Кьянти для жертвы

Глава 15

Ханна отпила кофе. Нервы пошаливали от передозировки кофеина, но ведь надо как-то бороться со сном. До часу ночи она пробыла с Мишель и мамой, а затем долго прощалась с Майком у порога своей квартиры, раздумывая, пригласить его или нет. Взгляд на часы подсказал решение — половина второго ночи. Уже слишком поздно, особенно для владелицы малого бизнеса, которой нужно вставать в пять утра и печь печенье. Она зашла в дом одна, накормила Мойше и забралась в постель. А сегодня утром она обнаружила два нервных сообщения на автоответчике. Это были срочные заказы, поступившие вчера вечером. В панике звонила Лоретта Ричардсон. Четвертого июля к ней должны были нагрянуть гости, и ей нужно было пять дюжин Пралине Шарлотты. Второй заказ поступил от дока Найта, который хотел три партии Чудесного Лимонного Печеньица для медсестер.

— Ханна? — позвала Лайза, просунув голову в дверной проем. — Норман звонит и хочет, чтобы ты встретилась с ним в клинике в двенадцать. Говорит, что по важному делу. А потом хочет пообедать с тобой в кафе.

Ханна почти уже согласилась, но тут вспомнила, что Лайзе нужен обеденный перерыв.

— А ты как же? Подождешь с обедом до часа?

— Без проблем. Просто привези мне гамбургер от Розы.

— Договорились. — Ханна улыбнулась. Ей хотелось увидеть Нормана.

— И Майк только что пришел. Хочет тебя видеть.

— Хорошо. Угости его кофе и пришли сюда.

— Конечно. Испекла Пралине для Лоретты?

— Да, завезу его по пути к Норману, — Ханна жестом указала на стопку коробок на прилавке. — У меня есть лишние, если хочешь раздать на дегустацию.

Лайза покачала головой.

— Жаль раздавать такое. Я знаю, что ты делаешь их только для обслуживания и предварительных заказов, но думаю, что нужно добавить их в постоянное меню.

— Придется немного поднять цену. На глазурь уходит уйма времени.

— Люди охотно заплатят. Печенье просто отличное, Ханна. Вот бы кузина Шарлотта попробовала их.

— Согласна, к тому же мы назвали его в ее честь. Я упакую несколько и отошлю ей вечерней почтой.

Лайза вышла в зал кафе. Лицо у нее было счастливое. Кузина ее матери, управлявшая фирмой по уборке помещений в Новом Орлеане, прислала Лайзе на Рождество коробку пралине. Ханна попробовала конфеты, и ей так понравилось, что она решила попытаться создать печенье с пралине.

Ханна как раз закончила с упаковкой, когда вошел Майк с кружкой кофе в руках.

— Привет, Ханна. Я уточнил тот маленький вопрос, который мы обсуждали вчера вечером.

— Какой маленький вопрос?

— Секунду, — Майк прошел к кладовке и заглянул в открытую дверь. Сперва Ханна решила, что у него не все дома, но затем поняла, что он хочет рассказать ей о работе Джеда в тюрьме.

— Джед и Фредди закончили работу еще вчера. Никого здесь нет, кроме нас с тобой и мучных долгоносиков.

— У тебя в муке жуки?

Майк нахмурился, и Ханна подумала, не хочет ли он сообщить о ней в Отдел здравоохранения. Она знала, что Майк не станет этого делать, но все равно лучше побыстрее замять недоразумение.

— Расслабься, Майк. Я пошутила. Я всегда храню муку в жестяных банках и кладу внутрь лавровый лист, чтобы отпугнуть жучков.

— И помогает?

— Никогда не подводило. Есть еще один способ — заморозить муку в герметичных контейнерах, но у меня не хватает места в морозилке.

— С моей работой каждый день узнаешь что-то новое, — Майк улыбнулся. — Рассказать тебе о Джеде?

