Лед тронулся, тренер! Но что делать со стояком? 18+

Глава 5 Пять причин для стояка

Я лежал на своем общажном матрасе, впитавшем все запахи отчаяния за последние годы, и зырил в потолок.

В потрескавшейся штукатурке проступали причудливые узоры, но сегодня утром я видел в них не абстракцию, а вполне конкретные образы: изгиб спины Алисы, хищную улыбку Татьяны Викторовны, дерзкий взгляд Ирины и ямочки на щеках улыбающейся Софьи и, конечно… конечно, трясущиеся сиськи Светы.

Боже, — медленно пронеслось в сознании, будто сквозь густой туман. — Это всё было на самом деле? Вчерашний день… он же мне не приснился?

Я повернулся на бок и схватил с тумбочки свой древний Nokia.

Вызовы: «Дядя Витя днём» и «Дядя Витя вечером». Эти звонки были самым вещественным доказательством реальности произошедшего.

Сон так подробно не снится. — заключил я с довольной улыбкой на лице. — я даже вспомнил, как он сипел в трубку, и затем отложил телефон и поднял руки перед лицом. — Эти самые руки. Вчера они касались… всего. Они мяли стальные мышцы Алисы и были совсем рядом с её маленькой сладкой попкой, скользили по упругому бедру Ирины, а потом и прикасались… к её обнажённой груди, чувствовали тепло кожи Софьи…

Я опустил взгляд ниже пояса. Мой дружок мирно почивал, видимо через чур утомленный вчерашними подвигами. Затем я дотронулся до собственных губ, и уголки сами собой поползли вверх, вырисовывая глупую, блаженную улыбку.

Боже, — снова подумал я, но уже с совсем другой интонацией. — Вчера… мои пошлые и тайные студенческие фантазии… они исполнялись. Пусть и с нюансами. А сегодня? Сегодня, может быть, будет ещё лучше?

С этой мыслью я тут же вскочил с кровати, будто меня ударило током. Взгляд снова упал на телефон.

Время — 5:29.

Отлично! Я не проспал. Пора собираться. — покидая свою комнатушку, я отправился в душ, затем, высохнув, нарядился в более-менее приличную рубашку и брюки и задумался. — Черт, а график-то получается насыщенный. Выходит, я буду проводить там почти весь день, с раннего утра до позднего вечера. И вчерашний день был всего лишь авансом, вводной главой в этот сумасшедший мир. А сколько событий втиснулось в эти несколько часов? И сколько их будет сегодня, на полноценном рабочем дне?

С этой тревожной и щекочущей нервы мыслью в голове я добрался до остановки и сел в автобус. Пока он качался на ухабах, я продолжал свои размышления, уставившись в запотевшее стекло.

Интересно, что… что у нас будет сегодня с Татьяной? — в голове тут же всплыл образ гардеробной, ее тяжелое дыхание и властный взгляд. — Будет ли у нас… продолжение? Может, она мне отсосёт? Черт, это было бы просто… нереально классно! Прям шикосс!

От одной этой мысли кровь ринулась вниз, и я начал мысленно повторять латинские названия костей в течение всего пути, пытаясь отвлечься.

Когда автобус добрался до остановки. Я выпрыгнул и почти бегом пустился к стеклянному дворцу «Ледовой Короны». Войдя внутрь, я снова ощутил тот самый запах — денег, чистоты и едва уловимого женского аромата, который сводил с ума.

За стойкой ресепшена, как и вчера, восседала Света, секретарша-брюнетка с божественными формами. Она была в расслабленной позе, говоря по телефону и чуть ли не закидывая ноги на стол.

Сегодня на ней была яркая красная блузка из тончайшего шифона и обтягивающие черные брюки. Глубокий вырез, будто ей было очень жарко, открывал приятный вид на соблазнительные пышные формы. Это выглядело одновременно и строго, и до неприличия похабно. Мой взгляд непроизвольно скользнул по контуру ее груди, и я почувствовал знакомое предательское тепло внизу живота.

