Лахезис

Орленок Эд и разбуженное лихо

Сегодня с утра смотрел в окно. У меня с краю есть небольшая щель, и можно незаметно видеть, что там снаружи творится.

Там внизу, на засыпанной снегом лавке сидит сильно огорченный жизнью амбал. Он пьет пиво из большой двухлитровой пластиковой бутыли, чтобы хоть как-то залить тоску. Хлебнет, аккуратно крышку завинтит, пристроит бутыль у ног и начинает что-то бормотать себе под нос. Какой-то гад ему сильно испортил жизнь. Амбал, похоже, из-за этого всю ночь пил, а теперь просто приходит в себя посредством пива. И чем больше он приходит в себя, тем сильнее ему хочется поделиться с миром своим огорчением. Поэтому чем дольше он сидит, тем активнее бормочет.

Мне отсюда не слишком здорово слышно, но впечатление такое, что у человека серьезные проблемы на производстве. И ему решительно не хватает аудитории. Чтобы аудитория разделила его горе.

Только я подумал про аудиторию, как тут тебе и пожалуйста. Возникла аудитория в количестве одной пенсионерской единицы мужского пола. Только я бы такую аудиторию самому кровавому врагу не пожелал. Красномордый дубленочный общественник. Если по физиономии судить, то в прошлом вохра какая-нибудь. А если по одежке, то бывший профсоюзный деятель из какого-нибудь министерства местной промышленности. Ему очень не нравится, что непорядок. Во-первых, безобразный пьяный на территории. Во-вторых, продолжает усугублять. А в третьих, расселся нахально на спинке скамейки, а грязные конечности свои расставил на сиденье.

Общественник пристроился на безопасном расстоянии и грозится милицию вызвать. Руками машет. А амбал на него — ноль внимания. Так и общаются в два голоса, общественник — орет, а амбал — бормочет. Дуэт.

Был бы этот профсоюзный вохровец нормальным человеком, он, вместо того чтобы разводить дуэты, давно пошел бы к себе домой и вызвал по телефону участкового. Но он простых путей не ищет. Ему, скорее всего, и не надо вовсе, чтобы амбала забрали в каталажку. Ему хочется всему миру свою приниципиальность и безудержную отвагу продемонстрировать. Чтобы весь дом знал, что есть такой Петр Петрович Добчинский, который никакому антисанитарному хулигану спуску не даст. И чем больше он машет руками, тем больше распаляется и уже начал потихоньку расстояние между собой и скамейкой сокращать.

Это он зря. Это он очень неосторожно поступает. Амбал и так огорчен до крайности.

Ну вот. До амбала дошло, что тут рядом какой-то клоп выступает с претензиями. Перестал бормотать и начал внимательно вглядываться. Фокусирует зрение. Если сфокусирует, деду хана.

Сфокусировал. Сложил правую лапу в кулак, вытянул вперед и как рявкнет:

— Ну ты, сучье вымя, подь суды! Ткнись рылом. И по-шелнах!

Общественник даже подскочил от ярости. Не ждал он, что его прилюдно обзовут сучьим выменем. Раньше, видать, все больше по имени-отчеству величали. Очень оскорбился.

— Да я! — орет. — Да ты! Да мы!

Амбал — хоть и пьяный в хлам — но очень убедительно изобразил рывок со скамейки. Общественник так резво отскочил, что не удержался и плюхнулся в сугроб. Рядом урна стояла, так он ее зацепил и опрокинул. Сидит в сугробе, на ногах — урна, вокруг полно всякого дерьма, из урны вывалившегося. Амбал ржет во всю свою богатырскую мощь..

Трагическая история разворачивается прямо на глазах. Самое время общественнику валить домой под надежную защиту бронированной двери и оттуда звонить в отделение милиции, соскребая с себя налипший мусор. Но это уже безнадежно. Весь дом видел, как унизили борца за правое дело, и отступать теперь никак нельзя. Сейчас этот кретин полезет на амбала.

Так и есть. Встал и решительным шагом двинулся вперед. В атаку. За Родину, за Сталина. «Броня крепка, и танки наши быстры». «Ярость благородная вскипает как волна».

Но амбал попался добродушный. Он крови не жаждет. Не рвет на куски старческий организм, не топчет деда ногами. Он дождался, пока дед приблизился к скамейке, и изображать уже ничего не стал, а просто с легкостью спрыгнул ему навстречу, приблизившись почти вплотную. Дед этого настолько не ожидал, что снова сел. Практически упал к ногам хулиганствующего субъекта.