— Пожалуйста. Бери стул и садись.

Майк взял табурет и достал блокнот.

— Я проверил, когда приехал в участок утром. Джед был гражданским сотрудником бригады техников в тюрьме «Стиллуотер». Он тебе не соврал, но и всю правду не сказал.

— А в чем вся правда?

— Его уволили. Я разговаривал с его начальником, и он сказал, что Джед был ненадежным работником. Опаздывал утром и несколько раз был заподозрен в пьянстве на рабочем месте. Наконец, был пойман с бутылкой и тут же уволен.

— Джед ничего такого не упоминал.

— Естественно. Я очень волнуюсь за Фредди. Ты говоришь, что Джед влияет на него?

— Уверена, что да. Фредди видит мир глазами Джеда.

— Тогда хочется надеяться, что выпивка не вошла у Джеда в привычку. Как думаешь, когда он у тебя работал, он выпивал?

Ханна чуть подумала и покачала головой.

— Полагаю, нет. Уверена, что заметила бы. Может, он усвоил урок?

— Может быть. Или стал более осторожным, чтобы не попасться. У кого они сейчас работают?

— Не знаю.

— Я разузнаю и понаблюдаю за Джедом, — Майк допил кофе и встал. — Перерыв кончается, надо бежать. Позже позвоню.

После ухода Майка Ханна достала блокнот и записала новые сведения. Хотя это и не касалось дела Ронды, но пусть вся информация будет в одном месте. Затем она просмотрела список неотложных дел и увидела пометку о преподобном Кнудсоне. Присцилла думает, что ее внук был на церковном собрании в пятницу вечером, но Ханна сомневалась. Если Лайза ее подменит, то нужно заскочить к Клер и спросить, знает ли она, куда отправился преподобный с двумя порциями «оссо буко».

— …Что-то не так с одеждой, которую вы вчера купили? — спросила Клер, открывая Ханне заднюю дверь.

— Шутишь? Я надела костюм на ужин с Майком, и он сказал, что я выгляжу как богиня.

— Святая правда. Этот наряд творит с тобой чудеса.

— Спасибо, — Ханна была польщена, но нужно переходить к делу. — Кое-что выяснилось, и я должна поговорить с тобой о преподобном Кнудсоне. У тебя есть минута?

Клер взглянула на часы.

— У меня есть пять. Бекки Саммерс только что вошла в примерочную, она обычно борется с молниями как минимум пять минут, а потом зовет меня на помощь.

— Тогда я потороплюсь. — Ханна глубоко вдохнула, входя в служебную комнату Клер. — Я понимаю, что это деликатный вопрос, но знаешь ли ты, где был преподобный Кнудсон вечером в пятницу?

— Это в связи с убийством Ронды?

— Да. У Ронды был гость в доме Фолкер в пятницу вечером, который принес две порции ужина. Я знаю, что преподобный заказал еду навынос в тот вечер. Надеюсь, он не был гостем Ронды.

— Не был.

— Ты уверена?

— Как в себе самой. Боб был моим гостем.

— Когда именно преподобный Кнудсон приехал к тебе и когда уехал? И что принес на ужин?

— Тебе действительно нужно все это знать? — зеленые глаза Клер сузились. — Или ты жаждешь услышать интимные подробности?

— Я вовсе не любопытна… ну, по крайней мере не всегда. Мне правда нужно узнать, Клер. Я понимаю, что ты хотела бы держать отношения с преподобным в стороне от людских глаз, и это одна из причин, почему я спрашиваю. Если мне удастся вычеркнуть его из списка подозреваемых, мне не придется говорить о нем Майку.

Клер на секунду замешкалась.

— Ладно. Боб приехал ко мне в семь и уехал после полуночи. И привез «оссо буко».

— Хорошо. Можно вычеркивать его из списка. — Ханна облегченно вздохнула. — Это, конечно, не мое дело… но ты не знаешь, почему его бабушка думала, что он на церковной встрече?

