Кулачные бои в легком весе

Глава тридцатая

Энтони Уильям Персиваль Грейнджер-Хайд, лорд Ледбери, для друзей был просто Перси, для работников обширного поместья в Вустершире — ваша светлость, а для светских острословов и сплетников Лондона — Перси Спортсмен. Это прозвище отражало не только любовь к кулачным боям, но и энергичные всплески физической активности, которым лорд предавался в обществе как дам, так и джентльменов во время роскошных празднеств в Ледбери-Корт, роскошном поместье в палладианском стиле, служившем семейству Перси родовым гнездом с начала семнадцатого века.

Мистер Теодор Хук из «Воскресных небылиц» имел привычку к написанию непристойных рассказов о вакханалиях, творящихся в Ледбери-Корт, старательно избегая обвинений в клевете за счет использования иносказательных фраз вроде: «Мы полагаем, что его светлость был весьма утомлен спортивными излишествами с энергичными молодыми людьми». Серия картин с изображениями обнаженных греческих боксеров, написанная по заказу Перси и размещенная в главном зале поместья, удостоилась в газете описания «крайне непристойная, но умиротворяющая».

В нишах и экседрах зала стояли полуодетые античные статуи, а в центре павильона, украшающего крытый мост через извилистое озерцо перед особняком, высилась прекрасная мраморная копия сидящего «Квиринальского бойца»[20].

Его светлость наслаждался скандальной репутацией, потешаясь над журнальными байками о его эксцентричных поступках вроде ввоза полярных волков, которых выпустили в леса на территории поместья, где звери резали овец, пасшихся на холмах, или стаи макак, которая заполонила конюшни и постоянно досаждала кухонным работникам.

Любовь его светлости к опасным и сложным видам спорта проявлялась в организации на территории поместья ежегодных скачек с препятствиями, в которых принимал участие сам хозяин; в уроках борьбы, которые он брал у огромного немого турка, жившего в дальней части усадьбы; стрельбе из лука, где мишенями часто становились разнообразные фрукты на головах дрожащих от страха работников поместья, и, конечно же, кулачных боях. Персиваля учил знаменитый Том Сэйерс, гостивший в доме его светлости целое лето. При поместье жили на полном жалованье учитель фехтования и человек, который ходил в тяжелых сапогах по голому телу его светлости, пока тот практиковал индийские методы контроля дыхания и боли, о которых вычитал в мрачных описаниях субконтинента.

В Лондоне лорд был известен склонностью вызывать на поединок других молодых людей — о его недавней попытке устроить дуэль на шпагах с кавалерийским офицером с придыханием сообщалось на страницах «Воскресных небылиц» — и готовностью намеренно оскорблять потенциальных противников во всех частных клубах, где он бывал. Большая часть мужчин, вращавшихся в свете, знала, что лорд Ледбери любит пощекотать себе нервы, и предпочитала с ним не связываться.

У Энтони Грейнджер-Хайда не было родителей, которые могли бы призвать юнца к ответу: мать умерла, когда ему было одиннадцать, а отец и старший брат погибли вскоре после этого при кораблекрушении, возвращаясь с семейной плантации на Барбадосе. После гибели родичей мальчик унаследовал титул и все состояние. Грейнджер-Хайды, как и многие семьи рабовладельцев, получили огромные компенсации, когда в 1833 году в Британской Вест-Индии запретили рабство, и эти деньги, вкупе с доходом от поместья и семейных вложений в металлургию, сделали юного лорда богатейшим молодым человеком и одним из самых желанных женихов в Англии.

Кружок его друзей состоял из таких же богатых и по большей части праздных людей, проповедующих щегольскую женственность в нарядах и манерах, которая контрастировала с их любовью к дуэлям и кулачным боям. Склонность его светлости к дракам закрыла перед ним двери множества таверн и клубов.

Пара престарелых тетушек зазвала целую череду молодых дам, которые сопровождали Перси на приемах и даже посещали его в Ледбери-Корт, но попытки женить юношу оказались тщетны. Он предпочитал компанию других молодых людей и нередко намеренно вел себя с возможными невестами самым оскорбительным образом. Единственной его постоянной спутницей женского пола была миссис Дженни Фрейзер, шотландская актриса лет на пятнадцать его старше, с которой его светлость познакомился в одном из лондонских театров и чье присутствие в Ледбери-Корт возмущало как тетушек, так и слуг.

Вот и сегодня миссис Фрейзер была рядом с хозяином усадьбы, приветствуя каждый экипаж, останавливавшийся перед домом.

Из всех праздников, которые устраивал его светлость, ежегодный «Сон в летнюю ночь» слыл самым известным, и вокруг него всегда ходило множество слухов. «Воскресные небылицы» сообщали, что все лондонское общество выезжает в Вустершир ради трехдневного экстравагантного празднества, включающего скачки с препятствиями, гонки на каноэ по озеру, реконструкцию сражения при Аустерлице, соревнования по стрельбе из лука, борьбе, прыжкам через пони и метанию тюков сена вилами, а в этом году специально построен боксерский ринг, на котором можно будет увидеть знаменитых Билстонского Задиру и Дочь Громилы и бросить им вызов.

Миссис Фрейзер смотрела на раскинувшуюся перед ней обширную лужайку с высокой террасы, на которой они с его светлостью только что отобедали. Слуги в черных сюртуках суетились вокруг, убирая тарелки и бокалы. Актриса вдыхала невероятный простор этого места, когда подошел Перси и коснулся ее локтя. Его светлость протянул подруге маленький бокальчик горького лауданума, который она с улыбкой приняла и сделала небольшой глоток.

— Вы будете весьма довольны зрелищем, Дженни, — заявил лорд Ледбери. — И молодым парнем из Билстона, который будет завтра выступать. Он совершенно в вашем вкусе.

Она посмотрела на людей, ставящих на лужайке палатки и раскрашенные столбы, и спросила:

— Полагаю, и в вашем вкусе тоже?

— Я брошу ему вызов, — сказал Перси. — Наслажусь запахом его кожи вблизи. А вам следует вызвать на поединок эту девушку, Энни Перри. Она редкая красавица, вам понравится.

Миссис Фрейзер снова улыбнулась.