Лед тронулся, тренер! Но что делать со стояком? 18+

Глава 3 Опорная рука

— Нужно выпить кофе, — пробормотал я себе под нос, словно эта мысль была единственным якорем, способным удержать меня в реальности.

Голова была тяжелой, мысли — разрозненными.

Я направился в холл, шаги отдавались глухим эхом в пустынном коридоре. По пути глазел вокруг, за стеклянной стеной, похожей на гигантский аквариум без воды, открывался вид на пустующую арену. Лёд поблескивал под софитами, как перламутр, храня безмолвную память о красивых фигуристках и скрежете коньков.

Куда все делись? — задумался я.

Зрелище было одновременно величественным и меланхоличным — огромное пространство, залитое светом, но лишенное жизни. Вокруг и за стеклом было пусто. Тишину в холле нарушал лишь монотонный гул кондиционера, напоминавший далекий прибой.

Я завернул за угол, уже мысленно ощущая горьковатый вкус напитка, и чуть более оживленно затопал в сторону небольшого кофейного автомата, обещавшего бодрящую дозу, столь необходимую мне сейчас.

— Как прошло? — послышался приятный женский голос, мягкий и бархатистый, словно струящийся шелк.

Он ворвался в гулкую тишину, заставив меня вздрогнуть и обернуться.

За стойкой ресепшена, подперев щеку изящной рукой с тонкими пальцами, сидела секретарша-брюнетка. Она лукаво улыбалась, и в уголках ее карих глаз собрались лучистые морщинки, придававшие ее взгляду и теплоту, и легкую озорную насмешку.

Её синяя рубашка, неожиданно расстёгнутая на две пуговицы сверх необходимого, открывала щедрый вырез декольте, обрамлявший соблазнительные изгибы.

Взгляд невольно скользил по этой линии, но каждый раз возвращался к ее глазам — умным, внимательным и явно читающим мою замешанную реакцию как открытую книгу.

— Всё хорошо, — честно ответил я, подходя к стойке, и, снова опустив взгляд на ее грудь, решил отшутиться. — Но ощущение, будто десять раундов отбоксировал с медведем. Причем не в свою пользу.

— А ты забавный! — она хихикнула, а потом сочувственно вздохнула, но в ее глазах читался неподдельный интерес. — Я тебя понимаю, но ты держись, — она многозначительно подмигнула. — Тут все, скажем так, с характером. Особенно наши красавицы спортсменки, и особенно до массажа. Ходят злые, прям как фурии. А вот после… иногда и самой записаться на массаж хочется, глядя, как они после сеанса выходят… такими… расслабленными и довольными.

Она сказала это с такой легкой, непринужденной грустью, что я, движимый внезапным порывом смелости или глупости, что более вероятно, проронил:

— Ну, я могу… вне рабочего графика, эм… помочь вам с расслаблением, — я по-глупому улыбнулся, — конечно… если хотите…

Она широко раскрыла глаза, а затем рассмеялась — звонко и искренне.

— Ой, ты что, предлагаешь меня расслабить? — она наклонилась через стойку, и я почувствовал легкий, цветочный аромат ее духов. — Это в каком смысле, а? — нахмурилась она, но глаза всё ещё смеялись. — Сначала хоть бы на свидание пригласил… — добавила она с надутыми губками.

Мой мозг сломался. Паника затопила с головой.

— Нет-нет! — я замахал руками, чувствуя себя полным идиотом. — Я не это имел в виду! Я просто… хотел предложить вам массаж! Как профессионал! Между сеансами у девушек-фигуристок… то есть не между, а… — я окончательно запутался и замолчал, готовый провалиться сквозь мраморный пол.

Она посмотрела на меня с теплой, снисходительной улыбкой.

— Ладно, ладно, не кипятись ты. — она заулыбалась еще сильнее. — Я же пошутила. Но… мы как-нибудь вернемся к этому разговору.

— Аа… хорошо, договорились. — я кивнул. — Ладно, пока есть минутка, пойду кофе выпью. — бросил я и, уже разворачиваясь, услышал:

— Ты что… к этому монстру собрался? — она произнесла это так, будто я собрался пить бензин. — Не смей. Иди сюда.