Клер чуть улыбнулась:

— Потому что он должен был там быть, присутствовать на Вселенском Соборе. Но его отменили. Боб узнал об этом в конце дня, и мы… в общем… воспользовались моментом. Кстати, он потрясающий танцор.

— Преподобный?

— Да. Он заработал на обучение в колледже, подрабатывая учителем танцев. Боб танцует танго лучше всех, кого я знаю. Просто безумно хорошо.

Ханна заморгала. Очень трудно было вообразить себе серьезного священника, читающего проповеди в Лютеранской церкви, безумным танцором танго.

— Так вы ходили на танцы?

— Не ходили. Мы отодвинули мебель и танцевали в гостиной. Боб просто чудо, Ханна. Я никогда в жизни не была так счастлива. Он почти убедил меня позволить ему объявить прихожанам о нашей помолвке — и наплевать на последствия.

Ханна вздохнула. Она желала Клер добра, но речь шла об очень серьезных последствиях.

— Я знаю, что ты думаешь, но даже во времена романа с Ричардом я была активно связана с церковью. Боб мог бы помочь мне искупить грехи и очиститься.

Ханне захотелось задать не совсем этичный вопрос. В общем-то, это было не ее дело, что, впрочем, никогда ее не останавливало.

— Ты действительно думаешь, что сможешь быть женой священника в маленьком городке?

— Думаю, что да. Я знаю, что хочу стать женой Боба. Лишь одно меня беспокоит.

— Твое прошлое?

— Нет, Боба оно не волнует. Но я не знаю нот, а все жены священников в городе умеют играть на органе.

Подъезжая к «Роудз Дентал Клиник», Ханна взглянула на часы. Несмотря на то что она заезжала к Лоретте, чтобы доставить печенье, на свидание с Норманом она приехала на двадцать минут раньше. Она вышла из грузовика, заперла дверь и прошла в приемную. Из кабинета в глубине клиники доносились голоса. Норман все еще занят с пациентом. Вместо того чтобы листать журналы, Ханна решила пройти квартал до «Ближайшей аптеки» и поговорить с Джоном Уокером о работе Ронды в его магазине.

С тротуара поднимались горячие волны воздуха. Мейн-стрит была почти пустынной, и она понимала почему. Все умные люди сидели в помещениях с задернутыми шторами и включенными вентиляторами, гоняющими недвижный воздух. Сегодняшняя жара наводила Ханну на мысль о том, что городскому совету Лейк-Иден надо бы ввести обязательную сиесту.

Ханна заметила, что невольно старается не наступать на трещины в асфальте. Бабушка Ингрид говорила как-то, что «на трещину наступать — маме спину поломать». Старый стишок глубоко засел в подсознании. Она, конечно, в это предсказание не верила. Даже в детстве вряд ли верила. Но спустя двадцать пять лет со дня первого знакомства с этой детской присказкой она все так же старательно обходила трещины.

В дверях аптеки стоял большой вентилятор, и Ханна обогнула его, входя внутрь. После яркого солнца освещение здесь казалось тусклым. Она остановилась в нескольких метрах от двери и подождала, пока привыкнут глаза. После того как зрачки чудесным образом расширились и зрение вернулось, Ханна поняла, что стоит возле прилавка со сладостями, и быстро прошла к витрине с мягкими игрушками.

— Привет, Ханна. — Ее приветствовал голос из полумрака в глубине магазина. Ханна помахала рукой, заметив Линду Нельсон.

— Привет, Линда. Я не знала, что ты здесь работаешь.

— Я подменяю на лето Бет Халверсон. Она получила путевку в экологический лагерь.

Ханна кивнула. Бет играла на пикколо, и ее будет не хватать всем, кто слышал игру духового оркестра школы Джордан Хай.

— Мне нужно поговорить с Джоном, он здесь?