Она так увлечённо что-то обсуждает, — заметил я, а затем с глупой улыбкой подумал: — На ее лице прям очень сосредоточенная гримаска, а лучше бы… была моя колбаска. Хе-хе.

После я на мгновение задумался: «А Татьяна, скорее всего, выглядела так же, когда была моложе? Такая же… аппетитная? Хотя она и сейчас не хуже, а в некоторых местах, возможно, и даже лучше».

— Доброе утро, Света, — поздоровался я, подходя к стойке.

Она подняла на меня взгляд, и ее лицо озарила теплая, немного хитрая улыбка.

— Лёша, привет! Татьяна Викторовна просила, как только ты придёшь, отправить тебя к ней. В зал.

— В зал? — я не понял. — То есть прямо… туда? К ним?

— Да, — кивнула она и многозначительно махнула головой в сторону коридора, ведущего к тренажерному залу. — Поспеши.

Я кивнул, сглотнув внезапно подступивший комок нервов, и направился к залу. После того как я открыл дверь, перед глазами открылось завораживающее зрелище: маты, тренажёры, шведские стенки и три фигуристки, выполняющие комплекс растяжки и разминки. Софья, Ирина и Алиса. И посреди них, в самом центре, стояла Татьяна Викторовна.

Но она была не в своем строгом костюме. На ней был такой же обтягивающий синий тренировочный костюм, как у девочек. Ткань обрисовывала каждый изгиб ее тела — мощные плечи, упругую грудь, узкую талию и округлые, соблазнительные бедра.

Она выглядела… своей. Частью их команды.

Я прошел внутрь, и воздух, наполненный запахом резины и разогретых мышц, ударил мне в нос. Тишину нарушали лишь сдержанное дыхание спортсменок и властные команды Татьяны.

Алиса, с лицом, выражающим ледяную концентрацию, сидела в продольном шпагате, ее стройное, почти неестественно гибкое тело образовывало идеальную линию. Попка, плотно обтянутая тканью, была упруго прижата к мату. Ирина, стоя в глубоком выпаде, тянула квадрицепс. Ее рыжие волосы были собраны в беспорядочный пучок, а спортивный топ обнажал гибкую спину, по которой струился пот. Каждое движение ее бедер было отточено и вместе с тем исполнено скрытой мощи. Софья, улыбаясь, делала «складку», легко касаясь головой коленей. Ее невысокое, но идеально сложенное тело гнулось с поразительной легкостью, а округлые, соблазнительные ягодицы в коротких шортах были обращены прямо в мою сторону.

Я подошел к группе, стараясь не смотреть пристально на это собрание совершенных тел.

— Здравствуйте, — произнес я, чувствуя себя немного не в своей тарелке.

Татьяна Викторовна обернулась. Ее взгляд скользнул по мне быстрой, оценивающей проверкой.

— Алексей, вовремя. Молодец, — сказала она деловым тоном, будто вчера не было ни гардеробной, ни ее стонов, ни вкуса ее вагины на моих губах. — Нужно оценить мышечный тонус и готовность девочек к нагрузке до начала интенсивной тренировки. Будешь работать прямо здесь. Быстро и точечно. Начнем с Ирины.

Мое сердце упало и тут же подпрыгнуло.

Ирина, поймав мой взгляд, резко отвела глаза, и на ее щеках выступил легкий румянец. Она неуверенно подошла ближе, ее поза была скованной.

— Привет, — прошептала она так, что услышал только я, и в ее голосе я явно заметил стыд и неловкость, — снова увиделись…

Татьяна, не обращая внимания на ее реплику, четко скомандовала:

— Спина, плечевой пояс. Быстро. У Ирины сегодня сложные поддержки.

Я кивнул, стараясь сосредоточиться на работе. Но как тут сосредоточишься, когда перед тобой стоит девушка, чью грудь ты лапал вчера, а рядом наблюдает та, кому ты вчера… делал куни, и все это на фоне того, как стройное тело Софи гнется в немыслимой позе, а упругая попка Алисы маняще подрагивает при каждом ее движении?