Не дав мне опомниться и понять, что тот кофе из автомата мне не по карману, она вынырнула из-за стойки и махнула рукой, чтобы я следовал за ней. Мы прошли в небольшую уютную комнатку, скрытую за дверью с табличкой «Персонал». Здесь пахло настоящим кофе и уютом. В углу стояла современная кофемашина, рядом — диванчик и небольшой стол.

— Вот тут мы, свои, кофе пьем, — объяснила она. — А тот автомат — для посетителей и страдающих мазохистов.

— Понял, буду знать. — я кивнул, продолжая бегать глазами по комнате.

Девушка улыбнулась и направилась к кофемашине. Встав у неё, она открыла крышку и, начав насыпать зерна, произнесла:

— Сейчас, подожди минутку, я всё сделаю.

— Хорошо, спасибо. — сказал я. — А этот огромный холл… — я кивнул в сторону пустого пространства за дверью. — Он всегда такой безлюдный?

— В такое время никого не бывает, — ответила она, не оборачиваясь. — Основной наплыв с утра, до обеда. Потом все разъезжаются.

— Вот как. — буркнул я, и пока кофемашина шипела и булькала под пристальным надзором брюнетки, я сделал пару шагов и присел на диванчик.

И практически сразу начал поглядывать на её соблазнительную фигуру, пока она готовила кофе, двигаясь в такт бесшумной мелодии.

Её бедра слегка покачивались, приманивая к себе взгляд. Я машинально достал телефон, чтобы якобы проверить время, сообщения и всё что угодно, лишь бы постараться отвлечься от её соблазнительных изгибов.

Уже шесть часов? Довольно поздно. — подумал я и вновь глянул на секретаршу, и на её сочный зад.

В голове тут же мелькнула похабная, навязчивая мысль: «сфоткать бы её сейчас, пока она спиной… Эту упругую, идеальную попку в обтягивающей юбке… пригодиться… точно пригодится». Палец уже потянулся к значку камеры, как она вдруг резко повернулась.

Её грудь соблазнительно колыхнулась в такт движению, а я судорожно, на нервяке, но стараясь сделать это неспешно, чтобы не спалиться, сунул телефон в карман, чувствуя, как горит лицо.

— Ты как вообще… — начала она, а я сглотнул, пытаясь скрыть смущение. — С молоком пьешь? А то я уже капучино сделала… машинально.

— А, да… конечно, спасибо. — закивал я. — Очень… люблю капучино.

Она улыбнулась и, подойдя, поставила чашку передо мной, сверкнув вырезом на груди.

Я аж закатил глаза с мыслью: «Да твою-то мать, мне же только что передернули, какого хрена я снова возбуждаюсь?»

— А вы…

— Давай на «ты». — перебила она.

— Хорошо, а ты, как ты здесь работаешь, со всеми этими… — я замялся, не зная, как назвать обитательниц «Ледовой Короны».

Она рассмеялась, выпрямляясь и смотря на меня, ответила:

— Со всеми этими принцессами и королевами? Да привыкла уже. Хотя иногда… — она подмигнула, — … хочется сбежать.

— Вот как… А как тебя, кстати, зовут?

— О, тебе интересно? — она улыбнулась и присела рядом, перехватывая мой растерянный взгляд. — Света.

— Приятно познакомиться, Света, — я сделал глоток капучино, пытаясь скрыть смущение.

— А я вот тут уже всё про тебя знаю, Лёша.

— Правда…? Откуда?

— Твой дядя рассказывал. — ответила она с милой улыбкой. — Он прям гордится тобой, но только ты ему не говори, что я тебе рассказала.

Дядя Витя, да гордится? Мной? Он? Серьёзно? — удивился я, а после спросил:

— А ты случайно не знаешь, почему меня вообще взяли на эту работу? Не только ведь из-за рекомендации дяди… Всё-таки в таком элитном месте… наверняка же был большой выбор из массажистов.

Света покачала головой и ответила:

— Ты не поверишь. Все хорошие специалисты расписаны на месяцы вперед. А те, кто свободен… — она скривилась, — у них руки растут не оттуда, во всяком случае, по словам главного тренера. Когда твой дядя слег, Татьяна Викторовна чуть не поседела, ища специалиста все выходные. А потом дядя Витя позвонил и сказал: «У меня племянник на хирурга учится, и с массажем знаком». Татьяна Викторовна, конечно, сначала сомневалась, но потом согласилась провести собеседование, и вот ты тут. Всё-таки у тебя и опыт есть, и образование, а с такими знаниями… уж сможешь дядю подменить, пока не поправится.