— Он в аптеке. Пошли со мной, я ему позвоню.

Ханна удивилась. Раньше, чтобы поговорить с Джоном, один из служащих просто просачивался за прилавок, открывал дверь в аптеку и звал Джона.

— Зачем ему звонить?

— Новые правила. Нам не разрешается входить в аптеку, и дверь на замке. Если кому-то нужен мистер Уокер, нужно звонить ему.

— Что, ваш магазин взломали?

— Не знаю. Мистер Уокер просто объявил новые правила, когда мы пришли в пятницу утром на работу. Он не объяснил причину.

Ханна прошла за Линдой к аптечному прилавку и наблюдала, как та набирает номер. Раздался звонок, дверь за прилавком открылась, и вышел Джон Уокер. Он был чистокровным индейцем племени чиппева и родился в резервации Ред-Лейк. Когда Джону настала пора идти в старшие классы, он вместе с родителями переехал в Лейк-Иден и закончил школу Джордан Хай. Затем уехал учиться в колледж, а вернувшись, купил аптеку.

— Чем могу помочь, Ханна? — спросил Джон, запирая за собой дверь.

— Мне нужна кое-какая информация. Мы можем зайти в аптеку и поговорить наедине?

Джон покачал головой.

— К сожалению, в аптеку не разрешается входить никому, кроме меня. Впрочем, мы можем пройти в офис.

Ханна последовала за Джоном через склад в каморку, которую Джон называл офисом. В этом помещении размером с чулан едва умещался стол и два стула, но оно было уединенным, а это то, что надо.

— Кофе? — спросил Джон, указывая на маленькую кофеварку. Было очевидно, что она давно не мыта. Мутные остатки коричневой жидкости показались Ханне ядом.

— Спасибо, нет. Что за новые правила? Вас обокрали?

— Нет, ничего подобного. Просто я решил, что мы слишком расслабились и пора усилить меры безопасности.

Ханна испытующе взглянула на него.

— Да ладно, Джон. То, что не сломано, не нуждается в ремонте. Давай рассказывай, что там на самом деле.

Джон опустил глаза, избегая ее взгляда.

— Ну, скажем, у нас произошел нежелательный инцидент, и я позаботился, чтобы он не повторился.

— Нежелательный инцидент? Джон, ты говоришь как политик.

— Возможно, но больше я тебе ничего не скажу.

Ханна внимательно посмотрела на Джона. Его рот был плотно сжат, всем своим видом он выражал решимость ничего не рассказывать.

— Хорошо. Если в этом инциденте не замешана Ронда, то мне не нужно это знать.

Джон промолчал, но было видно, что он нервничает, и Ханна все поняла.

— Значит, здесь замешана Ронда.

— Да. Я вижу, куда ты клонишь, Ханна. Ты думаешь, это имеет отношение к убийству. Ты что, снова сотрудничаешь с полицией?

— Я никогда с ней не сотрудничала. Они постоянно прилагают все усилия, чтобы дать мне понять, что я им не нужна.

— Это точно. — Джон невесело усмехнулся. — Но ты расследуешь дело Ронды, верно?

— Неофициально, да. Вот поэтому мне нужна информация.

— То, что я тебе скажу, должно остаться между нами. Ты не должна никому рассказывать.

— Договорились, — сказала Ханна и стала ждать. Джон сдался, и это хорошо.

— В прошлом месяце Ронда как-то допоздна работала над заказом товара в отдел косметики. Я уже к тому времени уехал домой, и она осталась одна в магазине. Около восьми подъехал Реджи Йорк и стал барабанить в дверь. Он сказал, что звонил с работы по поводу рецепта, но только сейчас добрался до города из-за пробок.

Ханна знала, что Реджи был старшим сыном Гаса и Ирмы Йорк, и они очень гордились им, потому что он работал пилотом в «Уорлдуэйс Эйрлайн». В последний раз, когда Ханна видела Ирму, та жаловалась, что на то, чтобы добраться до работы в аэропорт в Твин Ситиз и оттуда домой, у Реджи уходит больше времени, чем на большинство его авиарейсов.

