«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой»

Глава 27 Разведение кроликов подопытных и опытных

Кроме «заклёпочного», было в тот раз и ещё парочка дел-делишек в Питере…

Так сказать — «социально-прикладного» характера!

Сперва потренировавшись «на кошечках» (то бишь на зэках Ульяновской ИТК), опробовав на них свой антиалкогольный «грибной порошок», я решил перед нанесением массированного удара массового поражения — локально опробовать его в естественных условиях… Да и, этого «боевого отрезвляющего вещества» пока маловато — довольно поздно в прошлом году догадался-хватился.

Местом для нанесения точечного удара «массового поражения» по алкоголизму, я выбрал город Ленинград и прежде всего — его предприятия.

Ну ни нэпманов же и партноменклатуру — травить им в ресторанах, верно⁈

Те пускай бухают, да как можно больше — наворованное через налоги хотя бы частично возвращают, да здоровье подрывают.

Реклама «Грибного порошка» в питерских газетах велась давно — о его полезно-питательных и даже целебно-профилактических свойствах. Главное же достоинство заключалось в том, что мол по питательности и усвояемости — приближаясь к мяслу, «Грибной порошок» почти в два раза его дешевле.

Типа, просто идеальный продукт для заводских столовых!

Ближе к весне, на заводы и фабрики Города Ленина и всех трёх русских революций, стали высылаться рекламные буклеты — на коих весьма привлекательная девушка (очень похожая на Елизавету Молчанову), улыбаясь и подмигивая — варила что-то очень вкусное, так что слюньки бежали. Естественно после такого пиара, заявки на заключение договоров на поставки этого продукта — посыпались как из рога изобилия.

Дело я посчитал таким важным, что для сопровождения первой оптовой партии «Грибного порошка» и, ещё кое-какого попутного груза — я взял с собой аж две группы вагнеровцев, всего четырнадцать человек. Обратно, мы были должны в Ленинградском порту встретить и принять груз промышленного оборудования и сопровождать его до Харькова.

Бойцы «Группы экспедиторов специального назначения имени товарища Вагнера», «Спецназ» иначе, уже были вооружены девятимиллиметровыми охотничьими карабинами «Винторез» — перезапиленными в Туле из «Русского Винчестера». Но и, с обрезами-«лупарами» для ближнего боя — они не захотели расставаться.

Всё оружие, в том числе ножи, находились в специальных чехлах «скрытого ношения» — сразу и не поймёшь, что это. Однако, в случае угрозы — выхватывается и применяется — почти мгновенно.

Через некоторое время после прибытия, узнал обнадёживаю новость: моему посреднику удалось арендовать комнату в бывшем особняке Нарышкиных — где в 2012 году таджики-гастарбайтеры обнаружат крупный клад фамильного серебра.

Я собираюсь их на несколько десятилетий опередить — но сделаю это несколько позднее, а пока расположу там постоянную базу «Группы Вагнер». В этот раз, впрочем — разделил своих «экспедиторов особого назначения» надвое: четверо у Нарышкиных, остальных — в припортовой гостинице.

Почему?

Чтоб последние в порту не светились — есть у меня одна задумка…

Кстати… «Вагнер» навёл мал-мальский порядок на некоторых железнодорожных направлениях близ Нижнего Новгорода и, в целом — оказался довольно успешным коммерческим предприятием. За счёт заключаемых договоров на охрану и сопровождение грузов — не только содержалась школа милиции в Ульяновске, но и делались приличные отчисления в общую копилку кооператива «Красный рассвет».

Однако, видимо кое-кому это не нравилось и, были кое-какие весьма неприятные тёрки с губернским руководством НКВД… Конечно, нашу «лавочку» уже бы давно прикрыли или переподчинили, но нас крышевала Нижегородская комсомольская организация и сам Андрей Жданов. Правда, чтоб не мешали работать — всё равно приходилось «делиться» под видом помощи от волостной — губернской милиции. Так сказать — «жалует царь, но не жалует псарь».

Товарищ Погребинский, с коим я имел «удовольствие» познакомиться на первом же нашем выезде — умеет найти нужные слова, чтоб пробудить во мне щедрость!