— Да, — пробормотал я. — Надеюсь, не подведу.

— Ой, да ты уже не подводишь, — она лукаво подмигнула. — После твоего массажа даже наша ледяная Алиса сегодня чуть ли не улыбалась.

— Неужели? — я невольно улыбнулся в ответ.

— Да, ты молодец… — сказала она и, посмотрев на дверь, добавила. — Мне уже пора, ах, и да… — она повернулась ко мне с лукавым взглядом. — … насчет того, чтобы меня… расслабить, — она игриво подмигнула. — Как-нибудь я к тебе обязательно за этим зайду. Посмотрим, на что способны твои ручки.

С этими словами она встала, поправила юбку и выплыла из комнаты, оставив меня наедине с благоухающим кофе и еще более запутанными мыслями.

Я зажмурился, пытаясь прогнать навязчивый образ — как её юбка обтягивала округлые, соблазнительные ягодицы, когда она уходила.

Боже, какая же сладкая жопа… Я не могу. Вот бы её облизать да расцеловать… — пронеслось в голове, и я почувствовал знакомое предательское тепло внизу живота.

Кажется, мое тело решило, что любой намек на женское внимание — это прямое приглашение к немедленной эрекции.

Выпив кофе, который оказался на удивление вкусным, я ещё пару минут посидел в комнатке персонала, пытаясь привести мысли в порядок и избавиться от стояка.

И наконец допив кофе и решив, что пора возвращаться к суровой реальности, я побрёл в свой кабинет. При этом по пути мысленно готовясь к встрече с Ириной, вспоминая всё её баловство и слова про то, что у неё болит всё тело… каждая мышца.

Явный пошлый намёк, — пронеслось в голове, когда я открывал дверь, а заглянув внутрь, обомлел на пороге…

На массажной кушетке, вытянувшись в струнку и глядя в потолок, лежала Алиса. Белая коса, идеальное тело, ледяные глаза. На ней был тот же синий тренировочный костюм, но на этот раз распахнутый. Чёрный топ, который я уже видел, вновь открывал вид на её выступающие через ткань сосочки.

— Есть время? Не помешаю? — спросила она своим ровным, безжизненным голосом.

Почему она решила прийти именно сейчас? — задумался я. — Перед самым сеансом с Ириной? Кстати, а какой вообще у меня график работы? Типа они могут вот так приходить, когда им вздумается, или что?

— Нет, конечно, — я попытался выдать за улыбку что-то похожее на профессиональную приветливость. — Что случилось?

— Свело икру. Левую. Спазм, — она не двигалась, а её поза кричала: «Сделай свое дело и не разговаривай со мной».

Хм, какая же она… чёрствая. А Света ведь говорила, что почти улыбалась сегодня. Что же изменилось? Неужели она просто выпендривается перед малознакомыми людьми?

Я подошел вплотную и осторожно прикоснулся к её икре через ткань штанины. Мышца была твердой, как камень.

— Сильный спазм, — констатировал я. — Нужно растянуть и размять.

— Делайте, что должны, — сказала она в ответ.

И я начал. Я работал с ее икрой, с ахилловым сухожилием и с камбаловидной мышцей. Делал это жестко, профессионально, без тени флирта или сомнения. Я вкладывал в работу всю свою накопившуюся нервозность.

Её длинная ножка стала моим антистрессом, который можно было помять, чтобы успокоиться.

Я чувствовал, как под моими пальцами каменная мышца постепенно сдается, становится мягче, пластичнее. Алиса не издала ни звука, но по тому, как расслабилась её спина, я понял — боль уходит.

Через десять минут я закончил и сказал:

— Попробуйте встать.

Она медленно поднялась, поставила ногу на пол, перенесла вес.

— Лучше, — коротко кивнула она, но на её лице ничего не отразилось. — Спасибо. — Алиса повернулась и пошла к двери, но на пороге она остановилась. — Удачи. С Ириной, — бросила она с неким предупреждением в голосе и вышла.