Ирина стояла, избегая прямого взгляда, что для нее было уже странно. Обычно ее глаза буравили тебя насквозь, а сейчас она будто изучала узоры на кафельном полу. Ее поза потеряла привычную дерзость, в ней появилась какая-то неуверенность, почти девичья скромность.

Даже ее «Ну?», сказанное вскоре после распоряжения Татьяны, прозвучало не как вызов, а скорее как робкая попытка вернуть себе почву под ногами. Воздух между нами был густым, как кисель, от невысказанных слов и припрятанных воспоминаний.

Мои пальцы, будто живые существа, сами потянулись к ее плечам. Я начал с легкого поглаживания, оценивая общее состояние. Кожа под тонкой тканью майки была горячей, почти обжигающей. Затем я усилил нажим, прощупывая трапеции. Они были упругими, как туго набитые подушки, но без привычной для нее каменной скованности.

— Подними правую руку, — тихо скомандовал я.

Она послушно подняла, и я пропальпировал дельтовидную мышцу, чувствуя под пальцами каждое волокно. Моя рука скользнула ниже, к трицепсу. Мышца дрогнула под моим прикосновением, и я почувствовал, как по ее телу пробежала легкая дрожь.

— Лопатка, — выдохнула она, и в голосе слышалась неуверенность.

Я переместил руки к краю лопатки, нашел знакомый узел напряжения и начал его разминать круговыми движениями. Она непроизвольно выгнулась, подставляя спину моим ладоням, и тихо ахнула, когда я попал в особенно болезненную точку.

— Мышцы в тонусе, — констатировал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно и профессионально, хотя сам чувствовал, как учащенно бьется сердце. — Но есть небольшой зажим. Следствие нагрузок.

Ирина лишь кивнула, не вступая в словесный поединок. Эта новая, несвойственная ей сдержанность сбивала с толку сильнее любой ее наглости.

Татьяна Викторовна, наблюдая за этим молчаливым представлением, лишь слегка приподняла бровь. Казалось, она читала нас как открытую книгу.

— Софья, твоя очередь, — ее голос прозвучал как удар хлыста, возвращая всех к реальности.

Софья подкатилась, ее добродушная улыбка стала глотком свежего воздуха в этой напряженной атмосфере. Ее осмотр прошел быстро и без эксцессов, как и у Алисы, которая, ограничилась парой ледяных, но одобрительных слов.

— Хорошо, — подвела черту Татьяна, окидывая нас всех оценивающим взглядом, затем громко, командирским тоном начала раздавать указания. — Теперь за работу! Заканчиваем разминку, девочки! Интенсивная программа! Потом на лёд! — девушки разбежались по залу, продолжив разминку, а Татьяна повернулась ко мне. — Алексей, ты свободен до утренних сеансов. Иди готовься. Я начну отправлять их к тебе по очереди, а потом… и сама загляну.

Она подмигнула и начала медленно скользить взглядом вниз, и к тому времени, как она добралась до паха, член уже привстал. Она одобрительно улыбнулась, а я кивнул, сглотнул и ретировался.

Казалось, я унес с собой облако неловкости, и тут же в моей голове, пока я шёл по коридору, пронеслось:

Черт возьми, да они же все просто созданы для того, чтобы сводить с ума. Эта стеснительная Ирина — просто мечта любого, кто хочет почувствовать себя первооткрывателем. А я бы очень хотел воспользоваться своей открывашкой…

А Алиса… её холодность только подогревает желание растопить этот лёд, и я не против использовать для этого свой горячий язычок. И Софья со своей солнечной улыбкой и телом, которое так и просится на…

Ух, мляя… — я глянул вниз. — Ну привет… решил уже во всю длину показаться? Поздно, дружок, я уже покинул то сборище сладких задниц.

Я поднял голову и, поправив член, продолжил путь.

