Крыло

Глава 29

Жрецы пошли не через ворота.

Стена сарая взорвалась, разлетаясь под силой вырывающегося изнутри существа. Фигура, сотканная, связанная из жгутов яростного ветра, взмахнула рукой, раскрывающейся десятками хлыстов, режущих всё на своём пути вихрей воздуха. Юстициарии слаженно бросаются врассыпную, отвечая множеством одинаковых заклинаний. Фигура взмахивает рукой второй раз, но внезапно взрывается, разом высвобождая весь связанный магией воздух. Поток ветра ударил в лицо, за спиной натужно затрещало дерево, вокруг потемнело. Воздушный голем продержался лишь секунды.

Но чёрным теням, скользнувшим в пролом следом за ним, этого было достаточно. Я успел рассмотреть лишь первые мгновения начинающихся поединков, в которых посвящённые налетали на одарённых, готовые обрушить всё, что успели выучить и освоить. Вспышки заклинаний оформили хаос битвы, скрывая их от моего взгляда.

Раздался грохот, над складом поднялся столб дыма, сражение началось ещё где-то. И, наконец, открылись ворота.

Артур медленным шагом двигался прямо на Ориса и обоих Минакуро. Торс его был обнажён, открывая пятно чёрной кожи вокруг символа, я видел у Химуро и Джейн такой же. Глаза горели голубым светом, вокруг них струился голубоватый дымок, словно они отдавали пар.

Ощущение от присутствия Божества усилилось многократно. Оно стало сопоставимо с тем, что я перенёс во время церемонии.

Рыцари атаковали синхронно. Мужчина бросил тело вперёд, выстреливая собой как из пушки. Артур вскидывает руку. Раздаётся хлопок, идёт волна, но не от взрыва, а от столкновения. Открытая ладонь жреца остановила удар коленом рыцаря.

Из спины жреца появились чёрные жгуты-щупальца, тут же дёрнувшиеся за рыцарем, но одарённый уже уступал место своей спутнице. Женщина не двигалась, но, повинуясь её воле, из травы поднялись силуэты воинов, окруживших жреца. Они атаковали его со всех возможных направлений. Тени, бесплотные, но смертоносные.

Щупальца жреца ударили о землю, подбрасывая своего хозяина в воздух. Артур раскрыл чёрные крылья. Это существо уже не было человеком. Куда ближе оно было к тварям, вырывающимся из Подземного Города.

А я услышал шёпот.

Шёпот, способный заглушить весь хаос, творящийся вокруг. Шёпот сотен голосов. Они говорили в диссонанс, шептали каждый по отдельности. Они были щупальцами, что тянулись к моему разуму.

— Убей их...

— Защищайся...

— Спасайся...

— Дерись...

— Убей всех...

Щупальцами, что ввинчивались в голову, вызывая адскую боль. И я закричал, хватаясь за волосы, пытаясь отползти, убраться подальше от источника этой силы. От источника боли.

Враг заметил мой крик. Некто, бесконечно чуждый и враждебный мне, смотрел на меня приближаясь. Я не видел его, сжимая веки что было сил. Чувствовал. Голоса взорвались криком, взвыли, умоляя, прося, требуя, приказывая убить его, разорвать на части, уничтожить, сжечь всепожирающим пламенем.

Ведь это было так просто. Достаточно пожелать. Достаточно позволить тому тёмному, что сидит за гранью, тому, с чем я связал свою душу, достаточно только разрешить ему. Подчиниться. Дать ему своё тело.

Знак. Символ. Трикветр, вписанный в незамкнутую окружность.

Отдать свою волю.

— Твой разум мой! — тяжёлый рык заглушает все голоса, весь шёпот, заглушает всё.

И я подчиняюсь раньше, чем успеваю понять, что произошло.

Моя рука удерживает нож. Лезвие слегка дрожит в паре сантиметров от шеи Ориса. Юстициарий хмур, но не удивлён. Его рот открывается, он что-то говорит, но я слышу только шёпот множества голосов.

Толчок. Орис отталкивает меня, продолжая удерживать руку с ножом. И моё тело без моего желания начинает двигаться. Ладонь выпускает нож, вторая рука моментом его перехватывает, тут же пытаясь ткнуть лезвием в грудь юстициария. Одарённый с ленцой, медленно отводит удар... Или не медленно? Мы двигаемся быстро. Очень быстро. Но воспринимается всё это иначе.

— Вор должен умереть!

Тело, придавленное чужой волей, бросается в атаку. Удар за ударом, лезвие ножа стремится достать плоть противника, и, кажется, с каждым разом всё ближе. Орис уклоняется, вновь и вновь отводит атаки, но выражение его лица становится всё более напряжённым.