Я застыл на месте.

Её слова повисли в воздухе, холодные и многозначительные. Она знала. Знала о предстоящем сеансе и пожелала мне удачи. Это было похоже на то, как если бы палач накануне казни пожелал осужденному спокойной ночи.

Что это вообще значило? — опешил я, продолжая глазеть и хмурится в закрытую дверь. — Мне уже кажется, что Ирина — какая-то местная искусительница, которая соблазняет и пользует всех парней, которые ей повстречаются. Как странно… Это же не может быть правдой, так?

Я отвернулся и всё оставшееся до прихода Ирины время потратил на самую бесполезную и нервную деятельность: перемыл уже чистые руки, трижды перечитал этикетки на всех флаконах с маслами и даже попытался сделать пару дыхательных упражнений.

Не помогло.

Мое тело помнило и жесткие спазмы в икре Алисы, и ее холодный, многозначительный взгляд. Теперь же мне предстояло столкнуться с её полной противоположностью, и было неясно, чем эта встреча закончится.

Прошла пара минут, и эта противоположность… наконец пожаловала.

— Ну что, золотые ручки, отдохнул? Готов к тесту на прочность? — бросила она с порога, оглядывая меня с ног до головы.

Какая она наглая и самоуверенная… — подумал я, а затем ответил, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Я всегда готов к работе.

— Вижу, вижу, — она проскользила к кушетке и, не колеблясь ни секунды, расстегнула молнию и сняла верх спортивного костюма. Под ним оказался неожиданно нежный белый кружевной бюстгальтер, резко контрастирующий с ее дерзким характером.

Он был таким… на удивление милым.

В следующую секунду Ирина улеглась на спину, и произнесла:

— У меня сегодня просто всё болит, но давай начнем с ног? После вчерашних толчков икры просто горят.

Я кивнул, стараясь не смотреть на ее грудь, прикрытую лишь тонким кружевом, и уже собирался приступить к работе, как тут она выдала:

— Ох, а может, мне ещё и штанишки нужно снять? — с совершенно невозмутимым лицом заявила она. — Чтобы удобнее было?

Я на мгновение остолбенел, но тут же решил принять правила игры и произнес:

— Как будет удобно. — проговорил я спокойным тоном, хотя внутри всё горело, взгляд так и задерживался на ее груди.

— Ладно, не буду… легла ведь уже…

Я усмехнулся и, благодарный за хоть какой-то намек на её адекватность, начал с икр. Как только я прикоснулся к ней, она тут же закрыла глаза, а на её лице появилась лёгкая улыбка.

Когда она молчит выглядит очень милой. — подумал я, и начал.

Её мышцы были твёрдыми, но эластичными. Я работал глубоко, разминая камбаловидные и икроножные мышцы, периодически лелея глазами её молодое тело.

— М-м-м… да, вот тут… — она тихо застонала, когда я нашел особенно тугой узел. — Как хорошо… ты и впрямь волшебник.

Ее стоны были легкими, игривыми. Я сразу же подумал: «А она не сдается, похоже, хочет продолжать баловаться». Я старался не обращать внимания на её глупости, концентрируясь на её мышцах, на работе и на том, чтобы мой взгляд не соскальзывал к белому кружеву.

— Теперь… бедра, — скомандовала она, когда я закончил с икрами. — Квадрицепсы. Чувствую, как деревенеют.

Я перешел на переднюю поверхность бедер. Работа была интенсивной, я вкладывал в нее все силы. Она изредка вздыхала, но в целом вела себя довольно спокойно.

Я уже начал думать, что все мои страхи были напрасны, но…

— А теперь… плечи, — сказала она, когда я закончил с ногами. — Вчера Алиса чуть не вывихнула мне руку на поддержке.

Я переместился к изголовью. Она лежала на спине в одном лишь бюстгальтере, и мне пришлось встать сбоку от нее, почти над ней. Отсюда вид был еще лучше, прям идеальный.

Я начал работать с ее трапециями и дельтовидными мышцами, стараясь смотреть только на ее плечи. Но это было невозможно. Её аккуратные, сладкие сиськи так и попадались на глаза.

И тут она начала, точнее, продолжила свою игру.

— Сильные руки… — тихо прошептала она. — Чувствуется мощь… Мне нравится.