Нет, ну они все по-своему прекрасны, конечно… однако Татьяна… — при одной мысли о ней по спине пробежали мурашки. — Она просто богиня, которая решила поиграть со смертным! И, черт побери, как же она это делает! Всего пара слов, и я… просто готов обкончаться прямо в штаны!

Проходя мимо ресепшена, я заметил, что Света уже была не за столом. Она сидела на самом столе, свесив ножки, и что-то бойко печатала на своем смартфоне.

Она подняла на меня глаза и, поймав мой взгляд, лукаво улыбнулась.

— Ну как? Увидел девушек во всей красе? Посмотрел, как они гнутся? — спросила она, игриво покачивая ногой на высоком каблуке. — Ты, кстати, вообще смотришь фигурное катание? Тебе нравится такое или нет?

— Смотрел пару раз, — признался я, одновременно с этим надеясь, что она не заметит мой стояк. — По телевизору…

— Ну что, красавицы ведь, да? — спросила она внимательно изучая мою реакцию.

— Ну да, наверное, — пробормотал я, чувствуя, как снова краснею. Ее прямолинейность была ничуть не лучше интриг Ирины, только в другом ключе.

Она весело рассмеялась.

— «Наверное», — передразнила она меня снова. — Скромник. Ладно, будешь кофе?

— Ну давай, — согласился я, и она приподняла свою попку со стола, и я снова невольно отметил, как идеально сидят на ней эти черные брюки, подчеркивая каждую линию ее бедер.

Мы прошли в ту самую маленькую комнатку с кофемашиной. Пока она возилась с аппаратом, я сидел на диванчике и пытался не пялиться на ее упругую попу, которая находилась на опасном, манящем облизательножелательном расстоянии.

— Так что, у тебя сегодня первый рабочий день в качестве официального временного сотрудника? — спросила она, протягивая мне чашку с улыбкой на лице.

— Получается, что так, — вздохнул я, принимая дар. — Надеюсь, обойдется без… эксцессов.

— Ой, не надейся, — она хитро подмигнула и присела рядом. — С нашими девочками скучно не бывает. — Света сделала многозначительную паузу, наслаждаясь моим смущением. — Ну, я думаю, ты привыкнешь.

— Ну не знаю, — честно признался я, разглядывая кружку. — Успею ли…

— Да успеешь, с Татьяной Викторовной же нашел как-то общий язык, — вдруг сказала Света, пристально глядя на меня. — Как, кстати, тебе это удалось?

Я чуть не поперхнулся кофе.

— Нормально… В смысле, само собой как-то получилось. Я… я ничего такого не делал, все строго по-деловому.

Мляяя… — пронеслось в голове. — Что я несу⁈ Как же я палюсь!

— По-деловому, — протянула она с легкой усмешкой. — Она и вправду очень деловая и даже строгая… Но с твоего появления она как-то… подобрела, что ли.

— Правда?

— Ага, — она кивнула. — Я даже удивилась, когда она меня сегодня не отругала за то, что я по телефону болтала прямо перед ней.

— Вот как… Ну, может, у неё просто настроение хорошее?

— Ага, — Света многозначительно улыбнулась. — Хорошее.

Я опустил голову, чувствуя дикую неловкость, и отпил из кружки.

Неужели она поняла? — задумался я.

— Ну ты главное держи ухо востро, — посоветовала она, становясь серьезнее и кладя руку мне на запястье. Ее прикосновение было неожиданно теплым. — И если что — я всегда рядом. Можешь зайти, выпить со мной кофе или просто поболтать. Мы с твоим дядей так всегда делали, скрашивали друг другу рабочий день, и он пролетал незаметно. Тут, знаешь ли, бывает скучно, пока девочки на льду или в спортзале, да и поговорить ведь толком не с кем.

— Хорошо, — неуверенно ответил я, чувствуя как успевший уснуть член снова просыпается от её прикосновения. — А… где все остальные? Другие фигуристки? И… почему здесь так тихо и пустынно? Ты вчера говорила, что…

Света лениво махнула рукой, жестом охватывая все пространство вокруг.