Сволочь…

Но, главное — мы понесли первые потери. За прошедшие с момента образования «Группы Вагнера» полгода — двое бойцов было убито, а шестеро ранено…

Бандитизм — ещё очень распространённое явление в текущей реальности, в том числе и на железной дороге.

Однако, вернёмся к нашим «грибочкам»…

Естественно, не я один такой умный — умных в нашей стране, просто дофуя!

Коли срастётся начало кормления в заводских столовых «Грибным порошком» и массовая аллергией на бухло — своё «неестественное» состояние после «употребления», электорат тут же свяжет именно с ним и ни с чем больше. Не надо считать наш народ глупым: в каждой русской деревне — имеется как минимум один мудрец-философ масштаба Сенеки или хотя бы Лао Цзы.

То бишь, как в покинутой мною реальности — начале 21 века, лечить алкоголиков порошком из грибов-навозников — можно только добровольно или строго индивидуально. Если любящая жёнушка печась об семейном счастье, будет «кодировать» муженька-алкаша — каждый день подсыпая ему в шти, тот возможно на неё и не подумает. А вот если целые коллективы отведав грибного меню в заводской столовой — после первой же рюмки покроются сыпью и дружно начнут «метать харчи»… То тут и семи пядей во лбу не надо — чтоб связать это воедино и, пойти бить морду руководству и поварам.

И, накроется тогда вся моя идея — сделать Россию непьющей — медным тазом…

Ну и что делать?

К счастью, сама природа подсказала мне решение этого вопроса.

Грибы-навозники — из порошка которых делается это средство от алкоголизма, оказывается бывают разными — белый навозник, серый, мерцающий и так далее.

Наиболее распространённый в природе белый навозник — у него же и самые лучшие вкусовые качества.

А вот «лечебный» эффект даёт именно серый навозник!

Это я методом «научного тыка» на тех питерских пролетариях — что мне привёз из артиллерийского завода в Подлипках Мартын Поегли, выяснил, да и то — совершенно случайно.

Так, вот… Те партии «Грибного порошка», после которых моим подопытным зэкам — становится куёво даже после «пясюрика», я пока убрал подальше. А основную массу продукта, после которого зэкам — только наливай и наливай, повёз на презентацию в Питер.

Задумка ясна, да?

Этим летом грибы навозники будем не только собирать в дикой природе. Разросшаяся школьная артель «Симпатяшки» будет разводить их искусственно — для чего ещё с осени было заражено несколько десятков подходящих для этого и хорошо унавоженных мест. И такая же история — первыми пойдёт в продажу на предприятия именно безобидный для алкоголиков порошок из белого навозника, а «ядовитый» для них грибной порошок из серого навозника — будет накапливаться. Затем, осенью 1925 года, когда Советским правительством будет объявлено об разрешении продажи спиртных напитков крепостью свыше 30-ти градусов — я произведу массовый вброс этого оружия массового поражения пьяниц-бухариков.

А теперь вопрос на засыпку: с чем и с кем народ свяжет его последствия? Испытанные на собственной шкуре?

Правильно, детишки — с сорокаградусной водкой и с Советским правительством.

Хахахаха!

Вот я им подлянку подкину, а?

А на мой «Грибной порошок» — даже и не подумает. Ведь, потребляли же его до этой «эпидемии» и, ничего… Калдырили без особых проблем.

Вроде, хорошо придумано, да? Однако ж, сцука, что-то меня всё одно гнетёт… Что-то, где-то — чую я «засаду», как казак Мамай на Куличковом поле.

Воспользовавшись инфой, полученной в прошлую «командировку» от того «провизора» — что «не доктор», съездил в Военно-медицинскую академию, нашёл в «Клинике душевных болезней» при ней «профессора Бондарева»… Который, оказался вовсе не «профессором», а старшим преподавателем кафедры психиатрии[1]. В остальном же, аптекарь-наркодиллер не соврал: Николай Иванович — действительно лечил зависимость от тяжёлых наркотиков — кокаина и героина, подсаживая пациентов на «травку».

И якобы — довольно успешно.