— Ронда поступила так же, как поступил бы я. Она впустила его. Она была управляющим, и у нее были все ключи. Она открыла дверь в аптеку и нашла его рецепт на полке.

— Она заполнила рецепт?

— Нет, рецепты были в алфавитном порядке, готовые к выдаче. Она пробила чек на лекарство и спросила Реджи, продолжает ли он летать.

— И что тут не в порядке?

— Пока ничего. Когда Реджи сказал, что летает, Ронда сказала, что думала, что пилотов с глаукомой списывают на землю.

— Откуда она знала, что у Реджи глаукома?

— Ее тетя, миссис Фолкер, страдала глаукомой. Ронда забирала и отвозила для нее лекарство. Вот так она узнала, что за капли выписали Реджи.

— Дай угадаю, — со вздохом сказала Ханна. — Ронда сболтнула кому-то, сообщили в Уорлдуэйс, и Реджи списали?

— Так и произошло. Глаукома Реджи была слабой и контролируемой, но в авиакомпании жесткие правила для пилотов. Реджи подал заявление на офисную должность сразу же, как был поставлен диагноз, но заявление пока еще не рассмотрели, и теперь его могли уволить за сокрытие болезни.

— И Реджи разозлился на Ронду за болтовню?

— Разозлился — это слишком мягко сказано. Он был вне себя. Он позвонил мне домой в четверг вечером и угрожал подать в суд за нарушение конфиденциальности.

Ханна открыла рот.

— И он подал в суд?

— Нет, мне удалось его успокоить. Он был не так зол на меня, как на Ронду за распускание слухов о его болезни. Он потребовал, чтобы я сменил замок на двери в аптеку и гарантировал, что никто, кроме дипломированного фармацевта, не войдет внутрь. Он также потребовал уволить Ронду.

— О боже, — простонала Ханна. — Ты ее уволил?

— Пришлось. В пятницу утром я сказал ей об этом, когда она пришла на работу. Я чувствовал себя неловко, особенно потому, что это был ее последний рабочий день перед отпуском, но я понимал, что люди станут покупать лекарства в другой аптеке, если узнают об этом случае.

— Как Ронда это восприняла?

— Ее реакция меня удивила. Я ожидал, что она будет умолять меня передумать или обругает меня, но она словно и не расстроилась. Только сказала, что понимает, почему я вынужден освободить ее от работы, и вышла за дверь с улыбкой.

— Странно. А что другие сотрудники? Кто-то из них об этом знает? — спросила Ханна, хотя подумала, что ответ ей и так известен.

— Не было смысла им рассказывать. Я просто усилил меры безопасности, как и обещал Реджи.

— У меня к тебе трудный вопрос, — предупредила Ханна. — Думаешь ли ты, что Реджи был так зол на Ронду, что мог ее убить?

Джон подумал секунду и вздохнул.

— Не хочется так думать, но считаю, что это возможно. Реджи очень любил летать.

— Спасибо за честность, Джон. У меня остался один вопрос, только не принимай его близко к сердцу. Где ты был в пятницу вечером?

— Думаешь, это я убил Ронду? — ошарашенно спросил Джон.

— Конечно нет, но мотив у тебя был.

— Какой мотив?

— Если бы все пошло по-другому, поступок Ронды мог лишить тебя твоего бизнеса. Придется включить тебя в свой список подозреваемых, но могу вычеркнуть, если буду знать, где ты был в пятницу.

— Думаю, не будет вреда, если я тебе расскажу. В пять я закрыл магазин, заехал за Джуди, и мы поехали на озеро Милл-Лэкс на день рождения моей тещи. Можешь уточнить у Джуди. Мы там переночевали и уехали рано утром в субботу, чтобы мне успеть открыться в девять.