— Сейчас у нас что-то вроде межсезонья. Основной состав на сборе в Казани, младшие группы — на учебно-тренировочной базе под Москвой. — она сделала глоток кофе. — Обычно весь этот ажиотаж — родители, спонсоры, журналисты, фанаты — начинается перед крупными соревнованиями. А сейчас… можно сказать, сезон тишины. Идеальное время, чтобы освоиться, не так ли?

— Понятно, — кивнул я, и в душе странным образом похолодело.

Получалось, все эти дни я находился в эпицентре бури, которая была всего лишь легким бризом по сравнению с тем, что ждало впереди.

— Ну ты не переживай, — она лукаво улыбнулась. — И в такие дни, бывает, кто-нибудь да приходит. Например, в прошлом месяце снимали рекламу для компании, производящей различные аксессуары для коньков, лыж и всего такого. Ох… Народу было просто тьма, камеры, операторы, продюсер. Такая толпа, будто кино настоящее снимали, а не маленькую рекламку.

— Ого, — удивился я, — а кто был в главной роли?

— Алиса, — ответила Света. — Она еще так долго отказывалась, а продюсер и её отец её чуть ли не со слезами на глазах уговаривали. Но потом пришла её мать… Тоже та еще льдинка, или скорее целый айсберг, и та сразу же согласилась, хватило одного холодного взгляда.

— Ничего себе… — вырвалось у меня, и я представил эту сцену:

Надменная Алиса, упрямо сжав губы, и ее мать — такая же прекрасная и неприступная, чей один лишь взгляд способен сломить любую волю. Воображение тут же нарисовало образ элегантной женщины с ледяными глазами и идеальной осанкой, от которой веяло такой же холодной мощью, как и от ее дочери.

Света, наблюдая за моей задумчивостью, тихонько хихикнула.

— Забавно, да? Говорят, в свое время она была настоящей звездой, но карьеру оборвала из-за серьезной травмы. Теперь все амбиции — на дочери.

Ого, да это, наверное, целая династия снежных королев, — с почти суеверным трепетом подумал я. — Хотел бы я посмотреть на её мать. Интересно, она такая же красивая и строгая? Судя по словам Светы, да…

— Да, интересно. — ответил я.

Мы поговорили еще несколько минут, и ее простой, спокойный и бесхитростный тон немного успокоил мои издерганные нервы. И выйдя из комнатки, я с новыми силами направился в свой кабинет и там принялся за подготовку.

Механические движения успокаивали. Я тщательно расстелил свежую простыню, разглаживая каждую складку. Аккуратно поставил флакон с ментоловым маслом на полку, проверил температуру в комнате — 22 градуса, идеально для массажа.

Так, Софья первая, — мысленно повторял я, готовясь к сеансу. — С ней всё просто. Она как живой щит от всего этого безумия… но… а что, если ее доброта — это тоже маска? — я резко встряхнул головой. — Нет, остановись. Паранойя — не лучший помощник в массаже. Просто работа. Дыхание. Фокус. Покус… млять…

Я вздохнул и посмотрел на часы. До ее прихода оставалось три минуты. Время тянулось невыносимо медленно, каждая секунда отдавалась гулким эхом в напряженной тишине кабинета.

И ровно в семь, как по волшебству, дверь открылась. На пороге стояла Софья. Ее улыбка была как луч солнца в серый пасмурный день.

— Привет еще раз! — весело бросила она, влетая в кабинет с такой энергией, что воздух вокруг словно зарядился позитивом. На ней были те же короткие шортики и синяя футболка, что и вчера, но сегодня они казались еще короче. — Готова к утреннему массажу! А то чувствую себя как пережеванный плюшевый мишка!

Я не мог не улыбнуться. Ее энергия была настолько заразительной, что напряжение начало потихоньку отступать.

— Ложись, — сказал я с улыбкой, уже наливая в ладони масло с освежающим ароматом ментола. — Сейчас приведем тебя в божеский вид. Постараюсь собрать весь пух обратно.