Встретились, познакомились, поговорили — посидев за самоваром и затем я задал вопрос:

— Профессор! А Вы не пробовали лечить курением марихуаны тяжёлые формы алкоголической зависимости?

Смеётся:

— Я не профессор!

— Ну, так станете им, если облагоденствуете человечества новым видом лечения этой «социальной» болезни. Так, что?

Ответ, меня несколько обескуражил:

— А зачем? Для трёх четвертей нашего населения, алкоголизм — норма жизни. Иной, две-три бутылки выпьет — ходит день, работает и по нему и не скажешь.

— Есть и такие, не спорю. Но больше по канавам вдоль дорог ползает… И, всё же?

— Даже не думал про это.

— А если я подберу добровольцев и профинансирую?

Время НЭПа, что вы хотели!

Некоторые вопросы решались быстро и просто — имелись бы в наличии «шелестелки». Последние имелись, ибо Ксавер по моей наводке скупив в прошлом году облигации принудительного государственного займа у нэпманов — «сливал» теперь их Госбанку с довольно приличной маржой, не забывая делиться со мной. «Процесс» только-только пошёл, но я уже чувствую себя Абрамовичем — приплывшим на Чукотку, чтоб создать там футбольный клуб «Нью-Челси».

Поторговались и ударили по рукам. После чего Бондарев побежал договариваться с начальством, а я «знакомыми» местами — собирать группу алкашей-добровольцев.

Мой достаточно хорошо шапочно-знакомый по прошлой ленинградской командировке — «Ивашка под простоквашкой», по осени дембельнулся из «Непобедимой и легендарной» — где научился по складам читать и коряво писать, но трудоустроиться не смог. Так, подрабатывает — чтоб на выпить и закусить хватало, да переночевать в каком-нибудь гадюшнике.

Поймав его через три дня (еле-еле узнал!) и, всеми подручными методами отрезвив до вменяемого состояния, задаю вопрос:

— Ваня! Предлагаю тебе участвовать в одном научном эксперименте. Контракт на полгода — после чего получишь довольно неплохие деньги, подумай.

— Что надо делать?

— Всего-то ничего! Жить по-человечески: спать — на кроватях с белыми простынях, хорошо питаться — за столом с белой скатертью, и… Курить!

— Брешешь! Таких «контрактов» не бывает.

— Допустим и, что? Тебе есть что терять? А если я не брешу?

Помолчав, вопрошает с надеждой:

— А к «хорошему питанию» наливать что-нибудь будут?

— Двести рублей в месяц — получишь на руки после истечения контракта. Тогда — хоть залейся! А во время эксперимента — ни капли в рот.

Во время курса лечения, предполагалось не только курение канабиса пациентами — но и психологическая реабилитация, общеобразовательная и трудовая учеба с практикой на месте.

Вижу — и хочется и колется ему:

— Не, так я не смогу… С малолетства пью — насколько себя помню… Нет, не могу.

Я, ласково:

— Санитары помогут, Ваня! Всего полгодика, а? Неужели, не потерпишь?

Картуз с головы и об землю:

— Эх, была не была! Давай свой контракт!

Подписывает, а затем:

— А аванс?

Я, с крайне озабоченным видом:

— Сперва надо ещё человек десять-пятнадцать набрать… Затем про аванс кумекать будем. Есть у тебя кандидаты на примете?

Тот, радостно:

— Да, я быстро! Прямо сейчас…!

…БОЖЕ!!!

Какую человеческую падаль он мне привёл…

Обступили меня и, как вороны каркают:

— АВАНС!!! АВАНС!!!

— Подписывайте контракты и поехали в бухгалтерию за авансом. Я с собой столько денег не ношу.

Подписали, чуть не передравшись за очередь, приехали за мой счёт на трамвае (высчитаю потом, с падл — ибо, все мозги за поездку высушили') в Клинику — где их уже поджидали дюжие «кассиры» в белых халатах. На все претензии, отвечаю:

— Контракт читать надо было — прежде чем «подмахивать». А в нём ничего про аванс не говорится.

На требования вызвать прокурора, стебась:

— Может, вам ещё и Наполеона позвать с соседнего корпуса? Или сразу Киргиз-хана — Потрясателя Вселенной⁈ БУГАГАГА!!!