— Спасибо, Джон, — Ханна бросила блокнот в сумку и собралась уходить. Выходя, она взглянула на кофеварку и вздохнула. — Когда в следующий раз зайдешь в «Корзину печенья», угощу тебя кофе. А эту жидкость ты бы мог разлить по пузырькам и продавать как отраву для крыс.

Разогрейте духовку до 175 °C, противень в среднем положении

1 1/2 чашки растопленного масла

1 1/2 чашки коричневого сахара

2 чайные ложки ванили

1 1/2 чайной ложки пищевой соды

1 чайная ложка разрыхлителя

1 чайная ложка соли (если возьмете соленые орешки — 1/2 ложки)

1 1/2 г чашки мелко молотых орехов пекан (измельчите их в комбайне со стальными лезвиями и отмеряйте ПОСЛЕ помола)

2 взбитых яйца (просто взбейте вилкой)

3 чашки муки (просеивать не нужно)

Растопите масло в миске в микроволновой печи. Добавьте сахар и ваниль. Перемешивайте до получения однородной смеси, затем добавьте пищевую соду, разрыхлитель и соль. Хорошо перемешайте.

Измельчите орехи в комбайне. (Не забудьте, что отмерять нужно ПОСЛЕ помола.) Добавьте их в миску и смешайте. Влейте взбитые яйца и перемешайте. Затем добавьте муку и хорошо вымесите тесто.

Дайте тесту несколько минут, чтобы затвердеть. Затем слепите шарики размером с грецкий орех и выложите на смазанный жиром лист для выпечки, по 12 штук на лист. (Если тесто слишком липкое, чтобы делать шарики, поставьте его на несколько минут в холодильник и попробуйте снова.)

Расплющите шарики вилкой крест-накрест. (Если вилка липнет, обмакните ее в муку или сбрызните специальным спреем.)

Выпекайте при 175 °C в течение 8—10 минут или пока не подрумянятся края. Охладите на листе две минуты, затем переложите на решетку до полного остывания. Когда печенье остынет, приготовьте глазурь.

3/4 чашки сливочного масла

3 1/2 чашки сахарной пудры (не просеянной)

2 чайные ложки ванили (или 1 1/2 чайной ложки ванили и 1/2 ложки миндального экстракта)

1/3 чашки сливок

1/2 чашки мелко рубленных орехов пекан

Примерно 6 дюжин половинок орехов пекан для украшения (не обязательно)

Перед началом разложите охлажденное печенье на лотках или листах вощеной бумаги. Затем разогрейте масло в кастрюле на среднем огне, время от времени помешивая, пока не появится умеренный коричневый оттенок (цвет арахисового масла). Снимите кастрюлю с огня и добавьте ваниль (и кленовую приправу, если любите). Добавьте сахарную пудру, сливки и мелко рубленные орехи. Хорошо перемешайте глазурь ложкой, но не давайте ей полностью остыть.

Покройте печенье глазурью и поместите половинки орехов (по желанию) на каждое печенье в качестве украшения. (Это как с маслом — не нужно намазывать до самых краев.) Если глазурь застынет до того, как вы закончили, соскребите ее в чашку для микроволновки и нагревайте от 30 секунд до 1 минуты при максимальной температуре до размягчения, чтобы можно было снова намазывать.

Оставьте печенье на лотках или листах вощеной бумаги, пока не застынет глазурь (минимум час). Затем сложите печенье в банку или другой сосуд с крышкой.

Количество: примерно 8 дюжин, в зависимости от размера печенья.

Примечание: если не покрывать глазурью, получится отличное чайное печенье с легким, нежным вкусом. Единственное изменение в рецепте: скатайте из теста шарики меньшего размера и придавите их идеально чистой ладонью. Выпекайте в течение 8 минут или пока края не станут золотистыми. Андреа говорит, что с горячим шоколадом оно отменно.