— Хорошо! — звонко сказала Софья с сияющей улыбкой. — Только секундочку! — добавила она, отворачиваясь и с легкостью снимая футболку, а затем, ловко прикрывая грудь небольшим полотенцем, развернулась. — Так, главное — осторожнее с этим, — она указала на полотенце, игриво подмигивая. — А то упадёт — придётся на мне жениться. По спортивным традициям, — пошутила она с серьезным видом. — У нас тут такие негласные правила — кто девушек раздевает, тот и отвечать должен!

— Понял… — ответил я с неловкостью в голосе, задержав взгляд на полотенце и скользнув по контуру её груди, затем, подняв глаза и посмотрев на неё, добавил с улыбкой. — Буду осторожен!

Она улеглась на спину, и я невольно вновь задержал взгляд на её груди, скрытой под тканью. Даже через полотенце угадывались соблазнительные округлости, а когда она сделала глубокий вдох, ткань слегка сдвинулась, на мгновение обнажив крошечный участок темного ареола.

Я быстро отвел глаза, чувствуя, как кровь приливает к лицу, и вновь произнёс:

— Постараюсь быть предельно внимательным…

— Вот как? — с наигранной обидой бросил она. — Не хочешь на мне жениться?

— Не готов пока… к такому серьезному обязательству. — пошутил я в ответ, начиная массаж с плеч. — Особенно по спортивным традициям.

Она весело захихикала, её плечи начали трястись, и я усилил нажим, как бы намекая, что хватит, и пора приступить к работе.

— О да… — тут же протянула она блаженно, когда я нашел особенно тугой узел между лопатками. — Вот тут меня вчера так приложило… Думала, ключица треснет. Представляешь, вращаюсь в тройном тулупе, а тут бац — и приземляюсь как мешок с картошкой!

— Ничего, — спокойно произнёс я. — Сейчас всё исправим.

Услышав мои слова, она закрыла глаза, и её губы расплылись в спокойной сдержанной улыбке. И начал работать, стараясь не задеть злополучное полотенце, которое продолжало свое рискованное путешествие по ее груди.

Оно лежало как зеница ока, создавая странное напряжение — одновременно защищая и подчеркивая то, что скрывало. Каждое мое движение было выверенным, чтобы случайно не сбить эту хрупкую защиту, хоть и очень хотелось.

— У вас тут, наверное, бешеный график, — начал я разговор, переходя к массажу рук и желая отвлечься от приятных холмиков, будто накрытых пушистым снегом. — Целый день на ногах, постоянные тренировки…

— О, это ты мягко сказал! — рассмеялась Софья. — У нас все расписано по минутам. Утро начинается с разминки — растяжка, ОФП. Потом лед — отрабатываем элементы до седьмого пота. Потом бежим сюда, к тебе, на массажик — спасать наши бедные задницы, ой, то есть мышцы. — она громко хихикнула. — Потом короткий перерыв, и снова лед или силовая тренировка. А вечером — теория, разбор программ, изучение новых движений по видео. Иногда кажется, что мы как белки в колесе — крутимся, крутимся без остановки!

— Ничего себе, — выдохнул я, впечатленный. — А когда же жить-то? Мальчики, тусовки, кино?

— Какие мальчики! Какие тусовки! — фыркнула она и подняла веки. — Иногда только и успеваешь домой дотащиться, рухнуть на кровать и вырубиться. Зато какие перспективы! — ее глаза загорелись энтузиазмом. — Скоро чемпионат, потом отбор на международные соревнования… Это того стоит!

В этот момент она слегка повернулась, и полотенце снова предательски съехало, открыв еще больший участок груди. Ореол выглядел невероятно соблазнительно. Весь этот момент, то, что грудь была прикрыта и потихоньку из-за моих и её движений открывалась, был столь возбуждающий, что член уже начал наливаться кровью и набухать.

Мдя-мля-мля! Это выглядит даже сексуальнее, чем бы я увидел полностью обнажённую грудь! Это чувство сводит с ума!