Почему я должен его убивать?

Рука с ножом замирает на середине удара.

— Должен умереть!— ревёт в разуме чужой голос.

— Убить...

— Отобрать...

— Разорвать... — шёпотом вторят голоса.

Не обращая на них внимания, я перевожу взгляд на ладонь, сжимающую нож. Чёрная кожа. Усилие воли и железка падает на землю. Пальцы с когтями подрагивают, пытаясь схватить что-то.

Трикветр, вписанный в незамкнутую окружность.

Рву на себе тюремную робу. Пятно чёрной кожи на груди. И белый символ под сердцем.

— Я даю тебе силу! — ревёт чужак.

Я об этой силе не просил!

— Без меня ты никто!

Нет.

— Като! — окрик Ориса пробивается через отступающую пелену.

Голова кружится. Меня рвёт. Я падаю на колени и блюю прямо себе под ноги. Мозги кипят в черепной коробке. Однако главное и самое позитивное — ощущение чужого присутствия ослабло.

— Като! — повторяет юстициарий, не решаясь подойти ближе.

Но я молчу, медленно приходя в себя. А ещё молчу потому, что на языке вертится исключительно нецензурная лексика. Чёртов храм! Демоновы жрецы! Нужно было понимать, что бесплатный сыр только в мышеловке! Но чтобы подложить такую свинью! Превращение в раба! Обменять свою жизнь и своё тело на силу! Обменять свой разум и волю!

К чертям храмовников!

— Держись, — подбадривает меня Орис. — Ты всё ещё очень нужен Минакуро, а от этой дряни можно избавиться. Всё будет хорошо.

Будучи всё ещё не в состоянии говорить, я сумел открыть глаза. Орис держит какую-то защиту, отрезавшую нас от постепенно затухающего боя. И, кажется, жрецы поигрывают. Только Артур ещё огрызается, отбиваясь от рыцарей.

— Ненавижу жрецов, — выдохнул я.

Это вызвало у юстициария улыбку.

— Оклемался?

Очень хотелось огрызнуться, но сил на это не хватило. Сумел выдать только короткое:

— Нет.

— Давай уберём тебя подальше отсюда, — озвучил Орис своё намерение. — Станет легче.

Я не сопротивлялся. Мужчина легко поднял меня на ноги и, придерживая за плечо, поволок куда-то. Дороги я не разбирал, сосредоточенный только на том, чтобы правильно переставлять ноги. Да косился на свою грудь, на нормальную кожу, туда, где ещё недавно был проклятый символ. В гробу я видал такое перерождение. Если местный божок понимает под перерождением превращение в гадского демона с промытыми мозгами, я буду самым рьяным атеистом.

И мне стало грустно. Мне нравились Джейн и Химуро, но после всего случившегося нашей дружбе конец. Я не приму жрецов такими, никогда не стану одним из них. А они не простят мне этого, сочтут это предательством. Если выживут, в чём я сомневаюсь. Я снова остался без друзей, один.

Орис остановился у какой-то стены и усадил меня на обычную деревянную скамейку, отполированную годами использования. Похоже, он счёл, что мы ушли достаточно далеко. Мне же сейчас всё было безразлично. Навалилась апатия и слабость. Быстрее бы всё это закончилось.

— Ты как? — спросил юстициарий.

Он посматривал в сторону шума, не забывая и оглядываться по сторонам, отслеживая возможную угрозу, но и мне внимание уделял, проверяя состояние.

— Отвратительно. Самая чёрная жопа, которую только могу представить. Те, кого я считал друзьями — сумасшедшие сектанты. Жизненные перспективы мутные и довольно мрачные. Общее состояние паршивое. У меня острое чувство, что стоило сдохнуть там, в квартире тёлки Дэвида, чтобы просто не участвовать во всей этой каше. Я не ною, просто осточертело всё до омерзения.

Несколько секунд мы молчали. Бой где-то вдали постепенно затихал, всё реже вспыхивали заклинания, крики до нас не доносились вовсе.

— Последние месяцы у тебя действительно выдались... — Орис замолчал, не найдя, похоже, подходящего цензурного слова. Все цензурные не давали достаточной глубины передачи смысла. — Но перспективы у тебя есть. Семья Минакуро...

— Я не Минакуро, — оборвал я юстициария. — Чушь это всё. Просто авантюра.

— Что? — не понял юстициарий.

— Мне так сразу сказали. Что я на самом деле просто парень с улицы. А выдают меня за давно пропавшего ребёнка за каким-то своим «надом».

— Но анализы... — впрочем, это мне объяснять уже не требовалось. — Белый Змей. Брюс и Утер.