Я промолчал, стараясь не реагировать.

— А тебе нравится? — она приоткрыла один глаз. — Как тебе идея работать тут? С нами? Как ты вообще к этому относишься?

— Работа есть работа, — уклончиво ответил я.

— О, не скромничай, — она хихикнула. — Я видела, как ты на Алису смотрел. И она на тебя. Ледяная глыба, а ведь тоже растаяла, ну чуть-чуть.

— Я не заметил, — пробормотал я, чувствуя, как жар разливается по щекам.

— А вот замечай, — ее голос стал томным. — Здесь многое зависит от того, кто кого заметит первым. — сказав это, она расплылась в улыбке, явно довольная сказанным. — А ты вообще видел наши выступления по телеку?

— Парочку. — соврал я, и она тут же отреагировала одним многозначительным:

— Ммм…

Блин, а ей обязательно вот всё комментировать и что-то спрашивать? — задумался я и, пытаясь ее игнорировать, продолжил массаж, но мои движения стали менее уверенными.

Да, млять… вот что она имела в виду, говоря про Алису? И какого фига она ведёт себя так… развязно и вызывающе? Неужели хочет меня соблазнить? Или просто издевается, зная, что молодой парень будет сгорать от возбуждения из-за её вида и слов?

Вопросов было куча — ответов ноль.

— Знаешь, а ведь у меня еще кое-что болит… — она вдруг открыла глаза и заглянула в мои, и в её взгляде было неподдельное кокетство. — Грудь. Большую грудную потянула, наверное. После особо сложных поддержек… Не посмотришь?

Вот же чертенок! — промелькнуло в голове, и я замер, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.

Она проверяет меня. Ждёт, откажусь или нет.

Я сделал глубокий вдох. Потом еще один. И принял решение. Не убегать. Не отступать. А нападать!

Ладно, вот он, решающий момент. Так. Дыхание. Фокус. Уверенность. Её рот. Член. Нет-нет. Без последних двух.

— Конечно, — сказал я, и мой голос прозвучал на удивление спокойно. — Это распространенная травма. Нужно оценить степень напряжения.

Я переместился так, чтобы было удобнее, оказавшись прямо у её головы своим пахом. Мои пальцы, еще влажные от масла, дрожали, но я наклонился, готовый начать.

Ирина лежала без движения, но ее дыхание стало чуть более частым. И перед тем как я прикоснулся к её ключице и нашел начало большой грудной мышцы, она резко зажмурилась и тихо, медленно выдохнула.

— Здесь? — спросил я, надавив на место крепления.

— М-м-м… ниже, — прошептала она, и её голос слегка дрогнул.

Я продолжил движение вдоль грудной клетки, все еще работая с мышечным креплением, стараясь не пересекать ту невидимую границу. Мои пальцы скользили по краю ее груди, ощущая под тонким кружевом бюстгальтера напряженные мышечные волокна.

— Да… вот тут… — она снова застонала, и этот стон был уже другим — более глубоким, более настоящим. Ее сосок под кружевом набух и стал твердым. Я видел это совершенно отчетливо, и мой член тут же отреагировал на сие зрелище. А ее лицо покрылось легким румянцем, и она с трудом, будто сама была неуверенна, произнесла: — Еще… ниже…

Сделав глубокий вдох, я наконец позволил подушечкам пальцев коснуться самой выпуклой части ее груди, пробравшись под чашки бюстгальтера. И тут же по ее лицу пробежала судорога удивления.

Ее глаза, до этого момента прикрытые, резко открылись на секунду, прежде чем она снова захлопнула веки, но было поздно — я уже видел в них шок, смешанный с чем-то еще. Алое пятно стыда или возбуждения залило её шею и щеки.

А я быстро усилил нажим, двигаясь пальцами по краю ее груди, иногда заходя дальше, чем того требовал массаж.

Ирина уже не шутила. Не дразнила. Она лежала с закрытыми глазами, ее губы были слегка приоткрыты, а дыхание стало прерывистым. Она ушла в ощущения, и ее собственная игра обернулась против нее.

Я чувствовал ее возбуждение. И свое тоже. Это была опасная, порочная граница, и я уже переступил через нее. Мой член становился твёрже, и мне пришлось чуть отодвиньте, чтобы не упираться ей в макушку.