Я поспешил перевести взгляд на ее лицо, стараясь сохранить профессиональное выражение.

— Ирина, кажется, сегодня она не в себе, — заметила Софья, глядя в потолок и, к счастью, не заметившая моего смущения. — Ходит вся такая задумчивая. Обычно она как ураган, а сегодня — тихая, спокойная. Ты ничего такого с ней вчера не делал, а? — в ее голосе снова зазвучал знакомый подтекст.

— Только массаж, — ответил я, переходя к кистям рук и стараясь говорить как можно более нейтрально. — Честное слово.

— Массаж… — протянула она с явным недоверием. — А почему тогда она сегодня в раздевалке всё роняла? То полотенце, то бутылку с водой? И на тебя смотрела в спортзале, будто ты не массажист, а пришелец с другой планеты. Обычно она на парней косится как на недоразумение, а тут… настоящая загадка!

Я почувствовал, как снова краснею, и сделал вид, что усердно работаю с ее запястьем, разминая каждую мышцу и сухожилие.

— Наверное, не выспалась, — пробормотал я, понимая, насколько слабо это звучит. — Или, может, у нее личные проблемы…

— Конечно-конечно, — фыркнула Софья, но в ее голосе слышалась добродушная насмешка. — Ладно, не буду давить. Но будь готов — когда Ирина ведёт себя тихо, значит, готовит какую-то пакость. Это как затишье перед бурей. Уж я ее знаю!

— Учту, — вздохнул я, заканчивая сеанс и с облегчением отмечая, что полотенце все же удержалось на месте. — Спасибо за предупреждение.

Софья подняла корпус, придерживая полотенце, затем опустила ножки на пол и медленно потянулась одной рукой вверх. Ее тело издало довольный хруст, а мышцы красивой идеальной спины соблазнительно заиграли под кожей, демонстрируя прекрасную физическую форму.

— Супер! Теперь я снова человек, а не плюшевый мишка! — она весело подпрыгнула на месте. — Спасибо, Лёш! Ты просто волшебник!

И она, быстренько накинув майку и послав мне воздушный поцелуй точно так же, как и вчера, выпорхнула из кабинета, оставив после себя шлейф хорошего настроения и легкий аромат своих духов.

Я остался один, все еще чувствуя тепло ее тела на своих ладонях. Первый сеанс прошел идеально. И хоть полотенце и её грудь добавили изрядную долю нервов, в целом все было профессионально и спокойно.

Но предупреждение Софьи об Ирине заставляло задуматься. Что же готовит эта «рыжая бестия»? И готовит ли вообще?

Я начал нервно перекладывать флаконы с маслами с полки на полку, мысленно проигрывая возможные сценарии.

Затем подошел к раковине и умылся холодной водой, стараясь смыть и остатки неожиданно накатившего сна, видимо с непривычки, навязчивые женские образы и глупые мысли.

Нечего думать об этой рыжуле лишний раз. — заключил я. — Будь что будет! Просто буду вести себя профессионально и не обращать внимания на её выходки! И стараться больше её не лапать где не следует…

Мысль о её груди пронзила разум с такой силой, что член тут же встал, оттянув ткань брюк.

Да млять!

Соберись, Орлов, — сурово сказал я сам себе. — Ты медик. Анатомия. Мышцы. Кости. Все остальное — лишний шум.

— Нужно вести себя профессионально! — выговорил я вслух, но слово «профессионального» застряло в горле комом.

После вчерашнего с Татьяной Викторовной границы между профессионализмом и чем-то иным окончательно стерлись.

Ох, она же сказала, что зайдёт ко мне… после трёх утренних сеансов. — я сглотнул и машинально прикоснулся к губам. — Чего же она хочет? Массаж? Куни? Секса? Ухх… — я закрыл глаза и представил её в разных ракурсах, в разной одежде и даже без. — Я согласен на всё!

И тут ровно в восемь, без единой секунды опоздания, дверь открылась.