядом со мной. Я дёргаю ногами, стараясь опутать цепью его руку. Юстициарий бросает на меня мимолётный взгляд, кажется, он не ожидал, что я вообще буду брыкаться. А я замираю, его уже пытается достать Химуро.

Безуспешно. Удар со спины по голове, оказывается в захвате, и парень валится на землю рядом со своей подругой. Я угадываю время, рывком сажусь и со всей доступной скоростью выкидываю руки вперёд. Именно туда, где сейчас находится лицо юстициария. Я слишком медленный, чтобы его опередить. Единственный шанс — предугадать место, в котором он появится. И я угадываю.

Цепь между рук попадает ему в рот, вырываю пару зубов, столь резким было движение. Я стараюсь обхватить служителя порядка за голову, но удар в грудь отправляет меня обратно на землю, выбивая воздух.

Юстициар что-то вскрикивает, отплёвываясь кровью. И пропускает удар Джейн. Девушка успела приподняться, сгруппироваться и выстрелить ступнёй ему в горло. Тут же подключается Химуро, ударом по ногам лишая Юстициария равновесия и точки опоры. Парень вскакивает, удачно, с ходу нанося удар локтем прямо в подбородок.

Юстициарий запрокидывает голову назад. Вскочившая Джейн бьёт ногой сверху вниз. Хруст позвонков. Безвольное тело падает на землю.

Мы убили юстициария.

Я в дерьме большем, чем был когда-либо в жизни.