Затем моя рука скользнула еще чуть дальше, снова касаясь самой выпуклой части ее груди, вершины этих маленьких горок, и маленького твёрдого соска под кружевом.

Ее глаза резко открылись. В них было не возбуждение, а паника. Быстрая, как вспышка. Она схватила меня за запястье, не сильно, но решительно.

— Х-х-хватит, — выдохнула она. Её голос был тихим, но в нем прозвучала сталь. — Всё. Достаточно. Мне… мне лучше.

Она оттолкнула мою руку и села на кушетке, отводя взгляд. Ее щеки пылали. Она была смущена. Смущена по-настоящему. Она потеряла контроль над ситуацией. Надо мной. И, казалось, была настолько поражена, что потеряла дар речи практически на целую минуту.

— Спа… сибо, — наконец пробормотала она, не глядя на меня. — Я… я всё. Спасибо.

Ирина спрыгнула с кушетки, натянула верх костюма и, не прощаясь, почти выбежала из кабинета.

Я остался один. С дрожащими руками, с бешено колотящимся сердцем и с громким, оглушительным вопросом в голове: «Нууууу? Кто кого только что соблазнил, а? И кто в итоге победил в этой странной, опасной дуэли, а, сучка? Я!»

Одно я понимал точно — лед тронулся. И течение уносило меня в самые опасные воды.

Но куда более насущным и физически ощутимым был другой факт — мой член снова стоял колом, налитый кровью и требовательный, как будто и не было недавней разрядки в гардеробной у Татьяны Викторовны.

Я машинально направился к двери, чтобы запереть ее на ключ, и мои ноги сами по себе потянулись в сторону кабинета главного тренера.

Я сделал всего пару шагов по коридору, в голове всплыли слова: «Наш маленький секрет» и «Ты знаешь, куда можно прийти за помощью». Но тут же я остановился, будто врезавшись в невидимую стену.

Третий раз за один день, Орлов? — прозвучал в голове едкий внутренний голос.

Да она подумает, что я законченный маньяк-извращенец! Что у меня вместо мозга один сплошной член!

Сначала утром в санузле, потом днем в гардеробной, а теперь, после сеанса с Ириной, снова бежать к ней с повинной и стояком? Она же профессиональный тренер, а не мой личный секс-терапевт!

Стыд, жгучий и едкий, залил меня с головой. Я представил ее взгляд — сначала удивленный, потом насмешливый, потом откровенно брезгливый. «Ну что, Алексей, опять приперло? Неужели ты сам не можешь справиться?» Да я сгорю на месте от одного такого взгляда.

Я вернулся в кабинет и рухнул на стул, схватившись за голову.

Я — студент-медик, человек, который должен владеть собой! — пролетело в голове. — А вместо этого мое тело живет своей отдельной, пошлой и неподконтрольной жизнью.

Ирина своим наглым, мастерским соблазном разнесла меня в щепки. Она не просто дразнила. Она проводила полноценное исследование на тему «сколько нужно намеков, чтобы массажист вспомнил о своем биологическом виде». И получила исчерпывающие данные.

Я сидел и тщетно пытался взять себя в руки, вызывая в памяти самые отвратительные образы из учебника по патологической анатомии. Не помогало. Память услужливо подсовывала вместо язв и некрозов горячее тело Ирины и ее тихие, прерывистые стоны, когда я касался её груди.

И тут я осознал.

Боже! — я посмотрел на свои руки. — Какой же я идиот! Взял и облапал молодую девчонку! А вдруг она испугалась того, что я сделал?

Да, она сама к этому вела, сама говорила, намекала и так далее, но она же молодая… наивная, глупая, озорная…

Вдруг она сейчас побежала жаловаться Татьяне или, что еще хуже, кому-то другому… маме, папе, полиции!

Это катастрофа! — констатировал я, и уже собирался встать и отправиться на разведку, как внезапно в дверь постучали.

Мое сердце замерло.

Ирина? Вернулась доделать начатое? А может, Татьяна Викторовна? Проверить, не свихнулся ли я? Или они пришли вместе, чтобы надавать мне пинков под зад и выгнать с позором?

— Войдите, — прохрипел я, чувствуя, как сердце начинает бешено стучать.