Похоже, одарённый уже начал анализировать, что эта информация ему даёт. И какие выводы позволяет сделать. Я ему не мешал. Не знаю, как именно он воспользуется этой информацией, но не всё ли мне равно?

— Не сходится, — неожиданно заявил Орис. — Зачем им тебе всё рассказывать? Наоборот, тебя в первую очередь должны были держать в неведении.

Пожимаю плечами:

— Без понятия. Можешь спросить у них самих.

— Обязательно, — пообещал юстициарий.

Шум боя окончательно стих. Примерно минуту Орис смотрел в ту сторону, прислушиваясь, пока не решил:

— Возвращаемся. У нас всё ещё полно работы в городе. Не знаю, что именно устроили эти уроды, но разгребать последствия нам, кажется, предстоит ещё долго.

В обратный путь я отправился уже на своих двоих, хотя Орис и шёл рядом, готовый поддержать в любой момент.

Сарай был виден издалека, его даже почти не разрушили, если не считать огромных дыр в стенах. Вокруг лежали тела, больше жрецов, но и юстициарии понесли потери. Последние переносили своих в сторону и укладывали в ряд. А чуть дальше, под навесом, сидели пленённые жрецы, четверо. Двух я не знал, но двое... Джейн и Химуро выжили. Девушка положила голову на плечо возлюбленного. Парень не потерял своей повязки на глазах, но оба они имели потрёпанный вид. Кажется, выжили самые молодые, слабые посвящённые. Все четверо не имели серьёзных ран.

Минакуро тоже были здесь. Мужчина пострадал, вся левая нога уже была перемотана бинтами, и сквозь белую ткань проступали пятна крови. Сейчас его спутница перематывала ему руку.

На трупы я бросил только один взгляд. Гротескной поломанной куклой лежал на взрытой магией земле монстр, некогда бывший наставником по имени Артур. После перенесённых впечатлений от контакта с голосами я не уверен, насколько он был в себе, насколько контролировал себя и своё тело. И свою душу.

— Сиры, — обратился Орис к рыцарям. — Благодарю вас за поддержку.

Женщина ответила коротким кивком. Мужчина поднял на меня взгляд. Усталость и отвращение. Чем я ему так не угодил?

— Не будем тратить время, — заговорил он. — Мы пару минут посидим, переведём дух и заберём мальчика. Дальше вы сами, сир Орис. Не завидую вам, работы после сегодняшнего будет много.

Юстициарий вежливо кивнул.

— Да, но сейчас я хотел бы прояснить некоторые моменты касательно мальчика. В его деле тоже нужно поставить точку.

У Минакуро эта просьба не вызвала энтузиазма.

— Является ли он членом нашей семьи или нет — мы скоро узнаем. Это внутреннее дело рода.

Орис поднял руки:

— Конечно, это я и не оспариваю. Но поймите правильно, пусть Като сейчас является свидетелем, но есть и состав преступления, и участники, мотивы и поступки которых ещё требуют рассмотрения.

Минакуро сморщился, то ли от боли, то ли от нежелательных вопросов — не знаю.

— Это не может подождать?

— К сожалению, нет, — настоял Орис. — Преступники могут попытаться скрыть следы, чтобы уйти от правосудия.

Шпарит, конечно, красиво. Видел я это правосудие, поэтому ничего, кроме лёгкого раздражения, вся эта бравада у меня не вызвала.

— И кого вы подозреваете? — в голосе рыцаря появилась лёгкая насмешка. — Командора Бронса? Могу лишь пожелать удачи, его очень сложно подвинуть с места.

Наш разговор слышали, но делали вид, что не замечают. Орис подобрал только верных себе людей?

— Это я и хочу понять. Мне неясен мотив командора Бронса. И мотив Брюса и Утера мне также совершенно неясен.

Меня не спрашивали, но я вставил свою ремарку:

— По их словам, они хотели сместить командора Розалье. Обвинить его в похищении ребёнка...

Орис остановил меня, положив руку на плечо.

— Всё так, но где улики? Хоть какие-то? Да, дело подняли и рассматривают повторно, но кроме мальчика, в нём ничего не изменилось. Мальчика, само существование которого ничего не доказывает. И они отказались участвовать в повторном расследовании. А главное — это совершенно не в их стиле. Они никогда не лезли в политику, выполняя совершенно иные поручения.

Я не был достаточно осведомлён о положении вещей, чтобы оценить убедительность доводов, но заинтересовался. А вот Минакуро только нахмурился.

— Всё это можно обсудить не здесь.

— Но сир! Кто заказал этим двоим поиск мальчика?

— Они сказали, что готовились к этому уже пару лет, — вновь добавил я.