Правда, «Ивашку под простоквашкой» — пришлось поселить в отдельную палату… Ибо его стали сильно и очень часто бить.

Одно хорошо: «лекарственное средство» в «Клинике душевных болезней» — своё было, не пришлось ещё и по этому поводу париться.

Кстати, про «канабис»…

Хотя и не особо надеялся, но по первому же моему «маяку» о прибытии в Северную столицу — у нас состоялась встреча с центровым финским контрабандистом по прозвищу «Veli». Во время нашего променада по Наберожной, он первым делом уведомил меня — что на всём протяжении советско-финской границы, идут чуть ли не полномасштабные бои, тут же выразил надежду — что это досадное обстоятельство, не должно мешать деловым людям делать их маленький бизнес.

«А не работает ли он на финскую или даже — британскую разведку, — думал во время его разглагольствований, — да и у белогвардейских террористических организаций, Финляндия — их любимый „аэродром подскока“».

Наконец, он перешёл к делу:

— Твой «Ruoho», Брат — сперва не шёл. Я уж думать хотел, что зря с тобой дело иметь. Но послушать твой совет и этой зимой товар ушёл и ещё хотеть!

Протягивает мне довольно толстый «фолиант» в самодельном переплёте:

— Я твой просьба сдержать.

Полистал, пробегая «по диагонали» страницы — довольно подробный обзорчик финской промышленности на хорошем русском языке, написанный добротным каллиграфическим почерком с завитушками и старорежимными «ерами», «ятями» и «фетами».

Даже, беглого знакомства было понятно, что после провозглашения независимости, разрыва торгово-экономических связей с Россией, короткой — но ожесточённой и разрушительной Гражданской войны и, наконец — блокады Антантой за сотрудничества с Германией, экономика Суоми находится на грани коллапса.

Ну, что ж…

Если действительно, информация — самый дорогой товар, то первый свой наркотрафик — я вложил удачно.

Контрабандист терпеливо ждал, а когда я захлопнул этот «том», спросил:

— Когда ещё ждать? Мне надо иметь много и быстро.

Я, приобнял его за плечи:

— Вели, дружище! Быстро только кошки рожают, серьёзные же дела — деловыми людьми делаются не торопясь. Крупные партии товара пойдут этой осенью, а пока я сделаю для тебя — всё что смогу, но не больше… Имей терпение и, мы с тобой — весь этот мир под себя прогнём!

Как известно, Ленинград — порт не круглогодичный.

Весенняя навигация здесь начинается в первой половине апреля — точную дату назвать невозможно, не имея знакомства с самим Господом Богом. Поэтому мы с вагнеровцами приехали за грузом заранее и, где-то полторы недели куковали в припортовой гостинице — ожидая когда вскроется Нева, а за ней и восточная часть Финского залива.

Я, даром время не терял.

Хорошо изученные ещё в прошлом году порядки-беспорядки в Ленинградском порту, за это время — я изучил от «а до я», как собственную автобиографию. Завязал полезные знакомства, узнал к кому «подъехать», а кого «подмазать», понял как договориться с докерами — чтоб быстрее разгрузили, кому дать на лапу — чтоб быстрее подали вагоны…

Ну, а подкатившего приблатнённого портового чинушу — предложившего мне обеспечить «целостность» груза, я просто послал на хер.

На кой я такую толпу с собой привёз, чтоб ещё и за охрану башлять?

— А коль пропадёт у меня что — я тебя из-под земли достану и, обратно туда же — но поглубже зарою. Ты меня правильно понял, ушлёпок?

Тот, понял меня правильно и больше не портил мне зрения своим паскудным видоном.

Для чего это?

В конце лета мною планируется «командировка» в Париж, откуда я собираюсь «кое-что» привезти и желательно — как можно побольше.

Кроме того, я побродив-походив по аптекам и, по дефициту отдельных видов наркоты, взлетевшей цене на её и по унылому виду обдолбышей — понял, что давно не было завоза — возможно с прошлой осени, когда закончилась навигация. Например, быстро набирающая популярность «собачка» (марихуана, анаша) вообще отсутствовала, а марафет (кокаин, он же кокс) уже скребли по сусекам.

