Кулачные бои в легком весе

Глава двадцать третья

Томми лежал неподвижно в ветвях дерева и прислушивался. Свет уже начал меркнуть, и больше часа ни единый звук вокруг не говорил о том, что преследователи все еще блуждают по промерзшей пустоши. Лишь вдалеке молодой цыган видел свет фонарей и слышал крики людей, топот ног и копыт.

Поняв, что сэр Эндрю узнал его, он бросился бежать подальше от поля и проскочил прямо сквозь строй солдат, маршировавших к «Чемпиону» во главе с Капитаном на гнедой кобыле. Вояки даже не заметили, как он стремительно проскользнул между двух шеренг.

Томми побежал вверх, на пустошь, проклиная потерю серой кобылы и оставленную в пивной сумку с деньгами. Топоча по засохшим папоротникам и промерзшим болотцам, петляя, чтобы запутать следы на мерзлой траве и мху, он держался подальше от прежнего убежища и после почти часовой пробежки выбрал крепкий дуб, забрался по нему к самой верхушке кроны и привязал себя поясом к ветке, чтобы можно было распластаться на ней. Томми радовался, что прихватил пальто, потому что ближе к вечеру, когда солнце начало садиться, стало холодать. Прошел почти час, прежде чем беглец услышал шум погони: топот копыт и крики далеко разносились в неподвижном холодном воздухе. Словно Капитан Джек, он лежал и прислушивался, пока шум не затих в сгущающейся темноте.

Солдат и полицию вызвал преподобный Уоррен, отправивший магистратам Билстона паническую записку о противозаконном боксерском поединке, который необходимо остановить. Священника ошеломило и выбило из колеи, когда один из прихожан рассказал о присутствии в толпе зрителей старшей из сестер Уоррен. Принесший известие богобоязненный хозяин портового магазинчика шел по Спон-Лейн и видел, как мисс Эстер и экономка преподобного подошли к полю и заплатили негодяю на входе по пенни. Торговец тут же побежал к дому викария, чтобы предупредить святого отца. Больше всего, по словам ябедника, его беспокоила безопасность молодой женщины среди беснующейся толпы на заднем дворе «Чемпиона».

Мисс Джудит притворилась, будто понятия не имела об истинной причине утренней прогулки сестры и словоохотливой Джесси. Когда отец сообщил, куда отправилась Эстер, младшая Уоррен лишь воскликнула:

— О боже! Ведь там опасно!

— Ты знала, что Эстер собирается посетить это бесовское сборище? — спросил Элайджа.

— Нет, отец. Она вполне самостоятельная женщина и не докладывает мне о каждой своей прихоти.

— И это дитя, участвовавшее в драке, эта Энни должна прийти к нам завтра на чай? Вместе с мистером Маклином?

— Насколько я понимаю, да, — сказала Джудит.

Когда вскоре после полудня Эстер вернулась домой, преподобный выразил свое осуждение молчанием, на весь день запершись у себя в комнате. Только за вечерним чаем он впервые отчитал Джесси за соучастие в событиях того утра.

— Мисс Эстер мне тоже соврала, ваше преподобие, — оправдывалась экономка. — Вот же маленькая негодница! Я ничего не знала о ее намерениях, пока мы не оказались у ворот этого ужасного места. Она очень хотела посмотреть, как дерется эта девчушка. Ужасное зрелище, надо сказать! — тараторила она, разливая чай и выставляя на стол тарелку с булочками.

Преподобный повернулся к Эстер и спросил:

— Ну, и что ты скажешь в оправдание своей лжи и неповиновения?

— Это был познавательный опыт, отец, — ответила Эстер. — Я видела, как дерется Энни и как развлекается беднота. Если бы я сказала тебе, что собираюсь туда, ты бы запретил мне идти. И не вини ни в чем бедняжку Джесси. Она стала невольной жертвой обмана, но я была рада ее присутствию, когда солдаты и констебли начали разгонять толпу. Отец, женщин с детьми избивали прикладами прямо у меня на глазах! Жестокость на ринге ничтожна в сравнении с дикостью тех, кто якобы пытался ее предотвратить!

Преподобный тяжело вздохнул:

— Тебя могли ранить. Могли арестовать. А теперь все прихожане знают, что ты там была. Не сомневаюсь, и до епископа это дойдет.

— Отец, ведь это ты вызвал солдат, верно? А тебе не приходило в голову, что для разгона толпы применят насилие и я окажусь в самом центре схватки? — горячо запротестовала его дочь.

— А что мне было делать, дитя мое, когда один из благочестивых прихожан сообщил о твоем присутствии на поле битвы? Все происходившее там было противозаконно! Насколько я понимаю, мистер Перри и его подручные даже подкупили часть полицейских в Типтоне, чтобы те закрыли глаза на поединок. — Он положил ладони на стол, устремив взор к небу, и сказал как бы самому себе: — Вот что бывает, когда нарушаешь порядок вещей, установленный Господом. Учить эту девицу… Читать с ней Вордсворта… Да, дорогая моя, я знаю о широком круге твоих занятий с мисс Энни. Она сама рассказала об этом епископу в письме. Сегодня утром я получил от него гневное послание с вопросом, почему мы используем церковные деньги на просвещение подлого люда насчет дел империи и позволяем им читать газеты? Зачем мы рассказываем им вещи, которые не принесут пользы и лишь посеют в головах ненужные желания и недовольство? Да еще и поэзия! Для оборванной безбожной цыганки! Какой толк мисс Энни Перри от поэзии? От Роберта Бёрнса? Он ведь был радикалом, пьяницей и прелюбодеем, Эстер! Разве пристало давать такие знания детям? Цель школы — привести заблудшие души к Богу через Библию. Они учатся читать, чтобы постигать Писание. Остальное уже на грани крамолы.

Эстер и Джудит тайком переглянулись.

— Полагаю, это означает, что нам следует отменить завтрашнее приглашение мисс Перри на чай? — спросила Джудит.

— Нет, отец, пожалуйста!.. — взмолилась Эстер, Преподобный на секунду задумался, а потом решительно ответил:

— Напротив. Полагаю, мне следует побеседовать с мисс Энни Перри. Хочу понять, почему ради нее мои дочери готовы ослушаться отца и подвергнуть себя риску. Конечно, если девочку не арестовали и не бросили в тюрьму вместе с ее буяном-отцом.

Далеко на пустоши Томми отвязал пояс, которым был привязан к ветке, и ловко спрыгнул на землю. Пригнувшись и все время прислушиваясь, при свете луны он осторожно прокрался к «Чемпиону Англии».