Я и сам пытался понять, что происходит. Ведь если они готовились заранее, то должны были вывалить всё, что у них есть, на Бронса. Всё это больше походило на отвлечение внимания. Но отчего? Орис подумал о том же.

— Если они давно готовились, то где активные действия? Нет, цель была иной. И кто их нанял? Не род Минакуро, судя по всему. Может быть, отдельные его представители?

— В любом случае это — наше внутреннее дело, — отрезал рыцарь.

— Речь идёт о командоре Юстициариума, сир! — продолжил Орис. — Мальчик уверен, что он не Минакуро. Так ему сказали, но если мы опросим Белого Змея...

Минакуро, сидевший на старом ящике, резко поднялся:

— Хватит! Не лезьте в дела, которые вас не касаются, сир!

— Расследование будет рассматривать не только участие командора Бронса в исчезновении ребёнка, но и участие членов рода Минакуро, — спокойно, но твёрдо произнёс Орис, внимательно наблюдая за реакцией рыцаря.

Я понял. Если в деле о похищении фигурировало три человека, Бронс с одной стороны, а Минакуро с другой, то кто-то из них виновен, а кто-то нет. Допустим, что других возможных участников железобетонно исключили ещё тогда, одиннадцать лет назад. Если виновен Бронс, то расследование выгодно Минакуро, но в этом случае улик против Розалье не хватило. А если он невиновен? И расследование выгодно именно ему?

— Бронс сам нанял Брюса и Утера, — тихо озвучил я свою догадку.

И никто ни слова не сказал против.

— Мальчик пока побудет в юстициариуме, как свидетель, — заявил Орис. — Я уже запросил материалы дела, но не успел с ними ознакомиться. Думаю, приступлю к рассмотрению в ближайшее время.

Минуту они смотрели друг другу в глаза. Затем рыцарь перевёл взгляд на меня. И потянулся здоровой рукой к лицу, после чего просто стянут маску. Под маской оказался молодой мужчина с привлекательным гладко выбритым лицом.

— Айна. Будь добра, — попросил он.

Я перевёл внимание на женщину. Айна? Минакуро Айна? А он тогда...

— Ты уверен? — спросила рыцарь.

— Да, всё в порядке, — убедил он и вновь обратился к Орису. — Не нужно было тебе во всё это влезать, юстициарий.

Тот напряжённо ждал. Или готовился. Бойцы Ориса вокруг нас тоже замерли, напряжённо, сосредоточенно. Я глубоко вздохнул, подавляя желание начать ругаться, перебирая все известные эпитеты и многоэтажные конструкции. Когда думал, что всё уже закончилось, а здесь опять...

Айна закрыла глаза, выполняя просьбу мужчины, в чём бы та ни заключалась. Немного оклемавшиеся жрецы смотрели на всё происходящее с недоумением. Остальные напряжённо стояли, готовые к бою.

— Не стоит этого делать, рыцарь. Предательство... — заговорил Орис.

— Нет свидетелей — нет предательства. — отрезал Геральт, если я правильно понимаю. — Ты сам обрёк своих людей на смерть. Я же сказал — не стоило в это влезать.

Орис перевёл взгляд на Айну. Что бы она там ни готовила — это будет плохо. Геральт наверняка встанет на её защиту. Атаковать первым, пока рыцари не продемонстрировали агрессии, Орис, похоже, опасался.

— Рыцарь рода Минакуро. Властью Юстициариума вы задерживаетесь... — начал Орис.

Этого было достаточно. За что там хотел Орис задержать Геральта — не имеет значения. Слова были сказаны. Неподчинение — проявление агрессии. Формальный повод получен.

Рыцарь атаковал.

Геральт вскинул вспыхнувшие пламенем руки. Я ощутил жар, лишь на мгновение, а затем рука Ориса схватила меня за шиворот и отшвырнула назад. Место, где мы только что стояли, скрылось в столбе пламени. Эта атака была направлена не только на нас. Ещё четыре факела рядом, лишь один из юстициариев успел отпрыгнуть. Двое закрылись щитами, но их это не спасло. Вместе с рёвом пламени мы слышали крик агонии трёх умирающих.

Айна прыгнула, опережая летящие в неё заклинания. Юстициарии понимали: что бы она ни готовила — ничего хорошего им это не несёт. Айна легко лавировала между атаками, не давая себя задеть. Орис сцепился с Геральтом. Рыцарь был силён и опытен, но в то же время ранен и истощён.

Я отползал всё дальше назад, туда, где валялось моё оружие. Никто его так и не подобрал.

А затем стало ясно, что готовила Айна.

Всё тело покрылось неприятным ощущением растекающегося по коже липкого сиропа. Мы угодили под Пульс Игаура.