Почему «ширялово» зимой не завозили по сухопутью?

Это не ко мне вопрос!

Значит, что?

Значит, жди первым же пароходом из Гамбурга крупной партии наркотиков — я это ещё до встречи с финским контрабандистом понял.

По инфе, полученной в диспетчерской порта — пароход с грузом который мы должны сопровождать до Харькова, болтается ещё где-то в районе Таллина…

Время у меня ещё есть.

Построил своих вагнеровцев — тех, что жили в особняке Нарышкиных и, на показ подняв над головой бумажку:

— Бойцы! «На улице Гороховой ажиотаж»: ожидается прибытие крупной партии наркотиков из Гамбурга — а у них все люди заняты на операции по ловле самогонщиков… Попросили помочь!

Развожу руками:

— Вечно нами дыры затыкают — так нам не привыкать, да?

Парни с энтузиазмом:

— Поможем! Не в первый раз!

— Переодеваемся в гражданское: бронники под низ, лупары, ножи — скрытого ношения и ко мне на «предполётный» инструктаж. Никого не арестовываем — полномочий таких нет, просто уничтожаем отраву и всё.

Наконец, первое довольно крупное по размерам морское судно, с помощью ледокола и буксиров протолкнулось сквозь тающий на глазах лёд и пришвартовалось у пирса Морского канала.

Решил перехватить наркотрафик или по пути из порта на базу (должна же быть у них какая-то оптовая база — не по аптекам сразу же развозят, верно?) или на самой оптовой базе, что было бы опасней — но предпочтительней.

Рисунок 51. Разгрузка судна в Ленинградском морском канале.

Куда будут выгружать, на чём повезут партию наркотиков после выгрузки?

В портовый склад? На железнодорожном составе?

Такие варианты отметаем сразу — вместе с пешими курьерами с «сидорами» и, бричками с бубенцами.

Скорее всего это будет автомобиль, вероятнее всего — грузовик.

Таких, не считая многочисленных гужевых повозоу, у причала собралось десятка полтора. Как вычислить на чём повезут?

Хожу, наблюдаю, общаюсь…

Разгружают не только кранами, но и вручную по сходням всякую мелочь — мешки, ящики, рогожные кули.

Как известно, в СССР — монополия внешней торговли и при этом — в страну ввозится контрабандой товаров не менее чем на 60 миллионов инвалютных рублей. Был ещё полулегальный способ беспошлинного ввоза — так называемые «посылки для личного потребления», на самом деле — товары предназначающиеся для перепродажи. Таким макаром, в страну ввозилось товаров на примерно ещё десять лямов.

Возле грузовиков с такими «посылками» — шум, скандал… Таможенники, вымогая мзду — дотошно проверяют документы цепляясь к каждой закорючке в сопровождаемых документах.

Также, миную Внешторг — товары можно ввозить через многочисленные советские дипломатические представительства за рубежом.

К таким таможенники подходят, молча проверяют документы и также молча удаляются.

Наркоторговлей в СССР, как всё более и более убеждаюсь, занимается кто-то очень влиятельный. Поэтому:

— Парни! Ищем грузовик, к которому и подходить боятся.

Через какое-то время, вновь собираемся до кучи.

— Да нет такого, таащ…!

— Да, не может быть!

Я в дикой растерянности — неужели все мои логические выкладки неверны?

— Смотрите, таащ…! Вон ещё один едет!

Я посмотрел в указанном направлении и невольно присвистнул…

Рисунок 52. Первый серийный советский грузовой автомобиль «АМО-Ф-15».

Автомобилей в Советском Союзе — двадцать, с чем-то тысяч — даже меньше, чем в Польше. Все представленные на пирсе грузовики и легковушки, представляли собой разношёрстный раритетный хлам — зачастую ещё довоенного производства.

А тут — новенький красный «АМО-15»!

Насколько мне известно, такие — скопировав с итальянского «Фиата», начали собрать на единственном в стране Московском автозаводе лишь в прошлом году. Первый десяток этих полуторатонных грузовичков — выкрашенных в красный цвет, 7 Ноября участвовал сперва в параде на Красной площади, затем в пробеге.