Это он от неожиданности сел, вовсе не потому что был хоть как-то травмирован. Сел, но не сдался. Пошарил в кармане и выудил оттуда милицейский свисток. Это он зря. Потому что даже самый добродушный алкаш на эти звуки реагирует очень даже болезненно. В какое-то мгновение он развернулся, и свисток улетел в кусты. Амбал схватил деда за грудки, приподнял как перышко, водрузил на скамейку и что-то ему втолковывает. Мне видно из моего наблюдательного пункта, как у деда цвет лица меняется с кирпично-красного на синевато-бледный и обратно.

Что такое интересное объясняет амбал пенсионеру, мне отсюда не слышно, но действуют на него эти слова по-сильнее, чем про сучье вымя, — он прямо на глазах обмякает и уже почти висит на руках у амбала.

Потом амбал его отпустил и показал куда-то в сторону своим сосисочьим пальцем. Дед покорно закивал, поковылял неверной походкой к кустам, долго там копался и снова вернулся к амбалу. Протягивает ему облепленный снегом милицейский свисток и слегка приседает при этом от внезапно пробудившейся почтительности перед грубой силой.

Амбал подношение принял, сунул в карман, развернул "деда в сторону улицы, еще что-то сказал повелительно и снова устроился на скамейке, а дед потрусил в указанном направлении. Минут через десять вернулся с полиэтиленовым пакетом.

Амбал вытащил из пакета полную емкость с пивом, пристроил рядом с собой на скамейке, а деду махнул пренебрежительно, чтобы исчез и более не маячил.

Тот и исчез в подъезде. Не в моем — в соседнем.

Пословица такая народная есть: «Не буди лихо, пока оно тихо». Вот ведь дед. Наверняка обладатель славной трудовой биографии, выбившийся в советское время в начальники среднего звена. Привык командовать, обличать и искоренять. Неукротимый общественник. Пока на пенсию не вышел, перед ним все подчиненные тряслись и дрожали, да и домашние наверняка по струнке ходят. Могло ему в голову прийти, что на старости лет он для какого-то занюханного алкаша будет за пивом бегать? На глазах у всего дома.

А ведь пройди он мимо, не начни он приставать к нарушителю общественного порядка, так бы и сохранял незыблемое чувство собственного достоинства на протяжении всей своей почетной старости.

Нет, он решил, что ему былое профсоюзное величие вполне позволяет подразнить лихо. Что ему с его партийночиновничьей биографией сам черт не брат. И море по колено.

А настоящее лихо, братцы, это такая штука, с которой шутки плохи. Просто ужас что такое. Взбесившаяся пьяная шобла к примеру или, как в нашем с веселыми хлопцами случае, волевой государственный акт. Так вот, если это самое лихо появляется в непосредственной близости, то нужно просто зарыться в солому, зажмуриться и ждать пока пронесет. Некоторые любознательные, конечно, не зажмуриваются и потихоньку из соломы выглядывают — интересно же узнать, что это за такое лихо, на что оно похоже и с чем его едят. Есть, понятное дело, подслеповатые дураки, которым плохо видно, и они начинают себя постепенно обнаруживать, чтобы лихо чуточку приблизилось, и его можно было бы идентифицировать. Чтоб в будущем ни с чем не спутать. Ну оно и приблизится, как только учует, что за ним наблюдают в познавательных целях.

Вот и пенсионер этот — такой же любознательный придурок. Неужто непонятно было с самого начала, что амбал слов никаких не понимает, а управы на эдакую тушу у одинокого ветерана труда нет и быть не может. Так нет — он все скакал кругом, втягивался, так сказать, в орбиту притяжения лиха, ну а теперь для него за пивком бегает, попал на старости лет в холуи к дворовому алкашу.

Вряд ли этот его позор весь дом наблюдал, но пара разговорчивых старушек наверняка видела, а этого вполне достаточно.

Он, старик этот, привык искоренять любой попавшийся на его пути недостаток, увидел не понравившееся ему лихо и погрозил ему пальцем. Не обращает внимания. Он руками махать начал. Лихо повернулось, посмотрело равнодушно и опять своими делами занимается. Он — орать. Лихо заинтересовалось. Он — свистеть. Теперь вот шестерит, за пивом на глазах у всех бегает.

А амбал себя прекрасно ощущает. Пустую пивную емкость запулил подальше, зашел за соседнюю скамейку, помочился и вернулся на место.

С интересом рассматривает окна.

Человек от Бесика?

Скорее всего. Мне отсюда провод с наушником и микрофоном не видно, но бормочет он явно не просто так.