Неужели, тот самый?

В любом случае на данный момент, таких автомобилей в мире — насчитывается не более сотни.

Это кто же у нас такой крутой⁈

Меж тем красный грузовик, в кузове которого сидело двое в штатском — кроме двоих считая шофёра, в кабине, нагло подъехал к причалу и требовательно «побибикал» резиновой «бибикалкой». Таможенники узнав видать важных персон, разоравшись — принялись освобождать на причале место, заставляя шоферов других «средств передвижения» — подвинуться.

И тут мне реально поплохело… А вдруг, они сейчас из порта — да прямиком в Смольный? Штурмовать его — как Зимний в семнадцатом, прикажите⁈

Поэтому — никаких «оптовых баз»!

— Парни! Делаем «Вариант А».

— … Едут! — крикнул наблюдатель.

— Начали, не оплошайте, ребята, — кричу, — и запомните: лучше десять чужих дохлых подонков, чем один наш добрый — но мёртвый парень.

У меня у единственного был наган в кобуре, поэтому я изображал из себя старшего. Остальные, хотя и были одеты милиционерами… В этом месте можно долго ржать и плакать: даже в столицах — «стражи порядка» одеты кто во что горазд и точно также обуты. Это в Нижнем Новгороде, Погребинский за счёт меня и «Красного рассвета» — приодел-приобул милиционеров…

Сволочь!

Сволочь, потому что подозреваю — что это всего лишь повод меня грабить.

Ну, а так вообще — прицепил на фуражку звёздочку, одел ремень с хотя бы пустой кобурой — и ты уже милиционер.

На одном из участков дороги от Ленинградского морского канала в город — который похуже просматривался со стороны, вокруг лежащего на земле тела в луже крови, стояла группа людей в условно милицейской форме.

Когда, грузовик подъехал не сбавляя скорости, я буквально бросился под колёса, заорав во всю мощь лёгких:

— СТОЙТЕ!!! НАШЕГО…

Взвизгнули тормоза и… БАЦ!!!

И я уже лежу в пыли на дороге, крепко удившись затылком об землю — аж фуражка слетела и искры из глаз.

Мля… Забыл про «квалификацию» здешней шоферни — которым только на «мототелегах» и ездить.

Да, оно получилось и к лучшему — правдоподобнее.

Озверев, вагнеровцы накинулись на шофёра:

— Да ты что творишь, сцука⁈ Ты что нашего Заведующего давишь, контра⁈

— А чё он под колёса? — визжит перепуганный водила, — сам ты «контра»!

— Ты сам остановиться должен, видишь — нашего товарища бандиты подстрелили!

— У меня задание!

— А мы что? С девками погулять вышли⁈

Пошатываясь поднимаюсь… Ну, вроде цел… Ноги, правда болят — но терпимо. Отряхиваюсь от пыли и вновь нахлобучив на голову картуз, некоторое время наблюдаю: двое сопровождающих остались в кузове — где кроме них находилось два приличных размеров деревянных ящиков. Третий — видимо старший, вышел из кабины и невозмутимо-настороженно наблюдает.

Все одеты в гражданское, причём в очень хорошее гражданское — по всей видимости импортное, кроме возможно — плохо видимого мне шофёра, боящегося вылезать из кабины и, имеют какой-то…

Какой-то очень опасный вид.

Наконец их старший достаёт из кармана какую-то бумаженцию, предъявляет её и довольно миролюбиво, улыбаясь, с сильным прибалтийским акцентом:

— Товарищи! Извините, что так получилось — но у нас особо важное правительственное задание и мы сильно торопимся. Позвольте нам ехать дальше!

Наши на него плотно наезжают, молодцы:

— Что значит «ехать дальше»? А наш раненый товарищ и товарищ Заведующий — пускай подыхают⁈

И здесь на сцену выхожу я — «весь в белом»… В смысле — весь, грязный как чёрт и, примиряюще:

— Никаких проблем, товарищи — мало ли меж своими что бывает, верно? Довезёте нашего товарища до ближайшей больницы и свободны.

Тот, было раскрыл рот возразить, но тут наш «раненый» так натурально застонал…

Махнул рукой:

— Грузите!

Наши, как будто команды ждали, схватили за края шинели — на которой, возлегал симулянт облитый бычьей кровью, в момент закинули его в кузов и несмотря на протест — сами туда запрыгнули.

Пока их старший щёлкал клювом, я уже очутился в кабине на его месте:

— Позвольте я покажу вашему шофёру дорогу? Здесь, буквально пять минут?

Тот, ворча что-то матерно-латышское, полез в кузов…

— В теперь гони!

— Куда?

— Сперва сверни с дороги направо, затем — прямо, а потом я тебе скажу. Как кстати, машина?

Тот, включая передачу:

— Да, говно! Сидишь, как на табуретке — ноги болят и спина. Зимой ездить невозможно — по ногам сквозит как с преисподней. Дифференциал — хоть каждый день перебирай, рессоры — «летят», проводка — искрит, колодки — «горят»…

После второго поворота, из кузова послышалась какая-то возня. Зеркала заднего вида не оказалось в наличии, поэтому шофёр, пытаясь повернуть голову:

— Что там?

Рявкаю на него:

— Следи за дорогой! Ты ещё забор какой-нибудь снеси или в дерево врежься. Должно быть раненного укачало — ты же нас как дрова везёшь.

Но вскоре вся стихло и тот успокоившись:

— Так я же и говорю: машина — говно! Как ни едь — быстро, тихо — а трясёт всё одно, как задницей по стиральной доске. Скоро ещё?

— Скоро…

Ещё через поворот:

— Останови!

По тормозам и удивлённо озирается:

— Приехали?

— Ты(!) приехал, а мы поедем дальше.

Снаружи:

— Помочь?

— Конечно, помоги хорошему человеку.

Дверца с шофёрской стороны открывается и, он пулей вылетает из кабины.

Послышалось разочарованное:

— У этого всего лишь «наган» и «финка»… Вали отсюда, нищета!

И звук смачного удара — видно, пинок под зад.

Сев за баранку, я: «Действительно: сидишь — как на табуретке, поджав ноги! Хорошо, хоть не так далеко».

Быстро темнело… Вопреки ожидаемому, грузовичок бежал довольно ходко. Должно быть верна пословица: «Баба с возу — кобыле легче».

Ну, а когда «с возу» — четыре здоровых мужика!

Даже, приходилось притормаживать, чтоб до места добраться уже в полной темноте.

Районов, куда сотрудникам правоохранильных органов — по одному лучше не соваться, в Питере хватало с избытком. В одном из таких, на месяц был арендован большой сарай, куда и был загнан «АМО-Ф-15».

Первым делом конечно, проверили содержимое ящиков… Да, действительно — наркота в полном, так сказать — «ассортименте».

Всё «тяжёлое» той же ночью утопили в ближайшем пруду — карасям и головастикам на радость. Туда же я приказал закинуть и всё оружие, найденное у той четвёрки. Хотя, там были реально крутые стволы — ребята недовольно бурчали, да и у меня — сердце буквально кровью обливалось.

«Травку» же, упаковали в шесть стандартных вещмешков, после чего ребята разлеглись кто где и уснули. Мне же всю ночь не спалось…

На ксиве, что предъявлял мне латыш, я не разобрал его личные данные — слишком далеко находился, зато прочёл крупные буквы: «ОМС».

Мои бойцы, не понимали их значение, а я прекрасно знал что это значит и чем грозит.

В августе 1920 года, Исполнительный Комитет Коммунистического Интернационала (ИККИ) создал «Секретный отдел», который через год стал именоваться «Отделом международной связи» (ОМС) с многочисленными подотделами. Его главной задачей являлось осуществление конспиративных связей между ИККИ и зарубежными коммунистическими партиями — пересылку информации, документов (в том числе подделку), директив и денег, переброску функционеров из страны в страну и так далее. Руководить Отделом ИККИ назначил старого большевика Осипа Пятницкого.

Имея «пункты связи» (то есть резидентуры) по всему миру, ОМС очень быстро превратилась в крупнейшую разведывательно-подрывную структуру…

Назвать «Советского Союза» — язык не поворачивается!

Ну, раз Коминтерн был создан для свершения Мировой революции, то так и скажем: ОМС — являлся крупнейшей спецслужбой мира.

ОМС поддерживал самые тесные связи с Иностранным отделом (ИНО) ОГПУ, Военной разведкой (Разведупр) Штаба РККА и разведывательными подразделениями Наркомата Иностранных дел.

Хотя…

Рано впадать в отчаяние!

Что в органах управления СССР, что в органах управления Коминтерна — творился такой дикий бардак, что вся эта «машина» — или пробуксовывала на месте или трудилась «на собственные нужды». Так что эти ребятки-прибалты, вполне возможно — рубили бабло чисто для себя.

Поживём — увидим, по крайней мере — дело сделано и, ничего уже не исправить.

На следующий день ребята «к Нарышкиным», а я на извозчике повёз «Ruoho» моему финскому «Брату».

Тот, обрадовавшись:

— Что ты хотеть взамен, Вели?

Внимательно, с карандашом в руке просмотрев обзор финской промышленности, я остановил свой выбор на двух фирмах: «Enso» — картонно-бумажная фабрика, деревоперерабатывающее предприятие — расположенное неподалёку от советской границы, имеющее свою ГЭС. И «Stora Kopparbergs Bergslag» — занимающаяся горнодобывающей, металлургической, лесной и деревоперерабатывающей деятельностью.

Последняя, кстати, считается самым древним акционерным обществом — основанным шведами, аж в 1288 году — сперва для добычи медной руды. Двенадцать процентов акций принадлежит правительству Финляндии, столько же у американской компании «ADR», остальное принадлежит финским и шведским инвесторам.

— Присмотрись к этим компаниям, брат и, при первой же возможности начинай скупать акции.

— На чей имя?

Имея в виду Иохеля Гейдлиха, из РАИК:

— Возможно, скоро к тебе обратится с моей рекомендацией один американец — зарегистрируйте с ним акционерное общество.

Немного подумав, смотря ему в глаза:

— И ещё… Надо создать в Финляндии благотворительное общество.

Удивлён:

— Для чего, Вели?

Улыбаясь:

— Сперва — благотворительсть, затем — политика. А без своих политиков — больших денег не сделаешь… Понимаешь, Брат?

— О, да! Я хорошо понимает!

«Ни фига ты не понимаешь, чухонец рыбьеглазый. В Финляндии полным-полно безработных в городах и безземельных в сёлах. Отправлять их на ПМЖ будем в Штаты, в Канаду, в Австралию… Да, куда угодно — чтоб у вас к 1939-му году — поменьше егерей было».

Вскоре после моего посещения радиостанция «Новая Голландия» была закрыта, в освободившихся зданиях разместили склады, а её имущество выставлено на торги в виде лома. Позволить частному лицу купить хоть и устаревшую, но действующую радиостанцию с передатчиком — никто бы из власть предержащих не позволил.

Купив по поручительству промышленно-торгового кооператива «Красный рассвет» весь этот «лом», избавившись от ненужного мне приёмника, я с помощью Вологдина наскоро переделал передатчик для своих производственных нужд и вернулся вместе с ним в Ульяновск.

[1] Бондарев Николай Иванович (11.10.1888 — 1965). Психиатр, доктор мед. наук (1920), генерал-майор мед. службы (1943). Выпускник медицинского факультета Казанского университета (1914). С 1918 г. — старший преподаватель кафедры психиатрии Военно-медицинской академии в Ленинграде. С 1936 г. — профессор, с 1939 г. — начальник кафедры психиатрии Военно-морской медицинской академии. В 1942 г. (повторно) — старший преподаватель кафедры психиатрии ВМА. С 1944 г. — зав. кафедрой психиатрии Кубанского мед. института. С 1947 по 1954 гг. — начальник кафедры психиатрии ВМА. Автор свыше 80 научных работ, посвященных проблемам психических расстройствах при травмах головного мозга, маниакально-депрессивному психозу, интоксикационным расстройствам психики. Награжден орденами Ленина, Красного Знамени, медалями.